скачать книгу бесплатно
Юноша поднес руку к лицу, что-то выпало из его рук. Я проводил взглядом упавший предмет и понял, в чем дело. Это был маленький ингалятор, у юноши явно начался приступ астмы. Было несколько лет в моей пестрой биографии, когда я, хоть и недолго, но был врачом-эстетхирургом: в основном наращивал кожу на бесчисленных лицах стареющих дамочек, но кое-что в общей медицине тоже мыслил. Я поднял ингалятор, поднес к лицу обмякающего юноши, затем заставил его облокотиться на слегка расставленные руки.
– Ну как? Лучше? – я вслушивался в его дыхание, пытаясь понять, нужно ли вызывать скорую или все обошлось.
Кажется, обошлось.
– Благодарю вас, – еле слышно сказал он.
Ну как же все-таки жаль, что рядом нет Люца, его остроумные комментарии снизили бы романтический пафос, в который я уже начал впадать, мысленно описывая этот авантюр для своего блога.
– Думаю, вам, юноша, нужно отменить все ваши дела и отправляться домой, – произнес я.
Парень ничего не ответил: или не услышал меня, или был все еще ошеломлен приступом. Дыхание его постепенно выравнивалось. И я раздумывал, могу ли уже идти, выполнив свой врачебный долг.
– Вызвать такси? – решил предложить я.
Юноша покачал головой.
– Я не могу оставить вас здесь, ибо меня замучает совесть и призрак Гиппократа, так что давайте-ка я вызову машину.
– У меня нет денег на такси, – тихо ответил младой страдалец.
– Я оплачу эту услугу, – произнес я и, встретив его удивленный взгляд, добавил: – Если вы будете чувствовать неловкость от моей достаточно скромной лепты в добрые дела Вселенной, то можете вернуть мне долг в любое удобное для вас время. Можем обменяться контактами. Как ваше имя?
– Мефодий, – ответил он.
Ух-ты! Не может быть!
– Волков? – вырвалось у меня.
– Да, – теперь на лице юноши было настоящее, неподдельное изумление. – Откуда вы меня знаете?
– Я вас не знаю, милый юноша, но зато знаю вашу очаровательную маму – учительницу моего сына.
– А, – Мефодий кивнул.
Загадка имела простой ответ – и это его успокоило.
– Лилия Сергеевна – ваша мама, не так ли? – на всякий случай уточнил я.
– Да, – кивнул Мефодий.
– Увы, мой сын оказался неспособным ни к музыке, ни к пению, в чем мне Лилия Сергеевна честно призналась. Хотя могла бы не делать этого и заработать на моем отпрыске неплохие деньги. Уж коль вы сын Лилии Сергеевны, то я непременно должен убедиться, что с вами будет все благополучно! Никаких возражений, молодой человек!
Я достал утел, отправил запрос на такси.
Машина подъехала очень быстро, так что Мефодий еще не пришел в себя окончательно. Я помог ему сесть и подумал, что теперь уж дорогая моя Лилия Сергеевна не отвертится, и мое вселение в хрущевку все же состоится.
***
Мое вселение в хрущевку возлюбленной учительницы музыки не состоялось: по приезде в квартиру, которая, как я узнал, наводя исторические справки, оказывается, была большая – трехкомнатная, обнаружилось, что Лилии Сергеевны не было дома. Мальчишка дал честное слово, что ему гораздо лучше, и мне пришлось вежливо откланяться, заверив его в абсолютной необязательности возвращать долг за такси. Но зато я смог не спеша осмотреть свое будущее место проживания. Это был один из тех кусочков города, куда так и не добралась нога человеческого прогресса: пятиэтажки, построенные еще в 60-е годы прошлого века как временные, благополучно дожили до наших дней под ежегодные обещания реновации. Жильцы, по всей видимости, воспринимали эти обещания примерно, как ожидание прихода коммунизма в те времена, когда СССР существовал свои последние дни, поэтому жили своей жизнью, делая все возможные пристройки и застройки, взращивая огородики на балконах и на крышах. Дом и подъезд, где жила моя музыкальная нимфа, был примечателен тем, что кто-то необычайно красиво разрисовал стены дома снаружи и изнутри. Очевидно, что рисунки делались в разные годы и с разным уровнем мастерства. Потертые временем алые паруса и почти исчезнувшая Ассоль явно были новее, чем неумело, но очень старательно нарисованный фрегат на волнах в закате. Место для объявлений было стилизовано под старинный свиток, а домофон, выглядящий ровесником динозаврам, обрисован рындой, веревку к которой не нарисовали, а просто вклеили в стену.
– Креативно тут у вас, – отметил я. Сделал несколько снимков, выслал себе в профиль с пометкой «Обсудить с Люцем».
Заодно посмотрел, где находится Яшка. Дома, зависает в «дежурной» квартире, которая вскоре станет его. Один, значит что-то строчит в своем профиле. Я заглянул в его блог. О, мальчишка побывал на выставке «Величественный век Екатерины», выложил селфи с императрицей (кто бы сомневался), всунул свою физиономию в плоское тело Потемкина (удивительно, как не идет треуголка этой современной физиономии, не обремененной излишними размышлениями о жизни и знаниями о ней же). Я вспомнил Мефодия и его странный кафтан, так удивительно ему подходящий. Идеальный сыночек моей музыкальной музы – интересно, будет ли он вежлив, когда узнает, что вскоре я вселюсь в их скромные квадратные метры. Жаль, что не удалось толком рассмотреть квартиру изнутри. С некоторых пор я поклонник той теории, что квартирная обстановка может многое поведать о хозяевах. Не удивлюсь, если в прихожей моей возлюбленной есть комод, стоящий там со дня новоселья предков Лилии Сергеевны в шестом или седьмом колене, и пианино в спальне моей любезницы примерно с тех же времен. Я читал, что тогда было модно отдавать детишек в музыкальную школу.
***
Воспоминание было ошеломляюще ярким. Он точно ее видел раньше: величественная женщина, давно уже немолодая, стареющая достойно и одновременно отчаянно цепляющаяся за красоту, женщина, когда-то привлекательная, волнующая умы мужчин, теперь увядающая. Хотя и увядающая красиво.
*
Глава 4
Императрица и король
Я все же выбрался на выставку «Величественный век Екатерины». Что ж, современные технологии дали возможность на некоторое время действительно перенестись в атмосферу двора этой удивительной императрицы. Ее запечатлели уже немолодой, несколько стереотипной – волосы аккуратно уложены в прическу 80-х 18 века, лень искать название, с платьем мудрить не стали – сделали копию с одного из портретов, ибо всегда найдется умник, знающий о моде того времени больше, чем историк моды. Мне было интересно лицо, которое ожило, благодаря неким днк-технологиям, активно рекламируемым всегда, когда воспроизводили чей-то исторический облик. Лицо Екатерины получилось интересным: нарумяненное, набеленное, носящее признаки былой привлекательности. Сделали и морщинки, причем весьма искусно, можно сказать, даже несколько натуралистично. Интересно, была ли эта женщина привлекательной в контексте своего времени для мужчин, жаждущих стать ее фаворитами? Или им нужны были только возможности взлететь на самый верх, и какая разница, как выглядит возносящая их! Любопытно было бы знать, эта женщина казалась им красивой, потому, что она императрица, или она обладала тем самым умением нравиться, в котором была уверенна и писала в своих записках?
Я заглянул в профиль сыночка:
– Выставка отпад, брюлики – агонь, платья у всех отвал, был в образе Потемкина – все равно не понял, как спать с бабушкой. Табакерка и трон – запредел! Не понял, как раньше писали пером, это как-то совсем мегакреативно. А камзол мне идет. Короче, смотри на фото.
«Фот» всего 25. Типа краткость – сестра таланта. Огонь-отпад-мега-круто. Да уж! Прямо в образе он был, слова-то какие мы знаем-употребляем! Ах, Люциус, печально я гляжу на это поколенье.
Люциус напомнил о себе нетерпеливым перебиранием лап.
– Сева, мы будем сегодня читать?
– Конечно, мой друг в пятнышках, запись в блоге сыночка вдохновила меня прочитать что-нибудь историческое.
Люциус согласно вильнул хвостом.
– Давненько мы с тобой не терзали начинающих писателей.
Я зашел на сайт ориджиналов «Будущие классики». Это был один из наиболее раскрученных сайтов, где выкладывалось для всеобщего прочтения все то, что приходило в голову возомнившим себя писателями. Говорят, до изобретения всемирной сети подобное, если сочинялось, то не выкладывалось нигде, никогда и слава Богу.
Я зашел в раздел «Исторические романы».
– Так, кого бы сегодня осчастливить?.. О, Люциус, давай-ка почитаем роман… К примеру, этот, оценка – две короны. Называется «Луи и его любовь».
– Какое оригинальное название, – отозвался удобно располагающийся в своем кресле мой пес.
– А как я заинтригован! – продолжил я, открывая текст.
– Прям какое-то новое слово в литературе, Сев, – поддакнул Люц. – С легкой такой аллитерацией.
– Да-да, луи-любовь, бог ты мой, как же раньше никто не додумался до такой игры слов!
– Только сейчас все началось! Давай же, Сев!
Взошедшее солнце осветило роскошный особняк, построенный по моде начала семнадцатого века в стиле барокко.
– О да, по моде 17 века, в стиле барокко. Какая прелесть! Ведь все же знают, как выглядят особняки того времени, правда, Сев?
– Совершенно верно, Люц, поэтому мы не будем утомлять читателя описанием какого-то особняка, построенного по моде 17 века.
В Версале давали бал.
– Погоди, Сев. Я правильно понял, что особняк, построенный по моде 17 века в стиле барокко – это Версаль?
– Да, а что не так, Люц? Или ты предпочел, чтобы автор написал, что взошедшее солнце осветило многоэтажку, построенную по моде 17 века?
Люц катался по полу от смеха.
– А чем не многоэтажка? – я изобразил изумление.
– Версаль, Сев, это домик в деревне! – пролаял Люциус, и я тоже захохотал.
– Точно, однако же продолжим.
Бал закончился только под утро, когда солнце давно уже встало,
– У автора явно какой-то пунктик, связанный с солнцем.
– Так роман про короля-солнце, поэтому и бал был, пока солнце не взошло и не взошло давно. Однако ты сбил меня, пес. Итак:
Бал закончился только под утро, когда солнце давно уже встало в отличие от своего тезки, спящего в блестящем ложе из сияющей парчи.
– Не понял, король бал проспал что ли? Я уже слегка запутался, Сев.
– Совершенно верно, Люциус. Был уже закончился, солнце встало, король уснул.
– Прям на балу?
– Нет, несносная псина, тут же указано, что король спал в своем блестящем ложе.
– То есть король спал в ложе, бал заканчивался, солнце встало.
– Примерно так. Продолжим.
Лицо короля было спокойно и величественно…
– Он даже не храпел?
– Разумеется, нет, это же так портит романтический текст. Итак, лицо его величества было величественным.
Но вот веки его слегка дрогнули, длинные ресницы взмыли вверх, явив миру одни из самых красивых и пронзительных глаз, которые когда-либо видели солнце.
– Опять солнце?
– Опять и снова, дорогой Люц, не понимаю, чему ты так удивляешься!
Придворные торопливо выстроились рядом с королевским ложем, чтобы приветствовать Его Величество, поведать ему новости и помочь облачиться в красивую пышную одежду, украшенную кружевами, обшитую золотом и драгоценными камнями, как это было модно в 17 веке.
– О, под модный особняк 17 века у нас нарисовался и костюмчик по моде 17 века!
– А как иначе, ведь не мог же Людовик одеться в костюм по моде 18 века!
Луи слушал новости вполуха, без интереса. Ему было скучно. Государственные дела обременяли его каждый день, а вот настоящей любви так у него до сих пор и не случилось.
– Да, печаль прям какая, вы думаете, нам, королям, легко?
– Да, Люц, вот так живешь себе, отбываешь маскарады, как наказание, через силу строишь всякие особняки типа Версаль, превозмогая депрессию, назначаешь министров, и никакой тебе любви.
– Да, очень грустная жизнь у Людовика, – делано вздохнул Люциус.
– Ваша матушка задерживается, чтобы поприветствовать Вас, Ваше Величество. Позвольте в ожидании зачитать Вашему Величеству письма от короля Англии и Франции.
– Да, как бы между делом можно и читнуть, что написали коллеги, – хихикнул Люциус.
Людовик кивнул.
–Какой Людовик, Сев? Был же Луи!
– Четырнадцатый, глупая ты псина, не учившая историю!
Людовик кивнул. Ему были не интересны эти письма, но нужно было чем-то занять себя, пока появится королева-мать.
– Погоди, Люц, а что за страна такая – Англия и Франция.
– Это две страны, Сев.
– А король у них значится один?
– Получается, что да, один, общий!
– Ваше Величество, только что позвонила Ваша матушка, она не выйдет сегодня к вам.
– Чего??? Сев, ты уже начал стеб или там правда это написано?
–Нет! Клянусь остатками своей чести, матушка короля позвонила!
– Тогда стесняюсь спросить, но рискну: а куда она позвонила?
Я перечитал еще раз строку. Нет, не показалось, «только что позвонила Ваша матушка».
– Это был видеозвонок или она ограничилась портативным телефоном?
– Нет, конечно. Алло, девушка, это Версаль, соедините меня с Людовиком!
