скачать книгу бесплатно
– Но под окном у дома и на порожке они есть, – упирался Кудрин.
– Хорошо, – устало махнул рукой следователь, день близился к концу, пора уже расходиться, – я остаюсь при своем мнении и в рапорте обосную свою версию этого преступления, а ты можешь фантазировать и выстраивать свои предположения.
– Думаю, что не совсем верно упираться на одну-единственную версию и концентрировать свое внимание на Олеге Трошине как убийце, – не унимался Кудрин, – хотя, конечно, улики и предопределяют именно это. Когда мы его задержим, все и выяснится, хотя я прекрасно понимаю, что именно эти улики против него в принципе свидетельствуют в пользу твоей версии, но я лишь высказал мысль, что возможны и другие, отличные от этой.
– Так, – проговорил следователь, – мы все закончили и уезжаем, а завтра утром, как обычно, пришлю все документы в ваше отделение милиции.
Попрощавшись, они быстро уехали в райотдел.
В это время из дома вышел Валяев и передал Жене подписанное объяснение и рисунок крестика.
– Очень красивый рисунок, – сказал Кудрин и положил документы к себе в папку.
Следом подошел Василенко и сообщил, что Олег Иванович Трошин проживает с матерью на Каширском шоссе, 14, в квартире № 5, это совсем рядом, и предложил Кудрину прямо сейчас поехать по этому адресу, пока дежурная машина еще ждет.
– Конечно, поедем, – согласился Женя, и, попрощавшись с Валяевым, они с Василенко быстро направились к дежурному «Москвичу».
Через пятнадцать минут подъехали к многоподъездному пятиэтажному дому, зашли в первый подъезд и поднялись на второй этаж.
Василенко нажал кнопку звонка, и дверь со скрипом открылась. На пороге стояла пожилая женщина, закутанная в пуховый платок.
– Трошин Олег Иванович здесь проживает? – спросил Василенко, показывая свое удостоверение, – Да, а что случилось? – испуганно ответила женщина и, неуклюже попятившись назад, пропустила в прихожую нежданных гостей.
В небольшой комнатушке на тахте, широко раскинув руки, в одежде спал худощавый молодой человек.
– Олег пришел поздно ночью, когда я уже спала в другой комнате, – со вздохом сказала женщина, – видимо, где-то с друзьями выпил и завалился спать, даже не сняв с себя одежду.
– А вы, наверное, его мама? – спросил Кудрин.
– Да, меня зовут Ольга Николаевна Трошина, я в настоящее время нахожусь на пенсии. А что случилось, почему вы пришли к нам домой?
– Скрывать не буду, вчера вечером у себя в доме был убит гражданин Трошин Иван Сергеевич. Так вот, Олег, по всей видимости, был последним, кто приходил к нему. Мы ведем расследование, поэтому к нему есть вопросы, на которые он должен дать ответ.
– О Господи! Да что же это такое! – всхлипнула Трошина. Пуховый платок скользнул на пол, а без него она вдруг стала худенькой и беззащитной. – Олег мне говорил, что собирался вчера к отцу за деньгами на покупку мопеда, так как он когда-то обещал выделить небольшую сумму, – Ольга Николаевна смахнула рукой накатившуюся слезу, – но я его со вчерашнего дня не видела, поэтому не могу больше ничего сказать. Я абсолютно уверена, что сын никогда бы не поднял руку на отца. Никогда! – голос ее дрожал, но в нем появилась твердость. – Конечно, у нас с бывшим мужем были непростые отношения, и это в определенной мере сказалось и на сыне, – продолжала она, – Иван по характеру очень грубый человек, он буквально изводил меня, я не могла это больше выдерживать. Поэтому и рассталась с ним. Ну, а с Олегом он поддерживал отношения и даже помогал деньгами на покупку одежды или других предметов, но лично только для сына.
– Мы разберемся, – покачал головой Кудрин, – а сейчас прошу вас его разбудить и дать мне паспорт Олега. А потом мы с ним поедем в отделение милиции в Хлебозаводской проезд.
Не без труда Ольга Николаевна разбудила сына, он поднялся и, уставившись на работника милиции, боднул головой воздух, удивленно спросил:
– Мама, а это зачем ты милицию-то вызвала?
– Олег, иди умойся, приведи себя в порядок, и мы поедем в отделение милиции, – сказал Василенко.
Через несколько минут они вышли из квартиры и направились к стоящей у подъезда машине. По приезду в отделение милиции Кудрин и задержанный сразу прошли в оперативный кабинет, а Василенко остался в дежурной части.
Юноша уже очухался и сидел на стуле, испуганно озираясь по сторонам.
– Ты где так напился, что перегаром тянет, как из паровозной топки? – спросил Кудрин.
– Да вчера вечером, после ссоры с отцом пошел к друзьям, они меня и угостили самогоном, – криво усмехнулся Олег.
– А ты догадываешься, почему тебя привезли в отделение милиции? – задал вопрос Женя.
– Нет, не догадываюсь и вообще ничего не понимаю.
– Дело в том, – тихо проговорил Кудрин, – что вчера поздно вечером твой отец был убит у себя дома, а ты последний, кто в поздний час заходил к нему.
Олег удивленно посмотрел на стоящего перед ним оперативника и, проглотив слюну, произнес:
– Как у-убит?
Женя посмотрел на него и увидел, как на юном мальчишеском лице брызнули слезы из глаз, парень явно был потрясен таким известием.
– Вот и я хочу узнать, как это случилось, – ответил Кудрин, – давай рассказывай, что произошло у тебя с отцом вчера вечером.
По щекам Олега текли слезы, и пришлось ему их вытирать рукавом рубашки.
– Я пришел к отцу вчера около десяти часов вечера, – проговорил он, – попросить денег для покупки мопеда, он мне еще весной обещал дать. Но отец был не в себе, отказал мне. Да еще и кричать стал, ругаться, хотя повода я не давал, а потом вообще замахнулся и ударил меня ладонью по щеке. Ну, думаю, хватит, надо уходить. А когда он замахнулся во второй раз, я случайно поднял для защиты руку со сжатым кулаком, так он налетел на него своим носом, ударился сильно, и брызнула кровь. Потом я просто выбежал из дома и пошел к своему товарищу, который тоже живет на Нагатинской улице.
– А может быть, ты недоговариваешь чего-то, может быть, вы по-мужски подрались, а потом ты ненароком и придушил отца? – допытывался Кудрин.
– Да что вы? Я не убивал его и рассказал все, как было на самом деле, – захныкал Олег.
– А чей пижонский зонтик с белой ручкой мы нашли во дворе дома? – продолжал Женя.
– Да это мой зонтик, – ответил парень, – когда я пришел к отцу, дождя еще не было, и зонтик я бросил на тумбочку в прихожей. А когда уходил, просто забыл о нем и вспомнил только сейчас, когда вы напомнили мне о нем.
– Как показала гражданка Яровая из соседнего дома, вы часто ссорились с отцом, а вчера она видела, как ты вышел от отца возбужденным, – проговорил Кудрин.
– Да, характер у него сложный, – ответил Олег, – особенно нервничать он начал после смерти второй жены, хотя иногда мы с ним ладили, и он мне выделял деньги на покупку каких-нибудь вещей. Он иногда «взрывался» по всяким пустякам, на которые нормальный человек не обратил бы внимания, но я понимал, что так ведет себя неизлечимо больной человек, у которого обнаружили онкологическое заболевание.
Женя еще раз смерил взглядом сидящего напротив молодого парня: худощавое тело, тоненькие ручки, маленькие ладошки, испуганные детские глаза.
«Нет, – подумал он, – не верится, что этот хлюпик смог задушить такого борова, как его отец; скорее, было бы наоборот, но случилось так, как случилось…»
– А ты никого не видел, когда выходил вчера из дома отца, может быть, что-то тебя насторожило?
– Нет, никого не видел, – ответил парень.
– Пока ты побудешь здесь у нас до выяснения всех обстоятельств этого дела, как я вижу, алиби у тебя нет, поэтому ты будешь считаться задержанным по подозрению в убийстве Трошина Ивана Сергеевича, – подытожил Кудрин.
– Да не убивал я отца, – захныкал Олег и громко зарыдал.
– Это только подозрение, не более. Попей водички и успокойся, – сказал Женя и протянул ему стакан воды.
Когда дежурный офицер пришел за Олегом, чтобы отвести его в камеру, Кудрин попросил «откатать» его пальцы и сегодня же отправить эксперту-криминалисту в райотдел, а сам усталой походкой пошел во двор подышать свежим воздухом.
Выйдя из здания, он увидел, что из курилки валит сигаретный дым, а вокруг Ерихина стоят коллеги, которым он что-то рассказывает. Женя присоединился к ним и тоже прикурил сигарету.
– Представляете, мужики, – говорил Лев Алексеевич, – сегодня утром открываю газету, а там опять американского шпиона задержали с поличным, лезут к нам, как мухи назойливые.
– Да что ты все про политику вещаешь, – сказал Саша Блинов, – я тут каждый день сам ловлю…
– Понятно, – со смехом перебил его участковый инспектор Гришин, – почему ты зачастил к дерматологу.
– Да это я исключительно по делу ходил, и то только один раз, – с обидой в голосе ответил Блинов.
– А туда без дела не ходят, – ответил с усмешкой Ерихин и попросил подошедшего Кудрина рассказать новый анекдот.
Все знали особенность Жени, он запоминал массу анекдотов, а иногда и записывал их в своем маленьком блокноте, который всегда носил с собой в кармане пиджака. И когда сотрудники где-либо вместе собирались, они обычно просили его рассказать что-нибудь новенькое.
– Значит так, – без преамбулы начал Кудрин, – Джона три года учили в разведывательной школе под Калифорнией разговору на рязанском акценте и усталой походке тракториста. По окончании школы его забросили к нам в Рязанскую область. Он, как учили, подошел усталой походкой к колодцу, из которого какой-то мужик набирал воду, и на чисто рязанском диалекте спросил: «А далеко ли до райцентра?» Мужик отвечает: «Дык, до райцентра недалеко, а вот шпионам мы такую информацию не говорим». – «А откуда ты, мужик, узнал, что я шпион?» Мужик отвечает: «Пошел ты в жопу, на нашей рязанской земле отродясь негров не было».
Все громко рассмеялись, а Женя, загасив окурок, не спеша направился на доклад к Николаеву и подробно рассказал ему о событиях сегодняшнего дня.
– Ну, какие версии выдвигаешь и какова, на твой взгляд, мотивация этого преступления? – первым делом спросил Павел Иванович, выслушав обстоятельный доклад Кудрина.
– Размышляя в целом над этим преступлением, – начал Женя, – я исхожу из аксиомы, что истиной, какой бы она ни оказалась, является именно та, которая остается, если отбросить все незначительные и на первый взгляд вроде бы единственно верные улики.
– Ты так академично рассуждаешь, – проговорил Николаев, – как будто бы я нахожусь на семинаре по криминологии.
– Слушайте, пожалуйста, дальше, – уверенным голосом проговорил Кудрин, – это дело, на мой взгляд, допускало несколько вариантов ответа на вопрос о мотивах совершенного преступления. Кому была выгодна смерть Трошина? Во-первых, его сыну от первого брака Олегу, который около десяти часов вечера пришел к отцу за деньгами, а тот отказал, стал кричать на него и даже ударил по щеке. Если исходить из того, что Олег учится в техникуме, и стипендия у него небольшая, а мать – пенсионерка, то достатка в доме не было. Поскольку Олег является единственным наследником, то дом, в случае смерти отца, перешел бы к нему. Так вот, в отношении него достаточно улик, доказывающих, что Трошина убил именно он, и мотив, хоть и хлипкий, но все же имеется. Во-вторых, – продолжал размышлять Кудрин, – убить Трошина могли другие лица, с целью ограбления последнего, и никаких других версий я придумать не могу. Теперь, если проанализировать каждую из этих версий, то в отношении первой у меня возникли некоторые сомнения. Так, по показаниям соседки Трошина, она с дочкой около десяти часов вечера вышла во двор, чтобы снять белье с веревки. Она и увидела Олега выходящим из дома отца, парень быстрым шагом пошел в сторону Нагатинской улицы, причем дождя в этот момент еще не было. Но соседка видела его, находясь на заметном удалении – на пороге дома, а вот ее дочка Вера, которая снимала белье, находилась поближе к дому Трошина. Но она сегодня утром уехала к бабушке в Калугу отвезти лекарства и приедет только завтра утром. Я попросил ее маму, чтобы девушка завтра, как приедет, сразу же зашла в отделение милиции. Так вот, вернемся к Олегу, – продолжал Кудрин, – даже если это и он убил своего отца, зачем надо было все переворачивать вверх дном, он наверняка знал, где мог отец прятать деньги. И потом, ну не мог хиляк Олег, с его тоненькими ручками, придушить такого мощного мужика, как его отец. Все это вызывает у меня некоторые сомнения.
– А следователь Андреев в рапорте настаивает на причастности сына к убийству своего отца, – заметил Николаев.
– Ну, это его право – излагать свою версию произошедшего, – ответил Женя и продолжил свои рассуждения, – более правдоподобной выглядит версия о причастности других лиц к убийству Трошина.
– Обоснуй свои предположения, – проговорил начальник.
– Здесь не совсем понятен мотив преступления, – задумчиво ответил Кудрин, – хотя какой он может быть у грабителя? Унести все самое ценное, чтобы потом продать. В пользу этой версии говорят следы двух ботинок, оставленные неизвестными во дворе у окна и на деревянном порожке у входа в дом. После того как Олег вышел из дома и зашагал в сторону Нагатинской улицы, пошел сильный дождь, и эти следы четко отпечатались на размякшей глине. Причем у окна следов было много, и складывается впечатление, что там стояли неизвестные и ждали подходящего момента для проникновения в дом. Да и окурки от папирос «Север», найденные там, также подтверждают, что люди толкались в этом месте и ждали, когда Олег выйдет из дома.
– А теперь вернемся к зонтику, забытому Олегом в доме отца, – продолжал Кудрин, – Олег показал, что оставил его на полке в прихожей дома, а когда уходил, то просто забыл забрать. А эксперт-криминалист нашел его мокрым, лежащим рядом со сложенными дровами у сарая. Но самое удивительное в том, что хотя сам зонтик был мокрым, на его абсолютно сухой белой рукоятке виднелись бурые следы, похожие на кровь; она лежала под массивным деревянным чурбаком. Это меня навело на мысль, что, возможно, кто-то специально обмакнул рукоятку зонтика о кровь, вытекавшую из носа потерпевшего, а потом аккуратно положил под полено. Тем самым как бы указывая следствию на прямую улику совершения преступления Олегом. И, возможно, эти неизвестные видели через окно с полуопущенными шторами ссору и, дождавшись ухода сына, вошли в дом и убили Трошина. А когда поняли, что брать там нечего, сорвали крестик с шеи потерпевшего и решили подставить улики именно под молодого человека.
– Как я понимаю, в своем объяснении Олег именно это и рассказал? – спросил Николаев.
– Да, он и не отрицает ссору с отцом, но свою причастность к убийству отца категорически отвергает, – ответил Женя, – а я склоняюсь к версии о том, что убийство Трошина совершили какие-то неизвестные с целью ограбления.
– Но судя по твоему описанию и показаниям брата потерпевшего, у Трошина нечего было брать, он вел скромный образ жизни, – проговорил Николаев, – да и его брат сказал, что ничего не было украдено.
– Вот здесь у меня и возникает главный вопрос, ответа на которого нет, зачем они полезли в дом к одинокому пожилому человеку и убили его? – развел руками Кудрин.
– Ну, некоторые особи лезут квартиры наобум для того, чтобы что-то украсть, – ответил Павел Иванович.
– Но не убивать, – дополнил Женя.
– Да, – покачал головой Николаев, – в уголовной практике, если преступник проникает в дом и убивает хозяина, значит, он четко шел «по наводке» и знал, зачем шел.
– Вот то-то и оно, – поддакнул Кудрин, – а тут не взяли ни радиоприемник, ни часы с кукушкой, ни даже деньги из кошелька. Какие-то странные грабители, хотя серебряный крестик с бриллиантами на концах сняли с шеи потерпевшего.
Женя достал из своей папки листок бумаги, на котором брат потерпевшего нарисовал пропавший крестик, и передал его Николаеву.
– Хорошо нарисовано! – сказал тот.
– Так брат потерпевшего работает преподавателем рисования в школе, – ответил Женя.
– Нужно будет размножить этот рисунок и разослать по всем райотделам города, – сказал Павел Иванович, – вдруг кто-то принесет крестик для продажи, ведь, судя по показаниям брата потерпевшего, бриллианты там настоящие. И подготовь документы для задержания Олега Трошина в качестве подозреваемого в совершении преступления.
– Сейчас я этим займусь, – проговорил Кудрин и неторопливым шагом побрел в свой кабинет.
Оформив все необходимые документы, он отнес их в дежурную часть и снова зашел в свой кабинет.
Поскольку никого из коллег-оперативников на месте не было, Женя сел за свой стол и по привычке уставился в окно. Солнце уже скрылось за стоящими напротив домами, и сумерки охватили все прилегающие окрестности.
– Ну и денек сегодня был, – подумал он и, закрыв глаза, задремал. Ему чудилась мама, которая жарившая на сковородке его любимые пирожки с капустой, запах от которых стоял по всей квартире, и большое блюдо пирожков, лежавших на кухонном столе.
– Женя, ты спишь? – как гром среди ясного неба прозвучало у него над головой.
Он с трудом открыл глаза и увидел стоящего перед ним коллегу Витю Колосова с большим бумажным пакетом, из которого виднелись пончики, посыпанные сахарной пудрой.
– Угощайся, пока они горячие, – сказал он и положил пакет с аппетитно пахнущими пончиками прямо перед Женей.
Кудрин схватил один пончик и быстро целиком засунул его себе в рот. Едва прожевав, он нацелился еще на один, но стал его есть уже не спеша, с наслаждением, откусывая маленькие кусочки.
– Спасибо, Витя, а то я сегодня ничего не ел, – благодарная улыбка не сходила с его лица, ведь это любимые пончики – вкус детства.
– Ну и хорошо, а теперь пора собираться домой, – Колосов был доволен.
– А который час? – спохватился Женя.
– Да уже восемь вечера.
– Как восемь вечера? Не может быть, – вскочил со стула Кудрин и, посмотрев на часы, ударил себя ладонью по голове, – какой же я дурак, забыл про встречу с Ниной.
Колосов открыл шкаф и достал оттуда оставленный кем-то валенок, вдетый в калошу, и протянул его Жене: – Ты лучше двинь по своей башке валенком, может, лучше будет…
– Понимаешь, Витя, я вчера познакомился с девушкой, и мы договорились встретиться сегодня в семь часов вечера у входа в Зеленый театр в Парке культуры, где должен состояться концерт инструментальной музыки, а я тупо проспал.
– Ну, сейчас уже поздно туда ехать, – ответил Колосов, – пока ты доберешься, концерт уже закончится, так что подчинись этому обстоятельству и иди домой, а завтра утром созвонишься с ней и решишь, надо тебе с ней общаться или нет. Может, тебе подсказали, что сегодня тебе встречаться не стоит.
После этих слов Колосов поднял глаза вверх и большим пальцем указал не потолок.
– Николаев, что ли? – удивился Женя. – Над нами как раз находился его кабинет.
– Да при чем здесь Николаев! – с запалом проговорил Колосов. – Это наш всевышний, который находится на небесах и все про всех знает.
– Витек, ты что, в бога веришь? – удивленно спросил Женя.
– Ну, не то чтобы верю, но понимаю, что над нами существует что-то такое, что ведет каждого человека по его жизненному пути, – ответил Колосов и вышел из кабинета.
