скачать книгу бесплатно
– Христос казал: не убий, – испугался спутник Савинкова.
Машина Канцелярии висела над Москвой начала двадцатого века. Ассистент наблюдал за Кириллом и Аней через экран Локатора.
– Поспешишь – людей насмешишь, – проворчал советник.
– Вроде бы всё правильно делал, нажимал. Не понимаю, почему их сюда занесло?.. – вздохнул ассистент.
– Да потому, что у них, в том времени, куда его нужно отправить, все времена перепутались, перемешались, – со знанием дела заключил советник. – В том времени, где он живет, нет четко обозначенных ориентиров. Эклектика. Потому и погрешности.
– Удивляюсь! Вы всему можете найти оправдание.
– Потому и дослужился до советника с особыми полномочиями. Будешь с меня брать пример… Смотри-смотри, что вытворяют! Не хватало ещё, чтоб по нашей вине, раньше нас он опять загремел в Канцелярию. Да ещё с подругой. Вылавливай-вылавливай их скорее!
– Не могу!
– Почему?
– Система дает сбои. Нужно перезагрузиться.
– Так перезагружайся скорее!..
Автомобиль затрясся и странным образом растворился в воздухе. Сотрудники Канцелярии остались висеть без автомобиля в прежних позах. Их тела словно окаменели. Лишь одни глаза проделывали странные и неожиданные вращения. Наконец, по сотрудникам Канцелярии прошла дрожь, тела покрылись паутиной трещин, по частям стали откалываться и рассыпаться. При этом две пары глаз продолжили своё обособленное существование.
– Что я скажу – пора решаться!.. – заявил Савинков. – Все эти мысли, сладкие мысли сопротивления, мысли созидания и разрушения, разрушения того, что кажется назойливым и ненавистным, и созидания нового, неважно чего, все эти сладкие мысли заигрывают со мной и соблазняют.
Савинков был в ударе, вовлекая в свою игру не только соратника и соседа, но и пару за соседним столиком, и наслаждался их немым испугом.
– Мысли как женщины, – заключил Савинков. – Обнажаются, когда приходит их время, или когда я концентрирую на них своё внимание. Попробуй угадать мою мысль!..
– Христос казал: не убий, – пробормотал спутник Савинкова, стряхнув платком пот с лица собеседника.
– Она угадала. Убери ты свой платок! Не вижу.
– Можно тогда это сделаю я?! – выкрикнул спутник, попытавшись выхватить у Савинкова пистолет. – Не получилось жить во имя любви, хочу умереть во имя любви!
– Ты ещё слаб.
– Я долго ждал этого момента, ждал своего предназначения.
– Я тоже ждал!.. – прицеливаясь, сообщил Савинков.
На улице с треском и скрипом затормозила пролетка, что-то посыпалось. Заржала лошадь. Воспользовавшись суетой, Кирилл с Аней бросились вон из кафе. И чуть не попали под лошадь.
Автомобиль Канцелярии, собравшись по частям, вернулся в исходное состояние. Так же в исходное состояние вернулись сотрудники Канцелярии.
– Перезагрузились!.. – не веря случившемуся, обрадовался ассистент.
– Н-да… уж… грешным делом, подумал, вот-вот и окажемся в Канцелярии, сразу в третьем инкубаторе, транзитом, без наших небесноканцелярских тел, в качестве простых смертных. Потом ищи-свищи. Всё тело онемело. Свалился ты на мою голову!
– Вон они! – закричал ассистент.
– Кто?.. Где? Лови… Жми! Хватай их скорее!
Аня, Кирилл и лошадь оказались на мушке Локатора. Произошла вспышка, – пролетка возле кафе осталась стоять без лошади.
Толпа, ошарашенная исчезновением, бросилась врассыпную.
– Что это было?
– Опять террористы.
– Новое оружие!
– Испарились!..
Поперек крыши дома, перебирая копытами, ржала совершенно обезумевшая лошадь, от неё посланники Канцелярии сумели в последний момент избавиться.
– «И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нём всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертою частью земли»[3 - Апокалипсис св. Ап. Иоанна Богослова], – в восхищении процитировал Савинков, встав в дверях кафе. – Вот он знак нового века!
Господин средних лет с котелком, наблюдая случившуюся картину через окно кафе, сказал:
– Гиперболоид. Грядет!
– Господин Толстой, что с вами? – поинтересовался официант. – С вами все в порядке?
В воспаленном мозгу господина Толстого прыгали какие-то формулы, люди, страшный взрыв острова.
– Точно, гиперболоид, – заключил Толстой. – Вот он знак! Гиперболоид… инженера Гарина. Пусть будет «Гарина»!.. Актёр хороший. Счет, пожалуйста!
– Подчищать что-нибудь будем? – поинтересовался ассистент.
– И так сойдет. Они тут вроде ничего не натворили, под нашим-то присмотром.
– Ыгы…
4
И опять Кирилл с Аней на мушке Локатора. И Локатор мчит их куда-то в неведанное время и пространство. И сливает.
За окном, словно в аквариуме, проплывают не то автомобили, не то самолеты. Люди в однотонных одеждах. Руки и лица усыпаны не то пирсингом и наколками, не то кнопками управления.
Каркушин с Аней осторожно встали возле аквариума, готовые в любой момент быть обнаруженными. В аквариуме медленно проплывали не то рыбы, не то бабочки.
Первым делом Кирилл внимательно осмотрел комнату и присутствующих на предмет оружия. Ничего подозрительно. Более того, их появление, как будто, и не заметили.
– Кирилл, можешь объяснить, что происходит?
– Тсс… потом объясню…
На диване мужчина и женщина.
– Пилюли заканчиваются. Жалко. Хотелось бы ещё пообщаться, – вздохнул мужчина. – Почему общение с реальными людьми дороже, чем с виртуальными?
– Реальные настоящие, потому и дороже. Хотя нам, женщинам, пилюль почему-то хватает дольше несмотря на то, что мы общаемся больше. Может, проблема в процессах организма?
– Я где-то слышал, раньше люди могли общаться просто так, без пилюль. Потом разучились.
– Ты псих? Они бы тогда только и делали что общались. Они же древние!
– А тут, даже если нужно сказать пару слов, клади, как монетку в автофон, пилюлю. А каково президенту? С ним под вечер даже с пилюлями не пообщаешься. Падает на кровать, как убитый. И жди, пока его организм восстановится. Несмотря на то, что у него в организме, можно сказать, вечная бюджетная пилюля!..
– Да.
– И протерпеть-то нужно всего лишь четырехлетний срок.
Кирилл демонстративно прошелся мимо сидящих и, окончательно убедившись в своих предположениях, подошел к Ане:
– Мы для них незаметны.
– Круто!..
– А каково жене президента? – кивнула женщина на диване в сторону жены президента, принимавшей воздушную ванную под струями искусственного ветра, гуляющего в её волосах и тунике. – Женщиной она себя чувствует лишь во время отпуска.
– Я где-то читал, всё началось с того, что давным-давно начали класть в рот предмет под названием «сигарета», – сообщил мужчина на диване. – Этот предмет еще почему-то дымил. Едким таким дымом со смолой. С этого предмета все и началось!
– Раньше все предметы были несовершенны, – ответила женщина. – Как, впрочем, и люди. Создавали ненужные проблемы. А нам теперь, блин, расхлебывай!
– Это мы-то несовершенны? – вырвалось у Каркушина, но его слов никто, кроме Ани, не услышал.
Жена президента, приняв воздушную ванную, села на диван и присоединилась к разговору. Мужчина на диване незаметно от неё отодвинулся, с опаской бросив взгляд в сторону спальни.
– Я вот тоже могу привести пример их несовершенства. Моей дочке недавно подарили антикварную куклу, безумно дорогую! Шикарный такой подарок! Но эта кукла всегда почему-то плачет, когда её укладывают в кровать. Моя дочь так полюбила куклу, что стала перенимать её привычки. С ужасом думаю, что будет с дочерью, когда вырастет, – жена президента незаметно стала двигаться в сторону мужчины. – Если была бы такая возможность, вернуться в прошлое и переделать куклу, чтобы она смеялась, когда её будут укладывать. Представляете, её укладывают в кроватку, а она смеётся.
Жена президента почти достигла своей цели, но другая женщина, взяв её за руку, остановила продвижение подруги. Почувствовав неловкую ситуацию и опасную близость жены президента, мужчина резко встал, не выдержали нервы.
– Может, лучше послушать застольные беседы Плутарха, – выдохнул он и включил нечто напоминающее проигрыватель. – Говорят, записаны в подлиннике!
Жена президента ответила неудовольствием, её муж постоянно слушал эти беседы, и тоже встала с дивана:
– Пойду, включу зеркало в компе. Надо причесаться.
– Может, лучше сходим в «Синемагомосапиенспарк»?
– В какое время?..
– Планку времени в спешке слишком резко сдвинул. Ненарочно. По мере движения они ещё откуда-то получили ускорение, независимо от нас. Зато все живы! – вздохнул ассистент, пытаясь разобраться в показаниях приборов.
– Хорошо, хоть не в параллельные миры. Значит, все щели заделали, – проворчал советник.
– Сейчас будет наверняка!.. – улыбнулся ассистент. – Правда, возможна небольшая перегрузка.
– Опять перегрузка! – вспыхнул советник.
– Слишком уж далеко забрались.
– Странно. Очень странно. Люди из прошлого нас видели. Люди будущего – даже не замечают, – растерянно констатировал Кирилл, пройдясь с Аней по комнате.
– Да, – согласилась Аня. – Действительно странно. Ты можешь мне объяснить…
– Потом. Потом тебе всё объясню. И главное обидно! Получается, там, где мы недавно были, мы могли бы жить, а здесь что, не сможем?! Не верится. Всегда жил с ощущением, что впереди целая вечность. Смотри, тут ещё комната!
– Достаточно уютно!
– Да, уютная. Никого кроме нас…
В дальнем неосвещённом углу комнаты на кровати спал мужчина. Кирилл с Аней, увлеченные друг другом, его не заметили.
– Такое ощущение – жизнь вне времени и пространства. Никого не хочется видеть, никому ничего не хочется доказывать, никуда не надо спешить. И в то же время происходит что-то очень важное. Интересно, у других это бывает так же? – улыбнулась Аня.
– Наверное, так же. И хорошо, что они нас не видят. Наконец-то, – оттесняя Аню к кровати, прошептал Кирилл.
Лучащимся взглядом Аня посмотрела на Кирилла.
– Ой, кажется, Моцарт звучит…
– Где?.. Что?.. Тебе показалось… Как хорошо…
Ассистент уже навёл на Каркушина с Аней свой Локатор, советник с особыми полномочиями на всякий случай сам установил планку Времени.
– Всё проверил?
– Всё! Проверил и перепроверил.
– Тогда давай!.. Жми!..
5
Чпок!..
Москва начала 21 века.
На перекрестке так же дымится искореженный остов маршрутки. Те же милиционеры с мелками и линейками разрисовывают асфальт.
– Долго они ещё будут надо мной издеваться? – с обидой исторг Кирилл.
Он лежал перед разбитой машиной. Повернувшись, застонал от боли, изо рта потекла кровь. Каркушина никто как будто не замечал. Кирилл поискал Аню глазами, не нашел.
– Казалось, вот оно счастье, рядом и… Оставят они меня в покое, наконец, или нет?
