Последний день

Аня волновалась, в её движениях чувствовалось волнение и стеснение, наверное я со стороны выглядел ещё хуже. Знаете что я скажу? Нет? Хах, а я знаю. Это судьба ребята, судьба. Песня закончилась и мы снова сели за стол, теперь настала пора мне задавать вопросы и интересоваться ею, но мне так этого не хотелось.

– Как ты догадалась о моей работе? – спросил я.

– Да у тебя на холодильнике много магнитиков и эти кружки с бухтой Геленджика, – сказала она. – У меня ещё тогда вопрос возник, просто я отложила его на потом.

– Наблюдательная, ставим галочку, – я убрал руки под стол и с эмитировал что ставлю галочку.

– Куда ты там её ставишь? – спросила она пытаясь заглянуть за стол.

– У меня идёт учет, вот ты наблюдательна , и не пунктуальна пока минус и плюс, – шутливо сказал я, думаю она сейчас обидится.

– Выкинь этот список, он тебе не понадобится, – сказала она схватив меня за воротник рубашки и притянув к себе. Наши губы слились в поцелую , который обещал быть долгим , но и за того что большая часть гостей обратила на нас внимания мы прекратили. Все удивительнее и удивительнее.

– Шах и мат, – только и смог сказать я, сделав жесть “типа выкинул список”.

– Ну и молодец, – сказала она и её губы растянулись в улыбки.

– Где ты работаешь понятно, ты учишься? – сказал я , я примерно догадывался сколько Ани лет и это навело меня на мысль о её учебе.

– Да, на Агронома , – сказала она.

– Хорошая профессия, – похвалил я.

– Наверное, закажем ещё шампанского? – спросил я у Ани.

– Давай, – ответила она.

Позвав официанта, я заказал шампанского, он быстро принес его открыл и разлил по бокалам. Мы допили и эту бутылку и меня скосило, дальше я уже ничего не помнил. Редко выпиваю, поэтому так быстро ушёл в аут.

Глава Вторая

Как не хочется открывать глаза, все болит, такое бывает только после того как я посплю на диване, если я на диване значит я не дома, а в гостях… СТОП У КОГО!?

Открыв глаза я увидел свой телевизор, кресло, ковер на полу, столик… Значит я дома, тогда почему на диване, надо вставать и разведать обстановку.

– Ааа, блин, – заорал я упав с дивана. Если никто не пришёл на звук, значит дома никого. Надо вставать с пола. Оглядев гостиную и себя я понял некоторые вещи, во-первых я был одет и накрыт покрывалом с кровати, во-вторых я услышал звуки с кухни, в-третьих в гостиной все в порядке значит меня кто-то привез, а не я сам заходил домой.

Зайдя на кухню я увидел прекрасную картину в народе именуемую “Девушка у плиты”, моя подруга, стояла в моей любимой футболки и что-то готовила, в её ушках были наушники, поэтому она и не услышала моих криков. Сейчас напугаем её. Подойдя сзади я резко положил свои руки на её талию.

– Аа, что?! – вскрикнула она поворачиваясь, я отступил на шаг от неё в её руках была сковородка. – Блин, это ты, ты чего так пугаешь?

– Испугалась, значит, – серьёзным голосом ответил я. – Девушка что вы делаете в моей квартире?

– Сядь и жди завтрака, – спокойным голосом ответила она и повернулась обратно к плите.

Я прижал свою пятую точку к стулу и обвёл кухню взглядом, знаете что я заметил? Кухня очистилась, посуда которая неделями лежала в раковине исчезла, не было пыли , появилась скатерть на столе , выглянув в коридор я увидел что хлама который был там раньше не стало. И когда же она все успела? Посмотрев на стенку где висят часы , раньше висели я их не обнаружил, куда она их дела. Сижу жду, интересно что она готовит. Эх, какая у неё фигура…

– Если что тарелки у меня в шкафчике по правую руку, – сказал я ей.

– Уже нет, – ответила она.

– Где они теперь? – спросил я. Во мне боролось возмущения и злость, девушка которая недавно совсем была мне никем теперь хозяйничает на моей кухни , в моей квартире редко были девушки, а я как лев по знаку зодиака не позволю командовать и хозяйничать на своей территории. Но все это я поборол.

– Доставай вилки и наливай чай, я его уже кипятила, – сказала она, доставая тарелки из левого верхнего ящика. Я послушно встал , достал кружки разлил чай, нашёл вилки, поставил кружки на стол разложил вилки и сел. На столе уже стояли две тарелки с порцией омлета и парой сосисок, так же я увидел стопку блинчиков.

– Мм, блинчики, когда ты успела? – спросил я у севшей за стол Ани.

– Я не такая соня как ты, – сказала она, кушая омлет.

– Что вчера было? – спросил я, что бы освежить память и вспомнить вчерашние события.

– О, да ты напился и разгромил весь ресторан, – сказала она улыбнувшись.

– Нет, я не мог разнести ресторан, – удивился я и отложил еду.

– Да ладно, шучу, – сказала она. – Какой ты доверчивый.

– Ну, я привык верить своим близким, – ответил я. – Так что же там было?

– Слушай, – сказала она и рассказала мне, что произошло вчерашним вечером.

Оказалось, что последняя бутылка шампанского вырубила меня, Аня подумала , что со мной что-то случилось, пощупала пульс но он был нормальный, нормальный для спящего человека. Она позвала официанта и попросила принести счет, вместо счета к ней подошёл мужчина который представился Сергеем и сказал что он мой друг, ну в сущности так и есть, Серёга донес меня до своей машины они загрузили меня на заднее сиденье , сели и поехали. Потом они открыли дверь , Серёга занес меня в гостиную положил на диван и ушёл оставив Ани свой номер на “всякий случай”. Ну а дальше, Аня взяла покрывало с кровати и укрыла меня им, а сама спала в спальной.

– Во сколько ты встала? – спросил я после её рассказа. – И где часы?

– Ну, где-то в 8 часов, я их выбросила, – так буднично сказала она мне, конечно, было пофиг на эти часы, но жалко ведь я их привез из Японии.

– Надо будет новые взять, – ответил я, скорбя и плача по тем часам.

– Брось, надо будет все поменять, – сказала она – у тебя тут мрачно, скучно, совсем квартиру запустил.

– Теперь у нас, – ответил я – Как видишь, хозяйки до этого не было.

– Да, у нас, – согласилась она, – Оно и видно, что ты тут один жил.

– Ну, не так уж и один, вон котик со мной был, – ответил я, кинув взгляд на кота, который в это время трапезничал.

– Кот – не жена, убираться не будет, – утвердительно ответила она.

– Ты права, – сказал я.

– Я сегодня отпросилась с работы, – сказала она, – Буду порядок тут наводить.

– Хорошо, я вижу в коридоре хлама, не стало, – сказал я, кинув взгляд в сторону коридора.

– Да, я его выбросила, – ответила она.

– Вот всё-то ты выбрасываешь ,а если что-то важное? – укорительно сказал я.

– Важное не будет лежать, где попало, – ответила она, и у меня больше не возникло вопросов, я просто сидел и молчал.

Вот повезло мне, наверное, готовит, убирает, хозяйственная, в общем, девушка.

Щелчок…

– Ау, ты не спишь? – сказала она , перестав щелкать пальцами.

– Нет, не сплю, задумался просто, – сказал я.

– О чем задумался? – спросила она. – Давай тарелку сюда сейчас сразу помою.

– Да так, – ответил я, подавая тарелку.

Аня осталась мыть посуду, а я пошёл в зал, взял дневник, уселся на диванчик и углубился в чтения.

***

«Стервятники»

«В глазах раскинулся страшный пейзаж

Долина бесплодная, выжженный пепел

А над долиной свободно парит

Гриф дряхлый и ослабелый

Он мясо ест павших, гниль. И живет!

А павшие служат едой…»

11:00. Утро. Локальный апокалипсис. На удивление легко и в хорошем расположении встал, комната была плохо освещена. Как мне нравилось с кровати смотреть на мертвый свет, пробивающийся через не плотную штору, он внушал спокойствие. Ледяное спокойствие. Медленно, идя по прохладному, ободряющему, поскрипывающим, под моими стопами полу, я подошел к окну и отдернул штору. Перед взором появилась картина: Небо было мрачно и затуманено, вихри пыли все еще водили хороводы по пустынным улицам города. Новое чувство было, словно кусочек янтаря то медленно переливалось, то быстро сменялось оттенками, вливая в меня: воодушевленность, неизбежность, отстраненность от происходящего и различные их отблески. Я как оценщик осматривал его со всех сторон, под разными лучами света, только он выдавал не цвета, а чувства еще не названые ни кем и еле отличимые от тех у которых уже есть имена, а у янтаря все не кончались его переливы и отблески. Время шло медленно, мне не куда было торопиться. И что это спокойствие или обреченность? Еле отличимые сейчас, но обычно разные, а может это тот момент, когда и вовсе нет никаких чувств и голова полностью свободна от всего чуждого, а чуждое – все

Два дня назад: Я не сидел в подвале, обреченный и верящий в конец всего, но это был ни я, а страх управлявший мной, если бы тогда моим рассудком играли эти переливы, отливаясь мягким, спокойный, умиротворенным светом, я стоял бы там и смотрел на то, как миру приходит конец, а не бежал под землю.

Лениво оторвав взгляд от этого покойного вида, сел за стол и принялся за еду, при этом мало ощущая ее вкус. Закончив прием пищи, оделся, собрал вещи и вышел из дома. И снова как там, у окна, взгляд приковал этот мрачный пейзаж. Он как ничто говорил: «Все хорошо, будь спокоен будущего больше нет. Времени нет вообще, только «сейчас», которое всего-навсего не приметный дымок на горизонте». И, правда, ничто не говорило о времени, все отреклось от мира, его проблем, а вместе с ними и от времени, но не всем нравился этот режим «Молчания», ветер, несущий мусор и все те же маленькие, юркие, играющие с ним вихри пыли сопротивлялись, стараясь оживить его. Странно, но на улицах не было трупов.

Идя по брошенным улицам, рассматривая здания, магазины, птиц, ставших единственными повелителями опустевшего города, я заметил три фигуры, не было сомнения это – люди. Радость и страх переплелись, бились за победу, стараясь отразиться на мне, но победило тихое любопытство. Они двигались, неторопливо шагая, за ними прячась и держась на максимально большей дистанции, плелся я.

Через четыре минуты они остановились и один из них громко, не без веселья сказал:

– Приступим!

Он подошел к окну аптеки и выбил его камнем, затем они влезли вовнутрь, все, кроме одного. Я подобрался ближе, стараясь не произвести шума, но дозорный увидел меня.

– Крыса! – крикнул он

Страх, девятым валом, облил бриг «Рассудок». Медленно не делая лишних и резких движений, я вышел к нему. Подойдя ближе к нему было видно, что дозорный был чернокожий с гладко выстриженной головой, скрытой под капюшоном, в кожаной куртке и кроссовках.

– Выживший? – спросил дозорный, при этом из аптеки уже вышли его помощники.

– Да – Сухо выдавил я. Когда все трое стояли рядом, оказалось что все одеты в одинаковые, кожаные куртки и у всех головы покрыты капюшонами.

– Что с ним делать? – спросил дозорный у, как мне показалось у главаря.

– Ни чего против мародерства в покинутом городе не имеешь? – Растянувшейся на лице улыбкой спросил человек лет сорока с небольшой бородой, добродушно глянув на меня. Я думаю, стоит описать этого человека. Крепкий мужчина на вид лет сорок часто улыбается искренней полной доброты улыбки, а на лбу появляются линии морщин, расходящиеся все мельче и мельче, а лицо подтягивается выше. И никак нельзя представить этого человека хмурым и серьезным.

– Это все равно никому уже не нужно – ответил я.

– Тогда ты идешь с нами – даже не сомневаясь, ответил главный.

– Куда? – спросил я.

– А тебе еще куда нужно? Может на работу? – шутя, спросил он.

– Ладно – сказал я.

Мы шли в сторону порта, по дороге я рассматривал приятные для глаза одноэтажные и двухэтажные дома очень аккуратные, прибранные и чем ближе к побережью, тем красивее и комфортнее они выглядели, все как будто только что сделанные, только выкрашенные, кажется вот сейчас из-за дома выбежит рабочий с краской и кистью. Мне приглянулся желтый, приятный глазу дом небольшой, немаленький, аккуратненький такой, долго я, изогнув голову, назад смотрел вслед этому домику.

Выйдя из этого богатого квартала навстречу, промышленному, серому, стойко закрепившемуся на этом месте, стоящему тысячами монолитов из бетона и метала кварталу. Они как будто вросли здесь множеством корней, чтобы не что не выдернуло их из земли.

Промышленный квартал. В нем производили, продавали, покупали, привозили, увозили. Раньше там было так громко, все жужжало, кричало, работало, там разгружали, там стоял гигантский размеров танкер, там же бежали рабочие на работу, здесь не жили, но работали и только работали. Все это представляло собой механизм. Здесь воротили большими деньгами, но платили рабочим мало. «Капитализм! Пффф! Будущее за диктатурой!» Пронеслась в голове фраза какого-то политика.

Трупы! Они везде и на улице, и упавшие в дверных проемах, некоторые свесились из окон. Смотреть противно, но взор сам приковывается к ним обгоревшие куски мяса, сырые, но оплавившиеся тела, выплывшие глаза, безносые, волосы свернулись в черные капли и расплылись по затылку. Странно, но некоторые лежат в кучах. Кто-то сложил их?!

Вот он – Порт. Краны нависли над грузом, некоторые корабли так и остались стоять без хозяев, но между танкерами и грузовыми кораблями малые десантные шлюпки! Чьи же они?

– Вы заметили шлюпки? – спросил я группу.

– Точно! Десантные шлюпки – согласился дозорный – Думаете, зачем они?

– Осторожнее мне кажется это высадка корейцев – предупредил бородач. Дальше мы шли осторожнее, то и дело, заглядывая во все углы.

– Кстати, а зачем мы пошли в порт? – спросил я.

– Мы думали груза вскрывать – ответил третий.

– Стоите! Слышите? Шипит – настороженно прошептал дозорный.

Шипение… выходит газ из открытого баллона… треск …

Из-за угла спотыкаюсь, крича, в обожженной одежде выбежал человек, как он выглядел, я не видел, я слышал крик. Ужасный крик, умоляющий прекратить страдания любой ценой, он был готов, лишится билета в рай ради этого. А за ним шла смерть медленно, степенно, он и так бы умер, но смерть шла. Его Ангел Спаситель запоздал. Смертью был человек в черном экзоскелете, разработка «Северных» бронированный костюм, защищающий от пуль, ударов, взрывов и главное огня. Он пользовался огнеметом! Огонь – это то, чем он зачищал, остатки города… не пулями, не взрывами, а выжигающим все пламенем. Какой человек сидел за пуленепробиваемым стеклом?! О чем он думал?! Что глушило крик души?

Мы спрятались за углом, слушаем, ждем. Он тяжело дышал через фильтр шлема, медленно, прочно ступал по асфальту, шел дальше, ждал движение. Он ушел, шаги не слышно…

Разумно мыслить я смог только в этой производственной постройке. Картина с горящими облаками газа отпечаталась на сетчатке. Разбросанные на полу пакеты, горевший мусор, мы лежали на нем, никто нечего не говорил, да и не нечего было. Прошло, может полчаса, может и два, мы все лежим.

– Корейцы? – подал звук дозорный, при этом не двинувшись.

– А кто еще? – без эмоций сказал главный.

– Пора идти – бездумно сказал я.

Мы нехотя встали, молча, собрались и пошли. Все были подавлены, никто ничего не говорил.

– Сегодня нехорошая ходка, надо идти к Грифу рассказать про них – мрачно, выдавил главный. Странно выглядел он таким.

Все молча, согласились. Мы пошли к Грифу, я понятия не имел кто он, но что мне было еще делать. Я совсем не помню, как пролетел богатый квартал, я не шел, я брел, я устал, я выдохся. Один вид «Чистильщика» и его работы, загнал мою душу туда, откуда ее не достать пока она сама не выползет, я ждал, как она посмотрит из норы, чтобы схватить ее за горло и вынуть на показ разуму.

Разум без души включился на окраинах, подойдя к двухэтажному дому, мы постучали в дверь. Сам дом не был примечательным кроме одной особенности: на первом этаже окна были забиты досками, а поверх них листами метала. Нам крикнули, изнутри:

– Кто? – спросил гремящий голос.

– Группа Жуля – ответил, сейчас, безрадостный бородач.

Нам открыли, дверь и мы оказались внутри. У входа стоял человек в кожаной куртке также как и мои попутчики, он указал наверх. Я отметил, что внутри дом содержался в приятной чистоте, слева от входа была кухня, справа закрытая дверь. Поднявшись на второй этаж, я увидел длинный по коридору с незатейливым узором ковер и четыре двери, расходящиеся по коридору, мы вошли во вторую дверь. Там был обустроен небольшой кабинет, стол с ящиками под ключ, кресло, стоящий сейф, карта города, висящая на стене и картина с пейзажем на котором была изображена река лежащий через нее мост и роща со спрятавшимся в ней монастырем. За столом сидел мужчина лет 60-ти с морщинистым лицом и хорошем сшитым по нему, пиджаке. Лицо его не выражало ни радость, ни счастье, ни злость, ничего. Оно было худощавое с острым подбородком и таким же острым носом.

– Десант здесь – оповестил его Жуль.

– Плохо – выдохнув, сказал старик, крутя в пальцах скрепку. Он медленно обвел взглядом группу, заметив меня, он не удивившись, спросил. – Новый?

– Да – сказал Жуль, посмотрев на меня как будто с гордостью.

– Имя дали? – чуть вскинув голову, спросил старик.

– Не успели – немного виновато, ответил Жуль.

– Ладно. Можете идти отдыхать – махнул рукой Гриф.

Мы прошли вниз по лестнице, и повернули налево к закрытой двери. За дверью была комната. Посередине нее стоял деревянный стол, а за столом, сгорбившись над книгой, сидел уставший на вид человек. Взгляд растерянно, но живо и бодро, бродил по книге, а тело наоборот не шевелилось, будто он сидел в засаде, боясь выдать себя.

– Ну чего принесли? – не отрываясь от мелких буковок, буркнул он.

– Вести – без всякой интонации ответил Жуль, странно почему «Жуль»?

– Какие? – оживившись и дернув головой и внимательно теперь слушая, спросил он.

– У Грифа спросишь – монотонно перенеся обязанности на другого, сказал Жуль.

Мы прошли в комнату. В комнате было две двухъярусные кровати, большое окно, бардовые однотонные шторы, комод с изогнутыми ножками и самое выделяющиеся – сюрреалистичная картина с изображением рассеченной головы человека и разными мелкими деталями ее можно было бы долго рассматривать. На комоде стояли две грязные с остатками либо кофе, либо чая кружки. Окно было зашторено…

***

Ему повезло, что он встретил людей, одному ему было бы сложно выжить. В Мертвом Городе были свои падальщики, но они делали это не ради наживы, а что бы выжить.

Тут краем глаза я заметил Аню, которая протирала пыль с книжных полок. Вот она берёт книжку, протирает её, читает название, на секунду задумывается, и в её серо-голубых глазах читается интерес, отложив книгу в сторону, она продолжает тряпкой стирать пыль с полки. Её длинные каштановые волосы, скрывающие спину, они как ручейки на стекле растеклись по всей спине, талию скрывала от меня футболка, ноги… Ах, ноги.

– Слушай, ты уже минут 5 смотришь на меня, – прервала она меня.

– А? Я читаю, – соврал я.

– Ага, читаешь, твой взгляд давно не в этой книжке, – сказала она , мило улыбаясь.

– Что читаешь? – спросила она. Спросила она продолжив протирать пыль.

– Дневник Криса Хокенса, – ответил я. – Как я понимаю он житель Вашингтона и что бы не сойти сума начал вести этот дневник.

– Понятно, – ответила она и занялась своими делами.

Если бы мне кто-то дня три назад сказал, что у меня дома будет убираться красивая девушка, я бы посмеялся ему в лицо, ведь девушки были редко в моей “хижине”, ибо холостяк. Судьба, от нее не уйдешь, истинные реалисты скажут, что я глуп и не нужно было делать таких поспешных решений, ну пусть говорят, а это моя жизнь и мне решать, что да как. У нас есть одна жизнь, и только мы должны ею распоряжаться. Не слушая советы чужих людей, можно только прислушаться, но следовать им глупо.

Стоит сделать один неожиданный шаг, и вы увидите такой же неожиданный результат. Знайте, то что настигнет вас после этого шага, судьба или неудача, но изменения, которые произойдут после него, несомненно, лучшее что было в вашей жизни.

Слишком много зная о жизни, мы ничего не знаем о моменте, о том что произойдет за поворотом, что будет через минуту. И при этом мы рассуждаем о будущем, говорим что жизнь плоха и живем мечтами. Настоящее вот тот момент где находимся мы, для каждого оно разное, а для общества одно.

Мои размышления были прерваны книжкой упавшей мне на колени. Оказалось я уронил дневник на пол , а Аня его подняла и кинула мне на колени.

– Уснул? – спросила она.

– Нет, мысли, думаю, – ответил я.

– Я , забыла сказать Сережа утром звонил, – сказала она. – Ты крепко спал, вот и не стала будить.

– Что сказал? – спросил я у неё.

– Что бы ты перезвонил, – ответила Аня, подойдя и сядя на диван, – Давай новости посмотрим?

– Давай, – ответил я, и она включила телевизор. Листая канала она нашла нужный, и остановилась.

Телевизор вещал о погоде, политической ситуации где-то в мире, интересные видео, учёные снова сделали какие-то открытия, потом были новости местного типа. Ане надоело их смотреть и она начала диалог.

– Ведь как-то мы странно с тобой начали отношения, – робко сказала она.

– Ничего странного нет, – ответил я.

– Ну , смотри , мы знакомы от силы 2 дня, я уже живу в твоей квартире и хозяйничаю тут, – сказала она.

– Странно для остальных, для тех кто считает что так быстро нельзя, и это как-то не так, – ответил я. – Пусть считают так, мне все равно, я рад что со мной живет такая девушка как ты.

– Убедил, – ответила она. – Какая такая?

– Незаурядная, смогла ли девушка которая знает мало человека , сразу поселиться у него? – спросил я.

– Думаю, нет, – ответила Аня.

– Это не просто так, я сетую на судьбу и рад что она подарила мне тебя, – ответил я.

– Знаешь, я когда тебя увидела , почувствовала лёгкий жар, – сказала Аня, – Наверное, любовь с первого взгляда.

– Ты веришь в неё? – спросил я.

– В душе, я маленькая девочка, которая верит во все что хочет, и Дед Мороз в этом списке, – шутливо сказала она. – Маленькая девочка, с большим сердцем и широкой душой.

Больше ничего не сказав, она положила свою голову на моё плечо, закрыла глаза и наслаждалась моментом. Крылья её носика то опускались, то приподнимались, она равномерно дышала. Уснула? Нет, вроде не спит. Запустив свою руку ей в волосы, я потревожил её, открыв глаза она взглянула на меня, пододвинулась по ближе, я слышал её дыхание, придвинувшись ещё ближе, мы закрыли глаза, и наши губы слились в поцелую. Её бархатные губы влекли меня, я не мог оторваться, мы свалились на диван, обняли друг друга, закончили поцелуй и просто долго смотрели в глаза, друг друга. Не хотелось ничего делать, да и не надо было. Аня устала, и она отдыхала, я видел, что она засыпает, поэтому просто смотрел на неё. Вскоре мы вместе уснули.

Глава Третья.

Вертолёт сел на площадку, оттуда вышел человек, окинув взглядом окрестности, он двинулся к особняку.

Зайдя в дом, он пошёл в сторону гостиной.

– Наконец-то, я уже заждался, – кинул через спину, человек в кресле. – Присаживайся.

– Моё появления не было запланировано, но ты как-то узнал о нем, – сказал гость, присаживаясь в кресло.

– В этом мире информацию можно купить, как и все остальное.

– Хорошие информаторы, всегда просили много за чужие секреты.

– Секреты, значит, в правительстве никто не знает что ты тут.

– Этим надутым индюкам, не интересно кто куда ездит.

– Так ты о своих коллегах говоришь, – сказал человек. – Не боишься, что я могу записывать наш разговор?

– Записывай, сколько хочешь, они прекрасно знают, что я о них думаю, – сказал гость.

– Ты все такой же, – сказал человек, встав с кресла и подойдя к бару. – Будешь что-нибудь?

– Я не пью, ты знаешь это, – сухо ответил гость.

– Знаю, – произнес человек, налив себе коньяка.

– Как ты уже догадался, я к тебе не просто поболтать.

– Ты никогда не приезжал ко мне просто так, – сказал человек, садясь в кресло и попивая коньяк.

– Да, ты прав, мне нужна информация.

– Ты, политический деятель, премьер министр, и тебе нужна информация? – удивительно спросил тот.

– Да, информация, которой не владеет правительство, – ответил гость, – Ты один из богатейших людей мира, у тебя есть возможность купить все.

– Да, так и есть, – согласился человек.

– Денис, мне нужны данные о всех учёных которые последнее время побывали в старой Америке, – сказал гость, тому человеку, как оказывается его звали Денис.

– Марк, это секретные данные, и даже за деньги их не добудешь, – ответил Денис.

– А теперь слушай, весь мир грешит на Корею, но на самом деле там замешана не она, – тихо, почти шёпотом сказал Марк.

– А кто? С чьей территории был пуск ракет? – заинтересованно спрашивал Денис, – Правильно мыслишь Корейской территории.

– Сиди и молчи, мой черёд говорить, – угрожающе сказал Марк и Денис замолчал. – Вот так уже лучше, Корея лишь продала территорию какой-то компании, уже с этой территории был запуск.