скачать книгу бесплатно
Меч равновесия. Книга вторая
Константин Кураленя
Вторая книга романа «Меч равновесия» завершает рассказ о командировке капитана хабаровской милиции Павла Горюнова в… Гуннское государство конца I века нашей эры. Командировка была невероятно трудной и опасной. Но ему, пожалуй, впервые в жизни совсем не хочется возвращаться домой. Это оттого, что там, в далёком прошлом, у него появились верные друзья по оружию, осталась его любимая… Неужели он уже никогда не сможет с ней встретится?
Константин Кураленя
Меч равновесия. Книга вторая
Из истории Болгарии
В 680 году византийский император Константин IV двинулся с войском против «мерзкого и нечистого племени». Но… поход ромеев закончился провалом. Когда Василевс, страдавший подагрой, оставил войско и отправился в Месемврию, «чтобы по обыкновению принимать ванны», Аспарух предпринял контрудар – перешёл в наступление и разбил византийцев. После этого булгары во главе с ханом Аспарухом переправились через Дунай. Как повествует византийский историк Феофан Исповедник, Аспарух рассудил, «что место это отовсюду укреплённое и неприступное: спереди болотистое, с других же сторон окружённое, как венцом, реками, позволяло народу… отдохнуть от нападений врагов».
1
Степь изнывала от засухи. Солнце палило так, что не только воины, но и женщины не стесняясь избавлялись от лишней одежды. В ближайшие дни встретить источники воды не предвиделось, и войску был отдан приказ – экономить воду. Хан, отпустив поводья, сидел на гнедом жеребце. Охрана Аспаруха следовала в некотором отдалении. Хана одолевали мысли о тщетности происходящего. Холодная тоска заполнила уставшую от раздумий голову: забот было предостаточно, на плечах лежала будущая судьба болгарского народа.
На вид Аспаруху можно было дать и тридцать, и сорок лет: походная жизнь делает человека старше. Лицо его было худощавым и слегка вытянутым. Правую щёку рассекал недавний шрам от сабельного удара. Пронзительный взгляд серых глаз проникал до самых потаённых уголков сознания его собеседников. Словом, это был человек привыкший повелевать. Одеждой хан не отличался от своих воинов, разве что она выглядела опрятнее. Ханский воинский доспех лежал в повозке, так что о нём сказать мы ничего не можем. И только богатая отделка рукоятей сабли и кинжала подсказывала, перед нами знатный воин.
Болгары были воинственным свободолюбивым народом. Предки Аспаруха когда-то состояли в союзнических отношениях с Византией. Они вольготно жили на степных землях юго-востока Европы. Но после битвы с готами в 480 году Боги отвернулись от его несчастного народа. Болгары потерпели поражение и были вынуждены покинуть свои степи. Не дождавшись помощи от вероломной Византии, они прервали с ней союзнические отношения. Через двадцать лет после знаменательной битвы болгарские воины огнём и мечом прошлись по Фракии, изрядно опустошив её. В составе различных союзов и военных объединений они участвовали в походах против Византии.
Отец Аспаруха, хан Кубрат, сумел подчинить себе разрозненные войнами болгарские племена и организовал на Нижнем Поволжье союз племён – Великая Болгария. Но недолго просуществовал этот союз. Безжалостным половодьем из-за Итиля нахлынула новая напасть – хазары.
После первых же схваток с пришельцами хан понял, что не удержать своих земель болгарам. Слишком не равны силы. Тяжело раненый в битве, Кубрат призвал к себе пятерых сыновей своих, чтобы объявить им последнюю волю:
– Дети мои. Опора моя. Вот и настал черёд и мне уйти на встречу с Богами. В раннем детстве я усадил вас на коней и дал в руки сабли и луки. Говорил вам, что если родился человек мужеского рода, то он – воин. А это значит защитник своего племени.
Хану было трудно говорить. Он морщился от боли, и с трудом выталкивал слова из пересохшего горла.
– Не устоять нам перед хазарами, – затихающим голосом проговорил он. – Поэтому, слушай мой наказ, Карчун. Ты остаёшься здесь, будешь прикрывать отход. Враг силён и жесток, тебя, мой сын, и воинов твоих, может быть, настигнет смерть. Но помни, только такой ценой возможно спасти наш народ от гибели или позорного рабства.
Карчун наклонился к хану:
– Я задержу их, Великий хан. Это огромная честь для меня. Спасибо, отец!
– Прости меня за дерзость, – не выдержал совсем юный Аспарух, – верно ли твоё решение? Ведь Карчун, как старший из нас, должен унаследовать ханство. – Позволь остаться в прикрытии мне и братьям.
– Карчун ханство и наследует, оттого и будет защищать его, – сверкнул глазами Кубрат. – Но отныне, запомните, не будет единого Великого Болгарского ханства…
У ложа раненого Кубрата повисла тишина. Обменявшись меж собою удивлёнными взглядами, окружающие устремили взоры на хана.
– Повелеваю вам разделиться на три орды. Одна пойдёт вверх по Итилю. Я слышал, там проживают мирные племена. Туда поведёт людей Батбай. Вторая орда, под предводительством Алцека и Аспаруха, повернёт обратно к границам Византии и попробует там строить своё государство. Византия ослабела. Славяне, так же как и мы, отражают натиски хазар и аваров. При умелой политике, вы сможете стать им добрыми союзниками. С третьей ордой пойдёт… – Хан посмотрел на Кубера, – который будет двигаться за ордой Батбая, но своею путём- дорогою. Не скрою, я надеялся на помощь гуннов и ругов в нашей борьбе, но после смерти конунга, государство ругов перестало существовать… Мы не должны повторить их судьбу.
Хан ещё раз оглядел своих сыновей.
– А ведь я надеялся, что наш народ достаточно окреп. Но-о, – выдохнул он не скрывая сожаления. – Время. Проклятое время. Вечно его не хватает. Возможно, в союзе с гуннами мы бы и одолели хазар… И ещё, это моя последняя воля: никогда не должно быть между вами распрей за власть. Помните! Чтобы не случилось, всегда младшие подчиняются старшим.
Братья согласно склонили головы.
–
Всё. Готовьтесь в дорогу. Да не так, чтобы с криками и воплями, а скрытно. Ночью выступаете и расходитесь. И да помогут вам Боги. А я останусь с Карчуном. Хочу умереть с мечом в руке.
Хан тяжело вздохнул и устало закрыл глаза, давая понять, что аудиенция закончена.
До самого вечера в строгой секретности люди трёх родов делились по отрядам. Дети, старики, старухи, молодые девушки, словом те, кто не мог держать в руках оружие и стал бы обузой для остающихся в обороне, уходили. Получилось так, что с младшими братьями уходило меньше людей. И была это в основном молодёжь.
–
Вам доверяю я свою дочь, – говорил Карчун Алцеку и Аспаруху. – Сыновья, они уже воины, останутся со мной, а Гульну сберегите. Она продолжатель моего рода.
–
Тэрену всего двенадцать лет, отправь его с нами, – пожалел мальчишку Аспарух.
– Уже двенадцать, поэтому он остаётся со мной, – жёстко ответил Карчун.
Когда наступила полночь, уходящие в последний раз прижали к груди остающихся, и двинулись в неведомое будущее. Ночь и следующий день шли без привалов. Лишь в наступивших сумерках, подыскав безопасное место, расположились на отдых. Уставшие люди и кони провалились в тяжёлый сон. Им было даже не до еды.
Много лет прошло с тех пор, но не нашли своих земель болгары. Словно Иисус Христос водил свой народ по чужим землям Аспарух. Подёрнулись первой сединой чёрные кудри хана. Покрылось шрамами ко всему привычное тело, но не было успокоения его народу.
Гонец брата принёс весть с Итиля: орда Батбая прочно осела на берегах реки в среднем её течении. Но, чтобы это стало возможным, им пришлось усмирить свою гордыню и поклониться хазарскому каганату, став его данниками.
– Хан Батбай зовёт вас к своим кострам, – закончил рассказ гонец.
– На поклон к хазарам? – хмуро переглянулись Алцек и Аспарух.
– У них сила, – развёл руками посланник. – Даже Большой Город (Константинополь) платит им дань.
– Пусть и нам платит! – решительно сверкнул глазами Аспарух.
– Идём, брат, на Византию! – поддержал его Алцек.
Брошенные в горячке слова были выстраданы долгими годами скитаний по бескрайним степям и лесам. Братья понимали, что терять им нечего. Идти в данники к хазарам они не желали. Пусть империя потеснится. Братья переглянулись, и впервые за многие дни на их губах появились улыбки.
– Что слышно о нашем брате Кубере? – перевёл разговор на другую тему Алцек.
Аспарух понял, что тот боится спугнуть зарождающееся решение, и специально отодвигает его в сторону, давая ему сформироваться и окрепнуть.
– Орда хана Кубера сгинула в землях лесных народов. О них неизвестно ничего, – ответил гонец.
– Мы не сгинем, – твёрдо произнёс Аспарух.
На следующий день, полные надежд, они размеренным маршем двинулись в направлении границ Византии.
Три дня пути прошли без происшествий. На четвёртый за ними увязался хазарский отряд, числом около тысячи всадников, и стал пощипывать лёгкими налётами. Большого вреда не было, но темп движения снизился. Люди нервничали. Воины были вынуждены не снимать брони. Аспарух сам водил пять сотен воинов на сближение с надоедливым врагом. Но те боя не приняли и отошли. Стало ясно, что противник желает сковать продвижение отряда до подхода своих основных сил. К закату солнца воины Аспаруха изрядно вымотались. Требовалось срочно что-то предпринять.
Алцек с Аспарухом решили разведать где наглецы устраиваются на привал и, если получится, уничтожить их. Хазары как сквозь землю провалились. Наконец, разведка принесла вести о местонахождении врага.
Алцек собрал полторы тысячи всадников. Обмотав копыта лошадей тряпками, они устремились в указанном направлении. Утром в лагерь вернулось чуть более тысячи воинов. С собой они привезли раненого Алцека. Стрела вонзилась чуть ниже сердца. Жизнь еле теплилась в этом, ещё несколько часов назад, здоровом и крепком теле. Врачеватели стрелу вынимать запретили. Аспарух склонился над братом и горестно повторял:
– Алцек, брат, неужели всё напрасно?
На какое-то мгновение Алцек пришёл в себя. Едва шевеля окровавленными губами, прохрипел:
– Прости, брат… Помни, я не вся Болгария… Тебе будет трудно, но сделай это… За брата своего и отца…
Вдруг он выгнулся предсмертной дугой и стал шарить рукой по ковру.
– Саблю! – закричал Аспарух. – Дайте ему саблю!
Сжав рукоять сабли, верховный хан сник телом, оставив тридцать тысяч подданных на попечение брата.
– Брат, извини, что не могу сейчас похоронить тебя по закону предков.
– Заверните его в ковёр, – приказал Аспарух воинам. – На следующей остановке устроим по нему тризну. Теперь в путь, братья! Горе будем после горевать.
Великое кочевье вновь принялось наматывать средневековое бездорожье на скрипучие колёса кибиток. Тридцать дней и ночей продолжался их путь, пока не грянула очередная беда. Пропала Гульна. Не просто пропала; охрана вырезана, исчезли две сотни сопровождавших её девушек. Аспарух не находил себе места. Рок какой-то. Рядом не осталось ни одного близкого человека. Брата не уберёг, племянницу отдал на поругание врагу. Посланные во все стороны отряды вернулись ни с чем. Все сходились в одном – это не хазары, а одна из бесчинствующих банд наёмников. Пленниц, скорее всего, продадут византийским купцам. Такой товар всегда в цене.
Перед Аспарухом встал вопрос – двигаться дальше или, не смотря на огромный риск, остановиться и заняться поисками племянницы. Хазары больше месяца не подавали о себе вестей. Видимо, сбились со следа. Похоже, немного времени есть, и Аспарух решает разыскать похищенных. Вновь посланы разъезды разведчиков. Первая неделя результатов не принесла. В конце второй одна из групп привезла тщедушного лохматого человечка.
– Этого мы взяли в небольшом селе Илурат. Интересные вещи рассказывает, – доложил десятник.
– Кто таков? – грозно нахмурил брови хан.
– Посельщик я, землепашец по имени Хлопун.
– Ну, говори Хлопун, что тебе ведомо.
– Не так давно наехала к нам большущая армия. Счёту я не обучен, но староста говорил о трёх тысячах. Ханом у них состоял Мусокий. Сам он аварец, но в его армии и гунны, и тавры и ещё разных племён воины. Вели они большой полон. В основном молодые бабы и девки. Откармливали их перед приходом покупателей – византийских купцов. Из разговоров воинов меж собой, понял я, что они дезертиры из разбитой армии гуннов. Пока в нашем селе стояли, их отряды по окрестностям шныряли и новый полон привозили. В основном славянок. У византийцев они в цене.
– Погоди про славянок. Болгарки среди них были?
– Были. С ними и княжна болгарская.
– Что с княжной?
– С княжной? Да жива, поди, княжна. В неволе-то несколько дней всего-то и пробыла.
– Не понял? – удивился хан. – Сбежали что ли?
– Тут-то самое интересное и начинается, – заухмылялся Хлопун. – Про такие дела люди сказы слагают.
– Не томи, дело говори! – поморщился хан.
– Дык я и говорю. Прошло несколько дней как привезли гуннскую королевну и с ней девок.
– Какую королеву? Не было у них королевы, – зарычал обозлённый медлительностью рассказчика Аспарух.
– Ну вот! Сначала торопют, а потом говорить не дают.
– Да говори уже, – смирился хан.
– Так вот, как только королевну привезли, хан Мусокий от радости аж бороду свою теребить стал. Было от чего. Королевна та красоты невиданной! Увели её к нему в шатёр. С той поры я её не видел…
Хлопун замолчал. Поднял глаза к небу.
– Причём тут королева? Ты мне…
– Погоди! Не сбивай с мысли. Как припоминается так и рассказываю.
Аспарух махнул рукой. Он окончательно понял, что этого землепашца и оглоблей не проймёшь.
– Ночь прошла, а под утро, – землепашец поднял палец, – такой тарарам начался! Огонь, крики, лязг оружия. Оказывается, король гуннов за своей королевной вернулся. Ясно-понятно, за красоту такую и к Велесу попрёшь.
– Один? – в один голос воскликнули слушатели.
– Да нет, не один, с десятком телохранителей.
Болгары переглянулись.
– Освободил пленницу?
– Не только её! И полонянок королевы освободил, всех до единой. В придачу ещё и Мусокия срубил.
Хлопун свысока посмотрел на окружающих, будто бы сам он королеву спас.
Наступила тишина.
«Что же за богатырь такой? Откуда взялся? – задумался Аспарух. – По степи о нём известий не было. Король? Муж принцессы Тины? Но гунны ведь разбиты…»
– Ладно, Хлопун, рассказывай дальше.
– А что дальше? Вскочили они на коней и фьють. Ищи ветра в поле. За ними вдогон ринулась тыща всадников. Вскоре смотрим – пыль над степью. Думаем: отбили спасённых, возвращаются. Ан нет! Тыща движется, да не та тыща. Видим, а это тот самый король – спаситель королевы. Оказывается, его воины погонщиков в засаду свою заманили, да там же и положили. Не простил им король обиды, вернулся наказать остальных. Набросился, полтыщи обидчиков срубил, остальные живота запросили. Сами в плен попросились. Повязали их. Когда сраженью конец пришёл, мать земля! А у короля-то воинов почитай втрое меньше, чем он полону взял. Вот умора была. Сидят связанные на земле, глазами зыркают, в горло готовы зубами вцепиться, но поздно уже, руки-то верёвкой стянуты.
– А что с пленницами?
– Показали королю другой полон женский. Велел в первую голову накормить всех и в реку загнать. Затем отдал им обоз, что награбили дезертиры. Выбирайте, говорит, кому какая одежда глянется, и продуктами на дорогу запаситесь.
– Отпустил?
– Отпускать – не отпускал, но и не держал.
– Как это?
Рассказ Хлопуна всё более захватывал слушателей: «Чтобы так обращались с пленными, да ещё с женщинами! Про такое раньше слышать не доводилось».
– А ещё король сказал, что он русский конунг Само, женат на гуннской королеве Тине. Что он ведёт свой народ на земли славян и, если кто пожелает, может следовать за ними. Обид, говорил, чинить никому не будет. Кто дойдёт до родных мест, могут там и остаться. Кто пожелает, тот может идти и дальше с ними.
– А что болгарская княжна?
