Приходские истории: вместо проповеди (сборник)

Первая называлась «Семь смертных грехов».

После заставки с отрывками из Иоанна Лествичника, напоминающими, как бороться с каждым из грехов, начиналось увлекательное путешествие. Фигурка монаха в черной рясе усаживалась на мотоцикл и отправлялась преодолевать соблазны, изображенные отцом Анатолием с большой выдумкой.

На первой остановке, «Тщеславие» (говорим это для читателя, потому что в игре никаких предупреждений о том, с каким грехом предстоит сражаться, не делалось), монаху предлагалось прочитать надпись над вратами в средневековый готический замок: «Плох тот монах, который не мечтает быть архиереем». Затем ворота с легким, намекающим на опасности скрипом отворялись, и радушные слуги вели монаха из залы в залу, более напоминавшие музейные комнаты. В каждой демонстрировались архиерейские облачения и головные уборы, один другого краше. Разрешалось даже примерить их на минутку, но если наивный пробовал выйти из замка, забыв снять с себя сверкающую бриллиантами архиерейскую митру или даже (глупец!) патриарший куколь, из-за экрана раздавался отвратительный демонический хохот, и тщеславный гордец летел в огненную реку. Лишь тот, у кого хватало ума примерить и снять наряды, а потом уйти восвояси, попадал на следующий уровень.

Здесь игрока соблазняли богатствами мира сего – уютной кельей-домиком с деревянной банькой (а из трубы уже вился дымок), банковскими счетами с сотнями долларов, машинами всех моделей и марок, рясами всех цветов и оттенков. На третьем уровне инока дразнили чуть не райскими монастырскими обителями. Насельники в них жили каждый в отдельной квартире, делали, что желали, а отец игумен был у них на посылках. Только того, кто не завидовал чужому счастью и не пытался здесь остаться, ждал новый уровень – «Гнев и раздражительность». Тут на экране просто вспыхивали красными буквами обидные прозвища. И вот что поистине изумления достойно: иные игравшие среза́лись именно тут, не умея понести этих детских, в сущности, обзывалок. «Эх ты, чернозадый!», «Вонючка», «Недоделанный», «Много на себя берешь, придурок», «В патриархи захотел?» – смеялся экран. Однако игроки-то понимали, что сочинил это все отец Анатолий, принимали за личную обиду, надувались, мстительно нажимали на тихо всплывавшие слева облачка с ответами и, совершенно насладившись «Сам дурак», «Да пошел ты», «Ишь ты, программист хренов», летели… понятно куда. В бушующую огненную реку.

Самые же стойкие отправлялись дальше – и тут у них спрашивала дорогу одна милая девушка, затем просила помочь сменить колесо другая, третья жалобно просила ее подвезти, четвертая в образе лягушки умоляла поцеловать и спасти от чар – однако вступать с девушками и лягушками в разговоры ни в коем случае было нельзя. Пройдя и этот уровень, игрок видел сообщение, что он давно и серьезно проголодался, – тут же на пути выскакивал роскошный ресторан. С баром, уставленным напитками всех мастей, с кухнями всех народов мира. Важно было заметить рядом с рестораном скромную избушку – и остановиться возле нее. Только там изголодавшийся игрок получал стакан воды, три корочки хлеба, а также право двигаться дальше. Тут начинался дождь, монах вынужден был искать убежища, потому что мотоцикл не желал ехать по разбитой глинистой дороге, и убежище находилось… в собственном же монастыре, довольно правдоподобно отцом Анатолием изображенным. Дальше все шло тоже очень похоже на обычную монастырскую рутину: длиннющие службы, постная трапеза, какие-то мелкие обидные стычки с братьями, дополнительные неожиданные послушания – словом, сплошное уныние, это было, конечно, оно; игроку уже не шутя казалось, что отец Анатолий с этой частью явно подзатянул, но едва он соглашался с коварным предложением немедленно закончить этот этап и пойти развеяться – например, поиграть в игру на компьютере, как сейчас же… Ясное дело. Огненная река. Так что всё было весьма назидательно.

Ну а для тех, кто предпочитал развлечения попроще, любимой стала игра «Победа православия». На самом деле просто футбол. Только в одной команде сражались бородатые православные батюшки, а в другой – безбородые католические ксендзы. За ксендзов играл компьютер. Игра была так устроена, что едва счет оказывался не в пользу наших батюшек, ксендзы обязательно грубо нарушали правила, и им назначался пенальти. Православные не могли проиграть по определению. И побеждали всегда.