скачать книгу бесплатно
Принц на «Ламборгини»
Лариса Куницына
Всем девушкам нравится история о Золушке. Вот счастливой Золушкой и чувствовала себя Лара Милфорд, когда ехала со своим женихом в его замок, чтоб познакомиться со своей будущей роднёй. Она и подумать не могла, что там её ждёт встреча со злым принцем, готовым ради забавы разрушить её счастье, а затем в уютном поместье разразится драма, и она вдруг окажется в роли подозреваемой в убийстве. И, чтоб раскрыть свершившееся преступление, ей придётся погрузиться в прошлое этой семьи, и узнать страшную тайну ещё одной давней трагедии. Сможет ли она разобраться в своих чувствах и набраться смелости остаться в этом доме, с которым были связаны её надежды?
Лариса Куницына
Принц на «Ламборгини»
Я Лара. Лара Милфорд. Лара – это производное от Ларисы. А Милфорд… Это фамилия моего отчима Гордона. Он хороший человек, и сам предложил удочерить меня, хотя я приехала в Англию совсем не ребёнком. Он сказал, что с английской фамилией мне будет легче устроиться здесь. И был прав. Я была благодарна ему за заботу, хотя по-настоящему оценила её гораздо позже. И вот теперь я Лара Милфорд.
Я окончила Лондонский университет Метрополитен. Экономика и финансы не слишком меня привлекали, но Гордон мудро заметил, что занимаясь историей, много не заработаешь. В конце концов, за обучение платил он, и это давалось ему нелегко. Он всеми силами старался поставить меня на ноги, и я не могла его подвести. Потому я добросовестно училась, получила диплом экономиста и нашла место менеджера в одной из лондонских компаний, занимающихся маркетингом. Работа не пыльная, но довольно скучная, и денег мне хватало лишь на то, чтоб снять на двоих с подружкой маленькую квартирку на верхнем этаже старого многоквартирного дома в центре Лондона, покупать в супермаркете органические продукты, в аптеке – органическую косметику, прилично одеваться на распродажах и дважды в неделю ходить в небольшой спортзал на соседней улице.
Довольно долго единственной отдушиной для меня была возможность вечерами бродить в Интернете в поисках материалов по истории Англии. Ничего общего с академическим курсом, о котором я когда-то мечтала, в основном леденящие кровь истории о привидениях, описания старинных замков и кровавых заговоров, а заодно разрозненные статьи о кельтах. Начитавшись до одурения всякой чуши о древней магии и прочих предрассудках, я включала кельтскую музыку и валялась на тахте, наблюдая за странными и пугающими образами, проплывающими в голове, вспоминая обрывки старых легенд и сочиняя душещипательные сюжеты, которые даже не собиралась записывать.
Такая жизнь казалась мне вполне приемлемой альтернативой той, что мне пришлось вести до приезда в эту страну. Впрочем, об этом как раз вспоминать не хотелось. Хотелось забыть, и я знала, когда мне это удастся, я выберусь из своего болота и начну жить на всю катушку. Что под этим подразумевалось, я даже не думала, просто жила, наблюдая за собой и своими мыслями, пока однажды не случилось то, что снова изменило мою жизнь. Я встретила Тома.
Это случилось, когда я, отказавшись от мечты в этом году купить подержанную автомашину, отправилась в отпуск. Не в Венецию или Париж, всего лишь в Хэмпшир, где я сняла в отеле небольшой уютный номер с видом на море и снова погрузилась в свои грёзы.
Я бродила по берегу в белом льняном платье и соломенной шляпке. В волосах у меня была голубая лента, а сандалии из позолоченных ремешков я предпочитала нести в руке, оставляя на краю прибоя мокрые следы босых ног. Я искала ракушки и гладкие камушки, а потом, полюбовавшись, бросала их в море. И смотрела на волны, и слушала крики чаек. И мне совсем не было одиноко. Волны мягко смывали с моей души печаль и тревоги, и мне казалось, что я готова к чему-то новому, светлому и яркому.
Том появился неожиданно. Он просто подошёл и встал рядом со мной, такой изящный, в белых брюках, полосатой футболке с щёгольской красной косынкой на загорелой шее. У него были светлые, чуть вьющиеся волосы и ярко-голубые глаза с длинными ресницами. Он был не красавчик, скорее забавный, с тонкой светлой, как у девушки, кожей и россыпью веснушек на тонком аристократичном носу.
– Меня пригласили на пляжную вечеринку, – смущённо сообщил он. – Но без девушки идти неудобно. Вы составите мне компанию?
Он смотрел на меня исподлобья, слегка испуганно, словно сам поражённый своей наглостью. Я подумала тогда, что он совсем мальчишка, и мне показалось это забавным. И неожиданно я согласилась. Я была уверена, что в моей жизни что-то изменилось в лучшую сторону, и ничего плохого случиться уже не может.
А когда я увидела его сверкающий красным лаком спортивный автомобиль, у меня появилось стойкое ощущение, что я стою на пороге какого-то великого приключения, которое просто нельзя упустить. И я, забыв свой прежний безрадостный опыт, снова ринулась в этот странный водоворот неожиданных событий и перемен.
А неожиданностей меня ждало много. Мой новый знакомый оказался не таким уж юным, лишь на два года младше меня. Он тут же вовлёк меня в череду вечеринок на пляже и у чьих-то освещённых разноцветными лампочками бассейнов. Потягивая коктейли и ощущая приятную лёгкость в голове, я слушала его болтовню, и скоро уже знала, что он младший сын состоятельного джентльмена сэра Артура Оруэлла баронета, живущего в огромном красивом поместье Фогвуд в графстве Саффолк. Мой новый друг Том был примерным сыном, окончив экономический факультет Оксфорда, он в поте хорошенькой мордашки помогал отцу заправлять семейным бизнесом, основанным их предком в середине девятнадцатого века, когда энергичный сэр Руперт Оруэлл приобрёл на семейные деньги два чудесных чайных клипера и занялся весьма прибыльным делом – экспортом чая. С рассеянной улыбкой я слушала о том, как один из клиперов затерялся где-то между Явой и Ливерпулем, а второй позже сгорел у пристани Феликстоу, когда в грозу молния угодила в его высокую мачту. Но начало семейного бизнеса было положено, и неунывающий сэр Руперт приобрёл чайные плантации на Шри-Ланке, потом очень выгодно их продал и расширил бизнес, закупая элитные сорта чая в Китае, Индии и на Цейлоне.
Чайный поток, направляемый твёрдыми руками его потомков, тёк в Англию не иссякая, в тяжёлые годы превращаясь в ручеёк, а в годы процветания увеличиваясь до полноводной реки. В данный момент, о котором Том рассказывал с особым воодушевлением, этот поток напоминал широкий оросительный канал, стабильно текущий по укреплённому цементными плитами ложу. И поблескивающая на мизинце его правой руки золотая печатка с бриллиантовой монограммой подтверждала его надёжность.
В Лондон мы вернулись вместе и разъехались по своим квартирам, но в моей жизни уже что-то изменилось. У меня было совсем немного времени для свиданий с новым другом. Я начала беспокоиться о том, что могу потерять этот шанс, как вдруг он пригласил меня в роскошный ресторан и, посреди обеда внезапно оборвав сбивчивую болтовню о каких-то знакомых, покраснев до корней золотистых волос, выставил передо мной маленький бархатный футляр.
Я ошалело смотрела на загадочно мерцающий в чёрных складках бриллиант, а он бормотал что-то о том, что мне совершенно незачем портить зрение, просиживая часами за компьютером в этом дурацком офисе, когда можно более приятно проводить время. Спорить я не стала. Испытав непродолжительные муки совести и философски уточнив про себя: «Какого собственно чёрта?», я вытащила перстень из футляра и надела его на палец. И мне показалось, что он мне очень идёт.
На следующий день я уволилась, но мудро не стала хлопать дверью. Мой шеф зануда Кристиан с сочувствием выслушал мою историю, поглядывая на бриллиант, потом пожелал мне удачи, добавив, что если что-то пойдёт не так, он всегда найдёт у себя в офисе местечко для такой расторопной девицы. Я чмокнула его в щёку, пообещала пригласить на свадьбу и умчалась прочь, очень надеясь, что больше его не увижу.
Заявление Тома, что он собирается познакомить меня со своей роднёй, повергло меня в кратковременный шок, но отступать было некуда. Скидав свои лучшие наряды в чемодан, я надела деловой костюм из серого твида, купленную в минуту помрачения рассудка невероятно дорогую шляпу из тонкого фетра с искусственной розой и ринулась навстречу новой жизни.
Всё произошло слишком быстро, и сидя на мягком сидении роскошного автомобиля, я рассеяно смотрела на проносящиеся мимо луга, рощи и живописные посёлки, и думала, что да, это я еду в старинное поместье знакомиться с семьёй своего будущего мужа, с настоящими английскими аристократами, которые будут столь любезны, что не заметят моих промахов по части этикета и будут очень милы. А я обязательно забуду, под каким углом следует держать ручку чашки во время традиционного чаепития, куда класть ложечку и непременно за обедом оболью чей-нибудь драгоценный наряд самым жирным соусом. С меня станется…
– Только не волнуйся, ладно? – жалобно попросил Том, покосившись на меня. – Они все милые люди и вовсе не снобы, уверяю тебя. И происхождение для них не так уж важно. Мама была не слишком знатной и совсем небогатой. Точнее, у неё вообще не было приданого, но папа женился на ней и был очень счастлив. Он всегда говорил, что жениться нужно по любви, и если мы выберем кого-то сами, то так тому и быть.
– Я не часто встречаюсь с аристократами… – пробормотала я.
– Если не считать меня, да? – улыбнулся он. – Ты увидишь, они забавные…
Почему-то после этих его слов мне стало легче, и я только в этот миг заметила, что сижу с прямой, как доска, спиной и стиснутыми на коленях кулачками. Мне стало смешно, и я расслабилась, откинувшись назад и уже с большим интересом глядя на проплывающие вокруг идиллические пейзажи.
– Кто там будет? – поинтересовалась я, подумав, что этот вопрос следовало задать ещё вчера.
– Члены семьи, – ответил Том. – Отец, брат Джеймс, сестра Дэбби, тётя Роззи. Еще, возможно, кто-то из родственников и несколько соседей. И Кора, невеста Джеймса, подружка Дэбби.
– Расскажи мне о них, – попросила я.
Том пожал плечами, не отводя взгляда от дороги, ложащейся под колёса автомобиля.
– Отец вполне дружелюбный стареющий джентльмен. Его можешь не бояться. Он любит молодых девушек… – он сбился и виновато покосился на меня. – Не в том смысле. Если б ты знала, каких девиц брат в юности притаскивал в дом, иногда, чтоб специально шокировать тётю Роззи и гостей. Отец находил это забавным и всегда был любезен с ними. Он обожает сестру и легко находит общий язык с её подружками. Я это имел в виду. Никаких вольностей…
– Конечно, – кивнула я.
– Тётя Роззи, мамина сестра, старая дева. Я говорил, что мама умерла вскоре после моего рождения. Я её не помню. А тётя Роззи заменила нам её, полностью посвятив себя нашему воспитанию. Она слегка старомодна, но очень мила. Она относится к молодёжи скорее покровительственно, но никак не может привыкнуть к тому, что жизнь изменилась. Ей хочется, чтоб девушки занимались спортом, участвовали в благотворительных обществах и носили чуть более закрытые купальники. Она никак не может понять, почему они этого не делают.
– Очень ёмкая характеристика, Том, – рассмеялась я. – Ты молодец!
Он польщёно улыбнулся.
– Дэбора – вредина, но не злая, – продолжил он. – У неё острый язычок и не исключено, что она постарается испытать тебя на прочность, так что подготовься к колкостям. Впрочем, я не сомневаюсь, что ты справишься с ней. А если выдержишь первую атаку, то, скорее всего, вы подружитесь.
– Спасибо, что предупредил. Дальше.
– Кора Франклин – дочь финансиста из Сити. Хорошенькая, хотя не очень умная. Смотрит в рот Дэбби и соглашается со всем, что она говорит. Может, вслед за сестрой слегка поехидничает на твой счёт, но в остальном совершенно безвредна.
Он замолчал, глядя на дорогу.
– А твой брат?
– Джеймс? – переспросил Том, словно забыл, о чём речь. – Ну, Джеймс – старший сын, по праву наследования получит титул баронета и имение, а также львиную долю бизнеса. К тому же немалое приданое за Корой…
– И всё? Это всё, что ты о нём скажешь?
Я заметила, как Том сжал пальцами рулевое колесо и стиснул зубы.
– Будь осторожна с ним… – понизив голос, произнёс он. – Джеймс – красавец и плейбой. Он получает всё, что хочет. Он помолвлен, но это его не слишком заботит. Бросается на всё, что движется, при этом хитёр, как лис.
– Ты меня пугаешь… – озадаченно пробормотала я.
– Просто держи с ним ухо востро и помни, он любит только себя… И Дэбби.
– Дэбби?
– Они близнецы. Джеймс на час старше. Они всегда были вместе. Они помнят маму. Когда она умерла, им было по семь лет. Они всегда относились ко мне… ровно, хотя без излишней теплоты. Мне кажется, они считают, что это я виноват в её смерти. И так и не смогли простить.
– Это глупо, – возразила я. – И жестоко.
– Он такой… – пробормотал Том.
– Ты не любишь его? – спросила я, внимательно взглянув на жениха.
– Ты всё поймёшь, когда увидишь его. Если конечно не поддашься его обаянию. О, Джейми может быть очарователен с теми, кто ему нужен.
– Довольно отталкивающий портрет. Он знает, что ты считаешь его таким?
– Не сомневаюсь. Но ему плевать на это.
Я даже не заметила, как мы въехали в поместье. Никакого забора вокруг него не было, просто дорога вдруг отвернула в сторону, пробежала через небольшую ухоженную рощу и вынырнула на просторный, гладкий как стол, газон. Вдалеке показался небольшой замок из серого камня, увенчанный высокой башней. Еще две башенки, с остроконечными крышами и зубчатыми коронами украшали углы здания. Из фасада выдвигалась высокая галерея с узкими стрельчатыми окнами и двускатной крышей. Остроконечный фасад галереи украшал каменный балдахин подъезда.
– Готический замок… – прошептала я, не в силах отвести взгляда от этого сказочного строения. – Он такой старый…
Том улыбнулся, ему явно понравилась моя реакция. Объехав круглую клумбу, на которой причудливым узором были высажены разноцветные цветы, он остановился у подъезда.
– Не такой, – произнёс он, наконец, и вышел из машины, чтоб открыть мне дверцу. – Он построен при королеве Виктории…
– Конечно, – пробормотала я, и, опираясь на поданную им руку, выбралась из салона.
Теперь я видела, что этот замок действительно напоминал иллюстрацию к готическому роману девятнадцатого века, очень романтичному и красивому. Он был хорош и изыскан, как игрушка, к тому же находился в отличном состоянии. Передняя галерея чем-то напоминала старинные соборы, а круглое окно над подъездом украшала витражная роза.
Слева и справа от замка виднелись пышные кроны деревьев и старательно подстриженные кусты. Видимо, позади располагался парк. Пока я любовалась зданием, со ступенек лестницы спустился солидный мужчина во фраке и поклонился.
– Это Спенсер, – пояснил Том и добавил: – Не граф. Это наш дворецкий. Я уверен, что Спенсер позаботиться о том, чтоб у тебя не было забот и проблем.
– Это мой долг, – с достоинством произнёс дворецкий. – Я отнесу вещи леди в нарциссовую спальню. Сэр Артур извещён о вашем прибытии, сэр. Он в большой гостиной. Гости приглашены к пяти часам.
– Хорошо, – кивнул Том и взял меня под руку.
Мы поднялись по ступеням лестницы и вошли в распахнутые двери из тёмно-красного дерева. Я не могла отделаться от ощущения, что вхожу в церковь. Войдя, я снова невольно замерла, глядя по сторонам. Внутренность галереи занимал высокий холл. Её стены до середины были обшиты тёмными дубовыми панелями, на которых в резных рамах без позолоты висели картины, портреты каких-то дам и рыцарей, небольшие пейзажи и одна большая картина, изображавшая сцену псовой охоты. Между картинами стояли кресла с резными подлокотниками и ножками и малиновой обивкой сидений и спинок, и такие же столики, покрытые полосами малинового бархата чуть уже столешницы. Над стенными панелями располагались узкие стрельчатые окна, украшенные витражами. Сводчатый потолок поддерживали изогнутые стропила в виде арок. Впереди поперёк всего холла на уровне второго этажа располагался деревянный балкон с резными перилами. Почти весь пол закрывал огромный ковер бордового цвета со сложным цветочным орнаментом.
Мимо прошествовал невозмутимый Спенсер с моим чемоданом. Том стоял рядом, не мешая мне любоваться роскошью интерьера, и загадочно улыбаясь.
– Я знал, что тебе понравится, – наконец, произнёс он, с гордостью осматриваясь вокруг. – Мы можем задержаться в холле, но отец ждёт нас в гостиной. Там тоже красиво.
– Не сомневаюсь… – пробормотала я, беря его под руку.
Пока мы шли дальше, я со смятением думала, каково это жить в таком доме, похожем на музей? И как должен чувствовать себя человек, который вырос среди всего этого?
Большая гостиная представляла собой зал, обшитый дубовыми панелями до потолка. Их украшали резные орнаменты в виде венков и гирлянд. Потолок здесь был гладким, но покрыт какой-то тканью напоминающей поверхность едва смешанных золотой и белой краски. Две хрустальные люстры свисали с потолка. В одном конце зала красовался камин из белого мрамора с очень тонкой резьбой, имитирующей складки покрывал, витые шнуры и гирлянды и изысканный павлиний хвост над каминной полкой. В другом конце зала виднелось в обрамлении искусно задрапированных бордовых гардин большое составное окно, которое напоминало о толстых хрустальных стёклах и свинцовых переплётах. Картин на стенах было немного, зато в подсвеченных нишах белели античные статуи Аполлона и Артемиды с оленёнком.
Гостиная была заставлена мебелью из разных гарнитуров, но так хорошо подобранной, что эта разномастность вовсе не резала глаз. Деревянные инкрустированные, металлические с витыми ножками и мраморными столешницами столики были расставлены между диванами и креслами, на них стояли лампы с одинаковыми жёлтыми абажурами.
Всё это я рассмотрела, едва войдя в гостиную, а потом повернулась к высокому мужчине в безупречной серой тройке, который отложил книгу и поднялся нам навстречу. Он действительно был высоким, широкоплечим и при этом очень подтянутым. Его лицо было гладким, и только тёмные с проседью волосы и густые кустистые брови, в которых тоже серебрилась седина, выдавали его возраст. У него был высокий лоб, широкие скулы и тяжёлая челюсть, которую уравновешивал тонкий аристократичный нос. Его близко посаженные серо-голубые глаза внимательно и довольно доброжелательно смотрели на меня.
– Папа, разреши представить тебе мою невесту Лару Милфорд, – выпалил Том.
Сэр Артур протянул мне руку, и моя ладошка утонула в его большой ладони с крепкими длинными пальцами.
– Мне очень приятно приветствовать вас здесь, мисс Милфорд, – улыбнулся он, в то время как его взгляд стал ещё более пристальным и, как мне показалось, даже слегка удивлённым. – Надеюсь, вам будет у нас уютно. Том мало рассказывал о вас, я только знаю, что вы дипломированный экономист и красивая девушка. Я полагаю, что у нас будет время познакомиться поближе, когда вы освоитесь.
– Мне уже нравится здесь, – искренне проговорила я, снова осматривая гостиную. – У вас чудесный дом, очень красивый и удобный…
Я замерла, увидев то, что на какое-то мгновение заставило меня забыть и о Томе, и о его отце, и об их сказочном замке. На широком диване, обитом голубым атласом, устроились рядом две великолепные русские псовые борзые, с нежной кудрявой шерстью, свободно вытянутыми на стёганых подушках длинными белыми лапами и изысканными длинными мордами. Одна из них была словно покрыта чёрным чепраком, а спину и бока другой украшали солнечно-рыжие пятна.
– Какие красивые! – воскликнула я.
– Нравятся? – тут же оживился сэр Артур и энергично направился к тому самому дивану.
Собаки даже не попытались сдвинуться с места, они только повернули свои красивые тонкие головы и устремили на хозяина вопросительные взгляды больших карих глаз.
– Эти две малышки – моя гордость, – сообщил сэр Артур и потрепал рыжую по голове. Её похожий на белое перо хвост затрепетал на голубом атласе. – Винс и Феба, изумительные создания! И, пожалуй, более знатные, чем я. Их имена длиннее, чем имена всех трёх моих детей, составленные вместе, учитывая наличие вторых, а у дочери и третьего имени.
– Подруги ветра, – проговорила я, подходя ближе.
– Как вы сказали? – он живо обернулся ко мне.
– Когда-то я читала стихи, посвященные русской псовой борзой. Там эту собаку называли подругой ветра.
– Замечательно, – кивнул он. – Очень образно и красиво, а главное, метко. Когда они несутся по вересковой пустоши, кажется, что это они поднимают ветер.
– Но с ними нужно охотиться…
– На пустошах полно кроликов. Они обожают гоняться за ними. Прирождённые охотники! Порой мне кажется, что они берут меня с собой только для того, чтоб было кому аплодировать их успехам и нести домой их трофеи.
Я рассмеялась. Сэр Артур уже с явной симпатией смотрел на меня.
– Я не стану вас больше задерживать Лара. Ведь вы позволите мне вас так называть? Вам нужно отдохнуть, переодеться к приезду гостей. Не беспокойтесь, не будет никого из этих высокомерных снобов, обитающих во дворцах. Милое провинциальное общество, члены семьи и ближайшие соседи. Том, проводи свою невесту, а потом зайди поздороваться к тёте. Она вряд ли спустится до прихода гостей.
– Опять мигрень? – усмехнулся Том.
Сэр Артур картинно закатил глаза, потом приветливо кивнул мне. Уже от дверей я услышала его звучный голос:
– Спенсер! Собаки опять на диване. Велите до прихода гостей очистить его от шерсти!
Том посмотрел на меня.
– Ну как он тебе?
– Я очарована! – воскликнула я.
Том радостно рассмеялся.
Предоставленная мне спальня была небольшой и уютной. Здесь не было никаких панелей и стропил. Гладкие светло-жёлтые стены и такой же потолок. Два больших составных из квадратных стёкол окна с простыми золотистыми занавесками. Небольшой встроенный в нишу камин, над которым располагалось золотистое панно из изразцов, изображавших ангела с букетом нарциссов, на стенах в простых рамах висели два фрагмента старинных обоев с нарциссами, видимо, украшавших эту комнату раньше. Большой резной шифоньер из золотистого дерева, в среднюю створку которого было вставлено зеркало, и такая же резная высокая, почти до потолка, спинка широкой кровати, создавали в довольно скромной комнате ощущение ненавязчивой роскоши. Пара стульев с резными спинками и золотистой обивкой сидений дополняли это ощущение.
Я остановилась, рассматривая покрывало на кровати, составленное из квадратов атласа и парчи жёлто-коричневых оттенков. Потом заметила, что нигде нет моего чемодана.
– Он в шкафу, – Том распахнул дверцы шифоньера. Мои вещи уже были аккуратно разложены по полкам и развешены на плечиках, – Ванна там.
Он указал на узкую золотистую дверь сбоку от кровати. Я заглянула в ванную комнату. Она была небольшой, но всё же больше моей спальни в маленькой квартирке под крышей старого дома, затерявшегося в кварталах Мэрлибона. На небольшом возвышении здесь господствовала белоснежная фарфоровая ванна на металлических ножках в виде звериных лап. На столешнице рядом с такой же фарфоровой раковиной лежали стопки белых полотенец.
– Тебя всё устраивает? – спросил Том, осмотревшись.
