скачать книгу бесплатно
– А ты и вправду – дурак! – добавила она неожиданно для себя. И тем более – для брата.
Генка сначала опешил: поморгал глазами, постоял, раскрыв от удивления рот, а потом всерьез рассвирепел:
– Жрачку выклянчивает! Вот и вся его речь! Бездельник! Какие у него заботы?! Жрет и спит! Жрет и спит! И ты ещё!… А тут!.. – Генка расстроено махнул рукой и стремглав выскочил из квартиры.
Настя обеспокоенно вздохнула и сочувственно посмотрела ему вслед.
– Наверное, в школе неприятности. Может, двоек нахватал, – тихонько произнесла она, обращаясь к коту, и вдруг хихикнула, – а может, девочка отставку дала. Вот и дёргается…
– Сам дурак! – мстительно повторил кот, спрыгнул с рук и, гордо подняв хвост, вышел из зала.
Непонятно, каким образом он это произнес, и непонятно, как Настя услышала. Но ведь услышала же! И в первую минуту остолбенела.
А потом…
– Тьфу, тьфу, тьфу! – плюнула Настя трижды через левое плечо, хотя суеверной никогда не была, а сплюнула просто так, на всякий случай. – Надо же! Как покажется что-нибудь!
– Ну не умеют коты разговаривать! Не умеют! – убеждала она себя, выходя из комнаты вслед за Василием.
На ночь кот куда-то пропал.
Настя и квартиру, и весь дом обшарила снизу доверху, и двор исходила в поисках своего любимца, но кот словно сквозь землю провалился.
– Марш спать! Ночь на дворе! – рассердился отец, отгоняя дочь от кухонного окна, куда она смотрела уже битый час. Темнота за окном скрывала все знакомые очертания предметов, но девочка упорно таращилась в темноту. – Бродишь как неприкаянная. И нечего тут стоять. Найдётся твой кот. Дай ему воли немного. Пусть по свежему воздуху погуляет, а то он всё с тобой дома сидит. Не потеряется.
– Настенька, коты умные: они всегда дорогу домой находят, даже когда далеко от дома теряются, – ласково сказала мать, с нежностью глядя на расстроенную дочь. Потом подошла поближе, обняла за плечи. – А Василий просто прогуляться решил. Лето на дворе, хоть и сентябрь заканчивается. Тепло, светло. Коты хорошо и в темноте видят. Есть же у него и свои, кошачьи, дела. Утром явится. Так что ложись давай, а то проспишь приход своего любимца.
Настя послушно отправилась в спальню, покрутилась немного в постели, фантазируя, где сейчас может быть Василий, ничего путного не придумала и наконец уснула.
А утром из комнаты брата донесся такой вопль, что Настя испуганно вскочила, а проснулась уже на бегу. И не она одна. Родители тоже примчались в его комнату как ошпаренные и белые, как мел.
Никому не пришло в голову обуть тапочки и набросить халат. Босиком, в пижамах, с всклокоченными волосами и испуганными глазами домочадцы возникли на пороге Генкиной комнаты.
– Что?! Что случилось? – закричали все трое в один голос, застревая в дверях.
Генка уже справился с собой и больше не орал. Он сидел на кровати, поджав под себя босые ноги, и напоминал истукана. Увидев всю семью на пороге своей комнаты, он не произнес ни слова, только тяжело выдохнул и молча показал рукой вниз, на небольшой прикроватный коврик.
Все послушно посмотрели туда и увидели крысу. Обыкновенную, серую, загрызенную котом и потому окровавленную крысу. Крыса была внушительных размеров, с длинным хвостом и острыми белыми зубами.
– Я на нее ногой наступил, – наконец-то заговорил Генка почти нормальным голосом. – Спросонья не понял, вот и.., – забормотал он смущённо, словно извиняясь за нечаянную суматоху, и Насте стало жаль брата.
Она сочувственно посмотрела на него, но сказать ничего не успела, хотя ей очень хотелось утешить Генку. Вот если бы она наступила на крысу с перекушенным горлом, она бы и сейчас ещё орала как резаная. Сидела бы на кровати, крепко зажмурив глаза, и орала бы, орала от страха до тех пор, пока бы совсем не охрипла.
Отец, наверное, совсем не боялся крыс, потому что, уяснив причину крика, просто махнул рукой, сказал:
– Разбирайтесь сами со своим котом и с крысами, а я на работу опаздываю, – и тут же ушел. В субботу все были дома, только отец работал. А сегодня как раз была суббота, и никто, кроме отца, никуда не торопился.
Генка тоже уже оправился от испуга. «Видно, мальчишки устроены как-то по-другому», – подумала Настя, всё ещё испытывая противную дрожь во всём теле при виде страшной крысы, и снова не успела ничего сказать. Взгляд Генки стал осмысленным и жёстким. Четко выговаривая слова, он произнес ледяным тоном:
– Убью гада! На первом суку повешу! Не пожалею. Поймаю и повешу. Я ему покажу – крысу…
Настя сразу забыла и о принесённой в дом крысе, и о том, что только что хотела посочувствовать брату, утешить, успокоить. Пожалуй, теперь уж точно успокаивать придётся её саму. Очень уж внушительно прозвучали из уст брата угрозы в адрес её любимого Василия. Она испуганно шмыгнула из комнаты брата в свою, мгновенно оделась (новобранцы бы точно позавидовали скорости, с которой она облачилась в спортивный костюм) и, схватив на руки кота, неизвестно откуда появившегося у её ног, рванула в ближайший лесок.
Их улица располагалась на окраине городка, а неподалёку росла красивая и довольно большая роща, поэтому Насте было куда скрыться от гнева брата.
– Он скоро остынет, – уговаривала она на бегу то ли кота, то ли себя, то ли обоих сразу, – успокоится, простит тебя и всё забудет. Генка не злопамятный, он отходчивый, но лучше переждать от греха подальше. Он, конечно, добрый и только грозится, но кто знает…
– А ты тоже хорош, – упрекнула она кота, покосившись на его довольную, лукавую мордочку. Врождённое чувство справедливости не позволило ей обвинять одного брата. – Зачем ты ему эту страшнющую крысу принес? Видел, какие у неё зубы? А хвост? Бр-р-р… Спросонок любой испугается. Генка ведь тоже ещё не совсем взрослый. А ты ему крысу к кровати… Зачем? Делать нечего?
Девочку всю передернуло от отвращения, стоило ей представить недавно увиденную картину.
– Пусть ест, – услышала она вдруг в ответ, – а то он всё меня куском попрекает, как будто сам голодает по моей вине. Так что пусть ест. Я ему и ещё поймаю, если одной будет мало.
Настя прыснула, представив, как Генка грызет пойманную котом крысу. Но вдруг перестала смеяться и с любопытством уставилась на кота.
– Не пойму я что-то, – неуверенно произнесла она, – ты и впрямь разговаривать умеешь, или это я с ума потихоньку схожу? Или я сама за тебя отвечаю, а потом мне кажется, что я слышу твой ответ?! Но ведь голос настоящий?! Или нет?!
– Тр-р, тр-р, мяу, – спокойно ответил кот и лукаво сощурился. Вот и пойми, что он хотел сказать?!
Настя, наконец, дошла до своего любимого места в роще и удобно устроилась на лесной полянке. Неизвестно ведь, сколько придется тут просидеть. Ясно, что не одну минуту. Брат, конечно, человек отходчивый, но не настолько же.
А места эти Настя очень любила. Полянка была небольшая, но уютная. Настя обнаружила её три года назад и с тех пор стала считать своей собственностью.
Чтобы попасть на поляну, нужно было низко наклониться и пролезть через густо переплетённые ветви кустарников. До неё это никому не пришло в голову, так что на сегодняшний день она оставалась единственной обладательницей секретной дороги, не считая Генку. Ему она под большим секретом открыла своё тайное убежище ещё в прошлом году, и он не выдал её тайну.
Деревья и густой кустарник надёжно закрывали полянку от ветра и любопытных глаз, поэтому здесь всегда было тихо, спокойно, хорошо думалось, и мечтать можно было сколько угодно.
Мечтать Настя тоже любила. Смотрела на берёзки, а видела неведомые деревья и себя на берегу жаркого моря. Грезились ей дальние страны, незнакомые, но обязательно прекрасные; неведомые, но обязательно огромные и яркие цветы. Горы, которые она видела только на фотках, в интернете и по телевизору, вырастали перед ней, словно наяву.
В мечтах она каталась на горных лыжах, сплавлялась на байдарке по незнакомой порожистой реке, бродила по уссурийской тайге, где можно повстречаться с самым настоящим, всамделишным тигром, мчалась по тундре на нартах, запряжённых собаками, пасла оленей, с аппетитом поедавших ягель, ловила крупную рыбу, которая удочку гнёт в дугу, собирала незнакомые ягоды, например, морошку, которую тоже видела только в книжке и в интернете…
Настя любила книги о путешествиях и географических открытиях. Даже все старые в городской библиотеке перечитала. Родители одобряли интерес дочери к книгам и покупали ей всё, что понравится.
Эх, скорее бы вырасти! Уж тогда она точно ни минуты не будет сидеть ни в какой душной конторе, как это делают глупые взрослые, она будет путешественницей. Она откроет новые неведомые страны, найдёт незнакомые растения и вообще, откроет всё, что только можно открыть, и найдёт всё, что только можно найти.
Жаль, что до неё разведали уже так много. А то она могла бы и Америку снова отыскать. И не только Америку… А что? Запросто. И индейцам она бы жить не мешала, а сама бы себе вигвам построила. Красота…
На лесной полянке царила идиллия: Настя мечтала, привалившись спиной к тёплому стволу берёзки, а кот спокойно дремал на ее коленях. Но в конце концов ему, наверное, надоело это занятие, он спрыгнул на землю, медленно потянулся, выгнув спину и вытянув лапы, посмотрел на девочку и независимой походкой куда-то направился.
Настя посмотрела ему вслед, но не двинулась с места. Мало ли какие деликатные дела заставили кота зайти за кустик.
Солнышко ласково гладило правую щёку девочки, и она лениво думала, что в той стороне восток, потому что сейчас рано, солнце только недавно взошло, а всходит оно именно на востоке, значит, левой щеке не повезло: она повёрнута на запад и останется незагоревшей и прохладной. Надо повернуться, хоть и лень шевелиться, иначе так и будешь ходить наполовину загоревшей, а это не красит.
Настя представила, как она приходит в школу, а одна щека у неё бледная, как мел, другая же смуглая до черноты, и как ребята показывают на неё пальцем, смеются и крутят пальцем у виска. А Юлька пренебрежительно морщит свой изящный носик и совсем по-взрослому фыркает и поводит плечами. У неё как-то очень ловко получалось изображать взрослых капризных дам.
Насте не захотелось вспоминать Юльку; она открыла сначала один глаз, потом другой, повернулась к солнцу левой щекой и огляделась.
Василия нигде не было видно и слышно. Настя решила ещё немного подождать. Потом ещё немного.
Время шло, а кот не появлялся. Настя забеспокоилась.
– Василий! – негромко позвала она, выравнивая затёкшую спину. – Василий! Ты где прячешься?
– Тр-р, – почти тотчас же отозвался кот откуда-то сбоку. Он неторопливо и абсолютно бесшумно подошел к хозяйке, потерся пару раз о ее ногу и снова направился куда-то.
– Э-э-э, нет! – живо вскакивая с места, сказала Настя. – Нам скоро домой. Не уходи никуда. А то ищи тебя потом.
Кот не остановился. Он снова громко произнес свое «тр-р», обернулся и посмотрел на Настю, словно приглашая ее следовать за ним. И Настя сдалась: послушно пошла за котом.
Василий подошел к старой корявой березе, росшей почти в середине следующей крошечной лесной полянки, соединённой с этой коротким коридором из раскидистых кустов, обогнул дерево и вдруг исчез!
Настя ойкнула и бросилась за ним следом. Обогнула точно так же старую берёзу, и…
Внезапно знакомая березовая роща пропала, и девочка оказалась в совершенно незнакомом месте. Там, где только что (буквально минуту назад!) был уютный, залитый солнцем симпатичный лесок, каким-то непонятным образом объявился чужой, мрачный, неприглядный лес.
Осины застыли, как каторжники, которых вели на казнь, но зачем-то остановили по дороге. Ни один листок на них не трепетал, ни один не шевелился. Насупленно молчали грабы, нахохлились ели. В сумрачном воздухе не слышно было птичьего щебета, не видно бабочек и шмелей, потому что цветов здесь не было.
Настя не успела ни испугаться, ни оглядеться, ни понять, что происходит, потому что в ту же секунду услышала над самым ухом незнакомый, немного надтреснутый, но вполне доброжелательный голос.
– Здравствуй, девочка, – вежливо произнес голос, и Настя резко обернулась на звук.
Над ней нависал призрак, худой и унылый. Нависал, не касаясь земли.
– Здравствуйте, дедушка призрак, – так же вежливо ответила Настя, глядя на него широко открытыми глазами, в которых промелькнуло удивление, смешанное с любопытством.
– Ты не испугалась? – деловито осведомился призрачный дед. Угрозой не веяло от его тощей фигуры, и глаза излучали печаль и доброту, но всё-таки это был призрак, и Настя чуть заметно вздрогнула, осознав эту непреложную истину: она действительно видит перед собой призрака, который говорит на одном с ней языке и достаточно хорошо заметен на окружающем фоне. – Всегда лучше сначала увидеть, а потом услышать, а не наоборот…
– Не успела, – всё так же вежливо, но с невольной дрожью в голосе произнесла Настя. Кто его знает, что на самом деле хуже: услышать призрак или увидеть его в непосредственной близости от собственной слабой персоны?! – Испугаться я не успела, потому что уж очень быстро и неожиданно вы появились. Как будто ниоткуда. А почему вы такой худой? И печальный? Вы болеете? Или вас плохо кормят?
Всё-таки любопытство пересилило все остальные чувства, и вопросы посыпались из Насти, как лущильный горох из стручка.
Призрак печально вздохнул:
– Можно сказать – совсем не кормят. Я просто в призрак превратился от недоедания.
– Видишь ли, – пояснил он после некоторой заминки, видя, что Настя молча смотрит на него и явно ждёт дальнейших объяснений, – раньше я позволял себе.., – он опять слегка замялся, – некоторые излишества… – тут он совсем смолк и приуныл. Хотя, что значит, приуныл, если и до этого он радостью не светился, а был уныл, худ и не вызывал ничего, кроме жалости.
Сердце девочки и среагировало, как надо, а именно: оно трепыхнулось и замерло от жалости, но любопытство оказалось сильнее. Да и чем могла её жалость помочь бедному призраку?!
Любопытство и жалость – две сильные эмоции – напрочь задавили всколыхнувшийся было в самом начале встречи испуг и не дали ему поднять голову и пустить ростки в душе девочки, а потом любопытство победило и жалость.
– Раньше – это когда? – полюбопытствовала Настя, не утерпев, и глаза её заблестели. Девочка даже забыла, что она затерялась где-то в незнакомом месте и разговаривает с абсолютно незнакомым кем-то.
Она уже почти свыклась с унылым видом нового знакомого, от которого не исходило никаких угроз, и жаждала продолжения разговора с необычным дедом.
– И что за излишества? Или это тайна? – продолжала она сыпать вопросами, видя, что новый знакомый отмалчивается.
Призрак беспокойно заелозил в воздухе. Видимо, ему не очень хотелось отвечать на Настины вопросы. Он даже подумал, а не исчезнуть ли?! Но уйти внезапно?! Не попрощавшись с новой знакомой? С дамой, пусть и слишком юной, но всё же, несомненно, с дамой?! Нет уж! Он не настолько дурно воспитан.
– А что ты здесь делаешь, девочка? – выкрутился призрак, отвечая вопросом на вопрос. И даже голос его чуточку повеселел: всё-таки задавать вопросы куда интереснее, чем отвечать на них. – Как ты сюда попала?
– Как попала, я не знаю, а ищу я кота, – вздохнув, честно ответила Настя, сразу вспомнившая о том, что с ней произошло. Беспокойство проснулось в её душе, и она растерянно продолжила:
– Я за ним побежала. За Василием. Он пропал, а я оказалась неизвестно где. Вот теперь ищу…
– А чего меня искать?! Вот он я! – промурлыкал неизвестно откуда взявшийся кот человеческим голосом и потерся о Настины ноги. – Ты просто немного отстала и поэтому сбилась с пути.
– Ты всё-таки умеешь разговаривать? – почему-то не слишком удивилась девочка, но от лёгкого укора в голосе не удержалась. – Умеешь ведь, обманщик?!
– Я всё умею, – важно ответил кот, нисколечко не смущаясь и ни капельки не скромничая. Весь его вид говорил скорее о чувстве собственного достоинства, чем о смущении от лёгкого укора. – И я тебя не обманывал, просто случая не было объясниться…
– Привет, Обормот! – обрадовался призрак, которого тоже ничуть не смутил важный и самодовольный вид кота. Он заговорил с ним без всяких церемоний и раскланиваний. Заговорил легко, как со старым знакомым. – Опять ты здесь! Неймётся тебе! Не сидится на месте! Шастаешь туда-сюда. Везунчик! Всё тебе можно!
– А я вот – как в тюрьме, – неожиданно пожаловался он Насте и снова горько вздохнул и огорчённо потупился. – Никуда ни шагу из этого мрака. Просто жуть…
– Он не Обормот! Он – Василий! – вмешалась в разговор Настя, услышавшая как назвали её любимца и пропустившая мимо сознания все остальные слова, и укоризненно посмотрела на призрака. – Нехорошо обзываться. Он хоть и кот, но, как человек, всё понимает и даже разговаривать умеет. И вообще – умница необыкновенный.
– И чистюля, – зачем-то добавила она, и кот залихватски ей подмигнул.
– Ну-у-у, это теперь он Василий, – протяжно подтвердил прозрачный дед, мимоходом улыбнувшись Насте и озорно подмигивая коту, который в этот момент принял слегка напыщенный вид. – Молодец! Шанс использовал. А раньше он был Обормотом и жил на помойке. Отбросами питался. Крыс ловил.
« Ну, крыс он и сейчас ловит», – подумала Настя, вспомнив недавний инцидент в собственной квартире, а вслух сказала:
– Бедненький! Досталось тебе! – и погладила кота по мягкой шёрстке, ласково провела рукой по белой спине.
– Да уж! – подтвердил кот с довольной ухмылкой и загадочно улыбнулся. – Было дело. Да что теперь вспоминать. У меня всё теперь по-другому. Всё прекрасно. А ты, старый пьяница, я вижу, всё такой же. Не меняешься. Эх, ты, дурило!
Настя нахмурилась и с укором посмотрела на кота:
– Нехорошо так со взрослыми разговаривать. Невежливо. Извинись, Василий! Сейчас же! Как тебе не стыдно! Мама была бы недовольна тобой.
– Ещё чего! – презрительно хмыкнул кот и гордо поднял хвост. – Разговаривать с каждым надо так, как он того заслуживает. И возраст тут никакой роли не играет. Зачем обманываться?! И так слишком много людей живет в мире иллюзий. Смотрят, да не видят. А если видят, то не понимают. А ещё хуже, когда притворяются. Я предпочитаю быть честным. И тебе советую.
– Василий! – восторженно всплеснула руками Настя и окинула кота удивлённым взглядом. – Какой ты умный! Просто философ!
– Ворчун он, – горько промолвил сразу поникший призрак и отвёл глаза в сторону. – Ему бы только всех обхаять. Никакой деликатности. Солдафон.
– Мало с тобой деликатничали? – отрезал кот, и даже его хвост, только что принявший привычное положение, снова воинственно выпрямился. – Ну и до чего ты докатился, пьянчуга? Где результат деликатности?! Я привык называть вещи своими именами: ежели ты пьянь подзаборная, так кто ж тебя в палату лордов пустит?
– А вы и вправду пьяница, дедушка? – робко спросила Настя, отвернувшись от кота и во все глаза глядя на призрачного деда.
В её душе образовалась гремучая смесь эмоций: ей и жалко его было (мама говорила, что пьянство – это болезнь, которой люди заболевают по собственному желанию, и Настя никогда не могла понять, почему они хотят стать больными, ведь быть здоровым – это так здорово!), и любопытно, потому что она ни разу ещё не разговаривала с пьяницами, и страшновато, ведь рядом нет никого из взрослых, кроме кота, которого неизвестно ещё можно ли считать полноценным взрослым. И чем он поможет в случае чего?! Мама говорила, что пьяный человек не отвечает за свои поступки и часто совершает глупости, которые в трезвом виде и в голову ему не пришли бы.
– Какой он тебе дедушка?! – громко рассмеялся кот, прерывая её хаотичные мысли. Призрак молчал, а кот веселился вовсю, хотя веселье его было каким-то грустным. Настя же молча смотрела то на одного, то на другого. – Это он из-за постоянного пьянства так выглядит! А на самом-то деле… мог бы ещё жить и жить и наслаждаться жизнью, а не валяться кучей грязного тряпья под заборами… а теперь вот здесь пропадать…
– Да хватит тебе, – совсем уж явно расстроился призрак. Он всё так же смотрел в сторону, но плечи его обвисли ещё больше. Уныние окончательно и бесповоротно овладело им. Видно было, как ему неуютно и стыдно. – Хватит! С нами всё-таки дама. А ты меня перед ней… в таком свете…
– Эх, ты … – горестно вздохнул призрак, глядя в землю, и вдруг исчез, словно его и не было.
