скачать книгу бесплатно
– У северян долгая память. Алгерд был сильным правителем, каким тебе не стать никогда.
Дарун спустился с крыльца и подошёл ближе, пытаясь скрыть волнение.
– Ты дерзок, как воины моего брата. Но они мертвы, а ты жив. Значит, ты не воин. Кто ты?
Мужчина приоткрыл ворота и шагнул в полоску света.
– Халгар Джосгар, – узнал его наместник.
– Ты – брат Алгерда, но ты не один из нас. Ты предал север.
Дарун вздохнул, не в силах ничего сказать в своё оправдание, но что-то в глубине души не позволило ему стоять, опустив голову, перед этим простолюдином.
– Я – потомок Нерала Талима, в моих жилах течёт его кровь. На севере только кровь определяет, кто будет вождём.
– У тебя порченая кровь, – проговорил Халгар сквозь зубы.
– Если ты пришёл что-то клянчить у меня взамен на сомнительную помощь и поддержку, то зря. Я не нуждаюсь в таких как ты.
Глаза Джосгара гневно блеснули.
– Кровь скоро не будет иметь значения, и ты в этом убедишься. Настанет время бед, но ничего исправить будет уже нельзя. За твоей спиной зреет заговор, и нет никого, кто бы защитил тебя. Перед смертью ты пожалеешь, что отверг мою помощь.
Халгар так зловеще улыбнулся, что у Даруна перехватило дыхание.
– И какую же помощь ты мне предлагаешь? – спросил он. – Ты – из простых. Откуда тебе знать, как влияют на старейшин?
– Простые не влияют на них, – ответил Халгар. – Они их убирают.
Дарун прищурился и с любопытством посмотрел на амбала.
– А взамен ты хочешь стать одним из десяти старейшин?
– Первым из них.
– Я так и думал. Справедливая плата.
Халгар пронизывал наместника долгим взглядом. Вязким, тягучим.
– У меня недавно родился сын, – сказал он и посмотрел на новорождённую в руках Даруна. – В награду за помощь ты выдашь за него свою племянницу.
– Похоже, у меня нет другого выбора.
Дарун положил ребёнка у порога дома, достал нож и полоснул себя по ладони. Халгар проделал то же самое. Они пожали руки, скрепив договор кровью.
– Моя жена Далла будет её кормилицей, – сказал Джосгар, выходя со двора.
Наместник поднял девочку и вошёл в дом.
Черноглазая женщина, которую так никто и не увидел, ещё долго стояла в тени среди хижин. Её плечи вздрагивали.
Глава 2
Дарун сидел за деревянным столом и старательно выводил чернилами буквы на бумаге. Позади стоял шкаф для книг, но их там было не много.
Кабинет занимал почти половину второго этажа и выходил окнами на горы. Часть двора с оленьим загоном также была видна. Дверь позади рабочего стола вела в спальню. В зимние дни, когда холода бывали особенно яростны, а солнце тундры не всходило вовсе, Дарун не покидал кабинета неделями.
Скрежет пера по бумаге успокаивал его, отвлекал от дурных мыслей и от воплей годовалой племянницы. Наместник не испытывал к ней ничего, кроме отвращения. Иногда, стоя возле колыбели, он желал девочке смерти. В тот день, когда она впервые заплакала, он и не предполагал, что сможет ненавидеть её ещё сильнее. Есть ли вообще пределы и границы этой ненависти?
В дверь постучали и вошли, не дожидаясь ответа. Наместник взглянул на посетителя, и его лицо стало ещё мрачнее.
– Настанет день, когда ты обрадуешься моему визиту, – сказал Аластор.
Дарун уставился в свитки, делая вид, что не имеет ни малейшего желания говорить.
– Какие новости? – спросил гость, присаживаясь на стул напротив наместника.
Болотные глаза смотрели насмешливо. Дарун отметил про себя, что синяки под глазами, резкие скулы и рот как прорезь, придают Аластору сходство с мертвецом.
Наместник не знал, чего от него хочет услышать гость, но норовило вырваться лишь одно: «А не пошёл бы ты». Однако, произнёс Дарун всё-таки другое:
– В тот вечер ты оставил меня с этим ребёнком. Мой брат и его жена погибли. Лучшие воины деревни мертвы, а я даже не знаю, что с ними случилось. Ты приказал мне никуда не лезть и ушёл. После всего этого ты спрашиваешь меня, какие новости?
– Прошёл год, но ты всё ещё в этом доме. Занял место вождя. Сидишь за его столом. Почиваешь в его спальне. Я вижу, дела у тебя идут хорошо. Так чего ты злишься?
– Хорошо?! Да, я стал наместником. Но ты не знаешь, чего мне это стоило!
– Не надо пытаться вызвать у меня жалость. Мы с тобой не друзья и не родственники. Мне велено присматривать за поселением, а не вмешиваться в его дела.
– Какой с тебя толк, если ты не смог спасти моего брата?
– Такова воля тех, чьи решения нам неподвластны.
– На этих твоих господ можно вообще спихнуть всё, что угодно. Откуда мне знать, что ты действительно что-то делаешь для Дор-Лунды, а не просто праздно шатаешься здесь оттого, что тебе больше нечем заняться?
– Мы оба хорошо знаем, что я охраняю вещи более важные, чем жизни вождей.
– Каких вождей? Есть только я и это годовалое дитя. Наш род прервался, ты не понимаешь?
– Выдай её замуж, и род продолжится. Так, прямые потомки Нерала Талима много лет назад стали Тиррабалями, когда не было наследника мужского пола. Не вижу причин для беспокойства. Ты заболеешь, если будешь так переживать.
– Довольно! – рассвирепел Дарун. – Зачем ты пришёл?
– Не забывай, кто перед тобой, – ответил ледяным тоном Аластор.
– Мой брат говорил, что тебе запретили убивать и пользоваться магией, так какой с тебя толк? Как ты собираешься защищать нас, если не в состоянии позаботиться о самом себе?
Лицо Аластора изменилось, оно вытянулось и осунулось ещё сильнее, а глаза налились чёрной кровью.
– Есть вещи, которые люди понять не могут, и, тем не менее, упорствуют в своём безумстве. Я не могу ничем навредить людям, но помни, что за мной стоят силы более могущественные, чем меч или заклинание мага. И не стоит злить меня. Тобою заинтересуются те, кто может убивать.
– Лучше бы я никогда сюда не возвращался, – сказал Дарун сквозь зубы.
За дверью кабинета послышался детский плач. Губы наместника дрогнули, но он подавил в себе раздражение.
– Как ты назвал девочку? – спросил чародей.
– Лит.
– Лит Тиррабаль, – попробовал имя на вкус Аластор. – Сойдёт.
– Я уехал отсюда, выучился в академии, овладел науками и знаниями. Я собирался стать учёным и мудрецом, я хотел познать тайны мира, но ты обманом заставил меня вернуться сюда. Теперь я один, среди неотёсанных дикарей. Вот во что ты превратил мою жизнь!
– Тебе ничто не мешает обучить их грамоте. Будь для них хорошим вождём. Это благородное занятие.
Дарун презрительно фыркнул.
– Я писал письма своим друзьям, но никто не присылал мне ответа.
– Может, потому что у тебя нет друзей?
– Позже я обнаружил птиц, сбитых варварами из Дор-Тайо, – с упрёком проговорил Дарун.
– Хочешь, чтобы я тебе посочувствовал?
– Это ведь люди клана Дор-Тайо убили Алгерда и Арану? Ты знаешь правду, ты был там!
Аластор сделал пресекающий жест рукой.
– Да, они. Но я уже говорил, чтобы ты не пытался ничего выяснять.
Тем временем, плач Лит становился всё громче и громче.
– Дор-Тайо поставляли нам дерево, зерно, металлы, помогали добывать соль. Что теперь? Скоро наши дома развалятся, железо заржавеет, и мы подохнем с голоду, – пожаловался Дарун.
– Ты не похож на голодающего, – парировал чародей. – Я шёл мимо стада откормленных оленей. Твоих оленей. Жилища из камня прочнее деревянных, а металл тебе не нужен, потому что Дор-Тайо охраняет границы Дор-Лунды, как верный сторожевой пёс.
– Дор-Тайо – жалкие выселки. Слуги, возомнившие себя хозяевами. Самозванцы!
– Они совершили преступление, но не нарушат никогда клятву защищать меч Нерала Талима.
– Я считаю, что меч нужно найти. Он не может валяться не пойми где. Брат унёс с собой в могилу эту тайну, но я могу попробовать отыскать…
– Ты помнишь пророчество? Если меч попадёт не в те руки, то на клан падёт проклятие! Поэтому забудь. Тебе он не принадлежит, – сказал Аластор, поднимаясь со стула. – Пойду взгляну на Лит. Вижу, что никому до неё здесь нет дела.
Чародей вышел.
– Старый кретин, – выругался наместник. – Чёрт бы тебя забрал вместе с этой деревней.
Глава 3
Небо затянули низкие тучи, щедро сыпал снег, белые вихри вздымались и закручивались в воронки.
Седобородый старик в потёртом тулупе вышел за ворота. Позади него осталась стоять на пороге девочка лет пяти.
– Идём, Лит, – сказал старик.
Она замотала головой, указывая на сугробы, но видя, что старик всё равно идёт, закричала:
– Нунг, подожди!
– Ты же хотела быть храброй, как Нерал Талим, – небрежно ответил тот, обернувшись. – Дети вождей не должны бояться сугробов.
– Но мне холодно, и я упаду!
– Тогда оставайся дома и не проси клюкву – у тебя в кармане последние ягоды, больше нет.
И Нунг пошёл дальше.
– Подожди-и-и! Я пойду, пойду!
Девочка сделала вдох и шагнула, провалившись в снег по колено. Затем двинулась навстречу деду, протягивая ему руку.
– Вот молодец, – похвалил старик.
Рука Нунга была тёплой и шершавой. Вскоре Лит приноровилась шагать энергичнее, чтобы не вязнуть в снегу и не отставать от старика. Она впервые переступила порог дома и теперь вовсю глядела по сторонам. Коса, торчавшая из-под шапки, взлетала от каждого поворота головы.
– Запоминай то, что видишь, – сказал Нунг. – Дома, повороты дороги, камни, следы на снегу. Потом поведёшь нас обратно, я не буду подсказывать.
– А зачем?
– Потом скажу.
Девочка кивнула, вытащив из кармана сушёную клюкву, и стала жевать.
Справа от дороги тянулся олений загон, обнесённый оградой. От него дышало теплом и запахами сена. Олени с крупными светлыми пятнами на спинах тянули к людям свои морды. Когда Лит с Нунгом уже почти миновали загон, один олень продолжал смотреть им вслед. Он так понравился девочке, что она высвободилась из руки старика, подошла к зверю и отдала всю оставшуюся клюкву. Рогатый слизнул ягоды с ладоней девочки, и она ему улыбнулась.
Увидев, что старик уже ушёл вперёд, девочка побежала за ним следом. Сразу за загоном начинались первые дома – круглые каменные хижины с соломенными крышами.
– Эта улица называется Прямая, – пояснил Нунг. – Самая главная в деревне.
– Угу, – пробубнила Лит. – А почему эти дома такие маленькие, а мой – большой?
– Потому что ты – дочь вождя, а тут живут простые люди.
– Значит, у меня всё лучше, чем у них?
– Да. Но ты не должна этим хвастать.
