Сквозь страх

История эта началась несколько лет назад, когда некий черный маг-самоучка перенес меня в онлайновую браузерную игру. Я до сих пор не знаю, почему он просто не убил меня или не превратил в лягушку или устрицу – может быть в арсенале доступных ему заклинаний не было ничего подходящего? Все указывает на то, что магом Вася Ложкин был посредственным и криворуким. Мои друзья и жена доходчиво объяснили ему, что меня надо вернуть, что Вася и сделал… О том, почему он выбрал такой экзотический способ расправы со мной, у Ложкина больше не спросишь, нет больше Ложкина! Нет, это не я его… Хотя, косвенно – наверное, все-таки я. Черт меня дернул взять с полки его домашней библиотеки ту книгу и прочесть наугад какое-то заклинание…

Вот видите, я тоже немножко маг!

Я выпустил что-то со страниц этого древнего манускрипта, и это что-то вселилось в тело Ложкина и исчезло… Нет, у меня есть, конечно, догадки, что именно я выпустил, потому что спустя пару лет моя подруга встретила в сосновом лесу нечто, явно не принадлежащему этому миру и, что характерно, осталась жива, но это уже совсем другая история, к моей отношения не имеющая.

Тогда я тоже вышел из квартиры Ложкина счастливый, обнимая близких мне людей, и веря в свое светлое будущее.

Счастье длилось недолго… Криворукого мага больше не было в живых, но наложенное им заклинание продолжало действовать, следуя каким-то своим, непонятным мне законам, и спустя год я снова обнаружил себя в Годвилле, когда звезды сошлись так, что заклинание вновь ударило по мне.

Странно читать слово "заклинание", да? Привыкайте. Магия существует! Существует и легендарный "Некрономикон", я лично держал его в руках…

С этой минуты начался "Там, где правит Рандом". Шутки кончились, в Годвилле меня ждали враги и нежданно-негаданно обретенный друг – заклятье Ложкина зацепило и молодую кемеровчанку Олю, с которой мы ни коим боком не были знакомы до того момента, и ее тоже забросило в одну реальность со мной. И тогда нам казалось, что мы застряли тут навсегда… Ну, точнее, до конца жизни, потому что жизни наши должны были вот-вот оборваться. Годвилль трещал по швам и ждал перезагрузки, которая стерла бы нас из его реальности.

Нас спасла счастливая случайность. В мире "Годвилля" коротал свои дни престарелый маг, взявший себе имя Эйфель, он-то и помог нам выкарабкаться назад, в наш мир, разобравшись в хитросплетении удерживавшего нас заклятья. Он, правда, сначала высказал нам все, что о нас думает, ибо перезагрузка грозила облюбованному им миру именно из-за нас, но помог – и это главное. Если бы не он – не писал бы я сейчас эти строки, стерло бы меня, начисто бы стерло…

Пожалуй, пора вернуться к тому, с чего я начал. Вон он я, выходящий навстречу солнцу, сразивший Администратора Годвилля, непобедимый, не теряющий присутствия духа даже в кажущихся безнадежными ситуациях! Герой! Ну, ни дать, ни взять Крепкий Орешек или Последний Герой Боевика!

А знаете, как только в романе ставится жирная точка или как только на экране появляется "The End", жизнь героев очень часто меняется. Вот они шли навстречу солнцу, а вот… Джон и Сара Коннор спасли мир от ядерной войны. Круты. Молодцы. Им кто-то сказал спасибо? Черта с два. Дома нет, денег нет, они в федеральном розыске за терроризм и множество убийств… Как дальше жить? Да никак, ждать продолжения франшизы, в которой, кстати, выяснится, что конец света лишь отсрочен, а Сара Коннор, пережившая встречу с Т-1000, умерла от рака. Ну, или из недавнего: "Заложница". Спас герой Лиама Нисона свою дочь. И что? Жена к нему вернулась? Размечтался! Из второй части франшизы мы узнаем лишь то, что он только новых врагов себе нажил, опасных и жестоких врагов.

К чему я клоню? Да к тому, что если с вами приключилось что-то такое, что тянет хотя бы на рассказ, не говоря уж о романе или полнометражном фильме, и вы – главный герой, и все закончилось "хэппи эндом" – не торопитесь открывать шампанское. Ждите продолжения франшизы. Ждите гадостей!

Мои не заставили себя ждать…

Нет, выбраться из Москвы, не имея ни паспортов, ни денег – это не такая уж проблема, если у тебя подвешен язык, в Москве есть хотя бы пара знакомых, а дома есть жена, которая настолько привыкла к твоим постоянным приключениям, что на фразу "Дорогая, меня выкинуло обратно в наш мир, но в Москве", реагирует вполне спокойно. Денег я занял у подруги-москвички, на ее же имя и адрес нам с Олей курьерской службой отправили наши паспорта, и уже на второй день после торжественной победы над врагом и освобождения из Годвилля, мы летели каждый к себе домой. Оля – в Кемерово, я – в Новосибирск.

Все! История, полная приключений и героических свершений закончилась. Ждем продолжения франшизы! А с чего всегда начинаются сиквелы? Правильно, с какой-нибудь катастрофы в жизни героев.

Только Бэтмэн спас город от очаровательного Джокера в исполнении Джека Николсона, как на тебе, понеслось: Макс Шрек пытается подмять под себя весь Готэм, банда человека-пингвина творит беззакония, а Женщина-Кошка… Ах эта Женщина-Кошка! Такая должна быть в любом сиквеле.

Казалось бы, Рипли расправилась с незваным гостем на "Ностромо" и счастливо полетела домой. Но нет. Летела она несколько десятилетий, за это время умерла ее дочь, ее саму по постановлению суда лишили пилотской лицензии. А тут еще и "Надежда Хадли" перестала выходить на связь… И вот Рипли снова в космосе, летит в объятья матки чужих.

Моя франшиза оказалась ближе к "Чужим". Она продолжилась не боевиком с элементами фэнтэзи, а драмой. Так продолжилась, что я аж захотел обратно в привычный мне жанр. Чтоб меня гоняли, били, протыкали, швыряли в иные миры, и вообще всячески пытались меня угробить.

Я вернулся, жизнь стала потихоньку входить в привычное русло. Я написал роман о своих приключениях в Годвилле. Начинали мы его совместно с Олей, но она быстро потеряла к нему интерес и ушла с головой в учебу, так что дописывать "Там, где правит Рандом" мне пришлось в одиночку. Роман неожиданно стал хитом самиздатовского сайта, принеся мне определенную долю известности, прежде всего, в среде годвилльцев.

Спустя чуть более полугода после возвращения "оттуда", я на недельку улетел в Самару. К Эйфелю, в реальном мире носившему имя Семен. Прилетел я к нему с просьбой взять меня в ученики и обучить хотя бы основам магического искусства.

Меня не интересовали фаерболы и способы поднятия мертвецов из могил. Я был равнодушен к целительству или порабощению сознания. Меня интересовал лишь один аспект того, что Эйфель умел: перемещение между мирами! Потому что я уже доподлинно знал: Ромашка Миров, желтой серединкой которой был мир, в котором я родился, не ограничивалась одним лепестком Годвилля.

Семен подтвердил мои догадки. Миров множество, и они создаются ежедневно и ежечасно. Чем больше людей верит в существование того или иного мира, тем он реальнее и долговечнее. Где-то есть мир, а может и несколько, в которых существуют орки и эльфы. Где-то люди колонизируют иные планеты и ныряют в черные дыры. Где-то – бьются на световых мечах, а где-то – на обычных, стальных. И во многие из этих миров можно проникнуть, если знать как, и обладать достаточной силой.

Я просил Эйфеля всего лишь об одном: научить меня путешествовать между ними. Пусть не как он – этот премудрый старик не только обошел сотни миров, но и собрал удивительную коллекцию артефактов, позаимствованных в разных вселенных. Правда, собрал он ее как раз в Годвилле, который эффектно перезагрузился, уничтожив всю эту невероятную коллекцию оружия. Косвенно в этом виноват был как раз я, чего Эйфель мне, кажется, так до конца и не простил. Может быть, именно поэтому он отказался учить меня магии?

Хотя формально причина отказа была другой.

– Ты – сумасброд! – заявил он мне. – Непредсказуемый сумасброд. Ты, вооруженный моими знаниями – все равно, что мартышка с атомной бомбой. Один мир ты уже разрушил. Что ты сделаешь, если пустить тебя в сотни?

– Ничего я не разрушил! – оправдывался я. – И не я один. Оля тоже постаралась. И вообще, это все из-за Ложкина.

– Началось – из-за Ложкина. А понеслось – из-за тебя!

– Я же не такой уж плохой человек!

– Ты – не плохой. Даже скорее хороший. Но сумасброд – просто невероятный. У тебя дар разрушать все, к чему ты прикоснешься, я вообще удивлен уже тем, что ты до сих пор не разрушил собственную жизнь.

Да, такой талант у меня есть. Моя жизнь регулярно трещала по швам, и склеивать ее порой было очень сложно. Один я бы точно не справился, в этом мне активно помогали люди, которых я люблю.

– Я открою тебе дорогу в один мир, в Годвилль. И то потому, что там живу и я. Я буду рядом, я не позволю тебе там набедокурить. И сгинуть тоже не позволю! Стоит пустить тебя в какой-то другой мир – ты пропадешь там сам, да еще и половину этого мира за собой потащишь.

От Эйфеля я улетел одновременно и расстроенный, и довольный. Учеником своим он меня так и не сделал, ничему не научил, но зато открыл мне доступ в Годвилль. В любой момент, из любой точки земного шара, стоило мне лишь произнести определенное заклинание. Я даже мог забрать с собой любого, кого пожелаю! Несколько лет назад, впервые побывав в Годвилле, я требовал того же от Ложкина, и это было верхом моих мечтаний. Но сейчас… Сейчас, когда я знал о существовании сотен других миров, но был ограничен возможностью посетить лишь Годвилль, это казалось мне таким простым, таким мелким, таким ничтожным.

Потребности имеют свойство расти. Да.

Мне вспомнился "Черновик" Лукьяненко. Момент, в котором главный герой, еще недавно бывший самым обыкновенным человеком, обнаруживает, что он отныне Таможенник, хранитель ворот в другие миры, и в пределах своего таможенного участка он если и не всесилен, то очень могущественен. Но чем дальше он отходит от него, тем слабее становится:

– В паре километров от твоей функции тебя можно убить даже простым выстрелом в голову.

– Надо же, меня всю жизнь можно было убить выстрелом в голову, а тут вдруг даже как-то обидно стало!

Так и мне, доподлинно знавшему о существовании множества миров, было очень обидно, что открыт для меня теперь лишь один, в то время как пару лет назад я был бы на седьмом небе от счастья, умей я переноситься в него по своему желанию.

Теперь я умел.

Я вернулся домой. Для пробы прыгнул в Годвилль и обратно. Заклинание Эйфеля работало, Годвилль функционировал и был рад мне в любое время дня и ночи. Позвал в гости Олю, мол, денек погуляем с тобой по Новосибирску, а потом на несколько суток можно в Годвилль нырнуть, отдохнуть там по полной от всего и вся! Оля отказалась. Учеба. Личная жизнь. Да и не тянуло ее как-то больше на приключения. А меня тянуло, но не пускало.

Шел декабрь. На работе был завал, продажи шли одна за одной, что гарантировало мне неплохую зарплату, так что я целиком и полностью ушел в работу, забыв о Ложкине, магии, Годвилле и вообще обо всем на свете. Не век же мне развлекаться, верно? Надо бы и работать иногда.

Пересчитав финансы, мы с женой решили, что жить в панельном доме, где по утрам слышно, как гадит соседская кошка, мы больше не можем, и надо подыскивать жилье получше. Новая забота: поиск квартиры, общение с банками, подготовка документов для ипотеки… Во все это я тоже ушел с головой.

Ничего не предвещало беды. До 1 января 2014 года… Именно с этого дня я отсчитываю момент старта новой части франшизы под названием "Кудряшов против всякой гадости".

В больницу слегла моя мама. Крепко слегла, на несколько месяцев. И если месяц спустя вопрос стоял лишь в том, как скоро она снова сможет ходить, то в январе он звучал гораздо более мрачно. "Будет ли она ходить вообще?"

Мой мир изменился в одночасье. Все проблемы и заботы отошли на второй план, осталась только Беда. Беда с большой буквы, с которой нужно было бороться. Я, всегда искренне считавший, что окружен настоящими, верными друзьями, вдруг обнаружил, что когда приходит Беда – люди вокруг вдруг сильно редеют. Правда, как говорится, в темные времена гораздо лучше видны светлые люди… Тех, кто остался, я никогда не забуду!

Но эта история не о них. И не о моей маме, которая на ноги все-таки встала, не о верных друзьях, которые поддерживали и ее, и меня как только могли. И даже не о том, что я в очередной раз убедился, что в жены я взял самую лучшую девушку на свете.

Эта история о том, что в феврале, когда казалось, что жизнь катится под откос, Света однажды сказала мне: "Скоро ты будешь папой!"

Мы шесть лет пытались завести ребенка. Шесть лет! Это много, даже слишком. Мы отчаялись. Мы решили, что раз там, наверху, так решили, значит так и надо. Значит, нам просто не суждено быть родителями, и тут, в самый тяжелый момент нашей жизни – такая радость.

И такая сложность.

Ипотека. Безденежье. Кризис в стране. Больная мама. И на тебе, ребенок!

Я предложил временно отказаться от покупки квартиры. Боялся, что мы не справимся, не потянем все это одновременно. Да какое там, боялся, я откровенно запаниковал. И тогда Света силком усадила меня в кресло, положила мне руки на плечи и, глядя в глаза, сказала: "Если все время ждать – можно никогда не дождаться!"

Было тяжело. Собственно, тяжело оставалось и поныне, ибо ипотека – такая штука, которую просто так с плеч не спихнешь. Но мама поправлялась, старая квартира была удачно продана, а новая, гораздо лучшей планировки, гораздо более светлая и что самое важное – гораздо более тихая, была куплена и обустроена. Еще рано было говорить о том, что мы справились со всеми свалившимися на нас трудностями, и что самое главное, я подозревал, что когда малыш родится, трудностей сразу станет больше. Но мы сделали первые и достаточно уверенные шаги на пути к этому самому "Мы справились".

Жить стало лучше.

Но стало и тяжелее. Меня клонили к земле финансовые обязательства, а Свету – все увеличивающееся и увеличивающееся пузо. Я регулярно подкалывал ее по поводу того, что беременные женщины в различных рекламных роликах – такие счастливые, что чуть ли не летают над землей, а она у меня так и норовила начать передвигаться по асфальту ползком. Причем на спине, широкими гребками, потому что ползать по-пластунски мешал, собственно, живот.

Моя супруга испытала на себе все прелести токсикоза, повышенного тонуса, отеков и прочего, прочего, прочего. И хотя беременности она продолжала радоваться – ребенок был долгожданным, давалась она ей тяжело.

Стоит ли меня винить за то, что я решил дать ей возможность отвлечься от всех забот и проблем, снова почувствовать легкость во всем теле? Дать возможность подышать чистым воздухом мира, в котором никогда не изобретут двигатель внутреннего сгорания и, наконец, просто выпить крепленого вина в кабаке, что не светило ей еще года полтора после рождения ребенка?

Ну а заодно – и отвлечься самому. Побыть несколько дней в мире, где нет банков и ипотеки, где не нужно ходить на работу, а деньги нужны лишь для того, чтобы пропивать их в кабаках.

Нет, нельзя меня за этот винить.

А вот за то, что как всегда не продумал последствий – наверное, можно. Но что поделать, талант, в отличие от денег, не пропьешь, а Эйфель верно подметил: у меня есть талант разрушать все, к чему я прикасаюсь. В том числе и собственную жизнь!

Глава 3. "Это "Годвилль", детка"

– Здесь у нас кабак, вон туда если двинуться – арена, в той стороне – рынок! – объяснял я Свете географию столицы.

– Ты прям от радости светишься, – улыбнулась она, – я тебя таким не видела с… Дай-ка подумать… Как бы не с первого свидания, а?

А ведь она была права. Хоть я и считал нас весьма дружной парой, семейная лодка которой скользила по глади жизненной реки, уверенно распихивая бортами маленькие айсберги быта, но все-таки я изменился за те 12 лет, что мы вместе. Быт меняет людей. Утром – на работу, вечером – с работы, домашние хлопоты, по выходным – навестить родителей, встретиться с друзьями. И самое главное – вот уже 12 лет как у нас все общее. У нас общая жизнь, одна на двоих.

Мы не потерялись в ней, не превратились в мужа и жену, вечером молча сидящих перед телевизором в ожидании нового комедийного шоу. Но мы уже и не те восторженные подростки, делящиеся друг с другом самым сокровенным, что у нас есть, учащиеся сливать две жизни в одну.

На первое свидание я повез ее на пляж. Не просто на городской пляж, где толпы народу подставляют животы солнцу, а в далекие гребеня, на абсолютно дикий пляж, до которого нужно час ехать на электричке, полчаса идти пешком, а потом еще минут 40 плыть на лодке. Это был МОЙ пляж, и я дарил его ей. Я водил ее в любимые кинотеатры на лучшие фильмы, даря ей эти часы удовольствия! Я дарил ей себя… И подарил. Я принадлежал ей, а значит, дарить мне было больше нечего.

Ужин при свечах? Какое-то невероятное и интересное блюдо, приготовленное своими руками? Полная страсти ночь, наконец? Все это было, но ощущение, что так оно и должно быть, не покидало нас обоих.

А теперь я наконец-то вспомнил, что еще я могу подарить своей жене, в одночасье превратившись обратно в юного раздолбая, ищущего приключения.

– Оглядись вокруг, – попросил я, – что ты видишь?

Света остановилась, поводя головой во все стороны. Мы как раз подошли к рынку, на котором творилось привычное годвилльское сумасшествие. Сотни героев орали и размахивали руками возле сотен лотков торговцев, ожесточенно торгуясь, пытаясь выбить из предприимчивых ботов побольше золотых монет. Под ногами героев суетились питомцы, а порой – наоборот, если питомцами были громадины вроде бармаглота, злося или йети подземелья. По торговым рядам в этот момент как раз шел, распихивая подвернувшихся под ноги существ, гиганский человекоподобный робот, писклявым голосом бормотавший "Простите, извините, я нечаянно"…

Прямо над нашими головами с шумом пролетел здоровенный дракон в громадном пенсне, непонятно как державшемся на носу. Порыв ветра растрепал светины волосы и взъерошил гриву ее питомцу – каннскому льву с дурацким именем Мумусик. Дракон попытался приземлиться между лотками, но не сумел вовремя затормозить, снеся пару торговых палаток и десяток героев. В месте крушения огнедышащего воздушного судна тут же возникла спонтанная драка, плавно переросшая в стремительное растаскивание разлетевшихся трофеев и денег.

Время от времени в героев, питомцев и торговцев били мощные ветвистые молнии – это в торговле пытались поучаствовать боги, то есть реальные игроки, использовавшие кнопки "Сделать хорошо" или "Сделать плохо" на игровом пульте. На проходившего мимо нас героя внезапно пролился с небес ушат не слишком вкусно пахнущей живой воды, а другой герой, отвлекшись от торговли, вдруг обратился в двухметрового пылающего демона с огненным бичом в руках и принялся занудно рассказывать обалдевшим свидетелям этого превращения, что кары небесные вскоре постигнут всех, кроме тех, кто успеет вступить в гильдию "Орден водяной вороны".

– Что ты видишь? – повторил я.

– Дурдом, – резюмировала Света.

– Это-то понятно. А что еще?

– Я интуитивно понимаю, что ты клонишь к чему-то важному, но мой ум не в состоянии постичь всю глубину твоих удивительных намеков.

– Мир! – воскликнул я. – Мир ты должна видеть! Удивительный и невероятный мир. И пока ты здесь, он весь твой, понимаешь?

– А… Ну да. Тилимилитрямдия, в общем. Самая натуральная.

– В точку! Трям! Здравствуйте!

– Куда пойдем-то, о Великий Даритель Миров?

– Как куда? На поиски приключений. Сейчас минуем весь этот бедлам и к воротам. Хотя подожди… У тебя сколько денег при себе? Да не, не ройся ты в кошельке, просто посмотри на него внимательно… Ага, вот так. Еще хороший способ – кликнуть на кошельке правым глазом. Тут на всем правым глазом можно кликать, очень удобно, сразу всплывающие подсказки вылезают или подменю "Свойства", если оно предусмотрено.

– Главное потом эту привычку "кликать" в реальный мир не принести, а то все будут думать, что у меня тик.

– Так сколько денег-то?

– Ого, 5500 золотых.

– Не густо…

– Ничего себе, не густо! Когда моя Маффит храм строила, я бы этим пяти тысячам так обрадовалась! Это ж кирпич выплавить можно, и еще немного останется на снаряжение.

– Света, времена, когда мы могли позволить себе снаряжение за пару тысяч, давным-давно прошли. Я понимаю, что ты в "Годвилль" практически не заходишь и особо героине не помогаешь, но же такие вещи могла бы и знать.

– Кризис? Инфляция? Санкции? Сильно упал курс золотых монет по отношению к бетонным жерновам?

– Наши герои выросли. Ты сама какого уровня?

– Не помню.

– Да не надо помнить, ты внутрь себя посмотри и правым глазом кликни.

Света посмотрела. Но не внутрь себя, а на меня. Как на идиота.

– Это как вообще?

– Ладно, привыкнешь. Я сначала тоже терялся. Ты – 81 уровня! Шмот с бонусом меньше 90 на тебя уже просто не налезет, а он знаешь какой дорогой? Тысяч в 10 покупка какой-нибудь детали снаряжения обойдется. Ладно, вроде экипированы мы с тобой не так уж плохо, хотя я хотел зеркало революции сменить на что-то покомпактнее. Ну да ладно, и так сойдет.

– Да выкинь ты его! – простодушно предложила Света. – Чего с такой бандурой таскаться-то?

– Ты что! Бонус +117! Я без этой бандуры буду просто как без рук. Меня ж первый же монстр загрызет.

– А они кусаются, да?

– Кусаются, впиваются в тебя когтями и зубами, пытаются оторвать тебе конечности, бьют в ухо и глаз, а у кого есть оружие – пытаются тебя им ударить, проткнуть и порубить.

– Пойдем гулять по Годвиллю, говорили они, – проворчала Света себе под нос, – будет весело, говорили они.

Но, тем не менее, она шла за мной в сторону ворот столицы, а не требовала немедленно вернуть ее обратно в привычный мир. Я счел это хорошим знаком, значит, очарование Годвилля начинает действовать и на мою супругу. Верные питомцы, бормоча что-то на своем монстрячьем наречии, шагали (а в случае моего гусеничного Буча – катились) позади нас, не теряя след. Мумусик, правда, уже дважды отвлекся на лавки торговцев, мимо которых мы проходили… Хитрый каннский лев невзначай подходил к торговцам, терся об их ноги, всем своим видом выражая дружелюбие, а когда хозяин лавки отворачивался – зверюга молниеносным движением хватала первую попавшуюся съедобную вещь на прилавке и заглатывала в один присест.

Кит, проглотивший Иону, закурил бы в сторонке, увидев, как лихо каннский лев отправляет себе в глотку то плюшку, то мешок песка с сахаром, который зверюга по ошибке сочла съедобным. Мумусик кашлял и плевался песком так, что торговец хохотал над ним до упаду, и наверное простил бы ему выходку, если бы за время сразившего его приступа гомерического хохота с десяток предприимчивых героев не растащили у него с прилавка практически все, что там лежало.

Нам пришлось ускорить шаг, таща за собой шкодливого льва за ошейник. Благо, мой верный Буч не предпринимал попыток ввязаться в какой-нибудь скандал, справедливо полагая, что основные приключения ждут нас за воротами.

У ворот кого-то била городская стража. Я хотел было броситься на помощь, но стражники уже и сами запинали до смерти здоровенного осьминога с утиным клювом ("Крякен" – сообщила мне всплывающая подсказка) и теперь сердечно благодарили какого-то героя за активацию "Чертика из коробочки" в стенах города. Герой недовольно пыхтел – вылезшего из трофея монстра он явно хотел завалить сам, но стража успела раньше. Местные полисмены прямо таки светились от радости… А, нет, это они левелап получили, вот чего они такие довольные. На радостях они тут же вручили герою кошель с тремя тысячами золотых, и тут же отобрали у него 500 золотых за вход в город в грязной обуви, ссылаясь на недавно вышедший закон короля о необходимости ношения с собой сменной.

– Это нормально вообще? – спросила Света, проходя мимо.

– Что именно?

– Ну, этот беспредел стражи?

– Нормально, – вздохнул я, – приходится терпеть. Вообще стражники не так уж и круты, я бы этих двоих скорее всего одолел даже в одиночку, но нельзя. Уже одним своим появлением здесь мы вносим в Годвилль возмущения и изменения. Мы слишком другие, слишком не такие, как герои… И чем меньше мы будем выделяться, тем меньше внесем возмущений в этот мир. И тем меньше он станет нас отторгать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.