скачать книгу бесплатно
– Хельга и ее отец решили, что мой отец будет сражаться на Черномире. Они намерены захватить в плен моих братьев и держать здесь, пока не завершатся бои.
– И Хельга никогда их не отпустит?
– Да. Но ее отец об этом не знает.
– Как это должно случиться?
– Их захватит в плен Майкл Ди.
Шторм вспомнил кошмары Бенджамина. Не были ли они пророчеством? Не могли ли оба близнеца обладать пси-способностями? Не мог ли Человек-без-Лица быть Майклом Ди?
– Как они собираются убить Бенджамина? – выпалил он и тут же поморщился.
Ричард Хоксблад не мог знать таких подробностей. Он не владел всеми фактами.
– Ты… ты не похож на Ричарда. Он бы никогда… столь холодно… Шторм. Мой отец. Только он мог подозревать…
Похоже, она была слишком ошеломлена, чтобы поднять тревогу, – или ей этого не хотелось. Возможно, она все же слегка его простила.
– Валерия, прости меня. Я повел себя как дурак.
Слова давались с трудом. Он нелегко признавал ошибки.
Нужно было действовать быстро. Хельга наверняка постаралась, чтобы у Валерии не было от нее никаких тайн.
– Милая… прости меня.
Он должен был сделать то, о чем договорились они с Ричардом, впервые узнав о порабощении Валерии.
Для Валерии Шторм имелся лишь один выход. Иным способом освободить ее он не мог.
Плоть от его плоти, кровь от его крови… Слезы застилали глаза.
Весь дрожа, он взялся за большой красный рычаг в центре терминала. Червяк в его кишках превратился в разъяренного когтистого дракона.
Прежде он считал себя слишком старым и заскорузлым для такой боли.
Мгновение поколебавшись, он выдернул защитную чеку и рванул рычаг.
В шлеме послышался звук, похожий на хрип от медленного удушья. Рука потянулась к разъему коммуникатора, но он заставил себя ее отвести. Он должен был все слышать, все запомнить. Эта страшная минута никогда бы не наступила, не окажись он тупоголовым идиотом.
Следовало ощутить горький вкус собственной глупости наравне со сладостью мудрости, ибо мудрость – порождение хорошо запомненной глупости.
Валерия была еще жива.
– Как тихо… – еле слышно прошептала она. – Отец, скажи Ричарду… Прошу тебя. Скажи Ричарду, что я… я…
– Обязательно, Валерия. Милая… Обязательно.
– Отец… Сыграй что-нибудь… как раньше…
Шторм вспомнил мелодию, которую наигрывал, когда она была маленькой, и по щеке скатилась слеза. Он снял со спины футляр, молясь о том, чтобы холод и встреча со стражем Хельги не повредили инструмент, и, закрыв глаза, начал играть. Музыка звучала слегка визгливо, но пробуждала давние воспоминания.
– Эту, милая?
Тишина. Беззвучная, гулкая тишина смерти.
Он впал в неистовство, скрывавшее под собой более глубокие и болезненные чувства. На несколько долгих минут он отдался горю, и музыка его превратилась в мучительный вой.
Валерия была не первой из родных, кого он убил, и вполне могла оказаться не последней. Но опыт прошлого нисколько не облегчал душевных мук, и по ночам он часто просыпался, задыхаясь от слез.
Шторма никто и никогда не видел плачущим от ярости и горя, кроме Фриды, которая держала в объятиях, пока его сотрясали рыдания.
Он взял себя в руки. Нужно было еще многое сделать. Он кое-что узнал, и теперь следовало поторопиться.
Поднимаясь из глубин Фестунг-Тодезангста, он видел перед собой мертвое лицо Хельги Ди, которая преследовала его с настойчивостью фанатика-убийцы.
Прежде он считал, что ненавидит Ричарда Хоксблада, но та ненависть выглядела детским капризом по сравнению с теперешней. Его чувства по отношению к Хельге стали факелом, за светом которого он готов был следовать сквозь тьму до конца своих дней.
Он так и не задал вопросы, которые привели его на Мир Хельги. Но ответы на них проистекали из того, что ему удалось узнать.
Игра Майкла подходила к концу… Ди выдергивал затычки, выстраивая все в ряд и рискуя всем ради того, чтобы получить желаемое. Легион и Хоксблада швыряли на Черномир, будто бойцовых петухов, вынудив сражаться и на этот раз погибнуть безвозвратной смертью.
Какая бы навязчивая идея ни преследовала Майкла, она была близка к успеху. Лишь немногое отделяло Майкла от его Эльдорадо. Предстояла война, еще больше разжигающая ненависть. Неотвратимо надвигались Сумерки богов.
Закат Легиона маячил за ближним горизонтом. И он мог означать конец всем армиям наемников…
Шторм поклялся, что они с Ричардом, возможно, сразятся и оба проиграют, но оба уйдут во тьму с одной победой, которая осветит им путь в ад.
Вместе с ними туда отправятся Ди. Все до последнего.
26. Год 2845
В лесной тени таял последний снег, когда Дит совершил второй рывок к свободе, к которому готовился несколько месяцев. Сперва пришлось убедить Джексона, что он смирился с судьбой. Он преданно исполнял все приказы и заботился о старике больше, чем тот от него требовал. Он не пытался бежать, даже когда представлялась возможность. Не пытался и особо сопротивляться извращениям и постоянным издевательствам. Он молча страдал и стоически ждал.
Дит начал готовить почву для мести осенью, под видом заботы о Джексоне. Он устлал пол пещеры листьями, а когда похолодало и потребовалось поддерживать огонь, принес груду дров. Собирая их, он набрал маленьких острых камней, которые спрятал по всей пещере.
В выбранную для побега ночь он перерезал веревку на шее острым камнем. Он потратил на это несколько часов, изо всех сил стараясь не шуршать листьями, которые заменяли ему постель. Закончив, он сбежал не сразу.
Оставив часть веревки на шее, он поднялся и подбросил дров в огонь. Старик проснулся, как бывало всегда, когда Дит шевелился, и обругал Дита за то, что тот его побеспокоил. Дит склонил голову и продолжил начатое. Джексон снова захрапел.
Пламя становилось все выше и выше, с ревом затягивая в пещеру легкий ветерок.
Возле костра Дит заблаговременно спрятал вещи, которые хотел взять с собой, – одеяло из шкур, сталь для розжига, мешочек с сушеными плодами. Он выбросил их из пещеры.
Джексон внезапно проснулся, полный подозрений, и раздраженно дернул за веревку. Та полетела ему в лицо. Он с тупым удивлением уставился на ее растрепанный конец.
Схватив раздвоенную палку, Дит швырнул огонь на сухие рассыпающиеся листья. Отскочив назад, он опрокинул большую, заранее подготовленную груду хвороста в пламя. Огонь тут же вгрызся в нее, поднимаясь все выше и треща все громче.
Дит подбросил в пламя побольше дров.
Ругаясь, старик в ужасе выбрался из кресла и попытался прорваться к выходу, прежде чем препятствие станет непреодолимым.
Дит свалил его с ног, швырнув камень.
Ненависть придала ему ярости. Камень врезался в грудь Джексона с такой силой, что послышался треск старых хрупких ребер.
Джексон поднялся, снова пытаясь вырваться из пещеры, но ловушка уже захлопнулась, и он попятился.
Дит завороженно смотрел, как Джексон вопит и пляшет, охваченный пламенем. Наконец, обезумев от боли, старик снова метнулся к выходу сквозь огонь. Вывалившись наружу, он рухнул наземь, судорожно дергаясь и пытаясь ползти к своему мучителю.
Отступив на несколько шагов, Дит собрал припасы, но не уходил, пока Джексон не умер.
Дит ничего не чувствовал к старику. Это была даже не казнь – лишь избавление от мучений.
Он направился к селению.
Ему казалось, будто в этой пещере он утратил часть души. У него не осталось настоящих человеческих эмоций. Он превратился во вселяющее страх прагматичное чудовище, не имевшее понятия о совести и чувствах. С этих пор он лишь притворялся, считая, что все остальные поступают так же. Большую часть времени для него что-то значили лишь его собственные капризы и прихоти, а также те, кого он ненавидел. Всех остальных он рассматривал лишь как предметы, которые можно было использовать.
Диту нужно было действовать именно сейчас – вождь селения обрек девочку по имени Эмили еще на одну неделю жизни в яме. Дит мог похитить ее без необходимости тайком пробираться в дом вождя.
Чтобы войти в селение и покинуть его, требовалось проскользнуть мимо часового, выставленного на случай ночного набега соседних племен. Часовой заснул на посту, и Дит неслышно пробрался мимо. Держась самых темных мест, он подобрался к хижине вождя.
Яму накрывала крышка из натянутой на деревянную раму шкуры. Дит убрал прижимавшие ее камни и отодвинул крышку в сторону.
– Эмили! – прошептал он, лежа на животе. – Пора.
Внизу ничего не было видно, но он знал, что она не спит. Слышалось ее испуганное дыхание.
Неподалеку послышалось ворчание прирученного в селении зверя. Он почувствовал Дита, но поднимать шум не стал.
– Эмили! Идем! Это я, Дит. – Ответа не последовало. – Идем!
Шло время. Он не мог его тратить впустую на перепуганную рабыню. Опустив руку, он попытался схватить девочку за волосы, но не достал.
– Идем. Дай мне руку. Нужно уходить.
Она всхлипнула.
Дит знал, что ей пришлось страдать, но вряд ли больше, чем ему самому. Что с ней такое? Неужели дух этих животных так легко сломить?
– Дай руку! – бросил он и потянулся снова.
Ощутив, как она схватилась за его руку, он напрягся и потащил девчонку наверх. Извиваясь и скуля, вся голая, она выбралась из ямы.
«И что дальше?» – подумал Дит. Не будет же она бежать без одежды по холодному лесу! Кусты исхлестают ее до крови.
– Найди какую-нибудь одежду, – приказал он, показывая на хижину вождя.
Эмили покачала головой.
– Давай! – рявкнул Дит.
Она снова покачала головой.
– Проклятье, да иди же!
Он щелкнул пальцами по ее холодным голым ягодицам. Тихо взвизгнув, она скрылась в доме.
Закусив губу, Дит присел возле хижины, глядя на очертания холмов в предрассветных сумерках. Что, если их с Эмили кто-то услышал?
Животное продолжало вопросительно ворчать, но не могло выбраться из загона, чтобы выяснить, в чем дело. Из леса доносились уханье, вой и крики ночных обитателей.
Кем они могли быть? Дит не слышал о крупных хищниках, но это не означало, что их не существовало. О Префактле он знал лишь то, что видел сам. А Джексон не позволял ему увидеть слишком многое.
Девочка вернулась, одетая в шкуры.
– Это вещи Юлоа, – прошептала она.
Она украла их у сына вождя.
– Лучше пойдем поскорее, – нервно усмехнулся Дит. – Скоро взойдет солнце.
– Куда мы идем?
Дит сам не знал. У него не было никаких планов, кроме как вытащить ее из ямы. Он слишком мало знал об этом мире.
– Назад на станцию, – ответил он и двинулся вперед, прежде чем она успела возразить.
Нужно было куда-то идти, лишь бы убраться отсюда. Поколебавшись, она последовала за ним.
Часовой сменился, но снова спал. Они осторожно прошли мимо.
Еще через сотню ярдов Дит остановился. Он не знал, куда идти. Ему было известно лишь направление, но не дорога.
Гордость не позволяла ему признаться в собственном невежестве животному, и он двинулся дальше, не дожидаясь вопросов Эмили.
Час спустя, когда они пробирались сквозь кусты на крутом склоне, она спросила:
– Почему бы нам не пойти по тропе? Она совсем рядом. – Тяжело дыша, она добавила: – Так у нас уйдет куча времени. Скоро за нами погонятся.
Дит нахмурился. Она что, собирается постоянно донимать его вопросами?
С другой стороны, смысл в ее словах имелся. И при этом она не пыталась с ним спорить.
– Может, ты и права.
Направившись в указанную ею сторону, они вышли на узкую тропу. Идти стало легче. К тому времени, когда рассвет окрасил облака цвета индиго алыми и золотыми полосами, они уже добрались до края леса.
