скачать книгу бесплатно
– Ну, или-или. Так же и с остальным.
– Круговорот воды в природе.
– Конечно, человека нужно судить по законам, которые он сам для себя создал, в идеале, но многие из вас несовершенны, поэтому законы создают для всех сразу скопом. Зачем париться? По законам, которые человек сам для себя создал, судят только избранных, чаще всего художников.
– И то не всех. Когда те становятся национальным достоянием, чаще всего, когда этих художников уже нет в живых.
– И даже судят не их, а их произведения.
– Да, но судят-то те, кто ставит себя выше закона, – возразил Кирилл, – загоняют людей в рамки и судят. Поэтому невиновный, то есть я, в их глазах становится виновным, и любые доказательства обратного бесполезны.
– Вот это несправедливо, согласна! – подтвердила свобода.
– Время рассудит, – махнула рукой дорожная карта. – Хватит философствовать! От философии становится скучно, сразу хочется зрелищ.
– И хлеба!
– Зрелищ и хлеба!
– Хлеба и зрелищ!
И оба существа стали прыгать, приплясывать, хлопать друг друга в ладони. Кирилла огорчился, начав играть, парочка перестала обращать на него внимание.
– Время – это секунды, минуты, года. Не хочу превращать время, жизнь в судилище. Хочу просто жить, а не выяснять отношения с разными там обвинителями, судьями, адвокатами, разбирающими мою жизнь по косточкам, считающим, что они и есть высшая инстанция, а я лишь пустое место, которое можно перемещать туда-сюда, куда захочется, и даже, может быть, вообще удалить. «Время рассудит». Не рассудит! Время вообще не судит, время отсеивает лишнее. Оставили бы меня в покое, дали бы пожить, как хочу.
– Во, завернул! – восхитилась дорожная карта.
– И как же ты хочешь пожить? – поинтересовалась свобода.
– Ну, не хуже других, – ответил Кирилл.
– Ты и так живешь не хуже других, что тебе ещё надо?
– Хочу, чтоб меня не трогали!
– Иммунитета не хватит выставить такую защиту! – ответила дорожная карта. – Вот вы все кричите о свободе, что вас ограничивают и так далее, и даже не осознаёте, что сами понятия «жизнь» и «свобода» появляются там, где есть ограничения, на границах этих ограничений. Полная свобода, отсутствие правил и ограничений делают любую жизнь практически бессмысленной, – заключила дорожная карта и красноречиво посмотрела в сторону своей спутницы.
– Ну чё, пойдешь с нами? – спросила у Кирилла свобода.
– Куда?
– На свободу, чудак-человек. Струсил? Внушают себе, что тот, кто посадил, тот и должен освобождать. Тот да не тот, никто никому ничего не должен.
– Ничего я не струсил. Просто… я уйду, а проблема останется. Меня будут разыскивать, доставать близких. Надо сначала решить проблему, чтоб она не создала новых проблем, а не бежать от неё.
– Как ты её собираешься решить?
– Ты и проблему забери с собой, – предложила свобода.
– Ты чё, зачем нам лишние проблемы? – толкнула подругу дорожная карта.
– Не надо? А если его лишат свободы? Вон уже частично лишили. Слушай, если пойдешь с нами, это не значит, что ты струсил и совершил побег, ты просто уйдешь и забудешь о своей проблеме.
– Поменяешь имя! Вот как мы, меняем имя как перчатки.
– Ничего я не хочу менять, хочу решить свою проблему и добиться справедливости!
– Где ты её видел, эту справедливость? – удивилась дорожная карта и в сторону подруги: – Не видела, нет?
– Нет.
– В следующий раз будешь справедливостью, пусть добивается.
– Следующего раза не будет, даже погулять с нами не захотел, – обиделась свобода.
Дверь машины со скрипом захлопнулась и уже за дверью:
– Надо же, не выбрал свободу.
– Не слишком ли ты о себе высокого мнения?
– Проблему ему, видите ли, нужно решить. Иногда нужно что-то похоронить, чтоб в вырытой могиле найти клад.
– Иногда нужно что-то потерять по мелкому, чтоб потом не терять по-крупному.
– Он сейчас что-то теряет?.. по-мелкому или по-крупному?
– Какая разница? Будет хорошо себя вести, отпустят по амнистии. Держи, теперь твоя очередь тащить чемодан.
8
У особняка Канцелярии высились фигуры в капюшонах, вокруг фигур, не смотря на знойный солнечный день, кружили ночные бабочки. Вдали по горной тропе поднималась вереница депортируемых, вдоль их пути тоже стояли фигуры в капюшонах.
Пятеро посланников вышли из особняка, взглядом из-за занавески их проводили новый начальник и советник.
– Как он тогда убежал? – спросил начальник.
– Кто?
– Кто-кто… Тот, кто не умеет работать в команде.
– В багажнике, – сообщил советник.
– Не будем препятствовать и в этот раз, нет доверия к этим инкубаторским.
Преподаватель чинно вслед вошёл за посланниками в класс. Посланники рассматривали плакаты скелетов доисторических животных и человека.
– Значит, пятерых в этот раз отправляют? Хорошенькое дело, – обрадовался преподаватель. – Что ж, проведём переподготовку по ускоренной программе!.. Скажу честно, ничего не понимаю в вашем предмете. Так ведь никто ж не понимает! Был здесь один до меня, тот мог бы кое-что сказать – подглядывал у Судьбистов за фантомами женщин, узнали, отвели в отстойник… Когда нет знаний, всегда пытаюсь выстроить логику, в вашем случае логика не работает. В общем, там, куда вы направляетесь, за нарушение законов сажают в клетки, совершая насилия, противоречащие всему, что должно поддаваться логике. Что, собственно, и ждет того, кого вам надлежит спасти, и тамошних чиновников, у них тоже незавидная участь. Мне б легче про их телесное устройство, – признался преподаватель. – Знать бы, что их делает похожими?
– Деньги!.. любовь к деньгам их делает похожими! – сообщил Константин. – Я был в теле одной торговки.
– Знаю, – обрадовался преподаватель, – тело и сейчас под забором лежит!
– Видели?! Оно самое, – подтвердил Константин. – Из вневременья сбросили. И ещё, как его… этот… инстинкт!.. инстинкт тоже их делает похожими. От него они защищаются с помощью сковородки!..
– Мы подглядывали, – подтвердил Клим.
– Верю, – с готовностью согласился преподаватель, – охотно верю! Ваш опыт бесценен. Что касается тамошних чиновников, тут логика совсем тупит. Доходит информация, что им там дарят подарки. Чиновники и подарки – где логика? Таковы мои скромные познания, скорее даже не познания, а так, косвенные наблюдения, прозрения. Тут у меня брошюрка одна завалялась, изъята у одного депортируемого, вот, «Моральный кодекс строителя коммунизма», можно через неё попробовать что-то понять. Есть ещё одна толстая книга, слишком толстая и слишком ветхая, на ней так и написано «ветхая» кажется, не стал брать, боюсь развалится.
– Судя по всему, они как будто идеальны, – выходя из класса, задумался Семён. – Как-то не вяжется.
– Не поддается логике, – согласились Саша с Серёжей.
– Войдёте в их тело, сразу всё свяжется, – сыронизировал Константин. – И про логику забудете. Как вспомню пребывании в теле той особы…
– Нам повезло, вы такой опытный!.. – восхитился Саша.
– Чем, говорите, она занималась? – поинтересовался Серёжа.
Саша с Серёжей были настроены на одну волну, начинал говорить один, подхватывал другой, так и говорили поочереди, друг за другом, чаще по одному предложению.
– Торговка, обыкновенная торговка цветами, – ответил Константин.
– В этот раз будем входить в тела себе подобных! В тела чиновников, – улыбнулись Саша с Серёжей. – Столько интересного впереди!.. Посмотрим, как они там живут! Может, позаимствуем что из их опыта?
9
Припарковав машину возле многоквартирного дома, блондинка поспешила в подъезд. В квартире её ждал Сергей Михайлович, чиновник, проводивший следственный эксперимент.
– Сколько можно? – проворчал он при появлении подруги.
Раздался звук дрели.
– Сколько эти уроды будут сверлить? – вспыхнула блондинка. – Все мозги высверлили.
– Говорил, давай куплю в старом фонде, ты ж не слушаешь. Только в новом, только последней постройки.
– Как дура целый день убила в суде! Кто обещал решать все мои проблемы?
Мужчина хотел ответить, потом хотел ещё добавить, потом передумал.
– Есть что пожрать?
– Есть, – обрадовалась блондинка. – Чуть не забыла, специально для тебя приготовила. Просил домашней еды…
– Что это?
– Тю! Сосиски в тесте, – ответила блондинка. – Не из палатки, там плохие, всё сама специально для тебя сделала!.. Купила лучшие сосиски, замешала тесто в хлебопечке, поставила режим «пицца», так сама решила, взяла тесто, разделила его на шарики, потом обкрутила тесто вокруг сосисок и в духовку. Зацени. Всё сама. Только о тебе и думала, когда готовила. Опять что-то не так?
– Пробовала?
– Нет ещё.
– Попробуй!
– Забыла слюду с сосисок снять, – попробовав, вздохнула блондинка. – Сосиски в гондоне… ничё так…
– Говоришь, обо мне думала?
– Подстава. Слюда должна была быть съедобной. Изображают из себя приличный магазин. В общем, сосиски отдельно, тесто отдельно, раздельное питание даже полезнее.
– Может тогда?.. – мужчина кивком указал в сторону спальни.
– Подарки надо себе позволять, когда сделаешь что-то полезное. Твои слова, – ответила женщина.
– Ты ж сделала полезное.
– Теперь твоя очередь.
– Дай тогда выпить что ли, – расстроился мужчина.
Блондинка выбрала в баре самую большую бутылку, что-то подсказывало, принятие решения в её пользу будет долгим. Покопавшись в холодильнике, принесла тарелку с двумя рыбинами.
– Что это?
– Закуска, вобла со вкусом соли… Может, тогда в ресторан?
– Раз без подарков, так без подарков, ресторан – тоже подарок.
– Когда это ресторан стал подарком?.. Если тебя посадят…
– Что?!
– Послушай мою мысль до конца!
– Никаких мыслей! Что ты несёшь?
– Можешь до конца послушать?! Если тебя посадят, тебе будет позор не от того, что тебя поймали, а оттого, что в твоей квартире по сравнению с другими найдут мало денег, – почти по слогам сообщила блондинка. – Я бы от стыда сквозь землю провалилась. У других знаешь, по сколько находят?
– Слышал. Пообещай, что ты меня никогда не предашь. Если ты меня не предашь, я тебя тоже не предам.
– Тю! Обещаю. Слишком много вокруг предательств.
– Это ты о чем?
– Кто-то все равно начинает первым, раз столько предательств.
– И что?
