Девочка против любви

О, Боже! Какой ужас! Теперь я поняла весь масштаб содеянного. Он ведь даже мне не изменял, а я такое устроила. Страдала понапрасну, мучила его, натворила столько ошибок, и все, потому что не хотела просто сесть и по-человечески поговорить с ним! Говорю же, малолетняя идиотка. Я любила и была любима, и причинила нам обоим такую боль!

– Детка, ну скажи хоть слово, что с тобой? – озадачено попросил Стас, а я смотрела на него с открытым ртом все это время и глотала воздух, видимо со стороны напоминая задыхающуюся рыбу.

– Как же мне стыдно, умоляю, прости меня… Я верю, конечно, но теперь просто не знаю, как жить с этим? Ну какая же дура! Все испортила сама. Миллион раз прости, я так сильно тебя люблю… – я расплакалась, а он заключил меня в кольцо своих рук, пытаясь успокоить, гладил как ребёнка и баюкал, пока я не уснула в тёплых и родных объятиях, сквозь дрему чувствуя на своих губах его поцелуй.

Разбудил нас звонок его мобильника.

В трубку мужской голос сообщил что-то о Вове, и Стас просто сказал: «Окей», и положил трубку.

– Выспалась, маленькая Соня? – спросил любимый и поцеловал меня, но все сейчас стало по-другому. Поцелуй лёгкий и трепетный, как бабочка, настолько нежный, что счастье переполнило меня до краев. Наши отношения разделились на «до» и «после» разговора по душам, и мне нравилось, что больше нет никаких секретов и недоговоренностей.

– Ты чего так хитро улыбаешься? Знаешь, как мне трудно спать с тобой в одной кровати и целовать, при этом не затрахав до потери сознания? А ведь даже неизвестно когда мне будет можно!

– Барсов, ну какой же ты неисправимый…

– Ну и кто же? Скажи мне, кто же я?

– Извращееееенец! – засмеялась я, одновременно погладив его по ширинке, как будто случайно, и его пах сразу же напрягся навстречу моей руке.

– Кто бы говорил, маленькая распутница! Ну и что мне сейчас с этим делать? – Стас выставил свой таз вперёд, показывая размеры эрекции, а меня это радовало всё больше.

Не медлив мне секунды, я расстегнула его штаны и опустила их до колен вместе с боксерами от «Kelvin Klein», а мой мужчина начал издавать звериное рычание в такт движений языка и рта, которым я доводила его до безумия.

Еле как уехала из больницы, сославшись на дела дома и дикое нервное истощение. Мой мужчина – параноик, не хотел отпускать, и уже практически уговорил остаться в его палате ночевать, но утром у меня есть свои планы, о которых ему говорить не очень хотелось. И зачем портить момент? Ведь он прав, и сегодня впервые за такое долгое время мы стали единым целым, опять… И не хочется разрушать наше хрупкое перемирие, потому что у нас каждый раз как последний.

Пока он находился под наркозом я многое поняла и осознала, а особо четко и точно то, что больше никогда его не потеряю. Пусть делает все что угодно, даже если измена – прощу, если захочет от меня уйти, повисну на ноге как ребёнок и буду волочится за ним по полу, но не отпущу. А если вдруг соберётся умирать, как сегодня, я выцарапаю его из рук Горбатой, и пойду за ним на край бесконечности. Почему? Потому что такая дикая и неудобная, всепоглощающая, больная, но красивая ЛЮБОВЬ- только один раз бывает, и к сожалению, чтобы это понять и оценить мне понадобилось много времени и кучу глупых и болезненных ошибок, за которые ещё в будущем придётся расплачиваться, но я готова. Да, черт меня дери! Я буду с ним!

Открыв дверь моего нового жилища на Невском проспекте, я сразу почувствовала, что что-то не так. В последнее время жизнь научила осторожничать, поэтому, не стала включать свет и тихонько, на цыпочках я стала пробираться по коридору к источнику шуршания, который находился за одной из дверей квартиры, в той комнате я ещё ни разу не была, поэтому что там за этой дверью не знала. Прислушавшись, мне показалось, что шуршит бумага, как будто стая кошек копает своими лапками, но головой понимала, что их тут нет и быть не может. Тогда что же это?

Подкравшись, вплотную приложила ухо к двери, не успела даже вздохнуть, как та резко открылась, да так, что упала на колени в комнату, представшую перед глазами. И возле лица увидела пару коричневых кожаных ботинок, подумав, что откуда-то они были мне знакомы ранее. Но увидеть хозяина обуви возможности не представилось, потому что в следующий момент за спиной послышались быстрые шаги, чьи-то руки накрыли лицо темной тканью и закрыли мне рот. Паника затмевала все чувства, я брыкалась и царапалась, но кто-то крупный и очень сильный просто подхватил за талию, одновременно не давая снять с головы материю и понёс. Судя по звукам и времени, мы спускались по лестничным пролетам, чтобы не обнаружиться в камерах лифта, а я лихорадочно соображала, кто бы это мог быть? У меня был единственный враг и тот сейчас находится за решеткой, но вот у Стаса? В его стихии крутились огромные деньги и власть, а там, где присутствуют оба этих фактора всегда будут недоброжелатели. Возможно, они ждали его, а меня просто загребли, чтобы не оставлять свидетелей. Значит за дверью находился кабинет, а они рылись в его бумагах. И это очень плохо. Кто они и что именно пытались найти, не имею понятия, потому что в рабочие моменты своего мужчины никогда не вмешивалась. И единственное, что сейчас нужно сделать – это попытаться понять кто меня схватил, и каким-то образом дать знать Стасу, иначе наши жизни под угрозой. О, небо! Да за что нам это всё? Мы ведь просто хотим быть счастливыми, а не вот это вот всё!

Меня закинули в багажник отобрав сумку и связав руки, чтобы я не пыталась снять мешок с головы, и от страха горло сдавило, слёзы застилали глаза, и все конечности онемели. Не знаю сколько времени провела в скрюченной позе с парализованным и будто чужим телом, но мозг включился далеко не сразу. Часы! На руке часы с навигатором, и если я смогу правильно наощупь нажать комбинацию по приезду в пункт назначения, то Стас сможет меня найти, потому что наши часы связаны между собой GPS. И это может быть единственным шансом на спасение!

Машина остановилась, а я тем временем дрожала как осиновый лист в холодном поту, и единственная мысль была лишь о том, чтобы эти уроды не причинили вреда моему любимому, потому что второго раза я просто не выдержу. Хлопнули двери и шаги приближались к багажнику, я услышала два голоса говорящие о каком-то пожаре, но бить тревогу было ещё рано, поэтому пришлось застыть в бездвижной позе эмбриона, пусть они думают, что я потеряла сознание.

– Эй, просыпаемся, стерва! Подъем! – сказал первый голос, грубо ткнув меня в бок.

Я сосредоточила все свои последние силы, чтобы не среагировать никаким образом и тело осталось неподвижным. Скрючилась от боли, благо лицо было скрыто, и они не могли увидеть безмолвного крика.

Боже мой, что они творят? Как же больно!!!

И тут заговорил второй голос, который показался очень знакомым:

– Не смей бить ее сильно, идиот! Стас оторвёт нам яйца, если на ней будет хоть один синяк, он же молится на эту селедку! Наше дело его только отвлечь, остальное уже забота ребят, – сказал… адвокат, который ещё пару часов назад ездил со мной в больницу.

Вот же сволочь бессовестная! Он же доверенное лицо, зачем ему это?

Теперь-то стало по-настоящему страшно, ещё и слова о пожаре. Что они собираются сжечь? А я как дура ничего не знаю об их бизнесе, ну как же так?

Меня подхватили на руки и потащили, хлопнула железная дверь, потом как мешок с картошкой кинули в сырое помещение и закрыли. Шанса освободить лицо или хотя бы встать не было, ноги затекли в багажнике и онемели, а руки связаны. Лёжа в темноте и стараясь победить панику, тело пронизывала дрожь от бетонного ледяного пола, и судя по запаху я валялась в подвальном помещении. Что же, уже лучше, чем ничего. Мне известно кто похититель, и то, что убивать меня не собираются. Я нахожусь в чьём-то подвале и теперь уже можно бить тревогу.

Словно чужими пальцами вместо своих, еле как дотянулась до запястья левой руки, на котором были часы, подаренные Стасом, нажала на боковую кнопку и наугад ввела код разблокировки, а дальше оставалось самое трудное – дать сигнал по навигатору.

Тыкая наугад, максимально сосредоточившись, у меня получилось попытки с седьмой, тогда уже текли слёзы отчаяния и начинался психоз. Но я смогла! Теперь остаётся только надеяться, что спаситель всерьёз воспримет мой сигнал, иначе все пропало.

Минуты длились вечность, перерастали в часы, а я все так же лежала на холодном полу, и никто не рвался спасать. Возможно, дело в том, что далеко увезли и хорошо спрятали, но такой вариант, что и вовсе никто не ищет тоже не исключается. За те часы, что я нахожусь тут, надумала многое и сама не поняла, как погрузилась в беспокойный сон.

Меня колотило от холода и зуб на зуб не попадал, снился какой-то страшный пожар, в котором умирает мой любимый человек, и я проснулась замерзшая и напуганная, вся в слезах. От долгого сжимания кулаков во сне, на ладонях остались кровавые отметины и свело челюсть. Не сразу стало понятно, где нахожусь, пока не услышала скрип двери, а потом шаги в свою сторону. Но яркий свет буквально ослепил как крота. Щурясь, выставила руки вперёд, и хорошо, что так сделала, потому что в следующий момент в лицо полетела бутылка с водой и какие-то пакеты.

– Провизия, сучка. Чтобы тут с голоду не сдохла, а то я как не посмотрю на тебя, вечно в обморок падаешь. Повернись спиной, я руки развяжу, но смотри без глупостей, а то хахаль живой тебя уже не найдёт!

Я послушно провернулась, предварительно натянув часы как можно выше на запястье под свитер, и мой тюремщик ничего не заметил в темноте, быстро разрезал веревку и толкнул лицом в низ.

– Так ты должна встречать, когда захожу! Глаза опусти и не вздумай на меня смотреть! Или будешь спать под наркотиками и есть через трубочку, я тебе это обещаю. Мне плевать на твоего Барса, а на тебя тем более. Счастливо оставаться, гадина!

Мужчина развернулся и пошёл к выходу, но я и не пыталась встать, ведь теперь были развязаны руки, и могла звонить с часов. Зачем лишний раз нарываться?

Но последний прощальный взгляд на урода все же бросила. Удаляющаяся фигура была одета в классический костюм, сшитый на заказ. Интересные бандиты в наше время, они больше не ходят с бейсбольными битами и кастетами, а носят костюмы от Бриони? Может я что-то не понимаю, но убийцы и поджигатели так явно не одеваются.

Значит они всего лишь посредники, которые выполняют задание, порученное более крупным и вышестоящим бандитом в итальянском костюме.

Подавив панику, напрягла мозги. Они говорили о пожаре, поэтому возможно я всего лишь отвлекающий манёвр, ведь все знают, что Стас предпочтёт меня всем своим капиталам, и поездка в Доминикану тому подтверждение. Кто и как мне не узнать, потому что мы никогда не говорили о его работе, и сейчас максимально об этом жалею. Я уже послала сигнал SOS, поэтому остаётся просто сидеть смирно и ждать дальнейшего развития событий, ведь совершенно точно, что они блефуют и убивать меня никто не будет. Да уж, вроде на дворе уже не девяностые, а методы все ещё такие. Эти кретины же не думают, что им и правда улыбнётся удача и они победят в этой войне? Если и думают, то не знают Стаса Барсова, он же от них и мокрого места не оставит.

Грустные мысли потихоньку всплывали наружу, и было искренне жаль своего любимого, на чью долю ещё может выпасть столько неприятностей в один день? И подстрелили и девушку украли, хотят поджечь какое-то его имущество. Чувствую себя чёрной кошкой, приносящей неудачу, ведь все это с моей легкой руки.

Сидела на каменном полу целую вечность, ноги и пальцы на руках уже окоченели и приобрели синеватый оттенок, зубы стучали, слёзы давно высохли и превратились в воспоминание, но страх неизвестности никуда не пропал. Гадкая тревога поднималась тошнотой из живота и успокоиться никак не получалось. Если я просижу тут ещё хотя бы сутки, то скорее всего сама умру от обморожения, и меня не придётся даже убивать. Кажется, прошло уже около десяти часов, но за мной никто не пришёл.

А что, если после всего этого Стас решит, что я больше ему не нужна? Возможно это правильно, но не умереть же теперь мне из-за этого в подвале.

Липкое мерзкое сомнение змеей проползало в сердце, а ведь всего несколько часов назад он обнимал меня и любовь переполняла до краев.

Но все это совершенно не может быть реальным, в конце концов это же всего лишь я! Может просто сон дурной? Сейчас я проснусь и все будет как раньше: он и я, красивая квартира в Сочи, лучик света, проникающий через плотную штору и падающий на спину самого красивого в мире мужчины, чья рука обвилась вокруг моей талии. Он открывает глаза, которые светятся ярче тысячи солнц своим изумрудным светом и улыбаясь склоняется надо мной в жарком поцелуе…

Я просыпаюсь от грохота. Вокруг темно и нет ничего, что только что привиделось во сне. Оказывается, разум сыграл с сознанием злую шутку и превратил воспоминания в более чем реалистичный сон, а на самом деле я все ещё нахожусь в подвале, неизвестно где и не понятно зачем.

Грохот и крики усиливаются, возможно за мной пришли на подмогу, но не могут найти, поэтому нужно громко закричать, но от долгого нахождения в сыром подвальном помещении голосовые связки застыли и получилось только прохрипеть.

А вдруг не найдут? Истерика мешала здраво мыслить, и я с силой шлепнула себя по щеке, чтобы отрезвиться.

Я же не привязана!

На ватных ногах поползла по шаткой деревянной лестнице, скорее всего самодельной, и стала тарабанить ладонями в железную дверь, но этого было недостаточно, и никто не приходил на помощь. Снаружи все затихло, не было больше не криков, не звуков борьбы, может бандитов забрали и уехали… что теперь мне делать? Часы разрядились и больше не получалось послать сигнал бедствия.

Помните все эти фильмы про русских бандитов и Петербург? Боже, ведь это были не выдумки, к сожалению, все правда.

Слёзы застилали глаза, и я тихонько билась затылком об дверь сидя на дурацких ступеньках и размышляя чем бы убить себя, чтобы не мучиться, как резко услышала тяжелые медленные шаги, приближающиеся к тюремной камере». Сползла на одну ступень ниже, чтобы не получить по голове дверью, в замок которой только что просунули ключ.

Знаете, что такое, когда от страха вся жизнь пролетает перед глазами? Я вот теперь точно знаю, потому что в это решающее мою судьбу мгновенье именно это и случилось. Было два варианта: или спасут, или убьют. Всё. Дверь со скрипом распахнулась, и первое, что я увидела- зелёные глаза моего любимого, а потом кровь на свитере.

Слёзы полились ниагарским водопадом, и я прохрипела:

– Как же я нуждалась в тебе, родной.

Дальше слова были лишними, Стас медленно обеими руками приподнял меня и поставил на ноги, потому что со швами после огнестрельного ранения категорически запрещалось таскать девчонок на руках, даже самых отмороженных. Мы тихо ковыляли в обнимку по разрушенному дому, некогда оказывается красивому в интерьере, а ныне побитому практически до основания.

Везде сновали оперативники, и краем глаза в гостиной, мимо которой мы проходи я увидела тело и лужицу крови, от чего затошнило ещё сильней.

– Стас! Там труп? Скажи кто это? – повисла на его руке со своим вопросом, но он только покачал головой и не остановился, подводя нас к выходу из этого ужасного места.

Когда мы сели в машину, молчание стало уже совсем невыносимым, но движения мужчины были четкими, жесткими и быстрыми, а сам – немой как рыба. Прямой признак того, что он на взводе и лучше его не доставать сейчас своими вопросами, ведь не только я сегодня побывала в Аду, Стас из-за меня практически в нем уже живет.

Прежде чем мы двинулись с места он включил печку, подогрев сидений, затем пристегнул меня, следом набросил ещё и свою куртку мне на колени, чтобы согреть ноги, потом включил классическую музыку, видимо, чтобы унять нашу непрекращающуюся дрожь в руках, а только потом завёл машину, и мы медленно тронулись. Такой стиль вождения совершенно не был в стиле мужчины, который любил скорость и спортивные авто, да и весь его бледный вид давал понять, что ему нехорошо, только вот физически или это нервное? В любом случае и то и другое опасно, но остановить его не решилась, поэтому молча смотрела до самого дома и это очень сильно успокаивало. Сильная рука с идеальными ногтями лежит на кожаном руле, другая- прикуривает сигарету и идеальные губы жадно затягиваются дымом, а после выдыхают и в машине становится горько-дымно, но мне это до безумия нравится, от чего не получается сдержать глупую влюблённую улыбку.

Стас замечает и улыбается в ответ, после чего спрашивает:

– Будешь? – протягивает к моим губам сигарету и я затягиваюсь изо всех сил, нарочно облизав его пальцы, а потом медленно пускаю струйку дыма в его сторону, он резко сворачивает на обочину и глушит мотор, потом поворачивается и набрасываемся на меня жадным поцелуем, а я мечтаю об одном, слиться с ним в единое целое.

Быстро скидываю его куртку на пол и расстегиваю ремень безопасности, и насколько позволяет тесное пространство машины, скоро перепрыгиваю к нему на колени.

Это не поцелуй – это крик всего того, о чем мы молчали, зубы стучащие об зубы, сплетающиеся языки и жадные дыхания, царапины на его шее от моих ногтей и его руки яростно сжимающие мою кожу. Нам не нужны никакие прелюдия сегодня, я просто хочу почувствовать его в себе и никуда не отпускать, нам обоим это нужно.

Судорожно расстёгиваю его джинсы непослушными пальцами, а Стас отодвигает сиденье подальше, чтобы предоставить мне больше места, расправляюсь с одеждой и он делает с моей тоже самое, не переставая ласкать мои губы, шею и грудь, с такой остервенелой жадностью, будто скучал по мне всю свою жизнь, и от этого я возбуждаюсь ещё сильнее.

Через секунду он уже во мне, горячо, быстро и глубоко. Я кричу, и он тоже, мы сливаемся воедино, одно целое навечно, теперь я верю…

Сильными толчками он доводит меня до оргазма, и я кричу его имя, он догоняет почти сразу и утыкаясь в мою шею шепчет о любви…

Не знаю сколько мы так пролежали в машине, но это было восхитительно. Плевать, что на трассе и нас могли увидеть, плевать, что неудобно и даже совсем не важно, что нет душа. Я была с любимым, поэтому нет ничего прекрасней. Задумалась уже дома об этой маленькой шалости, и улыбаясь лежа на чёрном шелке нашей постели, Стас вышел из душа голый и невероятно красивый, как всегда.

– Что это ты так загадочно улыбаешься, а малышка? Я ведь только пришёл, а улыбка появилась раньше. Не порядок, – сказал мой любимый и лёг прямо на меня.

Я опять улыбнулась:

– Вспоминала про наши игры в машине, и знаешь что? Я бы с радостью повторила! И ещё, мне нужно сказать тебе кое-что важное…

– Прекрати со своим важным, каждый раз, когда ты заводишь эту шарманку, мои внутренности делают сальто от страха, давай лучше я тебе скажу, а ты послушаешь? Так вот, нет, ты ни в чем не виновата, и пожара не было, но хотели поджечь один строительный объект, потому что я перешёл дорогу бандюгану, который хотел купить эту землю для строительства очередной парковки, а я успел и купил раньше. Никаких хитростей. Местный адвокат и местный бандит – родные братья. Вот решили объединиться и сделать такую подлянку. Как только я не смог до тебя дозвониться, то тут же сложил дважды два и все понял, сигнал с часов стал тому подтверждением. Безопасники фирмы отследили твоё местоположение, а похитители не могли знать, что я найду их так быстро, поэтому поджечь просто ещё ничего не успели, но потом, когда банду уже накрыли, и они сами себя сдали, но только один из них решил выстрелить в нас и ребята выстрелили в ответ. Никто не пострадал, надеюсь и ты уже в порядке. Но бандиты оказались редкими неудачниками, конечно, даже смешно, хоть и грустно. Слушай дальше, малышка, понимаешь ссоры с тобой похожи на триллер, самый остросюжетный и захватывающий. Вместо слов ты будто стреляешь из боевого пистолета насмерть. Я устал все повторять этими избитыми фразами, никаких клише больше! Вот он я – оголенный нерв, стою перед тобой, можешь убить, я больше не боюсь. Но ты можешь и оживить, ведь без тебя и так мёртв. Я не отпущу и не отстану, можешь кричать навзрыд, и даже если между нами будут вулканы, я смогу их затушить! Не позволю поставить точку, для тебя и меня – это невозможно. Просто будь рядом? Я сделаю всё лишь бы ты была моей…

Я ошарашено смотрела на своего красивого и самого любимого мужчину на всем белом свете и глотала слёзы.

– Это самое прекрасное, что я слышала в своей жизни, но скажи мне, любимый, а как же прошлое? Оно всегда будет заставлять тебя сомневаться в правильности своего выбора, может быть ты сейчас говоришь сгоряча? Я люблю тебя так сильно, что даже не знаю как эта любовь ещё не взорвалась внутри, но боюсь, что когда-то ты можешь пожалеть. Ведь ты – это идеал, а я, это просто я. Со всеми недостатками и багажом проблем. Но я на любую падающую звезду загадала бы только одно – навсегда рядом с тобой…

– Ты – это ты? Что это ещё значит? А не задумывалась, вредина, что для кого-то можешь оказаться целым миром? Я люблю тебя так долго, что уже представить страшно, и жалеть я должен лишь о том, что все ещё болтаю с тобой, хотя должен уже быть в тебе!

– Стааааас! Ты как обычно! Оооо… – и он действительно уже был во мне.

– Прошлое в прошлом, моя любимая, а теперь давай займёмся настоящим.

ЭПИЛОГ

СПУСТЯ 5 ЛЕТ

Маленькая зеленоглазая девочка с огненно-рыжими волосами прыгнула папе в объятия.

– Папочка! Я так сильно по вам скучала! Бабуля заставляла меня есть эту противную кашу и писать какие-то буууууквы! – наигранно закатилась маленькая симулянтка, но Папа только улыбнулся и поцеловал пухлую ладошку.

– А где мама? – спросила девочка.

– Она как раз разговаривает с твоей бабулей и возможно скоро тебе влетит, принцесса, поэтому беги и веди маму к нам, пока она не узнала, как ты вредничала, не хотела кушать и заниматься, – опустил дочку на ножки и отправил за Алисой.

Уверен, что моя теща вцепилась в жену мертвой хваткой, как всегда учит воспитывать нашу девочку, рекомендует чем кормить, да критикует, что волосы мы ей не подстригаем, и ещё много чего не правильно делаем по мнению этой милой женщины, но я выбрал стратегию каменного истукана и всегда безучастно стою в стороне, потому что против лома нет приема.

Мои девочки шли навстречу с недовольными лицами, а я стоя на пороге дома уже затягивался сигаретой, и прятал смех, потому что это случалось каждый раз, когда мы приезжали забирать дочку от бабушки, монотонные лекции и испорченное настроение, поэтому я, как отец семейства уже давно знал что делать с катастрофой и приготовил подарки, чтобы поднять двум рыжим бестиям настроение, иначе можно было и схлопотать.

Я Стас Барсов – муж и папа. Даже и не верится, но сейчас расскажу все по порядку.

Владимира – бывшего мужа моей Алисы посадили на пятнадцать лет, в колонию строгого режима, предварительно наваляв ему по пятое число. Все суды и приговор были якобы без моего участия, потому что Алиса очень злопамятная крошка, как оказалось, была просто одержима раздавить этого козла сама, без моего влияния и какой-либо помощи.

Ну хотела и ладно, я просто немного помог следствию и поучаствовал в раскопках его грязных делишек, а их поверьте было совсем не мало, ещё и включая в себя огнестрел в меня, незаконное хранение оружия, избиение своей супруги и побег с места преступления и так далее. Поэтому, могу сказать, что он сам себя посадил на такой срок. К слову, развелась она с ним буквально через неделю после того, как мы прилетели в Питер, и у меня ушло целых пол года, чтобы уговорить ее выйти за меня, потому что у девочки появилась фобия к браку, а возможно не появилась, а вспомнилась из детства, кто знает.

Мы уже ждали ребёнка, когда она шла под венец в своём идеальном платье, которое так красиво подчеркивало ее хрупкую точеную фигурку. Vera Vang – роскошь и минимализм, как сказала Алиса, хотя я мало что в этом понимаю. Свадьбу мы сыграли на острове Бали, потому что хотелось солнца и тепла, а из гостей были самые близкие люди, поэтому получилось не больше двадцати человек. В общем, по большому счету мне было все равно где и как, какая будет свадьба и сколько мы пригласим людей, единственным желанием стало сделать ее своей навсегда, чтобы больше никогда не смогла убежать. Да, страхи остались не только у Алисы, но и у меня тоже.

Смешно, что, посчитав срок беременности мы поняли, что скорее всего зачали нашу дочурку именно в тот злосчастный день, когда меня подстрелили, а ее похитили – в машине! И, знаете что, этот день стал в тысячу раз приятней от этого осознания.

Мы не жили душа в душу и не были идеальной парой, может только внешне: здоровый мужик и маленькая нежная принцесса. Но на деле: дикая кошка и медведь гризли. Каждый день война, бытовуха, беременность. Доходило до смешного: эти ее пирожные в три часа ночи, капризы и слёзы, но я стойко выдержал. Мой близкий друг Саня, который стал крёстным отцом нашей дочери, часто смеялся надо мной, что стал подкаблучником, а я даже не отрицая всегда говорил ему: