скачать книгу бесплатно
– Не знаю, как быть. Я должен принять решение. Возможно, придется сделать кое-какую работу. Лучше, если моя жена будет в безопасности.
– Какое еще решение? Это как-то связано с тем, что случилось в Троесе? Потому ты и ходишь сам не свой?
– После Троеса, – признался он.
– Что там случилось?
Он попытался поделиться своей болью:
– Со мной связался представитель Праккии. Сказал, что Этриан у них. И я должен для них кое-что сделать, иначе он умрет.
– Праккии? Это еще что такое?
– Высшая Девятка. Правители Тайного королевства, которое пытается захватить мир. У них повсюду свои люди – Фадема в Аргоне, лорд Чинь в Шинсане, другие столь же высокопоставленные в Гильдии наемников, в Итаскии, везде. К таким, как я, они не знают жалости.
Он говорил так, будто знал обо всем из первых рук. Непанте стало страшно.
– Чего они от тебя хотят?
Насмешник замолчал и больше не произнес ни слова, как бы она ни пыталась его разговорить. Страх ее рос с каждой минутой.
– Откажись, – настаивала она. – Ты же знаешь, что они никогда не исполнят свою угрозу. Или?.. Похитители детей никогда так не поступают.
Но он уже принял решение и шел на риск в надежде спасти сына. И за это она его любила.
Лишь поэтому Непанта все же осталась в Майсаке. Подавив страх и загнав поглубже совесть, она молилась о том, чтобы ему не пришлось совершить нечто столь чудовищное, из-за чего позор будет преследовать их до конца дней. Она сидела в похожей на камеру комнатке, которую выделил ей командир гарнизона, тупо ожидая известий.
Однажды днем пришел сержант, запер дверь на замок и снова ушел. Теперь комната превратилась в настоящую камеру. Почему – ей никто не говорил, и она много дней ничего не знала. Люди, приносившие еду и выносившие горшок, смотрели на нее так, что ее охватывал ужас – будто для нее сооружали спроектированную на заказ виселицу.
Потом пришел Вартлоккур, осунувшийся и уставший. Он освободил ее под королевское поручительство, а когда они уже покинули крепость, направляясь в Воргреберг, обо всем ей рассказал.
Насмешник пытался убить Браги, но потерпел неудачу. И в итоге погиб сам.
Ее мир, лишь ненадолго возродившийся, рухнул.
5
1014–1016 гг. от О.И.И.
Собирается буря
Этриан спал, и ему снились сны. Он путешествовал по великой стране, каковой была Навами до конфликта с Нахамен, – большой трудолюбивой империей, не похожей ни на одну другую его времени.
В его сны ворвались шепчущие голоса, которые о чем-то спорили.
– Вряд ли это стоит подобного риска, Великий.
– Его нужно направить. Он должен завершить начатое.
– Но Сила, которую мы используем… У нас ее так мало. Если ничего не выйдет…
– Если ничего не выйдет – мы погибли. Но если мы не попытаемся, ничего не изменится. Ничем не лучше гибели.
«Каменный зверь и женщина в белом? – подумал Этриан. – Похоже на то». Но как он мог слышать их разговор?
Он спал и вместе с тем ощущал, будто пребывает где-то вне собственного тела, паря в воздухе и глядя сверху на скорчившуюся фигуру Этриана, лежащую между лапами каменного зверя. К его удивлению, этот мальчик во многом изменился. Он повзрослел.
Изменился и пруд. Он стал больше и глубже, а вода в нем – более мутной и грязной. Вдоль одного его берега росли обвисшие камыши, из которых доносилось кваканье. В воздухе роились насекомые. Поверхность пруда патрулировало семейство лысух с тусклым оперением. В трещинах передней лапы каменного зверя слепили гнезда ласточки. Еще одно гнездо из ветвей виднелось на высохшей старой акации, стоявшей здесь уже тогда, когда тут впервые появился Этриан.
Из пруда выползла черепаха и замерла, греясь на солнце.
– Мы делаем успехи. Он открыл дверь…
– Всего лишь щель, в которую даже лезвие бритвы не просунешь. Столько времени прошло… и чего мы добились? Пруд стал больше? Даже за десять тысяч лет Навами так не восстановить. Дверь нужно открыть полностью. Нам нужен приток силы. Забери его туда, Сааманан. Покажи ему.
– Слишком многим придется пожертвовать. Мы можем ослепнуть и никогда не увидеть К’Мар-Хевитан.
– Я знаю, чем мы рискуем. И тем не менее – иди. Слово произнесено.
– Да будет так, как ты скажешь, Великий.
Разговор продолжался, но Этриан потерял нить. Его новая сущность словно провалилась сквозь некую червоточину в далекое прошлое, в те времена, когда каменного зверя только что вырубили из толщи горы. По нему ползали мастера, полируя последние отметины от молотка и долота. Существо нависало над окружающим пейзажем, словно некий вечный страж, но пока еще это был лишь камень, которому придали форму.
Нахамен и Сааманан совершали между передними лапами зверя устрашающие ритуалы. Вместе с тысячами жриц низшего ранга они волокли жертвы на алтарь, вырывая сердца и наполняя ведра кровью, а воздух – вонью горящих тел. Омыв камень кровью, они обратились с призывом к небесам.
Их услышали, и к ним явился новорожденный бог, сгусток темной энергии, столь маленький, что женщины собрали его в корзину. Они подняли ее на спину каменного зверя, а потом спустили по лестнице, уходившей к самому сердцу чудовища. Там, после очередного обряда, они поместили свое новое божество и обязали его им служить.
Бог внутри каменного зверя рос, и вместе с ним росло его могущество. Он становился все коварнее и хитрее, и вскоре сестры поняли, что роли слуги и господина поменялись местами.
Сааманан сдалась Великому. Нахамен взбунтовалась и сбежала, став властительницей другой страны, а затем вернулась с флотом, драконами и темными наездниками.
Последовали яростные и бессмысленные войны, в ходе которых многое утратилось навсегда. Властелином теперь был каменный зверь, и сдаваться он не собирался.
Кто может убить бога?
– Встань, Избавитель.
Этриан с трудом вырвался из объятий сна. Пустынные земли Навами скрывались в ночной тьме. Над ним стояла едва различимая фигура женщины в белом. Он с трудом поднялся.
Что-то было не так. Казалось, до земли слишком далеко… Он повзрослел, став на много лет старше… Как такое могло случиться? Он осмотрелся. Пруд выглядел в точности так, каким он его видел во сне.
– Да. Многое изменилось. Прежде чем погрузиться в сон, ты слегка приоткрыл дверь. Теперь ты должен открыть ее полностью.
Этриан не ответил, вновь вспоминая аргументы, которые пришли ему в голову раньше, и добавляя к ним то, что узнал, подслушав разговор. И тем не менее он не мог заставить себя решиться. Что-то в глубине души подсказывало: время еще не пришло.
– Ты не показала мне, что делать.
Как долго они еще будут терпеть его попытки тянуть время?
– Ты все знаешь, Избавитель. Сила внутри тебя. Подари нам Навами, и мы вознаградим тебя, отдав тебе твоих врагов.
«Мои враги куда могущественнее, чем вам кажется», – подумал Этриан. Они даже представить себе не могли всю мощь Шинсана – собственно, как и он сам, хотя видел ее лично. Возможно, они полагали, что их Навами – вершина имперских достижений.
Скорее всего, властители Империи Ужаса сами были не в состоянии осознать размеры и силу того, что сотворили.
– Избавитель!
Он взглянул на раздраженно смотревшую на него женщину.
– Ты освободишь нас?
Он пожал плечами.
Женщина со злостью уставилась во тьму между лапами каменного зверя. Все ее существо словно кричало: «Я же тебе говорила!»
– Покажи ему, Сааманан.
– Показать мне – что?
– Прошлое. Дорогое для тебя прошлое, – ответила женщина, бросив дрожащий взгляд на каменного зверя. – День, когда умер твой отец.
– Рассчитай точно время, Сааманан. Ошибешься, и моего гнева тебе не избежать. А гнев мой может быть вечным.
– Великий хочет, чтобы я отправила тебя в день смерти твоего отца, – сказала она. – Чтобы ты знал, кому отомстить.
– Я…
– Закрой глаза. Сосредоточься на том, чтобы оставаться рядом со мной.
– Я бы предпочел увидеть мать. Она жива?
Женщина запела, и некая сила потянула за уголки души Этриана, мягко высвобождая ее и снова возвращая в бестелесное состояние. Опустившись на тюфяк, он полностью отдался во власть неведомой силы.
Но он уже принял решение: чтобы чего-то от него добиться, им придется потрудиться. И он вовсе не хотел, чтобы его возможности оценили в полной мере.
Он был свободен. Сааманан взяла его за руку, и они взмыли в вечернее небо над кошмарной пустыней, несомые силой воли и могуществом каменного зверя, поднимаясь все выше и выше, все дальше и дальше от одинокой горы.
Внизу тянулся бесплодный горный хребет, напоминавший лишь высохшие кости минувшего великолепия. Ни один островок лишайников не выделялся на монотонном сером фоне.
Пролетев миль пятьдесят или сто, они увидели землю, где все еще пышно цвела жизнь. Казалось, ее веселые зеленые пальцы тянутся к Этриану, приятно щекоча душу. Его охватило внезапное счастье от осознания того, что пустыня – это еще не весь мир.
– Это тоже было частью Навами, – прошептала Сааманан, посылая ему видение.
На мгновение он увидел оживленные города, бесконечные мили ферм, полей и тщательно возделанной земли. Теперь здесь правили джунгли, где обитали потомки Навами – дикари, которые пользовались каменными орудиями и охотились друг на друга ради еды.
Ускорив полет, они промчались над тысячей миль Империи Ужаса, прежде чем Этриан успел ее опознать, а потом еще тысячу, когда он наконец дал понять Сааманан, что это и есть земля его врагов.
Они пролетели еще тысячу миль, и еще, и еще, пока не добрались до Небесных Столбов и Столбов из Слоновой Кости, двух величественных горных хребтов, обозначавших традиционную западную границу Шинсана.
– Теперь понимаешь? – крикнул Этриан.
Лицо женщины помрачнело. Навами не могло и на десятую долю сравниться с тем, что она только что видела.
Они продолжили полет над просторами бассейна реки Роэ, быстро обгоняя солнце, затем пересекли могучие горы М’Ханд и начали снижаться над маленьким зеленым королевством Кавелин. Их путь лежал к столице Воргребергу, который когда-то казался юному Этриану огромным городом. Впрочем, город нисколько не изменился.
– Тихо. Не отвлекай меня. Я должна заглянуть в прошлое и отыскать нужный момент. – Сааманан сосредоточилась.
Они медленно снижались, пока не оказались среди башен замка Криф. Реальность вокруг замерцала, словно в быстрых отблесках далеких молний.
– Есть, – сказала Сааманан, слегка приоткрыв глаза. – Следуй за мной.
Она поплыла к стене, а затем прошла сквозь нее и скрылась из виду.
– Гм? – пробормотал Этриан. – Хотя… почему бы и нет? У меня ведь нет тела, которое могло бы помешать.
Он усилием воли заставил себя последовать за ней. По другую сторону стены сражались двое – один рослый и широкоплечий, другой невысокий и толстый. Оба рухнули на кровать. Рослый был без оружия; у того, что пониже, имелся нож. В спине рослого зияла рана.
– Отец! – вскрикнул Этриан. – Дядя Браги!
Они его не слышали. Сааманан протянула руку и мягко увлекла Этриана в угол.
Рагнарсон с размаху ударил рукой противника, державшей нож, о стойку кровати, и оружие улетело под шкаф. Насмешник, отец мальчика, кусался и царапался. Рагнарсон что-то кричал, но Этриан не слышал ни слова. В этой мертвой зоне до него не доносились иные звуки, кроме голоса Сааманан.
Рагнарсон, похоже, слабел. Из его раны лилась кровь. Перестав отражать удары толстяка, он попытался схватить его и удержать. Зайдя за спину Насмешника, он обхватил его рукой за горло, заведя ее себе за голову, а потом выгнул спину и резко дернул.
Захват был страшный. Этриан знал, что таким образом легко можно сломать человеку шею – его учил этому отец, когда ему было пять лет.
Насмешник яростно брыкался, извиваясь словно змея с перебитым позвоночником и пытаясь нащупать свободной рукой нож под шкафом. Браги его не отпускал. Насмешник достал другой нож и несколько раз вонзил его в бок Рагнарсона.
– Что все это значит? – простонал Этриан. – Они были друзьями еще до того, как я родился.
Сааманан не ответила, лишь слабо улыбнулась.
– Отец!
Сопротивление Насмешника ослабевало. Рагнарсон медленно поднял его на ноги…
И тут толстяк словно взорвался. Он притворялся.
Предвидя неизбежное, Этриан бросился вперед, крича и колотя обоих кулаками. С тем же успехом он мог бы сражаться с призраками.
Рагнарсон наклонился вперед, почти позволив Насмешнику его сбросить. Этриан умолял его остановиться, но тот вдруг резко откинулся назад, вложив в это движение всю свою силу.
– Нет! – крикнул мальчик.
Он услышал, как ломается шея отца.
– Идем! – Сааманан схватила его за руку.
