Падение СССР. Что стало с бывшими союзными республиками

В Средней Азии также участились беспорядки. В узбекской части Ферганской долины весной 1989 года произошли погромы турок-месхетинцев, более сотни из них были буквально вырезаны. В так называемом Ошском конфликте между киргизами и узбеками в июне 1990 года погибло более ста человек, тысячи людей были ранены.

В Молдавской ССР тысячи демонстрантов требовали закрепить за молдавским (румынским) языком статус государственного.

Экономические бедствия также продолжали нарастать: 4 июня 1989 года под Уфой взорвался аварийный участок газопровода. Для 575 пассажиров поезда, проходившего в этот злополучный момент по маршруту Транссибирской магистрали, помощь прибыла слишком поздно. Сокрушающая сила взрыва унесла их жизни.

В Прибалтийских республиках, которые в 1940 году, уже после начала Второй мировой войны, вошли в состав СССР, дух перестройки и гласности привел к зарождению движения за независимость. Эстонцы, литовцы и латыши начали вспоминать свои национальные гимны, строго запрещенные в советские времена. «Отчизна, мое счастье и радость моя!»… 11 сентября 1989 эти строки старого эстонского гимна разом запели 300 тыс. жителей Таллина. Движение за независимость в Прибалтийских республиках и серия мирных акций протеста перестроечных лет вошли в историю как «поющая революция».

Кремлевские консерваторы и в первую очередь многие военные были чрезвычайно обеспокоены. Им не нравилось, что «их» Советский Союз отказался от доктрины Брежнева и тем самым – от контроля над странами социалистического лагеря. Теперь же перед ними возникла угроза распада многонациональной страны, которую основал Ленин и спаял кровью Сталин. В марте 1989 года состоялись выборы на Съезд народных депутатов, где 2/3 депутатов впервые были избраны реальным всеобщим голосованием. Для многих высоких чиновников и военных это стало очередной катастрофой: они не получили ни одного места в Президиуме Съезда.

Ненормальное положение вещей

В то время один из нас работал журналистом в швейцарской газете Luzerner Tagesblatt, а второй учился в Лейпциге и был непосредственным участником революционных преобразований в своей стране. Сложилось какое-то ненормальное положение вещей: в то время, когда Запад превозносил Горбачева, в ГДР были запрещены советские газеты. Прошли те времена, когда средства массовой информации ГДР прославляли политику «большого брата» – Советского Союза – и добивались расположения генеральных секретарей КПСС. Политика СЕПГ придерживалась принципа дистанцирования. Его суть как нельзя лучше охарактеризовал его автор Курт Хагер, охарактеризовавший политику ГДР следующим образом: «Если ваш сосед решил переклеить обои в своей квартире, почувствуете ли вы себя обязанным также обклеить новыми обоями вашу квартиру?»[9] В ГДР о выборах на Съезд народных депутатов в марте 1989 года сообщалось в сдержанно-прохладном тоне, в то время как западные газеты ликовали по поводу выборов в Советском Союзе: «Советские многопартийные выборы. Диссидент Андрей Сахаров, живший в изгнании до 1986 года, избран в высший орган власти СССР»[10], – под таким заголовком, например, вышла швейцарская газета Neue Zürcher Zeitung.

Физик и нобелевский лауреат А. Д. Сахаров был вынужден жить в ссылке в закрытом городе Горький вплоть до 1986 года. Во время одного из заседаний Съезда народных депутатов он начал открыто критиковать вызволившего его из ссылки Горбачева и требовать проведения еще более радикальных реформ, среди которых была отмена политической монополии КПСС. К этому моменту падение Берлинской стены уже произошло, а распад Советского Союза был лишь вопросом времени. Консервативные противники Горбачева в Политбюро это чувствовали и с тревогой наблюдали, как власть ускользает у них из рук. Тон их выступлений становился все более агрессивным. Любой восторг, сопровождавший выступления Горбачева на Западе и, прежде всего присвоение ему в 1990 году Нобелевской премии мира, служили для них подтверждением, что во главе КПСС находится слабый лидер, а то и вовсе предатель.

Первые декларации независимости советских республик

Экономическая и социальная ситуация в СССР в конце 1989 года была крайне напряженной. В Сибири проходили забастовки горняков, требовавших выдачи хотя бы одного куска мыла в неделю на человека. Перестройка увязала в болоте коррупции. На рыночной реформе Горбачева, казалось, наживались лишь криминальные структуры и спекулянты. Ими контролировалось распределение и без того скудного ассортимента товаров, который остался от советского планового хозяйства, безалаберности и хаоса перестройки.

Когда весной 1990 года Литвой (11 марта), Латвией (4 мая) и Эстонией (8 мая) была провозглашена независимость и Горбачев был освистан во время проведения традиционного майского парада на Красной площади, он осознал, что утратил бразды правления страной. В январе 1990 года КПСС по настоянию Горбачева отказалась от монополии на власть в стране, так же как это произошло месяцем ранее с Социалистической единой партией Германии. С 15 марта 1990 года Горбачев находился в должности, которой раньше не существовало, – президента СССР, страны, которая была на пороге распада. В апреле 1990 года Съезд народных депутатов Российской Советской Федеративной Социалистической республики – самой большой и значимой республики СССР – задекларировал неотъемлемый суверенитет РСФСР над естественными ресурсами страны, равно как и приоритет российских законов над союзными. Месяц спустя Борис Ельцин, некогда прибывший в Москву благодаря поддержке Михаила Горбачева и считавшийся радикальным реформатором, стал председателем Верховного совета РСФСР, а вместе с этим – и главным противником Горбачева. 12 июня 1990 года Россия объявила о собственном суверенитете.

Среднеазиатские республики Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан пока молчали, в остальном же Союз находился на пороге распада. Горбачев изо всех сил пытался заключить новый союзный договор, который должен был спасти разваливающийся Советский Союз посредством расширения полномочий входивших в его состав республик. Параллельно с этими процессами шло разрушение централизованной плановой экономики. В июле 1990 года пришлось посягнуть на главное социалистическое богатство – цены на хлеб. Они выросли на 100 % и сопровождались массовыми протестами. Затишье 1989 года сменилось «исключительной за всю послевоенную историю СССР рецессией»[11], – доверительно телеграфировало в Бонн германское посольство в Москве. Национальный доход страны упал на 4 %, производительность труда – на 3 %.

Де-факто Москва находилась под «финансовой капельницей» ФРГ. Сюда текли миллиарды. Юридические тонкости вокруг воссоединения Германии пока еще не были полностью урегулированы, и немецкий бундесканцлер Гельмут Коль делал все возможное для поддержки Горбачева. Поначалу, после того как в 1986 году в интервью одному американскому журналу Коль привел неудачное сравнение Михаила Горбачева с Йозефом Геббельсом[12], руководитель Кремля был невысокого мнения о канцлере ФРГ. Они помирились только в июне 1989 года в Бонне во время визита Горбачева. Год спустя, в июле 1990 года, на Кавказе произошла легендарная «встреча в свитерах»[13] обоих политиков. После щедрых финансовых предложений Коля Горбачев согласился на воссоединение Германии и ее «полный и неограниченный суверенитет». Это подразумевало и вступление Германии в НАТО. 12 сентября 1990 года в Москве был подписан Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии, а 3 октября немцы праздновали объединение страны.

Денежная реформа Павлова

После объединения Германии Советский Союз просуществовал еще около года, и 1991 год в области внутренней и внешней политики стал судьбоносным для русского народа, равно как и для остальных «наций и народностей» огромной империи. А январь этого года прочно занял особое место в коллективной памяти граждан СССР.

Так произошло, например, и с Алексеем Борисовичем Злобиным, нашим другом из Москвы. Родившийся в 1963 году в Кабуле, выросший в узбекском городе Ташкенте, осевший после развала Союза сначала в Риге, затем во Владивостоке и, наконец, в Москве, он олицетворяет собой русского человека, чья судьба отражает необычный жизненный путь бывших «советских граждан» того поколения. Алексей сохранил все свои старые паспорта. Удивительно, как ему удалось это сделать в помешанных на бюрократии государствах в то время, когда нужно было сдавать паспорта после истечения срока их действия. В советском, узбекском и российском паспортах в графе «место рождения» указан город Ташкент. Власти не хотели (впрочем, не желают и по сей день), чтобы в документах «всплывал» город Кабул, где его родители работали в советском посольстве в 60-е годы: соблюдение секретности – превыше всего. Изучавший музыку и затем руководивший театром в Ташкенте Алексей, будучи предприимчивым человеком, решил в 1993 году воспользоваться преимуществами нового времени. Сначала он попытался осесть в латвийском городе Рига, однако затем, после неудачи в бизнесе, перебрался во Владивосток, потом в Москву, где основал рекламное агентство и сегодня прилично зарабатывает. Для него этот шаг был необходим, потому что у его родителей, оставшихся в Ташкенте, как и у многих бывших советских граждан, в январе 1991 года были де-факто конфискованы все сбережения.

Валентин Павлов, назначенный Горбачевым новым премьер-министром СССР, 22 января 1991 года объявил о том, что начиная со следующего дня, то есть с 23 января 1991 года, на всей территории Советского Союза прекращают хождение денежные банкноты достоинством в 50 и 100 рублей. Согласно заявлению властей, эта мера должна была помочь в борьбе с «нетрудовыми доходами» граждан, со взятками и фальшивомонетничеством, а также против «теневой экономики», и должна была понизить уровень инфляции[14]. У граждан Союза было только три дня, чтобы успеть обменять имевшие широкое хождение купюры старого образца на новые банкноты. Обмен денег проходил хаотично: перед филиалами Государственных сберегательных касс (Сбербанк) образовались километровые очереди, доходило до драк. Ко всему прочему, можно было обменять не более 1000 рублей на человека. По советским меркам родители Алексея всегда хорошо зарабатывали. Почти весь свой заработок они хранили дома. В то время это было обычным делом – во многих семьях до сих пор так делают. Его семья потеряла больше 12 тыс. рублей – то есть почти все свои сбережения. Для поколения пострадавших тогда людей Павлов, скончавшийся в 2003 году, по сей день остается самым ненавистным человеком. «Павловская» денежная реформа, на которую его благословил Горбачев, по своей сути, привела к конфискации сбережений у всех слоев населения и подорвала остатки доверия населения к действиям правительства. Одновременно эта реформа обозначила начало самого глубокого кризиса Советского Союза с начала его существования.

Перестройка против Горбачева

Точкой невозврата, после которой политика перестройки обратилась против своего инициатора, стал 1991 год. Первый человек советского государства не мог больше бороться со своими консервативными противниками, которые сообща стали объединяться против него. Наперекор всем своим прежним принципам в январе 1991 года Горбачев даже одобрил применение военной силы в Прибалтике. Но отделение Прибалтийских республик от Советского Союза было уже не остановить.

Россия – ядро СССР – также больше не желала возвращаться к советским принципам. Несмотря на запрет демонстраций и ввод войск, в марте 1991 года в центре Москвы более 100 тыс. человек вышли на митинг за дальнейшее проведение реформ. Но под реформами они не подразумевали реформы Горбачева. Будущего сильного руководителя многие из них видели в Борисе Ельцине, ставшем в июне 1991 года первым свободно избранным президентом России. Несмотря на достижения Горбачева во внешней политике того периода, его популярность среди населения страны падала. Для подписания Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений, предусматривавшего уничтожение 7000 единиц стратегического атомного оружия, в конце июля 1991 года Москву с визитом посетил президент США Джордж Буш-старший. Однако внутренняя политика Советского Союза становилась все более нестабильной.

19 августа 1991 года весь мир затаил дыхание. Ранним утром официальное Телеграфное агентство Советского Союза (ТАСС) сообщило о болезни Горбачева. Исполнение его обязанностей принял на себя вице-президент Геннадий Янаев. Речь шла о путче приверженцев ортодоксально-коммунистических сил. Горбачева, отдыхавшего вместе с супругой и дочерью на своей даче в Крыму, взяли под домашний арест. Известный всей стране своей любовью к водке Янаев и остальные заговорщики, среди которых оказались премьер-министр Валентин Павлов, председатель Верховного совета СССР Анатолий Лукьянов, министр внутренних дел СССР Борис Пуго, министр обороны СССР Дмитрий Язов, руководитель КГБ СССР Владимир Крючков, объявили о введении чрезвычайного положения и создали Государственный комитет по чрезвычайному положению СССР (ГКЧП), взявший на себя власть в стране. Советское телевидение прекратило трансляцию обычных телевизионных программ. По всем каналам весь день шел показ балета П. И. Чайковского «Лебединое озеро». Однако путч был не только неумело подготовлен, но и само настроение общества было неправильно оценено путчистами. В Москве и Ленинграде прошли массовые демонстрации против путчистов. Солдаты и офицеры отказывались повиноваться группе Янаева.

Попытка переворота провалилась после появления российского президента Ельцина 21 августа 1991 года. Он взобрался на один из танков, стоявших перед московским «Белым домом» – местом его работы, – и объявил всеобщую забастовку. Спустя три дня после начала путча с хаосом было покончено. Заговорщики были арестованы, Горбачев смог вернуться обратно в Москву. Но с этих пор он остался лишь номинальным президентом. Борис Ельцин использовал свой звездный час, чтобы овладеть всей властью. Будучи президентом России, он перетягивал на себя все больше союзных полномочий и как только мог публично изживал пока еще действующего президента СССР.

В августе 1991 года Михаил Горбачев ушел с должности генерального секретаря ЦК КПСС. В ноябре 1991 года Борис Ельцин запретил деятельность КПСС на всей территории России. Все еще надеявшийся на подписание нового союзного договора Горбачев вынужден был лишь безучастно наблюдать за тем, как 8 декабря 1991 года в белорусском доме отдыха руководители трех союзных республик России, Украины и Белоруссии – Борис Ельцин, Леонид Кравчук и Станислав Шушкевич – создали Содружество независимых государств (СНГ) путем подписания так называемых Беловежских соглашений.

Горбачев вел борьбу за утраченную должность. Еще 18 декабря 1991 года он направил письмо руководителям неотделившихся союзных республик, в котором также предложил расформировать СССР, а в качестве правопреемника СССР создать Содружество Европейских и Азиатских Государств. Тем самым он хотел сформировать надгосударственную структуру и обеспечить себе политическое будущее. Однако Ельцин, Кравчук и Шушкевич не были заинтересованы в этом. 21 декабря 1991 года они встретились с лидерами оставшихся восьми союзных республик в столице Казахстана Алма-Ате. В принятом там документе было официально заявлено: «Независимые государства – Азербайджанская Республика, Республика Армения, Республика Беларусь, Республика Казахстан, Республика Кыргызстан, Республика Молдова, Российская Федерация, Республика Таджикистан, Туркменистан, Республика Узбекистан и Украина – заявляют о нижеследующем: <…>. С образованием Содружества Независимых Государств Союз ССР прекращает свое существование»[15].

Так все республики Союза, имевшие статус союзных республик, официально вышли из состава СССР. Кроме сегодняшней Российской Федерации, упомянутый статус имели еще четырнадцать: Эстония, Латвия, Литва, Украина, Белоруссия, Молдавия, Грузия, Армения, Азербайджан, Узбекистан, Туркменистан, Казахстан, Таджикистан и Кыргызстан. 24 декабря 1991 года Российская Федерация стала правопреемницей СССР в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций.

«Желаю всем вам всего самого доброго!»

25 декабря 1991 года Михаил Горбачев в последний раз в качестве президента СССР обратился с телевизионной речью ко всему «советскому народу» и, явно растерянный, объявил о распаде СССР и своей отставке: «Дорогие соотечественники! Сограждане! В силу сложившейся ситуации с образованием Содружества Независимых Государств я прекращаю свою деятельность на посту Президента СССР <…>. Возобладала линия на расчленение страны и разъединение государства <…>. Я покидаю свой пост с тревогой. Но и с надеждой, с верой в вас, в вашу мудрость и силу духа. Мы – наследники великой цивилизации, и сейчас от всех и каждого зависит, чтобы она возродилась к новой современной и достойной жизни. <…> Желаю всем вам всего самого доброго»[16].

Президент России Борис Ельцин во время антигорбачевского путча в своей эмоциональной речи перед зданием правительства призывает население к всеобщей забастовке. 20 августа 1991 года

В тот же день в 19 часов 30 минут с Кремля был спущен красный флаг Советского Союза и поднят российский триколор. Кремль, в котором размещалось высшее руководство СССР, стал резиденцией президента Российской Федерации.

«Это был единственный раз, – рассказывал один из очевидцев тех событий, – когда я видел своего отца плачущим… В последние годы правления Сталина папа сидел в лагере, после этого он больше никогда не смог излечиться от туберкулеза. Но даже это не могло отобрать у него веру во что-то хорошее, что было при советской власти». Истории такого рода можно услышать во всех странах бывшего Советского Союза. Когда исчезло тоталитарное государство и в новых независимых республиках с начала 90-х годов стремительными темпами стали развиваться капиталистические порядки, по стабильному порядку вещей и социальной защищенности советского общества начали тосковать многие бывшие советские граждане.

Параллельные процессы. От статуса граждан СССР к обретению новой национальной идентичности

Страны-изгои?

«Душанбе, Ашхабад, Бишкек, Кишинёв? О чем идет речь? Это столицы? Что это за страны?» Когда живешь и работаешь журналистом в Швейцарии и оттуда на протяжении четверти века наблюдаешь за изменениями в постсоветских республиках, неизбежно сталкиваешься с информационным вакуумом и стереотипами о каждой из пятнадцати, входивших когда-то в СССР. Относятся ли некоторые бывшие советские республики к государствам, названным Джорджем Бушем-старшим странами-изгоями (rogue states), которые дестабилизируют целые регионы? Представления о них порою можно назвать забавными, а иногда вовсе нелепыми и абсурдными.

Во времена холодной войны в университетах стран, находящихся за пределами «железного занавеса», можно было изучать такую академическую дисциплину, как советология. Кондолиза Райс, госсекретарь в администрации американского президента Джорджа У. Буша, в период с 2005 по 2009 год была одним из таких советологов. В наше время приверженцы этой школы продолжают котироваться среди политиков и дипломатов США и все еще переносят старый образ врага на новую Россию. К таким людям относится и Джон Маккейн, в 2008 году проигравший Бараку Обаме выборы на пост президента США. Как минимум начиная с украинского кризиса влиятельный американский сенатор является для россиян воплощением американских противников России. Занимавший в 2014–2017 годах должность посла США в Москве Джон Теффт также воспринимался в качестве сторонника жесткой политики по отношению к России.

В Западной Германии в ведомстве Федерального министерства внутренних дел даже существовал Институт советологии[17]. После 1991 года советологи с их косными идеологическими взглядами нередко способствовали изображению России в черно-белых тонах, как это было принято во времена холодной войны, тогда как дифференцированный подход лишь очень медленно уступал место привычным стереотипам.

Новые государства появились на политической карте мира словно из ниоткуда. Их «мать» – советская страна – так долго была изолирована от остального мира, что для многих из нас (людей, живших за пределами «железного занавеса») весь Советский Союз был «русским». Многообразие огромной империи, которое проявилось после ее распада, стало очевидным лишь со временем. Большинство постсоветских республик до сих пор не относятся к числу предпочтительных мест для отдыха и путешествий, и иностранные туристы часто удивляются тому, что в Азербайджане, Туркменистане или Узбекистане не говорят на русском языке. Некоторое время назад мы вместе с двумя англичанами и двумя чеченцами ехали в лифте одного из московских отелей. Чеченцы – на вид типичные кавказцы с темными глазами и черными волосами – разговаривали друг с другом. Когда на своем этаже они вышли из лифта, а мы с англичанами поехали дальше вниз, один из них сказал другому: «Все русские выглядят как-то одинаково».

Русский язык в бывших союзных республиках

Советский Союз был изолированной страной. Тем двум англичанам было тяжело отличить русских от чеченцев: большинство иностранцев, путешествующих по постсоветским республикам, приходят в замешательство, прежде всего от многообразия языков. На всей территории бывшего СССР говорят более чем на 200 языках, из них только в России – на 130[18]. Тем не менее русский язык все еще связывает все страны бывшего Союза, даже если его влияние в отдельных государствах ввиду языковой политики в значительной мере пошло на спад. На Украине и в Беларуси по сей день можно без проблем объясняться на русском языке, в России это вовсе само собой разумеющийся факт. Так или иначе, три славянских языка – русский, белорусский и украинский – схожи, и люди в значительной степени понимают друг друга. Поэтому намерения политиков по дискриминации носителей тех или иных языков вызвали сопротивление. Попытки такого рода подогревают сепаратистские настроения, как это произошло в начале 2014 года на Украине. Ее новое правительство предприняло попытку запретить дальнейшее ведение официального делопроизводства на языках национальных меньшинств, среди которых на первом месте русский. Парламент одобрил этот запрет.

Языковые конфликты все чаще возникают и в Средней Азии и Закавказье. Хотя часть политической элиты, перенявшей власть в 1991 году, титульными языками своих стран почти не владеет, либо владеет ими в недостаточной степени, повышение значимости национальных языков играло важную роль в процессе образования независимых государств. Титульные языки были возведены в ранг государственных, что часто происходило с пренебрежением языковыми реалиями. Спустя 29 лет после распада СССР подрастающее поколение в бывших союзных республиках – Грузии, Азербайджане, Узбекистане, Таджикистане и Туркменистане – все реже говорит по-русски и плохо понимает его. Между тем в Армении, Казахстане и Кыргызстане русский язык все еще распространен повсюду. Вследствие масштабной политики русификации до 1991 года русский язык звучал в каждом уголке огромного Советского Союза. Ликвидация безграмотности многих народов СССР в 1920-е и 1930-е годы проводилась на русском языке, а не на их национальных языках.

Спустя почти 30 лет после обретения независимости бывшими странами СССР перед нами разворачивается яркая картина происходящих в них процессов. Языковая политика новых государств, с одной стороны, привела к укреплению собственной национальной идентичности. С другой стороны, сотни тысяч русских, занимавших в советское время ведущие должности в технической, культурной, научной и управленческой сферах, эмигрировали из этих стран, оставив после себя интеллектуальный вакуум. К тому же процесс повышения престижа национальных языков в некоторых регионах был необдуманным и осуществлялся без продуманной концепции.

Сегодня многие представители молодого поколения в Таджикистане, Узбекистане или Азербайджане не понимают русский язык. По истечении целых десятилетий совместной истории это первое поколение, которое не говорит на двух языках, – потеря, которая никогда больше не восполнится. Тем не менее, если посчитать общее количество русскоговорящих людей, будь то граждане России, билингвы или представители русской диаспоры за рубежом, то во всем мире по приблизительным подсчетам проживает примерно 280 млн русскоязычных людей.

Россия – многонациональное государство; ненцы на Крайнем Севере

Роскошные клиники и медицина для бедных

Все республики бывшего СССР, как и прежде, объединяет очень многое. Это объясняется общим советским прошлым и русской колонизацией в дореволюционную эпоху. С другой стороны, спустя 29 лет независимости различия в некоторых сферах могли бы быть и не такими огромными. Между состоянием застоя в одних странах и активной модернизацией в других зияет гигантская пропасть. Одна только статистика числа интернет-пользователей в странах бывшего Союза показывает колоссальное преимущество, которое получили прибалтийские государства. В то время как в Эстонии к Интернету подключено 88 % населения, в Латвии – 81 %, а в Литве – 77 %, в Таджикистане это чуть менее 22 %, а в Туркменистане – 21 %[19].