Всемирная волновая история от 1991 г. по 2014 г.

17 июня 1991 г. развал Югославии: «Июньская хартия» – националисты Хорватии претендуют на восстановление территории времен диктатора Павелича

К. Мяло «Россия и последние войны XX века (1989–2000)», М., Вече, 2002:

«17 июня Хорватская партия права обнародовала Июньскую хартию, в которой выдвинула требование „обновления (!) и восстановления НХГ на всей исторической и этнической территории с восточными границами: Суботица – Земун – Дрина – Санджак – Которская бухта“. Очерченная граница далеко выходила за пределы республики Хорватия, означала практическое включение в нее всей Боснии и Герцеговины, частей Воеводины, Черногории и Сербии и, по сути, действительно свидетельствовала о стремлении не только к выходу из Югославии, но к восстановлению именно государства Анте Павелича.»

17–18 июня 1991 г. развал СССР: Михаил Горбачев нарушает Конституцию СССР и пытается протащить Ново-Огаревский проект Союзного договора

17 июня 1991 г. Михаилу Горбачеву удается получить единое мнение глав 9 республик по проекту нового Союзного договора.

Андрей Грачев «Горбачев», М., «Вагриус», 2001:

«Собранная им в Ново-Огареве „большая девятка“, в которую согласился войти Ельцин, давала возможность попытаться вывести из пике союзный самолет едва ли не у самой земли. Расчеты Горбачева, казалось, начали оправдываться. Девять республиканских лидеров плюс один советский президент совместно обратились с призывом к бастующим шахтерам прекратить забастовку. Еще недавно призывавший к ней российский лидер самолично отправился в Кузбасс, чтобы залить пожар, в который до этого подливал горючее. Проект нового Союзного договора после бесконечных препирательств в новоогаревском особняке все-таки удалось согласовать. И еще одно свидетельство виртуозного тактического мастерства Горбачева: он смог убедить согласиться с ним практически всех. Союзные республики пришли, казалось бы, к немыслимому компромиссу с собственными автономиями.»

Действия Горбачева шли в обход Конституции СССР, он пытался произвести свой собственный переворот – т. е. оторваться от контроля КПСС, оторваться от контроля депутатов ВС СССР и создать новую структуру – новое государство. И, казалось, что ему удается всех обхитрить. Но 19 августа 1991 г. все проекты Горбачева рухнули.

С. Кара-Мурза «Советская цивилизация»:

Совещание «руководителей республик» было органом, не предусмотренным Конституцией. Предлагаемые им варианты договора все больше отступали от решений IV Съезда народных депутатов СССР, но на запросы депутатов ответа не давалось. 17 июня (1991) Горбачев подписал, а 18 июня (1991) направил в ВС СССР и ВС республик проект «Договора о Союзе суверенных государств». После ряда изменений последний вариант обсуждался в Ново-Огареве 23 июля 1991 г. По мнению трех групп экспертов, договор означал не только отход от принципов федеративного государства, но создание даже и не конфедерации, а «клуба государств». Во многих отношениях проект был лишен какой-либо логики и был нагромождением противоречий. Так, принятая в Ново-Огареве процедура поэтапного подписания Договора приводила к беспрецедентной в мировой практике ситуации, когда в течение длительного времени на одной территории должны были существовать два государственных образования: Союз Советских Социалистических Республик и Союз Советских Суверенных Республик, c разным законодательством и даже с разными границами. Это повлекло бы за собой тяжелые последствия (что к тому времени уже показал опыт Югославии). На встрече 23 июля было решено подписать Договор в сентябре-октябре, но 29–30 июля на закрытой встрече в Ново-Огареве Горбачева, Ельцина и Назарбаева было решено провести подписание 20 августа, вне рамок Съезда народных депутатов СССР. Новый текст Договора не был передан Верховным Советам и не публиковался до 15 августа 1991 г. Этот Договор был результатом личных компромиссов М. С. Горбачева, а не верховной союзной власти как государственного института. Подписание нового Союзного договора не состоялось из-за произошедшего 19–21 августа в Москве «государственного переворота».

19 июня 1991 г. Колумбия: наркобарон Пабло Эскобар сдался властям

И. Джохадзе «Криминальная хроника человечества»:

«19 июня 1991 года колумбийский наркобарон Пабло Эскобар, глава „Медельинского картеля“, добровольно сдался властям. Два вертолёта вылетели в Энвигадо, где Эскобар скрывался в одном из своих владений, чтобы доставить мафиози на новое место жительства – в Медельин, в государственную тюрьму, которая квалифицировалась властями как „пенитенциарное заведение повышенной надёжности“. Дона Пабло приняли строго по протоколу и одновременно – тепло и радушно, как желанного гостя. Сам верховный прокурор республики прибыл в тюрьму, чтобы засвидетельствовать почтение знатному мафиози. Эскобар скоротал за решёткой около года, когда же ему наскучил арестантский быт и однообразие тюремной жизни, он устроил себе побег (см. 2 декабря 1993 г.).»

17 июля 1991 г. СССР: завершилась сессия съезда депутатов – Хасбулатов не избран Председателем Верховного Совета России

Р. Хасбулатов «Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву», М., «Яуза-Пр.», 2011:

«Рабочая сессия V съезда депутатов проходила в период 10—17 июля 1991 г. Помимо ряда текущих вопросов и обсуждения ситуации в стране, она была в своей основе посвящена вопросу избрания Председателя Верховного Совета России, поскольку ранее, до 12 июня, это пост занимал Ельцин. Конечно, мои позиции были сильны, однако союзная партийно-государственная бюрократия уже рассматривала мою деятельность как ключевой фактор в срыве многочисленных попыток свалить Ельцина. Поэтому она оказала мощное давление на многих наших депутатов, мобилизовала депутатскую фракцию Коммунисты Россию, вела закулисные переговоры с Демократической Россией, в частности с группой Шахрая, пытаясь не допустить моего избрания Председателем Верховного Совета.»

17–19 июля 1991 г. Лондон: саммит лидеров ведущих стран мира в формате «7+1»

17–19 июля 1991 г. Михаил Горбачев принял участие в историческом для себя мероприятии – саммите в формате 7+1. Оказалось – это была его «лебединая песня». Лидеры мира просто отдавали дань уважения ему как борцу за мир – везде, кроме своей страны, и лауреату Нобелевской премии – за уход из Германии. Самая крупная ошибка Горбачева, – он рвался на запад и потерял последних союзников на востоке – в СССР.

А. Черняев «1991 г. Дневник помощника президента», М., «Терра», 1997:

«Фото «7+1» в «Московском комсомольце»: семь лидеров лицом, Горбачев – спиной и контурно. Все, вплоть до Хасбулатова, «сдержанно отнеслись» к визиту президента в Лондон. Все, от «желто» – газетного уровня до государственных деятелей, напирают на то, что ездил, дескать, за миллиардами, а их не дали! Итак, Горбачев продолжает свою революцию «ввода страны в мир», а страна воспринимает это с подозрением и неприязнью. Конкретно – что было в Лондоне. Встреча с Кайфу – одни улыбки. Потом японский премьер скажет Андреотти (а тот передаст М. С.), что только после лондонской встречи поверил в Горбачева. На встрече с Миттераном был Загладин. Буш. Завтрак в посольстве США. По окончании два президента удалились в соседнюю комнату, где окончательно были сняты «детали», тормозившие выход на договор по СНВ. Опять тянули мы до последнего, упирались, но горбачевская «всемирно историческая методика» переговоров все равно ничего не дала. Сама «семерка» в Ланкастер-хаузе. Мы, сопровождающие, кроме Примакова, сидели «за кулисами» – в роскошном отдельном зале… Четыре часа кряду – непонятно зачем, вместо того чтобы ходить по «любимому городу». Результаты: я никогда не сомневался, что Горбачева пригласят, не могли «ему» отказать. Не верить в это было бы все равно что оставаться во власти стереотипов «социалистической» морали, с одной стороны, и «империалистической» – с другой. Но удивительно, все они – за исключением, пожалуй, Миттерана – признают de facto «большую» его значимость, чем свою собственную. Хотя он не представляет уже «послушную» ему сверхдержаву, он – историческая фигура, а они – лишь временно избранные на свои посты… и останутся в истории как деятели «эпохи Горбачева»… Буш – не из-за гонора не пошел к «Майклу» в посольство, а позвал к себе. Он искренне, «по-товарищески» рассчитывал на то, что Горбачев воспримет «правильно»: ты-то, Майкл, можешь меня понять, но мое общественное мнение, американское, ни за что не поймет, если я пойду к тебе. К тому же они ведь через Мэтлока договорились еще в Москве, и Буш не знал, что в Париже будет паломничество «остальных» к Горбачеву (кроме Миттерана, который «по возрасту…"). Итак, М. С. фигурировал в Лондоне в качестве «центра внимания», олицетворяя смысл события: без него «семерка» стала бы рутинной пищей для журналистов на 2–3 дня, если не меньше. Прием на Даунинг-стрит. Толковище, элита. Речь Мейджора, достойная события, и высокие «исторические» похвалы Горбачеву… Я «прокол» допустил в Москве: сама речь М. С. прозвучала крупнее мейджоровской (и была в два раза короче!). Но я не решился упомянуть там «свою любимую» Тэтчер, думал, что это не понравится хозяину. Мейджор это сделал. И М. С., выступавший вслед, «по ходу» тоже вставил. Но наши газеты уже «не успели» впечатать эту вставку (текст у них был заблаговременно). Хорошо, что Тэтчер не читает «Правду», хотя другие и ей прочтут, и всему миру сообщат!.. Я просил Кравченко внести поправку на ТВ. Но, увы! Привязанный к протоколу событий, я не имел возможности вовремя «дать указание» ТАССу, а без этого, по нашим дурацким правилам, ТВ поправок не принимает. Соседи за столом (на приеме): министр транспорта, милый живой шотландец. Можно оценить британскую деликатность: несмотря на мой ужасающий английский язык, он со мной живо говорил «о чем попало» – как ни в чем не бывало. И я быстро приспособился, исчезла языковая робость, и в общем хорошо поболтали. То же самое – с соседкой справа, которая, правда, переходила на очень плохой французский, и таким образом мы тоже вполне удовлетворили друг друга. Она – жена какого-то высокого лица.

Утром 18-го еще до Мейджора пришел Андреотти. Разговор близких, доверяющих друзей. Под конец, как я и ожидал, итальянец поднял опять вопрос о Любавических рукописях. Ох, как проигрываем… Все знаменитые «ребе» съехались, чтобы встретиться с М. С. Буш ему говорил о них. Андреотти умолял: «Мне легче будет работать с еврейским лобби в США в пользу вас…» Малруни шепнул… Ни в какую!.. «Есть проблема», – отвечал всем М. С. словами Егорова – Губенко! Теперь, конечно, будет шумная, злая газетная кампания. Встреча с Малруни. О нем вначале донесли «наши», что он скурвился и будто бы сопротивлялся приглашению Горбачева на «семерку». А оказалось, что он самым твердым образом отстаивал эту идею перед Бушем. И здесь вел разговор предельно дружески, открыто и по-деловому конкретно: «Все, что могу, сделаю, чтоб помочь вам».»

Леонід Кучма «Украïна – не Росıя», 2004 (п. а.):

«19 июля 1991. Внешний долг СССР достиг 70 млрд. долларов. Горбачеву не удалось договориться в Лондоне с „Большой семеркой“ по кредитной помощи.»

18 июля 1991 г. природа: сильное наводнение в Китае

18 июня 1991 г. наводнение в Китае приводят к затоплению свыше 20 миллионов гектаров сельхозугодий.

18 июля 1991 г. Льеж: убит лидер Социалистической партии Андре Коолс

18 июля 1991 г. в Льеже, Бельгия, был застрелен 54-летний лидер Социалистической партии Андре Коолс. Убийство имело коррупционный характер, т. к. Коолс обещал обнародовать факты подкупа чиновников. В 2004 г. за убийство Андре Коолса в Бельгии были осуждены 6 человек.

19 июля 1991 г. Италия: Джулио Андреотти стал пожизненныи сенатором

19 июня 1991 г. волновой герой президент Италии Франческо Коссига (см. 17 августа 2010 г.) сделал премьер-министра Италии Джулио Андреотти пожизненным сенатором. Титул не спас Андреотти от уголовного преследования (см. 19 февраля 1995 г.), суд доказал его связи с мафией и причастность к убийству журналиста.

19 июля 1991 г. Индиана: «инцидент» судьи Майка Тайсона с моделью Дезире Вашингтон

19 июля 1991 г. у знаменитого боксера Майка Тайсона – судьи конкурса «Мисс Черная Америка», который проводился в Индиане, был секс с участницей конкурса Дезире Вашингтон. При этом Дезире пришла к Тайсону в номер, где она затем подверглась насилию. Факт насилия имел неоспоримые свидетельства (даже слишком неоспоримые). 9 сентября 1991 г. Большое жюри Индианы проголосовало за обвинение Тайсона по трем статьям, в том числе за изнасилование Дезире Вашингтон. Майк Тайсон 10 февраля 1992 г. был осужден и заключен в тюрьму, где провел 3 года. Назовем этот случай – «инцидент 19 июля 1991 г. с боксером Тайсоном» – обычная для волновой истории или сексуальная несдержанность или ловкая провокация, или и то и другое.

17–18 – 19 августа 1991 г. развал СССР: совещание путчистов в Москве и сам путч

Горбачев на отдыхе в Крыму. Наш Нобелевский лауреат забывает, что Москва – столица СССР и надо поменьше отдыхать за рубежом и на курортах и побольше работать дома. Подобно истории с Никитой Хрущевым, – который потерял пост во время отдыха на Кавказе – Михаил Горбачев потерял свой пост при отдыхе в Крыму. «Удивительным образом» Ельцин успевает вернуться с отдыха в Казахстане, а Горбачева «арестовали» в Крыму. На секретном совещании в Москве 17 августа 1991 г. принято решение о начале действий ГКЧП с 19 августа 1991 г. Путчисты вовсе и не собирались захватывать власть – их цель – не дать подписать новый союзный договор, о котором договорились 17 июня 1991 г. (см.). И эта цель была достигнута! Т. е. путч удался, как ни парадоксально это звучит. Озадачивает беспомощность Михаила Горбачева – как-то просто его арестовали в Крыму, он даже и не пытался сопротивляться (вспомним Сальвадора Альенде!), какие-то низкие чины им командуют, отключают телефон – и нет Президента СССР!

Андрей Грачев «Горбачев», М., «Вагриус», 2001:

«Формально государственный переворот начался примерно с 16.30 в воскресенье, когда с санкции В. Крючкова из самолета, подлетавшего к крымскому аэродрому Бельбек, Ю. Плеханов дал указание специальному телефонному коммутатору, обслуживавшему президента, отключить на даче все виды связи, в том числе доступ к „ядерной кнопке“. Даже если отвлечься от политических аспектов переворота, остается фактом, что на 73 часа национальная безопасность СССР и ядерный потенциал второй мировой сверхдержавы оказались без контроля. Вице-президенту Г. Янаеву, к которому на это время, согласно Конституции и указам ГКЧП, отредактированным А. Лукьяновым, отошли полномочия Президента, „кнопку“ лучше было не доверять. В те самые часы, когда Плеханов эвакуировал из Фороса отвечавших за нее офицеров, члены ГКЧП, собравшиеся в Кремле в кабинете Павлова, подливая вице-президенту со всех сторон, доводили его до „кондиции“, убеждая взять на себя обязанности главы государства. Не в лучшем состоянии, с точки зрения обеспечения обороны Отечества, находился большую часть этого времени и премьер-министр В. Павлов. Оглушив себя изрядной порцией спиртного, то ли от страха, то ли создавая себе алиби, он начал свое первое заседание Кабинета министров утром 19 августа бодрой репликой: „Ну, что, мужики, будем сажать или будем расстреливать?“ Фактически же путч начался на две недели раньше, на следующий день после отлета Горбачева в Форос, когда на городской „даче“ КГБ – объекте „АВС“ – собралась оперативная „пятерка“: Крючков, Язов, Бакланов, Болдин и тот самый Шенин, которому Горбачев поручил „отслеживать ситуацию“. Заговорщики торопились. В их распоряжении было не так много времени – до 19 августа, дня запланированного возвращения президента в Москву. Цель задуманной акции формулировалась лаконично: не допустить подписания нового Союзного договора. Первый вопрос, на который предстояло ответить: кого еще взять в компанию? Крючков, проведший в предшествующие недели основную подготовительную работу, встречаясь с потенциальными соучастниками или обзванивая их (он единственный мог это делать, не опасаясь подслушивания), назвал В. Павлова, Г. Янаева и А. Лукьянова. Привлечь Б. Пуго, В. Тизякова и В. Стародубцева решили на следующей встрече, состоявшейся уже с участием В. Павлова 17 августа на том же объекте „АВС“. Председатель КГБ был уверен в их согласии и готовности „пойти на чрезвычайные меры“.»

18 августа 1991 г. Москва: заместитель Горбачева Ивашко укрывается в больнице, члены ГКЧП Язов, Крючков, Пуго собирают коллегии своих министерств

Леонід Кучма «Украïна – не Росıя», 2004 (п. а.):

«В дни путча совсем не было слышно про вторую после Горбачев персону в КПСС, заместителя генерального секретаря Владимира Антоновича Ивашко. Ожидали, что он прибудет в Киев, но он не появился. Лишь позднее стало известно, что он 18 августа был прооперирован и все дни провел в реанимационной палате.»

Р. Хасбулатов «Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву», М., «Яуза-Пр.», 2011

«18 августа, воскресенье. Утром в 8 часов утра министр обороны (Язов) вызвал к себе командующего войсками Московского военного округа генерала Калинина и ввел его в содержание грядущих событий. Приказал все это хранить в тайне, но готовить воинские подразделения округа к тому, чтобы при объявлении часа Х быстро ввести их в Москву и занять позиции для контроля соответствующих объектов» «18 августа на 18 часов Язов созвал коллегию Министерства обороны. Военачальникам он кратко сообщил о следующем. Первое. Горбачев „временно“ отстранен от власти по причине болезни, и президентская власть перешла к вице-президенту Янаеву. Второе. Янаевым, как главнокомандующим, вводится чрезвычайное положение. Третье. Создан „государственный комитет по чрезвычайному положению“, который является высшим органом власти и управления в стране, хотя и временно (сроки не определены)». «На 18.00 министр Пуго Борис Карлович назначил коллегию министерства. Он был также краток. Сообщил, что Горбачев отказался временно от власти и передал свои полномочия президента Янаеву, а тот подписал указ о введении чрезвычайного положения.» «18 августа, 17.00. Коллегия КГБ СССР, Лубянка. Заседание коллегии КГБ не было таким кратким, как коллегии Минобороны и МВД. Крючков, излучавший уверенность, был в благодушном настроении, выступил с пространной речью.»

18 августа 1991 г. Страна басков: бой боевиков ЕТА и полиции в Сан-Себастьяне

Б.Рубин, Д.Рубин «Хронология современного терроризма», 2007 (п. а.):

«18 августа 1991 г. 3 боевика ETA были убиты и 2 гвардейца ранены в перестрелке в Сан-Себастьяне. 10 подозреваемых в терроризме боевиков „Donosti Commando“ сдались полиции.»

18 августа 1991 г. спорт: в Гаване завершились XI Панамериканские игры

18 августа 1991 г. в Гаване завершились XI Панамериканские игры. Игры проходили 16 дней и собрали 4.519 спортсменов из 39 стран. Лидерами игр стали Куба, США, Канада. Проведение Игр-91 на Кубе – первый реальный политический прорыв кубинского руководства в изменяющемся мире.

19 августа 1991 г. Москва: августовскийпутч – образован ГКЧП, Янаев объявляет о захвате власти, Ельцин реально берет власть в свои руки, а Горбачев не выходит на связь и ждет «чья возьмет», сбывается предсказание волнового героя Иосифа Сталина

19 августа 1991 г. в Москве начался путч Государственного Комитета по Чрезвычайному Положению (ГКЧП). Вице-президент СССР Янаев выступает по ЦТВ и объявляет, что берет на себя власть в СССР в связи с болезнью Горбачева.

Г. Янаев «ГКЧП против Горбачева: последний бой за СССР» М., Эксмо, 2010:

«18 августа 1991 года. УКАЗ ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТА СССР

В связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Горбачевым Михаилом Сергеевичем своих обязанностей Президента СССР на основании статьи 127—7 Конституции СССР вступил в исполнение обязанностей Президента СССР с 19 августа 1991 года. Вице-президент СССР Г. И. ЯНАЕВ»

Президент СССР Горбачев оказался «блокирован» в Крыму. ГКЧП ввел в Москву танки. Через 3 дня все провалилось – т. к. «народ против». К власти де-факто приходит президент России Ельцин. Путч ГКЧП показал, что сбылось мудрое предсказание волнового героя Сталина – большевики оторвались от народных масс и превратились в пустышку, но правые «антиреформаторы от КПСС» относились к словам «вождя народов» высокомерно и проиграли.

«Краткий курс истории ВКП (б)», 1938:

«Партия гибнет, если она замыкается в свою узкопартийную скорлупу, если она отрывается от масс, если она покрывается бюрократическим налетом. «Можно признать, как правило, говорит тов. Сталин, что пока большевики сохраняют связь с широкими массами народа, они будут непобедимыми. И, наоборот, стоит большевикам оторваться от масс и потерять связь с ними, стоит им покрыться бюрократической ржавчиной, чтобы они лишились всякой силы и превратились в пустышку.»

Приведем несколько цитат о событиях 19 августа 1991 г. от разных авторов.

А. В. Филиппов «Новейшая история России», М., «Просв.», 2007:

Августовский путч 1991 г. Накануне подписания Союзного договора, 19 августа 1991 г., был создан Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП). Формально его возглавил вице-президент СССР Г. И. Янаев, который издал указ о временном исполнении обязанностей Президента СССР в связи с невозможностью выполнять Горбачевым обязанности главы государства «по состоянию здоровья». В состав Комитета вошли также премьер – министр В. С. Павлов, министр обороны д. Т. Язов, министр внутренних дел Б. К. Пуго, председатель КГВ В. А. Крючков, заместитель председателя Совета обороны при Президенте СССР О. Д. Бакланов, президент Ассоциации государственных предприятий промышленности, строительства, транспорта и связи СССР, генеральный директор научно-производственного объединения «Машиностроительный завод им. М. И. Калинина» А. И. Тизяков, председатель Крестьянского союза СССР, председатель колхоза В. А. Стародубцев. В «Заявлении советского руководства», подписанном Янаевым, Павловым и Баклановым и переданном по Центральному телевидению утром 19 августа, сообщалось, что в отдельных местностях СССР на срок 6 месяцев с 19 августа вводится чрезвычайное положение с целью положить конец «конфронтации, хаосу, анархии». На этот период высшая власть в стране переходит в руки ГКЧП, решения которого обязательны для неукоснительного исполнения всеми органами власти на всей территории СССР. ГКЧП обещал установить на всей территории Союза безусловное верховенство Конституции ССР и законов Союза СССР.

Л. Шебаршин «Рука Москвы. Записки начальника советской разведки», М., 1992:

«Крючков начинает совещание без предисловий. Понять, что произошло, невозможно. По привычке делаю короткие пометки, по привычке про себя пытаюсь кратко, одной фразой, прокомментировать речь Крючкова. Получается: „Чрезвычайное положение введено с целью помочь в уборке урожая“. Говорит Крючков отрывисто, он очень возбужден, завершает выступление примерно так: „Работайте!“ С предложением задавать вопросы не обращается. Мелькнула фигура Ю. С. Плеханова, начальника службы охраны, совершенно подавленная. (Видимо, беспокоится о здоровье Президента? Ведь он болен?) Какой-то ободряющий жест в его сторону сделал Крючков, что-то вроде: „Ну-ну! Все будет хорошо, не беспокойся!“ Расходимся понурые, обмениваемся не мнениями, а бессмысленными ругательствами вполголоса. Внутренний голос подсказывает, что сейчас от Лубянки лучше держаться подальше, чтобы не нарваться на какое-нибудь поручение. Любителей загребать жар чужими руками в этом здании всегда было достаточно.»

А. Коржаков «Борис Ельцин: От рассвета до заката», 1998:

«19-го, рано утром, меня разбудил телефон. Звонил дежурный из приемной Белого дома: – Александр Васильевич, включай телевизор, в стране произошел государственный переворот. Часы показывали начало седьмого утра. Я включил телевизор и сначала увидел фрагмент из балета „Лебединое озеро“, а затем узнал о появлении ГКЧП. Быстро оделся, жену попросил собрать походные вещички – сразу понял, что одним днем путч не обойдется. Две мои дочки супруга очень волновались. Я им сказал: – Не беспокойтесь, я вам пришлю охрану. Скоро к ним приехали двое ребят. К Ельцину с известием о ГКЧП я пришел первым. Все в доме спали и ни о чем не ведали. К восьми утра подошли Полторанин, Бурбулис, „обозначился“ Собчак. Я позвонил в Службу и приказал по тревоге поднять всех ребят и, кого только можно, отправить на машинах Архангельское. Остальным велел не покидать Белый дом. В начале девятого Ельцин при мне позвонил Грачеву – в тот момент Павел Сергеевич занимал пост командующего воздушно-десантными войсками и был одним из заместителей министра обороны. Весной 91-го мы побывали в воздушно-десантной дивизии в Туле, там шеф уединялся с Грачевым и с глазу на глаз они обговаривали, как лучше себя вести в подобной ситуации. Реального ГКЧП, конечно, никто не допускал, но профилактические разговоры велись на всякий случай. Ельцин был первым руководителем высокого ранга, который разговаривал с Грачевым столь нежно и доверительно. Поэтому Павел Сергеевич еще за несколько месяцев до путча проникся уважением к Борису Николаевичу. После августа до меня доходили слухи о двойной и даже тройной игре, которую якобы вел Грачев. Но слухи эти никто не смог подтвердить документами.»