скачать книгу бесплатно
– Не для того мы собрались, чтобы вспоминать обиды старые,– произнес он.– Не для того собрались, чтобы новые распри затевать! На рубежах русских новая напасть – племя злое, не ведающее пощады. Мунгалы как саранча, после них глад и мор! Мужей убивают, женок насилуют и вспарывают животы, а стариков да детей в огонь бросают!.. Мы не в божьем храме, я вас не скончанием времен пугаю! Но все что сказал – верно…– Собравшиеся в гриднице притихли, слушая его властный спокойный голос.– Ежели, братья, мы в сей час не забудем обиды старые – уделы свои потеряем. Только собрав воедино русскую силу, отобьем нечестивых ворогов…
– И кого же мы головой сделаем?!– неожиданно перебил его один из князей.– Уж не тебя ли, Мстислав Романович?..
– Не о том речь, братья,– попытался остановить заново разгоревшийся спор киевский князь, но его уже не слушали:
– Не нам незваных гостей встречать, а киевлянам!.. Да и почем нам знать, а вдруг брешут половцы?! Они подлостей с колыбели алкают!.. Да вам ли киевлянам помощи просить?!
Киевский князь и князь галицкий Мстислав Мстиславович по прозвищу Удатный[8 - Удатный – удачливый (устар.).] переглянулись. Они уже переговорили накоротке, когда галицкий князь прибыл в Киев.
– Князья русские, воеводы, удальцы!– голос галицкого князя покрыл выкрики собравшихся.– Не дело грызться как псам! Беда постучала в наши ворота, беда и разорение. И не время в сей час отсиживаться за крепостными валами. Мстислав Романович напраслины не возвел, и половцы не лгут. Злей племени мунгальского на наших рубежах не было. Они сотни племен полонили, от иных городов камня на камне не оставили… А на берегах Лукоморья[9 - Лукоморье – Азовское море.] устроили склады с добычей. Мы можем в землю по плечи врасти, дожидаясь табунщиков за Днепром. А можем опередить удар – и как в добрые времена выступить в степи половецкие! Истребим племя нечестивое, разорим их товар?ща[10 - Товар?ща – склады (устар.).] богатые! Что скажете, удальцы?!
– Дело говоришь, Мстислав Мстиславович!– почти единодушно поддержали его собравшиеся.– Идем на Лукоморье!
– А кто рать поведет?!
– Давайте рядить так,– сказал галицкий князь.– Каждый с ратью идет сам по себе! Дорогу друг другу перебегать не будем! Кто первый татар побьет, тот с остальными добычей поделится.
На том и порешили. Князья поцеловали крест, потом целовались между собой, поклявшись не нарушать договора.
Три года прошло, как Чингиз-хан послал ту?мены[11 - Ту?мен – десять тысяч всадников (монг.).] Субудай-богадура[12 - Богадур – герой, доблестный воин (монг.).] и Джебе-нойона[13 - Ноьон, ноён – господин, владетельный князь (монг.).] в погоню за Хорезм-шахом Мухаммедом. Они так и не нашли его на бескрайних просторах северного Ирана. Но продвигаясь все дальше на запад, стерли в пыль немало городов и покорили все встреченные народы. Северный Иран, Азербайджан, Грузия, кавказские племена и племена кипчаков покорились бешеной монгольской силе. Сыновья покоренных народов вливались в орду и вскоре под началом монголов было уже не двадцать, а пятьдесят тысяч бесстрашных головорезов.
Почти год орда отдыхала в разбитом лагере на берегах Калки. В орьгу – ставку Чингиз-хана летели гонцы от полководцев.
– Выполняя поручение Непобедимого,– передавали они слова Субудай-богадура и Джебе-нойона.– Твои верные нукеры готовятся продолжить поход на запад. Перед нами раскинулась богатая земля урусутов. Урусы раздроблены на мелкие улусы[14 - Улус – княжество (монг.).]. Среди их коназей нет Непобедимого. Мы испытаем урусутскую силу в бою и вернемся под твое крыло с богатой добычей. Наши бунчуки треплет ветер последнего моря!
Ковыльная половецкая степь ласкала взор монголов. Тучные стада из разгромленных половецких кочевий, паслись на необозримых просторах Дикого поля. И разносилась над степью заунывная песнь монгола о родных краях и прозрачных водах Онона и Керулена.
Два всадника стремительно поднялись на курган с отесанным обломком скалы на вершине – знаком древнего народа, похоронившего здесь павших героев.
Поднявшиеся на курган всадники тоже были похожи на богатырей из древних сказаний. Их потемневшие лица были словно высечены из камня, в узких темных глазах затаилась угроза. Субудай-богадур, прославленный во всех походах Чингиз-хана и Джебе-нойон, возвысившийся из нукеров благодаря бесстрашию и воинскому таланту. Субудай-богадур – одноглазый старик с обезображенным от глубокого шрама лицом и высохшей правой рукой, был умен, проницателен и беспощаден. В походах он не потерпел ни одного поражения. Джебе-нойон – среднего возраста, гордый и самоуверенный высокий монгол с неподвижным, пристальным взглядом. Они всегда соперничали и всегда помогали друг другу в битвах. Когда Джебе-нойон безрассудно бросался в бой, Субудай-богадур ждал подходящий момент и наносил решающий удар противнику, обескровленному бешеной атакой всадников Джебе. Конница Субудай-богадура, закованная в китайские латы, встречала врага в западне или неслась с диким визгом, опрокидывая вражеские ряды.
– Коназ Киваменя (Киева) собрал пять туменов урусутских дружин и пять туменов кипчакских ханов,– произнес Субудай-богадур.
– Их кровью я орошу копыта своего коня,– отозвался Джебе.
– Урусуты бьются как степные волки. Бьются до последнего вздоха. Сильное и злобное племя.
– Что предлагает мудрый Субудай?– Джебе-нойон продолжал вглядываться вдаль, словно видел за горизонтом богатые города урусов.
– Мы не пойдем на Кивамень. Мы заманим урусов в степь. Они будут идти много дней. Ты, Джебе, оставишь им брошенные стада. Пусть урусы объедаются бычьим мясом и теряют страх. Пусть гоняются за нашими быстрыми нукерами и думают, что монголы слабы и трусливы. Пусть урусы разбредутся по степи как брошенный скот. А мы встретим их внезапно среди курганов и сотрем в пыль.
– Урусы решат, что мы слабы,– кивнул Джебе-нойон.– А кипчаки, увидев наши тумены, разбегутся по степи как зайцы… Да будет так, Субудай-богадур. Я со своими отрядами выступаю навстречу урусам.
Джебе-нойон повернул коня и поскакал в лагерь.
Над юртами тысячников ветер трепал бунчуки – шесты с конскими хвостами и рогами буйволов. Над юртами Джебе-нойона и Субудай-богадура развевались родовые знаки, составленные из конских хвостов и рогов буйвола. Монгольский лагерь напоминал богатые стойбища кочевников.
С отрядом в две тысячи нукеров Джебе-нойон достиг берегов Днепра. К древнему Залозному[15 - Залозный – Железный шлях (устар.).] шляху его воины сгоняли со всей степи кипчакские стада – Джебе-нойон следовал плану Субудай-богадура – усыпить бдительность русских князей и ратников.
Увидев приближающихся монголов, сторожевые разъезды вернулись к реке и отплыли от берега. Их гнедые держались рядом с лодками, фыркая и косясь на резвых монгольских лошадок, разъезжающих возле кромки воды.
– Русские!– крикнул через толмача Джебе-нойон.– Где ваши князья?! Я хочу говорить с главным из них!
– А чего же?!– отвечали ему ратники.– Переплывай на тот берег. У нас князей много. С любым разговаривай!
– На кой ляд пришел?!– неожиданно завопил один из дружинников, погрозив Джебе кулаком.– Поворачивай обратно или я тебе голову срежу!
– Что он лает как пес?– спросил Джебе-нойон у толмача.
– Поносит тебя и грозится голову срубить,– ответил тот.
Джебе-нойон перевел цепкий взгляд с толмача на дерзкого урусута, выхватил из колчана тугой лук и, почти не целясь, пустил стрелу в небо и сбил ею парящего в высоте жаворонка. Он всегда отличался меткостью в стрельбе из лука, даже имя ему дали Джебе – стрела.
– Скажи бродникам[16 - Бродники – предшественники южнорусского казачества.], пусть лодки найдут,– буркнул толмачу.– Я отправлю к урусам нукеров.
Он подозвал к себе четверых монголов:
– Поедете к ханам урусов. Ведите себя дерзко! Скажите урусам, что мы воюем не с ними, а с кипчаками. Скажите урусам, чтобы били кипчаков и отнимали их скот и богатства. Посмотрим, что из этого выйдет.
– Внимание и повиновение!– В голос выкрикнули послы и, спрыгнув с коней, осторожно спустились к воде.
С застывшим лицом Джебе-нойон проводил их взглядом до другого берега и, не шелохнувшись, ждал до тех пор, пока не появились кипчаки. Они размахивали отрубленными головами послов и толмача.
Джебе-нойон подозвал одного из гонцов:
– Скажи Субудай-богадуру: урусы кипчаков не предали. Урусы ищут битвы!..
На следующий день с восходом солнца поплыли над Днепром перестуки топоров и многоголосый гомон.
Джебе-нойон выехал на берег в сопровождении телохранителей-тургаудов. Его обычно бесстрастное лицо дрогнуло в усмешке. Русские сооружали из лодок переправу. План Субудай-богадура пришел в действие…
Десять дней после переправы нукеры Джебе заманивали врага в расставленные силки. Уже через неделю русские перестали огораживать стоянки телегами и забыли об осторожности. Русские и кипчакские удальцы гонялись по степи за ускользающими от них монгольскими всадниками. За десять дней русское воинство растянулось по шляху и рассыпалось по степи на десятки верст. Как того добивался Субудай-богадур.
На двенадцатый день конные отряды галицкого князя и отряды половцев прискакали на берега Калки. Перед ними лежал покинутый лагерь: брошенные впопыхах юрты, ковры и мешки с зерном.
Галицкий князь сменил коня, выхватил из ножен меч и выкрикнул на всю степь:
– Вперед!!!
– Вперед!!!– отозвались ратники, и конная лава бросилась вслед убегавшим.
Всадники стремительно взобрались на ближние курганы и в замешательстве осадили коней.
На поле ждало их свежее монгольское войско. Нукеры сидели в седлах неподвижно, засучив рукава нагольных полушубков и положив кривые мечи на плечо. Над рядами монгольского войска трепетали бунчуки.
Увидев монгольскую рать, кипчаки с визгом и криками ужаса бросились врассыпную. Они сминали подходивших русских ратников и сеяли вокруг панику.
Мстислав Удатный оглянулся на ратников. Русичи смотрели на ряды монгольских всадников с мрачной решимостью. Опытные воины понимали – этот день переживут немногие.
– Дети мои!– крикнул галицкий князь с такой силой, что соседние кони присели, а его жеребец взвился на дыбы.– Не посрамим земли русской! Не пощадим живота своего!!!
И над рядами табунщиков тоже раскатились зычные голоса монгольских воевод. Хрипло взревели походные трубы. Лучники с обеих сторон оскалились, натягивая тугие луки.
И еще через мгновение щелкнул бич божий – сеча началась.
Над полем раскатился страшный звук, разнесшийся на десятки верст, заставивший вздрогнуть в логовах хищников и подняться на крыло птицу. Так встретилось в бою русское оружие с монгольским. От ударов острых клинков не спасали крепкие латы, человеческие конечности и головы отскакивали от туловищ, словно были привязаны нитками. Смертельно раненые лошади с хрипом валились на землю.
Русские бились отчаянно. На каждого из русичей приходилось по десятку монголов. Субудай-богадур рассчитал верно, растянувшиеся по шляху русские дружины бились не единой ратью, а малыми отрядами.
С дружиной князя галицкого было покончено в несколько минут. Монголы опрокинули русских всадников и на плечах дрогнувших налетели на остатки дружин.
Подготовиться к обороне сумел только полк киевского князя. Ратники спешно ставили кругом повозки.
Первая волна монголов разбилась об их заслоны. С диким воем монголы вновь и вновь атаковали лагерь киевлян, но русичи бились умело и беспощадно.
Субудай-богадур отправил часть орды на истребление разбежавшихся по степи урусов и половцев, а другая часть продолжала атаковать князя киевского.
Монголы подожгли степь и принялись швырять в телеги урусов горшки с горючей смесью. В дыму и пламени пожара сечь продолжалась до вечера.
Перед заходом солнца, когда бой сам собою пошел на убыль, Субудай-богадур послал к киевлянам толмача-бродника.
– Если не заставишь урусутов бросить оружие, я изрежу тебя на куски,– сказал он толмачу.
– Субудай-богатырь!– упал тот на колени.– Не я ли служил тебе верой и правдой? За что же ты меня на куски порезать грозишь?!
– Отправляйся к лагерю коназа Мастисляба. Уговори его сдаться. Скажи: монголы позволят тебе вернуться домой…
– Да он же мне не поверят!
– Сделай так, чтобы поверил тебе, урусутская лисица,– Субудай-богадур пристально смотрел на него уцелевшим глазом.
– Сделаю, Субудай-богатырь,– кивнул толмач.– Все сделаю!
– Я награжу тебя за службу,– Субудай-богадур проводил толмача недобрым взглядом.
Толмач с несколькими нукерами подъехал к лагерю киевлян на расстояние полета стрелы. Выкрикнул:
– Эй, святая Русь! Не стреляй!
– Кого там черти принесли?!– донеслось от русских заслонов.
– Послы от Субудая-богатыря – татарского воеводы!
– С чем пожаловал?– толмач услышал голос киевского князя.
– Субудай-богатырь предлагает тебе, Мстислав Романович, мировую! Ежели твои ратники оружие сложат и скарб татарам оставят, те им препятствий чинить не станут и с миром домой отпустят. Подумай, князь! Или вы здесь скопом головы сложите!
– Не верю ни тебе, ни татарину!– отозвался Мстислав Романович.
– Я крест животворящий целую, слово даю!– ответил толмач.
– Ты крест поцеловал, а твой татарин-богатырь сделает по-нашему?!
Конь под толмачом неожиданно взвился на дыбы.
– А какой ему прок от твоей смерти, князь?!– крикнул толмач.– Ему в этом прока нет! Бросайте оружие и идите себе с миром!
На несколько минут повисла тишина.
Неожиданно повозки разъехались в стороны, и за кольцо заслонов вышел Мстислав Романович. Все поле перед киевским лагерем и за повозками было усеяно трупами.
От киевского полка осталась горстка израненных, покрытых копотью воинов. Они стояли под хоругвью, сжимая в руках мечи и копья. Многие держались из последних сил.
– Сим крест свой целую!– выкрикнул толмач, выдирая из-под ворота нательный крест.
Это был знак. Монгольские всадники пронеслись мимо киевского лагеря, пуская на скаку стрелы и истребляя доверившихся на слово.
Все было кончено в несколько минут. Тех из русичей, кто пытался еще бежать, нукеры настигали и рубили наотмашь.
После расправы над киевлянами Субудай-богадур подъехал к их лагерю и долго с неодобрением смотрел, как монголы ищут убитых товарищей. Потери монголов исчислялись сотнями.
– Покажи мне коназа Мастисляба,– приказал Субудай-богадур толмачу.
Среди убитых отыскали нескольких.
– Это киевские князья,– объяснял толмач монгольскому полководцу.– А вот этот и есть Мстислав Романович.
Субудай-богадур без любопытства посмотрел на киевского князя и произнес:
– Многие еще живы, заберите их, я накажу урусов за упрямство…– и спросил нукера:– Были вести от Джебе?
– Джебе-нойон преследует Мастисляба Удалого,– ответил тот.
– Посмотрим, принесет он его золотой шлем или нет?– усмехнулся Субудай-богадур и посмотрел вслед откатившейся сече.
А сборный полк, в котором ехали бояре Булатовы был на расстоянии двух переходов от Калки.
Солнце село за горизонт, в травах звенели птахи. Далеко впереди словно ворочалась гроза. Пока ратники были на марше, они ее не слышали.
– А ведь это битва идет,– неожиданно сказал Алеша Попович.– Други, не время разводить костры! Русские люди гибнут!
И словно подтверждая его слова, выскочили из степи всадники.
Ратники приготовились дать отпор, но оказалось, что это бегут половцы.
– Что с русскими князьями?!– крикнул им вслед Попович.
– Убиты все!– отозвались половцы.– А татар в степи видимо невидимо. Спасайтесь! Спасайтесь!!!
