скачать книгу бесплатно
– Эти глупцы похожи на птиц, которые неуклюже прыгают по земле и вздрагивают от каждого звука. Но взобравшись повыше сразу становятся смелыми,– сказал Бату-хан.– Что сказали рязанцы?
Князь Глеб вытер кровь с рассеченного лба:
– Они не согласились, великий хан.
– Кого ты заметил на стене?
– Рязанского воеводу – старика Кофу. Этот старый бешеный лис стоит сотни твоих нукеров.
– Ты его знаешь?
– Да, когда-то он был дружинником у моего отца.
– Иди, коназ,– кивнул Бату-хан.– Если ты понадобишься мне. Я тебя позову.
Но не успел Глеб сделать несколько шагов, как его остановил Субудай-богадур.
– Постой. Расскажи мне про этого старика.
На Рязань опустилась тревожная ночь. На городских стенах трепетали сполохи костров. Рязанцы поддерживали огонь под котлами со смолой и маслом. На гребнях крепостных стен и валов караулили дозорные. Когда они оборачивались в сторону города, то видели спокойное мерцание лучин и свечей в окнах. Когда же смотрели в сторону орды, то видели море костров и тени людей, мелькавшие между ними. Со стороны монгольского войска доносились буйные выкрики и песни табунщиков.
– Господи, прости и помилуй,– прошептал рязанский воевода, глядя на орду. Он слышал не только выкрики пьяных кочевников, но и перестук топоров – для предстоящего штурма пленные сколачивали лестницы.
– Не спать!– перекликались дозорные.
– Не спать!.. Не спать!.. Не спать!..– плыло в студеном ночном воздухе, облетало стены и валы и вновь возвращалось к главным воротам.
Неожиданно появилось несколько пьяных монголов. Они стремительно проскакали вдоль крепостных валов, вернулись к воротам и принялись хрипло браниться.
– Ах вы, морды!– почти в голос завопили со стены дозорные.– Ироды!!!
И принялись пускать в монголов стрелы. Им ответили тем же. Несмотря на то, что монголы были пьяны, их стрелы с воем перелетали через стену, только чудом никого не ранив и не убив.
– Прекратить!– приказал Кофа дозорным.– Нам стрелы утром понадобятся!
Он спустился со стены и лег на топчан в избе с отдыхающими дозорными.
– Не спать!– доносилось с городских стен.– Не спать!..
Вадим Данилович прочитал «Отче наш» и сомкнул веки.
Ему приснилась пора юности. Тот день, когда рязанская дружина вернулась из удачного похода в Дикое поле. Ему приснился радостный перезвон колоколов, плывший над городом, и толпа народа, встречающего дружину возле городских ворот. И он снова увидел лучистые глаза светловолосой девушки, которая вскоре стала его суженой. Во сне он спешился и снял шелом. А девушка подбежала к нему и обняла со смехом. И он вновь чувствовал биение ее сердца сквозь доспех…
– Вадим Данилович, вставай! Просыпайся!!!
Кофа резко сел:
– Что стряслось?!
– Вадим Данилович, поднимись на стену!– лихорадочно прошептал один из дозорных – молоденький, еще безусый паренек.
– Да что случилось то?!
– Поднимись на стену, сам все увидишь!..
В груди у воеводы похолодело. Он глянул в окно, но на улице все еще царила ночь. Вряд ли монголы решились штурмовать затемно. Но что-то снаружи происходило. Вадим Данилович услышал странный звук, растекавшийся в ночном воздухе, словно где-то в лесу вековые сосны не валили пилами да топорами, а заставили ломать деревья сказочных великанов.
Кофа торопливо надел полушубок, вышел из избы и поднялся на стену.
Шум доносился со стороны орды. Вадим Данилович принялся смотреть в темноту, он не понимал, что задумали монголы. Дозорные тоже замерли, они тоже пытались понять, что происходит в орде.
И вдруг Кофа понял, что задумали монголы. И в тот же миг в городе принялись перекликаться петухи. Будильные петухи в лагере монголов тоже принялись кукарекать.
– Минька, иди сюда!– кликнул воевода молоденького дозорного.– Буди звонаря! Вели бить в набат!– и прошептал, когда парнишка убежал:– Ой, худо нам будет…
И словно подтверждая его слова, в небе с гудением пролетела какая-то темная, тяжелая масса. Дозорные принялись оборачиваться ей вслед и закричали в голос, когда в городе раздался грохот и поднялся вдруг на соседней улице столб дымного пламени – запущенным с камнемета ядром разворотило кровлю и глинобитную печь в доме у ремесленника.
– Минька, бей в набат!– перекрывая крики дозорных, выкрикнул воевода.– Бей в набат, стервец!!!
Над его головой с гудением летели тяжелые камни и чугунные ядра. И тотчас почти над Рязанью поплыл набат.
– Что это, Вадим Данилович?!– кричали напуганные дозорные.
– Готовьте воду!– ответил воевода.– Сейчас татары горшки с горючим маслом кидать начнут!
И через минуту над их головами на самом деле засвистели горящие снаряды хитроумных китайцев-запальщиков.
В разных концах города занялся пожар.
Вадим Данилович крепко сжал зубы. Вой и гудение снарядов над головой, колокола отбивавшие набат по всему городу, горящие избы и терема, мечущиеся по улицам люди, напомнили воеводе слова священников о грядущем конце времен.
– Отец!– раздался под стеной голос его старшего сына.– Вадим Данилович, где вы?!
Кофа торопливо спустился вниз и увидел всех мужчин и отроков своего рода, способных держать в руках меч и наносить удары: сыновья и внуки, племянники со своими сыновьями. Их набралось не меньше полусотни. Все рослые, крепкие, облаченные в железные латы, в металлических шеломах и в корзно.
– Здрав буде, Вадим Данилович!.. Здравствуй, батюшка!..
Вместо приветствия Кофа снял с головы шелом и поклонился им, и они ответили ему поясными поклонами.
– С рассветом татарин на стены пойдет,– сказал Вадим Данилович.– Дети мои, примем этот день с честью. Одному богу ведомо, встретим ли закат. Может, ляжем все в сыру землю… Но татарину Рязань дорого обойдется!!! Умрем, но Батыгу в Рязань не пустим!!!
С рассветом обстрел города прекратился. Рязань уже лежала частью разрушенная, пожар перекидывался от избы к избе, горожане не успевали гасить их.
Вадим Данилович всматривался в расположение орды. Он понимал, что татары перестали обстреливать город с каким-то умыслом. И уже догадывался, что следующей мишенью камнеметных машин станут стены возле городских ворот.
Он окинул взором усыпанные защитниками крепостные стены. Люди с тревогой всматривались вдаль. На ветру полоскались веревки ручных воротов, с их помощью на стены поднимали котлы с кипящим маслом и смолой.
– Прикажи растопить костры жарче!– распорядился Вадим Данилович десятнику из княжеской дружины, оставленному в помощь.– И прикажи, чтобы бабы заваливали проход перед воротами бревнами да камнями… Татары ворота вышибут. Видишь, пороки, стенобитные машины готовят.
В этот момент на дороге, ведущей к воротам, показался всадник. Это был князь Глеб Владимирович накануне отогнанный от тех же ворот с позором.
– Воевода!– зычно выкрикнул он, не доезжая до стен на полет стрелы.– Кофа, выезжай за ворота!!! Батыга-хан тебе привет шлет!!!
– Говори!– Вадим Данилович вышел из-за бойницы.– У меня от народа секретов нет!
– Здесь я не волен, Кофа!– отозвался Глеб Владимирович.– Мне с тобой с глазу на глаз потолковать нужно!..
– Не ходи к нему,– покачал головой средний из сыновей – Илья.– От Глеба любой подлости можно ждать!
– Не время о себе думать,– покачал головой воевода.– Может, Батыга решил отступиться от Рязани… Поедешь со мной.
Они выехали через бронированную калитку, устроенную в городской стене. Утро было ясное, выпавший ночью снег искрился на солнце. В кустах и деревьях насвистывали синички.
Половецкий жеребец под князем Глебом пританцовывал. Князь наблюдал за подъезжавшими к нему воинами с напускным равнодушием.
– Здрав буде, Вадим Данилович,– кивнул он воеводе и посмотрел на его спутника.– Заматерел ты, Илья! В другое время не узнал бы…
– О чем поговорить хотел, князь?– оборвал его воевода.
– Обернись, Вадим Данилович, посмотри на Рязань. Обернись без опаски, я тебе нож в спину не воткну!..– и продолжил после того, как Кофа посмотрел на город.– Если вы оружие не сложите, к вечеру от Рязани только головешки останутся. И ты это знаешь не хуже меня. Потому как у Батыги войска столько, сколько со всей русской земли не собрать…
– Не хвались раньше времени,– оборвал его Илья.
– А я не хвалюсь и не пугаю вас,– покачал головой князь.– Вы только голову татарского войска видите. Рязань уже со всех сторон отрядами обложили. У меня за Рязань сердце не меньше вашего болит. Вадим Данилович, с Батыгой можно договориться. В ином разе я бы перед тобой не стоял. У Рязани дружины нет, на стенах мастеровые да смерды…
– Не смерды, а народ русский!!!– неожиданно оборвал его воевода.– Я тебе вот что скажу, князь: веры хану татарскому нет, а тебе ее нет и подавно! Ступай к Батыге и скажи, что Рязань стояла и стоять будет!
– На смерть город обрек, Вадим Данилович,– усмехнулся князь Глеб.
– Нам сбеги рассказали о татарской милости,– Вадим Данилович тяжело посмотрел на князя.– И вот что я тебе скажу, Глеб Владимирович.– В другой раз я тебя своими руками удавлю!
– Не будет другого раза, Вадим Данилович!– зло рассмеялся князь.– Потому что к обедне от Рязани пепелище останется!!!
Он хлестнул коня и с гиканьем поскакал в орду.
– Вот и все, Илья!– выдохнул Вадим Данилович.– Сейчас татарин стены ядрами ломать начнет!
Они повернули коней и поскакали в город.
Едва успела за их спинами закрыться калитка, как на рязанские стены обрушился град камней и чугунных ядер.
Когда обстрел закончился, монгольская лава с гиканьем и воем пронеслась возле городских стен, осыпая защитников тучей стрел. Рязанцы отстреливались из луков, метали из пращей камни и бросали в монголов копья.
А по полю, выкрикивая: «Кху! Кху! Уррагх!!!» спешившиеся монголы гнали перед собой пленных с штурмовыми лестницами. Тех, кто отказывался идти, тут же убивали. То тут, то там вспыхивали ожесточенные схватки.
– Братцы! Не жалейте нас!– кричали пленные, остановившись под стенами.– Стреляйте!!!
Пока что у рязанцев рука не поднималась пускать стрелы в своих.
Но вскоре и это уже стало неважно, потому что начался штурм.
Рязанцы бились отчаянно, рубили топорами карабкавшихся по лестницам и монголов и пленных, поливали кипящими маслом и водой атакующих, обливали их горящей смолой.
Небо потемнело от стрел.
Монголы пошли на приступ сразу в нескольких местах. Чтобы ослабить оборону предпринимались ложные вылазки.
Но рязанцы бились так, что наблюдавший за штурмом Бату-хан только зубами скрипел от ярости.
По обе стороны городских стен росла гора трупов.
– Кху!!! Кху!!! Уррагх!!!– вопили монголы, карабкаясь по лестницам. Но это им не помогало.
Первая волна штурмующих откатилась, и вновь заработали камнеметные машины. К стенам и воротам подвезли пороки. Управлявшие ими китайцы бранили и пленных и монголов. Рязанцы обливали пороки горящей смолой.
– Вперед!!! Вперед, нукеры!!!– кричал Батый.– Или я сам изрежу вас на ремни!!
И штурм города возобновился с новой силой. Над головами штурмующих и защитников пролетали дымящиеся горшки с китайской горючей смесью. И вновь по всему городу запылали пожары.
Ворота ломали пороком несколько часов кряду. И окованные железом ворота треснули. Монголы с воем ворвались в них и наткнулись на преграду из камней и бревен.
Но к вечеру исход битвы был уже предрешен – монголам все же удалось прорваться на крепостные валы. Рукопашная схватка постепенно перекинулась на стены. С них гроздьями сыпались тела погибших.
Возле завала из бревен и камней стояла наизготовку полусотня родственников воеводы. Завал быстро разбирали с другой стороны. Вскоре показалось в просвете злобное лицо монгольского нукера. Один из племянников воеводы пустил стрелу и попал ему между глаз. Но тут же почти завал рухнул и на русичей выскочили разъяренные монголы.
– Дети мои!– выкрикнул Вадим Данилович, еще крепче сжимая рукоять меча.– Ляжем костьми за Русь!!!
– Жива Русь!!!– отозвались его сыновья, и внуки, и племянники, бросившись на врага…
Возле ворот быстро вырос еще один завал, но уже из тел убитых в отчаянной схватке русичей и монголов. Родичи воеводы бились страшно и отчаянно, но против них шел тумен самого Субудай-богадура. На каждого из Кофа приходилось по двести противников.
И в какой-то момент Вадим Данилович огляделся по сторонам и понял, что родичей его осталось не больше дюжины. Он ободряюще улыбнулся им и бросился вперед, увязая в темной массе монголов. А те уже поняли, что этого старика просто так не взять и как медведя подняли его на дюжину длинных копий.
– Отец!!!– страшно закричал последний из оставшихся сыновей Вадима Даниловича Петр и бросился на врага. Но он уже был последним не только из сыновей Кофа, но из всего их рода.
Настасья Вадимовна с остальными женщинами, малолетними детьми да отроками ждали исхода битвы в доме Вадима Даниловича. В красном углу под образами мерцали лампады. Женщины молились. В гриднице висел невнятный шепот, иногда слышалось отчетливо: «Господи, прости и помилуй… Пресвятая Богородица, защитница земли русской…»
За толстыми бревенчатыми стенами набат был едва слышен, и не были слышны отчаянные крики рязанцев, погибавших от монгольских мечей. Сеча шла уже на улицах.
И вдруг с треском вылетели запертые ставни, и грохот кровавой бойни ворвался в дом воеводы. Женщины вздрогнули и обернулись. А в окно с диким визгом влез нукер и, жутко улыбаясь, пошел на них. Женщины закричали в голос, одна из них швырнула в монгола тяжелый бронзовый подсвечник. А он издал какой-то звериный крик и взмахнул мечом, отбивая его. И вдруг вздрогнул, попытался обернуться и упал на колени.
Позади него стоял старший сын Коловрата Иван с окровавленным мечом в руках.
– Уходите!– крикнул он женщинам.– Уходите, я их задержу!
– Ваня, сынок, идем с нами!– крикнула Настасья Вадимовна. Но в этот момент вылетели ставни на остальных окнах, и в гридницу ворвалось еще несколько монголов.
Отрок бросился на них и стал биться с нукерами с поразительной силой и ловкостью.
