скачать книгу бесплатно
– И где же его кадеты? – возразил Нэчжа. – Какого цвета его пояс? Почему мы не видели никого с нарукавными повязками его цвета? Это глупо.
Нэчжа направился к воротам. Остальные один за другим последовали его примеру. В конце концов Рин и Катай остались в саду одни.
Рин села и откинулась на локти, любуясь цветами. Помимо кроваво?красных маков здесь росли крохотные кактусы с розовыми и желтыми цветами, флуоресцентные грибы, слегка светящиеся в темных уголках под стеллажами, и пышные зеленые кустарники с чайным запахом.
– Это не сад. Это наркоферма.
Теперь ей и в самом деле захотелось встретиться с наставником по Наследию.
Катай сел рядом.
– А знаешь, великие шаманы из легенд перед сражениями принимали наркотики. Говорят, так они получали магическую силу. – Он улыбнулся. – Как думаешь, именно этому и учит наставник по Наследию?
– Честно? – Рин потеребила травинку. – Я думаю, он просто приходит сюда, чтобы оторваться.
Глава 4
Текли недели, и уроки все усложнялись. По утрам они занимались Боевыми искусствами, Медициной, Историей и Стратегией. Чаще всего к полудню голова у Рин уже гудела от обилия теорем, о которых она никогда не слышала, или книг, которые следовало прочитать до конца недели.
Занятия по Боевому искусству изнуряли и физически и умственно. Цзюнь заставлял их проделывать мучительные упражнения – бегать вверх и вниз по лестницам академии, часами стоять на руках и кружить перед манекенами с привязанными к ладоням кирпичами. Каждую неделю Цзюнь отводил их на озеро у подножия горы и велел его переплывать.
Рин и еще несколько студентов не умели плавать. Цзюнь только один раз показал, как это делать. После чего они сами должны были постараться не утонуть.
Домашняя работа была тяжелой и явно нацелена на то, чтобы выжать все соки. Когда Соннен, наставник по Оружейному делу, объяснил правильные пропорции селитры, серы и угля в зажигательной смеси для бомб, он также велел сделать собственные импровизированные снаряды. А когда Энро, наставница по Медицине, сказала выучить названия всех костей человеческого тела, она также ожидала, что они выучат признаки переломов и научатся их распознавать.
Но самым сложным предметом оказалась Стратегия с наставником Ирцзахом. В первый же день он выдал толстенный том, «Искусство войны» Сунь-цзы, и объявил, что до конца недели они должны выучить его наизусть.
– Но книга же огромная! – пожаловался Хан. – Когда же мы будем делать другие домашние задания?
– Алтан Тренсин выучил ее за ночь, – сказал Ирцзах.
Студенты обменялись раздраженными взглядами. С самого первого дня наставники без устали хвалили Алтана Тренсина. Рин заключила, что он гений, явно самый блестящий ученик в Синегарде за несколько десятилетий.
Хан, похоже, разозлился не меньше, чем она.
– Да, но мы же не Алтан.
– Так постарайтесь им стать, – ответил Ирцзах. – Свободны.
Рин привыкла к постоянной учебе и недосыпу, расписание занятий не оставляло первокурсникам времени на что-либо еще.
В Синегарде начиналась осень. Во время утренних пробежек вверх по ступеням налетал холодный ветер. Он шуршал в деревьях с нарастающей силой. Студенты до сих пор не получили теплые зимние рубахи и стучали зубами, сгрудившись под большой мимозой в дальнем конце двора второго яруса.
Несмотря на холод, Цзюнь отказывался переместить занятия по боевым искусствам в помещение, пока окончательно не помешает снег. Суровому наставнику явно нравилось доставлять студентам неудобства.
– Боль принесет вам пользу, – сказал он, заставив их согнуться в мучительно низких позах. – Боевые мастера прошлого целый час стояли в такой позе перед тренировкой.
– Наверное, у боевых мастеров прошлого были крепкие ляжки, – выдохнул Катай.
Утренняя гимнастика по-прежнему была ужасна, но теперь они хотя бы перешли от основ к первым занятиям с оружием – палкой.
Цзюнь как раз занял позицию перед классом, и вдруг над его головой раздался шелест. И прямо на то место, где он только что стоял, шлепнулся комок листьев.
Все задрали головы.
Наверху, на толстой ветке мимозы, стоял давно отсутствующий наставник по Наследию.
Он орудовал большими садовыми ножницами, ловко обрезая листья как попало, и напевал себе под нос нестройную мелодию.
Услышав несколько слов песни, Рин опознала ее как «Прикосновения Стража», которую много раз слышала, доставляя опиум в бордели Тикани – это была непристойная эротическая песенка. Наставник по Наследию изуродовал мелодию, но пел громко и самозабвенно.
– Как дотронусь до тебя, растечешься от истомы…
Нян затряслась от сдавленного смеха. Катай с отвисшей челюстью вытаращился на дерево.
– Цзян, у нас вообще-то занятия, – рявкнул Цзюнь.
– Ну так и занимайтесь, – отозвался наставник Цзян. – Оставь меня в покое.
– Нам нужен этот двор.
– Но не весь же. Это дерево вам не нужно, – раздраженно бросил Цзян.
Цзюнь несколько раз взмахнул железной палкой и ударил по основанию дерева. Ствол затрясся. Раздался треск – сквозь крону мимозы падало что-то тяжелое.
Наставник Цзян распластался на каменном полу.
Первым делом Рин отметила, что он без рубахи. Потом она решила, что он, должно быть, мертв.
Но Цзян лишь перекатился и сел, встряхнул левую ногу и откинул седые волосы с плеч.
– Грубо, – задумчиво сказал он. По его левому виску стекала струйка крови.
– А зачем ты шатаешься тут, как полоумный? – огрызнулся Цзюнь.
– А зачем ты прервал мой утренний уход за садом? – отозвался Цзян.
– Ты не ухаживаешь за садом. Ты здесь только для того, чтобы мне досадить.
– Ты себе льстишь.
Цзюнь стукнул палкой о плиты, так что Цзян подпрыгнул от неожиданности.
– Вон!
С преувеличенными страданиями Цзян поднялся на ноги и вышел из сада, виляя бедрами, как танцовщица в борделе.
– Ты не будь такой ледышкой, оближу тебя как пышку…
– Ты права, – прошептал Катай Рин. – Он явно под кайфом.
– Внимание! – гаркнул Цзюнь глазеющим вслед Цзяну студентам.
В его волосах застрял листок мимозы и трепетал на ветру.
Все поспешно выстроились перед наставником в два ряда, с палками наготове.
– Как только я подам сигнал, вы повторите эту последовательность. – И он показал упражнение с палкой. – Вперед. Назад. Отбить слева сверху. Обратно. Отбить справа сверху. Обратно. Отбить слева снизу. Обратно. Отбить справа снизу. Обратно. Закрутить, провести за спиной и обратно. Поняли?
Все молча кивнули. Ни один не осмелился признать, что пропустил почти всю последовательность. Цзюнь всегда показывал очень быстро, но теперь двигался быстрее, чем кто-либо мог отследить.
– Ну и хорошо. – Цзюнь грохнул палкой об пол. – Начали.
Это было фиаско. Они двигались без ритма и цели. Нэчжа махал палкой вдвое быстрее всех остальных, но он оказался единственным, кто был способен повторить последовательность. Остальные либо пропустили половину движений, либо перепутали их порядок.
– Ой!
Катай, выставив палку в защите в то время, когда следовало повернуться, задел Рин по спине. Она дернулась и случайно попала Венке по голове.
– Хватит! – рявкнул Цзюнь.
Палки перестали мелькать в воздухе.
– Я расскажу вам про великого стратега Сунь-цзы. – Цзюнь с пыхтением расхаживал вдоль рядов. – Когда Сунь-цзы закончил писать свой великий трактат «Искусство войны», он отправил книгу Красному императору. Император решил испытать мудрость Сунь-цзы, попросив его натренировать тех, кто не имел никакого боевого опыта – своих наложниц. Сунь-цзы согласился и собрал женщин за дворцовыми воротами. Он сказал им: «Как только я скажу «Смотреть вперед», смотрите прямо перед собой. Когда скажу «Налево», повернитесь влево. Когда скажу «Направо», повернитесь направо. Когда скажу «Разворот», повернитесь на сто восемьдесят градусов. Все ясно?» Женщины кивнули. Сунь-цзы скомандовал: «Направо», но женщины лишь засмеялись.
Цзюнь остановился перед Нян, чье лицо встревоженно напряглось.
– Сунь-цзы сказал императору: «Если слова команды неясны, если приказы непонятны, винить следует только генерала». После чего он повернулся к наложницам и повторил команду: «Направо». И снова женщины засмеялись.
Цзюнь медленно повернул голову, встретившись взглядом с каждым учеником.
– Сунь-цзы снова сказал императору: «Если слова приказа неясны, виноват генерал. Но если слова приказа ясны, а приказ не исполнен, виноваты командующие войсками». После чего он отобрал старших наложниц и велел их обезглавить.
Нян вытаращилась так, словно ее глаза вот-вот вылезут из орбит.
Цзюнь вернулся на позицию перед студентами и поднял палку. Все в ужасе ждали, что будет дальше. Цзюнь повторил последовательность, теперь медленней, по ходу называя движения.
– Теперь понятно?
Они кивнули.
Он стукнул палкой по полу.
– Тогда начали.
И они начали тренировку. И были безупречны.
Боевые искусства выматывали душу и подрывали дух, но в вечерних тренировках было и кое-что занятное. Иногда за тренировками присматривали два кадета Цзюня, Куриль и Цзиха. Они работали с ленцой и настаивали на том, что воображаемому оппоненту нужно причинить как можно больше боли. И тогда тренировки превращались в кошмар, Цзиха и Куриль суетились вокруг, выкрикивая советы дерущимся студентам.
– Если у вас нет оружия, не цельтесь в лицо. – Цзиха опустил руку Венки с занесенным ножом так, чтобы удар пришелся в горло Нэчжи, а не в нос. – За исключением носа, почти все лицо состоит из кости. Вы только пораните собственную руку. Лучше целиться в шею. Если сила будет достаточной, вы перебьете трахею. И как минимум создадите сопернику проблемы с дыханием.
Куриль опустилась на колени рядом с Катаем и Ханом, которые схватились и перекатывались по земле.
– Во время тесного захвата укус – отличная техника.
Через секунду Хан завопил от боли.
Кучка первокурсников столпилась у деревянного манекена, на котором Цзиха демонстрировал удары ножом. Он указал на точку под животом манекена и яростно ткнул в нее ножом.
– Никанские монахи считали это место главным центром ци.
Рин заглотила наживку и поспешила спросить:
– А это так?
– Ха! Никаких центров ци не существует. Но в зоне под грудной клеткой много важных и незащищенных органов. А еще там диафрагма. Ха! – Цзиха впечатал кулак в манекен. – Это на несколько секунд обездвижит соперника. И даст время выцарапать ему глаза.
– Как вульгарно, – заметила Рин.
Цзиха пожал плечами.
– Нам и не нужно быть утонченными. Мы же убиваем.
– Покажу вам последний удар, – объявила Куриль, когда тренировка подошла к концу. – На самом деле только он вам и понадобится. С его помощью вы свалите самых сильных бойцов.
Цзиха смущенно прищурился и повернулся к ней – спросить, о чем она говорит. А Куриль подняла колено и пнула Цзиху в пах.
Обязательная тренировка длилась всего два часа, но первокурсники надолго задерживались в зале для практики. Единственная проблема заключалась в том, что более опытные студенты пользовались возможностью покрасоваться. Нэчжа исполнил в центре зала серию прыжков с вращением, с каждым разом удары в полете получались все более зрелищными. Вокруг собралась группа зрителей.
– Любуешься нашим принцем? – спросил Катай, когда пересек зал и встал рядом с Рин.
– Не вижу, как это может пригодиться в сражении, – ответила она.
Теперь Нэчжа перед ударом разворачивался в воздухе на пятьсот сорок градусов. Выглядело красиво, но совершенно бессмысленно.
– Да никак. Искусство часто бывает таким – приятно смотреть, но на практике бесполезно. Многие кланы больше годились для оперы, чем для сражения, но затем им пришлось снова вспоминать боевое искусство. Именно так получила свое название «Опера красной джонки». Ее основатели владели боевыми искусствами, но изображали из себя уличных артистов, чтобы подобраться поближе к жертвам. Как-нибудь почитай историю древнего искусства, это увлекательно.
– Есть что-нибудь, о чем ты не читал? – спросила Рин.
Катай, похоже, обладал энциклопедическими знаниями почти по каждому предмету. В тот день за обедом он прочитал Рин лекцию о том, как в разных провинциях отличаются методы разделки рыбы.
– Я испытываю слабость к боевым искусствам, – сказал Катай. – Да и вообще, ужасно раздражает, когда люди не знают разницу между самообороной и выступлениями на публику.
Нэчжа приземлился после особенно высокого прыжка и присел. Удивительно, но несколько одноклассников зааплодировали.
Нэчжа выпрямился, не обращая внимания на аплодисменты, и перехватил взгляд Рин.
– Вот что значат семейные традиции, – сказал он, стирая пот со лба.
