скачать книгу бесплатно
Вскоре наступил новый этап нашего обучения. Так они решили. Старые шаттлы были списаны, и появились новые – удалённо управляемые из дома.
Конец профессии пилота. Конец тренировкам и экзаменам. Каждый студент, да что там, каждый школьник или домохозяйка могли теперь считать себя пилотами. Ура, ура. Прогресс.
Чипы в головах позволяли пилотировать шаттлы, сидя дома в уютном кресле. Прихлёбывая чай или пиво. А научиться этому было проще пареной репы. Эгей, новая эра! Даёшь технологии для тюфяков! Каждой бездарности по шаттлу!
Такие, как я, стали не нужны. Да и колымаги, на которых я летал: все эти «Flyer» и «PilotOne» ушли в прошлое. Я снова остался один. Всё в той же квартире, которую так и не удосужился сменить.
О да, они предложили мне другую работу. Много вариантов и возможностей. Заманчивые предложения для больного одиночки, да к тому огромная денежная компенсация – их добросердечие поражало.
Но я ненавидел их. Ненавидел, ненавидел!
И следующие несколько лет беспробудно пил.
Жил на эту самую компенсацию и ничего не делал. Заказывал дешёвый алкоголь, бухал, иногда ел, иногда играл в симулятор. Последнее очень редко, в минуты просветлений.
А по ночам мне снилось футбольное поле.
Пахло травой и ветром, хлопала на спине футболка, ложился на ногу потёртый мяч. Кто-то просил подать, и я подавал, а иногда бил сам. Промахивался, попадал. Разгонял атаки, обострял, обыгрывал. Всё это в бесконечно вращающемся калейдоскопе.
Потом выныривал на поверхность – а тут смрад, тоска, головная боль. Снова пил, снова засыпал.
Иногда вместо футбола снился космос. Как я лечу на своём «Flyer-7». Или без него, просто лечу, сам по себе. Вокруг чернота и звёзды, мириады звёзд. И холодно, такой лютый холод, пробирающий до костей – леденящая космическая жуть. Хотя, на самом деле пилот никогда не мёрзнет, конечно.
Иногда всё перемешивалось. Футбол и космос. Вроде как бегу по полю, а над головой звёзды, и вдруг прямо передо мной вырастает Юпитер. Огромная космическая конфета. И я такой с носка – ба-ам – по нему. Он летит и – в девятку! Лови, голкипер!
Реальность была хуже снов.
Но когда алкоголь начал съедать мои мозги, то и во снах стало душно: спиральные галактики кружились вокруг, вызывая тошноту. Сетка на воротах рвалась. Мяч улетал за ворота, и никто в целом свете не мог мне его подать. Все болбои взлетали, как шаттлы, в чёрные космические небеса, я оставался один. И кричал, кричал до хрипоты.
Возможно, так и бы и помер однажды, в луже рвоты, разевая рот в безмолвном крике.
Но первой умерла мать.
Родственники связались со мной, чтобы сообщить, и так брезгливо морщились, словно и через визор могли чувствовать запашок от меня… Мать, как они сказали, отказалась от приёма лекарств. Хотя иные уже могли её вылечить и даже омолодить на десяток лет. Тогда как раз началась эта движуха с омоложением. Но мать предпочла умереть, так и не увидев больше Землю, под чёрным небом в холодных красных песках.
И я тогда ясно понял – она тоже их ненавидела. За меня, наверное. А может, и не только. И подумал, а сколько нас таких вообще? Может, не так и мало? Может, есть и другие люди, ненавидящие их всеми фибрами души?
И очнулся. Заставил себя выйти из запоя, привёл в порядок здоровье. Понадобилось время, да и деньги были на исходе, но я тогда пошёл на хитрость – начал писать и звонить во все инстанции: дескать, вот, заслуженный пилот, загибаюсь.
Умудрился продавить себе пенсию.
Привёл себя в порядок и начал понемногу копать. Искать информацию. Оказалось – очень даже много недовольных. И самоубийства были демонстративные, и организации целые есть, и акции несогласных. Но всё это замалчивается.
И понял я тогда – надо бороться. Нельзя просто так позволять о себя ноги вытирать. Нельзя!
Придумал план и стал воплощать его.
Вот и весь рассказ.
* * *
– Погодите, – Алекс покачал головой. – План – это намного позже, я же читал. Сначала вы открыли стартап…
– Читал. Алекс, да не читаете вы сейчас, не читаете! Зырите только в визоры свои!
Он обиженно пожал плечами, и я засмеялся:
– А стартап – это и был план. Первая его часть. Что ж, идея нормальная – выкупил списанный шаттл и стал катать пассажиров. Официально – такой вот эксклюзив для любителей старого способа пилотирования. А по факту – мои заказы не регистрировались в общей системе. Никаких отметок и маршрутов на открытых сайтах. Если нужно слетать куда-то инкогнито – самое оно. Кажется, я и в этом был первым или одним из первых, а сейчас-то многие скумекали.
– Сейчас эту лавочку прикрыли, – Алекс насупился. – Поэтому мистер Ларго и вышел на вас? Чтобы летать инкогнито?
– Ну, чтобы мистер Ларго на меня вышел, мне понадобилось сильно постараться. Привлечь его внимании, втереться в доверие. Стать его личным пилотом. Ну а потом… потом был наш последний полёт со взрывчаткой на борту. И вот мы тут, на орбите. Ожидаем решения правительства.
– Ясно.
Он встал и развёл руки в стороны. Потом медленно наклонился вниз, коснулся ладонями пола.
– Парень, ты чего?
– Разминаюсь. Тело очень затекло, мистер Полоз. Не представляю, как вы выдерживаете… Что ж, я выслушал вас. И думаю, зрители тоже.
– Если они не устали и не отключились ещё час назад, – я хохотнул, – зрители сейчас быстро устают!
– Да. Но продолжим… Если честно, я так и не понял, в чём именно выражается суть ваших претензий. У вас лично жизнь сложилась неудачно, это так. И я даже готов согласиться, что неудачной она получилась из-за Прибытия. Цепь событий, цепь несчастных случаев, одно за другое. Но на самом деле, во многом вы и сами виноваты – вам предлагали помощь, можно было найти варианты… а вы предпочли замкнуться в собственной обиде. Как ваша мать, как многие другие… И, мистер Полоз. Ведь человечество. Ведь оно получило невероятные возможности. Возможности, до которых своим ходом ему нужно было бы расти ещё много веков. И, кстати, не доросли бы, ваша страсть к войнам и саморазрушению погубила бы вас намного раньше…
– В этом-то всё и дело! – Теперь настал моя очередь перебить его. – Возможности. До которых самим – расти и расти. Вот и нужно было расти! И расти.
Он выпрямился и взглянул на меня со странным выражением – словно внезапно что-то понял.
– Да, однажды люди покинут Землю, это неизбежно! – с воодушевлением продолжил я. – Да, мы рождены для космических пространств, для пилотирования шаттлов, для колонизации планет. Но это будут наши колонии и наши шаттлы! А будут они не скоро. Через сто, двести, триста лет. Когда мы будем готовы. Когда мы сами – понимаешь – сами! – дорастём. А сейчас иные вломились в нашу жизнь примерно как в мою. Эй, долой вашу жизнь и ваше прошлое! Берите новое, чуждое! Становитесь нами!..
Внезапно я замолчал. Что-то в его словах… Что он сказал минутой ранее? Мне нужно было вспомнить.
Он стоял опустив руки по швам и смотрел на меня с грустью и лёгкой досадой.
– На мой взгляд, вы сейчас утрируете. Но зерно истины в ваших словах есть.
Что он сказал? «Возможности, до которых…».
Нет, не то.
«…ваша страсть к войнам и саморазрушению…»
Ваша?
«… погубила бы вас…»
Алекс кивнул.
– Вижу, вы поняли. Только не стреляйте! Для меня это не опасно, а для шаттла…
Но я выстрелил.
Луч ударил точно в центр его лба, проделав в нём аккуратное круглое отверстие. А потом опалил дверь за его спиной.
Обшивка на двери зашипела и лопнула, чёрная обугленная клякса всплеснула щупальцами, быстро увеличиваясь в размерах.
А вот ему было всё равно. Он просто стоял и смотрел на меня, а круглая дырка постепенно затягивалась – ни крови, ни мозгов. Ничего. Безмятежный взгляд и зарастающее отверстие.
Я опустил шутер ниже и снова нажал на спусковой крючок. Ударил лучом по его ногам, стремясь лишить опоры, заставить упасть. Мне почти удалось – он дёрнулся и взмахнул руками, когда луч прорезал его колени насквозь. Но почти сразу липкие волокна метнулись от разрезов вверх, затягивая раны, сращивая плоть. И он удержался.
Странно, я почти ничего чувствовал: ни страха, ни отчаяния. Разве что досаду. «Ну как так, – крутилось в моей голове на бесконечном повторе, – ну как так, как так-то?!»
Он поднял ладонь, растопырив пальцы, и шутер в моей руке погас. Я отбросил его и рванулся к Алексу, но воздух вокруг меня сгустился и застыл стеклистой холодной массой, и я повис в нём, как муха в янтаре. Только и мог, что таращить глаза.
– Мистер Полоз, эти шутеры – оружие для вас и вам подобных, против нас они бессильны. И… позвольте я…
Его тело начало меняться. Руки, ноги, торс – всё медленно оплывало, как свеча, плавилось и стекало воском. Он уменьшился в росте, кожа приобрела характерный зелёный оттенок. Через минуту передо мной стоял иной. Такой, какими их привыкли видеть – низкорослый приземистый бочонок с круглой зелёной лысиной и парой хитро поблёскивающих бусин-глаз.
– Мы – метаморфы, мистер Полоз, – он сказал это и замолчал, словно эта фраза всё объясняла.
Я рванулся что есть силы и услышал, как хрустнули кости, но не смог сдвинуться ни на шаг.
Тем временем Ларго за перегородкой кажется что-то почувствовал, он принялся барабанить с новой силой, яростно и исступлённо пинаться в перегородку. Но теперь мы оба были в ловушке.
– Что ж… – я разлепил губы, голос слушался плохо, но всё же я мог говорить. – Привет, зеленоголовая тварь… так вы и облик менять умеете? Во что угодно можете превратиться, да? Ну и зачем? Зачем тебе этот Дерьмо-джордан?
– Я пришёл поговорить. А остальное…
Он пожал круглыми плечами.
Такой земной человеческий жест, на нём это смотрелось странно. Я невольно хмыкнул.
– Что это сейчас было? Ты пожал плечами, бочонок?
– Да, мы перенимаем некоторые ваши жесты… – он, похоже, смутился. – Я хотел сказать, что это ваши дела – министры, похищения. Не наши. Но вы ведь не думали, что вам позволят взорвать дорогого президенту человека, мистер Полоз? Если не мы, то ваши спецслужбы позаботились бы… как вы считаете?
Я сплюнул. Вернее, попытался сплюнуть – во рту пересохло, губы одеревенели словно после анестезии.
– Стоило попытаться. К тому же у меня получилось высказаться на большую аудиторию, а это и была главная цель. Ну, это я так думал, что получилось. Облажался, конечно.
– Вовсе нет, – он покрутился передо мной – вправо, потом влево, имитируя, видимо, отрицательный жест головой. – Если речь об аудитории, то не облажались. Я действительно транслировал наш разговор для зрителей. И теперь мы анализируем реакцию, смотрим тенденции. Нужно выяснить, многие ли согласятся с вами… Возможно, эксперимент… стоит признать неуспешным. Это многие предрекали.
– Эксперимент… – я снова попытался сплюнуть и снова безуспешно, – так вот что это для вас.
– Ну а что же, – он подкатился чуть ближе, в его глазах замерцали два крошечных зелёных огонька. – Но это всё глобальные вопросы. Что же касается вас… мы признаём свою ошибку.
– Ошибку?
– Да. Я понял это, когда вы рассказали о первой встрече с нашим кораблём. Световой сигнал, который вы тогда видели… полагаю, это был не пилотируемый шаттл, а исследовательский дрон-разведчик. Вы оказались одним из первых встреченных им экземпляров, и… видимо вас… забрали для экспериментов.
– Что? – я дёрнулся с такой силой, что в шее что-то щёлкнуло. – Забрали? Вы похитили меня для опытов, как в дешёвых шоу моего детства? Для опытов? Да вашу ж мать!
– Вероятно, – он продолжал излучать спокойствие. – И ваша болезнь – непредвиденный побочный эффект. Мы наблюдали несколько подобных эффектов потом, никогда нельзя предсказать, как процедуры отразятся на новом объекте…
Я закрыл глаза. Потом снова открыл. Вот оно что – я оказался внутри этой штуки ещё в детстве. Кто знает, может поэтому меня и тянуло потом в космос – память подсознания?
– Мистер Полоз, – Алекс или чёрт его знает кто – я даже не знал, как его теперь называть – приблизился и посмотрел на меня снизу вверх, – мы собираемся всё исправить. Для вас.
– Это невозможно, – я невольно засмеялся, глядя на это нелепое существо, вероятно считающее себя богом. – Исправить ничего нельзя. Время не повернуть вспять, прикончи меня и…
– Это вы так думаете. – Огоньки в его глазах стали расти, теперь они заполнили все глазные впадины. – Мы просто не успели поделиться с вами этим. Но на самом деле…
Свет стал ярче, я хотел отвернуться, но не мог.
– На самом деле… можно.
* * *
Пахло дождём. Низкие тучи нависли над стадионом, как клочковатое серое покрывало.
– Эй, Полоса, – Пыря хлопнул меня по спине и наклонился, тараща и без того круглые зенки, – сегодня я забью трёшку, а ты облажаешься. Усёк?
– Поглядим-увидим, – уклончиво ответил я, и отбросил его руку.
Михалыч свистнул, и все наши потянулись к нему трусцой.
– Ну поглядим… – угрожающе пробормотал Пыря.
Я отвернулся. С самого утра в груди тлело хорошее предчувствие, я знал, что отличусь. Ну, трёшку не трёшку, а один голешник наверняка закатаю.
Внезапно вышло солнце. Золотое и яркое, залило стадион потоками света, и сразу стало тепло, даже жарко.
Ветер парусом надул футболку у меня на спине. Михалыч снова свистнул.
И я что есть мочи рванул к центру поля – как пиратский парусный фрегат, навстречу приключениям и славе.
Анастасия Венецианова. МАЛЕНЬКАЯ ОПЕРА
Люси заметно нервничала. Длинные тонкие пальцы теребили розу на облегающем вечернем платье. Светлая прядь волос выбилась из причёски, упав на чёрные густые ресницы. Девушка поглядывала в окно, то и дело поправляя непослушный локон.
Машина плавно скользила по идеально ровной дороге. На Артасе умели строить.
Рич взглянул на возлюбленную через зеркало заднего вида:
– Ты прекрасна, – он улыбнулся.
– Может, зря мы прикрепили этот дурацкий цветок? – нахмурилась девушка.
