скачать книгу бесплатно
– Да, Андрей.
– А я Пётр! Пётр Фоков! Я коллега Елены, помнишь?!
Незнакомец так запросто бросил на морозный ветер имя Лены, что Андрея передёрнуло. Секунду спустя последний из сошедших с поезда штатских вошел в здание вокзала, над платформой погасли фонари. Теперь людей ничего не освещало, кроме струек света полицейских фонариков и огней поезда.
– Да, Петя, привет! Не признал вначале, – ответил Андрей, хотя пока не вспомнил его.
– Вы их знаете? – услышал он голос у себя за спиной. Это была девушка-полицейский. Она привела второго, старшего по званию.
– Да, – снова не задумываясь ответил Андрей. Он начал переминаться с ноги на ногу, постукивая правым валенком о левый и наоборот. Только его новоявленный знакомый и спутница стояли прямо, будто их не трогал холод.
– У них нет справки об эвакуации. Если вы за них поручитесь, их можно будет разместить в городе до установления личностей, – сказал полицейский.
– Да, конечно, почему бы нет, – с ходу сказал Андрей, чем вызвал возглас восторга у обоих.
Их проводили в здание вокзала, которое переполнилось теперь, когда все пассажиры последнего поезда зашли внутрь.
– Это просто несчастье! Пропал листок, хоть ты тресни! – торопливо объяснял Пётр, пока они пробирались через зал ожидания вслед за полицейскими. – Я им всю дорогу пытался сказать об этом, а они заладили: «До выяснения, до выяснения»… Сейчас вышли, и говорят: «Ну, где ваш листок, рассказывайте!» А я плечами жму: что тут рассказывать, провалился сквозь землю! Будто украл кто! Может, правда украли, как ты думаешь, Андрей?
– Думаю, всякое возможно.
– Слушай, ты бы человеку спасибо лучше сказал, чем всё это на него навешивать, – вмешалась женщина. Андрей теперь мог лучше рассмотреть её. Пожалуй, она была постарше, чем Пётр, у неё было округлое, немного осунувшееся лицо, большие губы, серые водянистые глаза и длинные чёрные ресницы. Казалось, она как раз достигла зенита молодой, ни от чего не зависящей красоты, после чего может в любой день начаться неминуемое движение вниз.
Оба начали горячо благодарить его. Хотя они только избежали опасности, в словах Петра уже слышались насмешка и ирония над ситуацией, а вот его спутница была совершенно серьёзна.
Их впустили в большое конторское помещение вокзала с высоченным сводчатым потолком и несколькими хрустальными люстрами. Впрочем, из них горела только одна, поэтому находящиеся в конторе люди сидели в сумерках.
На мониторах их компьютеров Андрей увидел графики и таблицы, напоминающие расписание, но прочитать что-либо не смог. Никто не проявил к вошедшим интереса. Клерки продолжали печатать что-то на многочисленных, мерно гудящих машинах, а полицейские, зевая, обступили батареи и принялись отогреваться, не снимая масок.
В центре помещения, прямо под люстрой, в клубке белого света, за широким столом сидел уставшего вида старик с огромной амбарной книгой. Он был единственным, кто не глядел в монитор, а что-то записывал от руки. Полицейский склонился к старику и негромко забормотал ему на ухо. Тот поднял уставшие глаза на троицу москвичей и сказал:
– Поручаетесь?
В другой ситуации Андрей, пожалуй, спросил бы, что именно подразумевает его поручительство, какие обязательства он на себя берёт и всё в таком духе, но сейчас он не почувствовал ничего, кроме усталости, и с ходу ответил:
– Да.
Ему показалось, что на мгновение все присутствующие перестали колотить по клавиатурам, а вполглаза покосились на него, но через секунду стук возобновился. Старик переписал информацию из его паспорта в книгу, затем попросил Андрея расписаться, и через пару минут он был свободен.
Дожидаясь своих новоявленных знакомых, он опять курил «Северные» и думал, кто этот Петя и откуда они знакомы. Кажется, был какой-то скандал, где-то далеко и миллион лет назад, но тяжёлая головная боль заволакивала его взгляд каждый раз, когда он пытался вернуться к тем событиям. Тем более раз что-то внутри противилось вспоминать, то наверняка дело касалось давно минувших дней и больше не имело значения.
Минут через пятнадцать появились Пётр со спутницей. Теперь их лица тоже были спрятаны под шарфами, и они больше походили на местных, чем до этого.
– Кстати, позволь представить, это Олеся, моя жена! Вы же не знакомы, да? Мы поженились намного позже того события, – Петр доверительно моргнул, как будто намекая, что о событии Олесе знать не обязательно. И Андрей, пожимая ей руку, тоже моргнул, хотя не помнил ни события, ни, собственно, Петра, но соглашался играть в игру.
Глава четвёртая
Выставка современного искусства
Утром в понедельник Андрея вызвали к редактору. Он с трудом заставил себя идти. Все выходные он плохо спал и ничего не делал, только курил «Северные», а когда они кончались – выходил на улицу и покупал новую пачку. Выходить довелось трижды: утром и вечером субботы и утром воскресенья, и все разы город был укрыт плотной полярной ночью. Он знал, что где-то в полдень далеко на юго-востоке, меж заводских труб, круглосуточно выбрасывавших потоки серого дыма, пробивается солнце, подсвечивает дно облаков, крыши домов, серебрит окна, тускло отражается в поверхностях машин. Но уже через пару часов снова наступают сумерки, и затем стремительно падает темнота.
Свои «Северные» он курил прямо в комнате, игнорируя истошный хозяйкин стук. Он вдруг осознал, что ни один поезд не уходит из городка обратно в Москву с пассажирами, а значит, шансов, что его выселят, не так много, и просто перестал её слышать, позволяя едкому дыму пропитывать одежду, бельё и книги на полках.
Сейчас, когда он отправился к редактору, то прыснул на себя одеколоном, потому что въедливый запах забился глубоко в одежду и воскресное проветривание (весь вечер он запрещал себе курить) уже не выручало.
Кабинет редактора заполнился книгами и журналами, на столе появилось два монитора, окна занавесили чёрной шторкой, так что никакие следы короткого зимнего дня больше не могли проникнуть сюда. Редактор сменил костюм, но остался верен коричневым тонам. Он снял очки и поглядел на гостя раздражённо. Андрею чудилось, что он может заклевать его в любую секунду. Он покорно остановился в дверях.
– Присядьте.
Андрей присел и опустил глаза на стол.
– Как продвигается работа?
– Я только начал.
– Вот как? Во сколько вы приходите на службу?
– В девять утра.
– Мне кажется, если ваш рабочий день начинается в девять утра, то приходить надо хотя бы в восемь тридцать, не так ли?
– Да, вы правы, – автоматически согласился Андрей. Он не помнил, когда именно решил соглашаться со всем, что говорит редактор.
– Вам, похоже, не слишком нравится наша газета, – заметил редактор.
– Я прошу прощения, но я до сих пор не знаю, как могу к вам обращаться.
– А что, вы с коллегами не обсудили мое назначение? – удивился редактор.
– Я не общаюсь с коллегами.
– Почему?
– Не нужно, – простодушно признался Андрей и угадал, что редактору это понравилось. Тот усмехнулся.
– Понимаю такой подход, хотя я бы ожидал от журналиста, что его больше будет интересовать происходящее вокруг.
– Я сдаю тексты для трёх коротеньких колонок по триста слов каждая, – сказал Андрей, – для этого объёма не обязательно сильно интересоваться делами коллег.
– Что верно, то верно. Меня зовут Сергей Владимирович. Вам, может быть, любопытно узнать, что я назначен сюда временно и в скором времени у вас будет настоящий редактор?
– А вы, стало быть, ненастоящий?
– Моя специальность – это настроение людей, – неожиданно сообщил Сергей Владимирович. – Мне было поручено выяснить, в каком состоянии находится редакция и как долго может функционировать. Проведя проверку и ряд бесед, я обнаружил, что прошлый редактор не исполняла свои обязанности должным образом. Поэтому я её отстранил. Сейчас я смотрю, как работают сотрудники газеты, чтобы понять, не нуждаемся ли мы в других перестановках.
– А, то есть грядут увольнения, – безразлично подытожил Андрей.
– Возможно.
– Ясно.
В кабинете повисла тишина. Андрей всё так же не поднимал глаз.
– Вас действительно это не беспокоит или вы слишком подавлены? – поинтересовался редактор.
– Подавлен? Нет, я в порядке.
– Вы пахнете куревом, а прежде, кажется, не курили.
– Я курил… пару лет назад.
– И зачем начали снова?
– Чтобы занять себя в промежутках пустоты.
– Долго длятся эти промежутки?
– Всё время, что я не занят газетой.
– А разве ваши новые друзья не заполняют часть этой пустоты?
Андрей вздрогнул и посмотрел на него. Оказывается, на носу у редактора снова были очки, и он глядел заострившимся любопытным взглядом хищной птицы.
– Может быть, – неопределённо сказал Андрей, – но мы не так уж близки. Я не общался с ними с того вечера, как они прибыли.
– Очень опрометчиво. Ведь вы взяли на себя поручительство за них. Ответственность.
– Не знал, что вам это известно.
– Настроение, – вкрадчиво, почти ласково повторил редактор, – не забыли? Я специалист по настроениям. Я бы хотел, чтобы и мои подчинённые, и все жители городка, особенно временные, были в хорошем настроении. С вами у меня, кажется, происходит какая-то беда.
– Беды нет, – поспешно заверил его Андрей.
– Тогда вам стоит быть повеселее. И присматривать за своими друзьями. Все мы здесь понемногу присматриваем за вновь прибывшими. И вы не исключение. Это стандартная взаимопомощь между горожанами, понимаете?
– Кажется, понял.
– Надеюсь на это. Если вы поняли, то я напишу в своих отчётах, что с вами можно продолжать работать, и новый редактор оставит вас на вашем месте. Это не так плохо, учитывая, что в городе всего одна газета.
– Это чудесно, – ответил Андрей.
Они некоторое время молчали, и он задавался вопросом, надо ли что-то рассказывать о том, что он увидит, «присматривая» за вновь прибывшими? Следует ли говорить о каждом их шаге или только о чём-нибудь подозрительном? Или, наоборот, это проверка его молчаливости?..
– У вас остаются вопросы?
– Пожалуй, нет.
– Хорошего вам дня, Андрей. Не забудьте прислать материалы для номера в срок.
Андрей не помнил, как оказался на своем месте. Короткий переход по коридору вывалился из памяти, и через пару часов, прокручивая разговор с редактором, он начинал сомневаться, наяву ли это происходило. Тем не менее он решил не навлекать на себя недовольство шефа и вечером позвонил в справочную. Выяснив номер телефона Петра, он тут же набрал и предложил встретиться.
– Как здорово, что ты объявился! Мы уже нервничали! – воскликнул тот.
Связь была довольно скверной. Все пользовались городскими стационарными аппаратами. Казалось, звук целую вечность проходит по проводам под давлением тонн снега.
– Что у вас тут интересного в городе? Ты вроде как уже местный! – сказал Пётр.
– Ничего не знаю. Давайте просто встретимся на площади и погуляем.
– Холодно гулять, – резонно заметил Пётр. – Я видел объявление, у вас открылась выставка современного искусства в музее. Как насчёт этого? Немного ярких красок посреди зимы не повредит!
Андрей согласился. Сразу после работы он купил «Северных» и встретил своих знакомых у здания музея.
– Ужас, какая холодрыга, – сказал Пётр, – ты уже привык?
– Ага.
Они разделись в слабо освещённом гардеробе и купили билеты на выставку. Было написано, что она приехала из Москвы.
– Получается, ехала примерно в одно время с нами, а открылась только сегодня, – заметила Олеся.
– Да уж, никогда бы не подумал, что уеду из Москвы в чёртов городок, чтобы смотреть на московскую выставку, – рассмеялся Пётр.
Выставка занимала семь залов, они осмотрели ее довольно быстро. Андрей шёл позади своих знакомых и пытался определить, каково их настроение, чтобы доложить редактору и чтобы тот отвязался от него и оставил на работе. В любом случае он собирался сообщить, что настрой у них отличный и всё в порядке.
Тем временем парочка весело болтала, обменивалась впечатлениями, читала пояснения возле картин и особо не обращала на него внимания. Андрея это вполне устраивало. Сам он не видел никакого смысла в картинах, тем более основная их часть была совершенно бессюжетной.
– Ты знаешь, что Олеся тоже художник? – спросил Пётр, когда они очутились в последнем зале.
– Ну что за глупости ты говоришь! Конечно, он не знает. – Олеся покраснела, поправила волосы, на мгновение отвела взгляд с полуулыбкой. Андрей слабо усмехнулся. – Не обращай внимания, – сказала она, – я просто рисую для себя и друзей.
Андрей подумал, что она только изображает стеснение и на самом деле гордится своим увлечением.
– Вы тоже рисуете нечто подобное? – спросил он.
– Почему это ты на «вы»? Давай-ка общаться по-товарищески!
– Хорошо. Ты тоже рисуешь вот это? – Андрей показал на ближайшую картину. На его взгляд, она была не имеющим смысла смешением бледных сине-голубых красок на болезненно-сером фоне. Называлась она «Зима».
– Мне нравится современное искусство, – призналась Олеся, улыбнувшись, – но нет, я обычно занимаюсь другим творчеством. Мне, например, близок символизм начала двадцатого века.
Пётр почему-то усмехнулся и отошёл к другой картине. Они последовали было за ним, но, сделав пару шагов, остановились.
– Я тебе как-нибудь покажу, над чем сейчас работаю. Это было единственное, что они мне разрешили забрать с собой.
– А что, были какие-то ограничения?
– Оказывается, они не хотели, чтобы мы забирали с собой слишком много. Декор был ограничен одним предметом. Мне пришлось раздаривать все свои работы накануне отъезда.
