Дaр

На самом деле он уже распланировал, что после окончания школы подаст документы сразу в несколько учебных заведений на архиктектурный факультет. Но у судьбы оказались другие планы на его жизнь. Как всегда говорил папа: «Если не рискнешь – не узнаешь. И тогда будешь сожалеть всю свою оставшуюся жизнь, что не поступил именно так, как хотел».

Закончив разговор, Генри удовлетворенно вздохнул, скрестив за головой руки, и откинулся на спинку кресла, улыбнувшись.

***

После удачной сдачи последних экзаменов восемнадцатилетний Генри переехал к отцу и заселился в ту же комнату, что и обычно на летних каникулах. Его уже приняли в австралийские вузы на совершенно разные специальности. Проведенное время с родным отцом дало свои плоды – Генри не смог отказаться от идеи стать морским биологом и проводить время с дельфинами, которые оказались необычайно умными животными. Но парень не оставил в прошлом и мечту увидеть вживую спроектированный им дом. Перед парнем стоял сложный выбор, который неожиданно просто помог решить Василий Петрович – начать учиться на обоих направлениях, а потом определиться, что больше нравится. Однако юноша определиться не смог и в итоге добился получения двух дипломов.

После этого Генри начал думать, что ему делать дальше. В Австралии оставался родной отец, с которым Генри за четыре года успел сблизиться. Иногда они гуляли на набережной, отец учил Генри серфингу, они проводили время в дельфинарии. А еще Генри учил Генриха-старшего русскому языку на случай, если он вновь захочет увидеться с его мамой.

С другой стороны Генри сильно скучал по родным. В Австралии не было работы, поэтому юноша начал искать проекты в России. В итоге его пригласили подготовить проект детского сада. Об этом он рассказал родному отцу, поставив его перед фактом, что уезжает.

– Как же несправедлива судьба. Жаль, что я узнал о тебе слишком поздно. Хотелось бы мне пообщаться с тобой подольше, – произнес тихим голосом мужчина в терминале аэропорта в ожидании рейса. В его голосе промелькнула грусть, заставившая Генри невольно удивиться. Парень недоуменно взглянул на родного отца, но лицо бизнесмена уже стало прежним. Он покачал головой, сказав, что все в порядке, и он всего лишь размышлял вслух. Генри пожал плечами, но сердце парнишки предательски сжалось и внезапно заболело.

– О чем ты говоришь? Я же еще вернусь! Пап, не скучай, – обнял парень похудевшего за последнее время отца, а тот внезапно вздрогнул. И до Генри дошло.

Папа…

Он назвал его папой! Не Генрихом, а папой!

И это вышло так естественно.

– Спасибо тебе за все. Я тебе очень благодарен. Ты изменил мою жизнь, – еле слышным голосом прошептал парень, еще крепче прижимаясь к крепкой груди родного отца.

– Я рад. Когда вернешься, мы с тобой еще кое-что обсудим. Ну все, тебе пора идти, сынок, регистрация началась, – сообщил мужчина, мягко отстраняясь. Парень увидел, что у отца глаза на мокром месте. – Как доберешься, обязательно мне позвони.

Генри сдал багаж, получил посадочный талон и пошел в зону ожидания. Парень в последний раз обернулся, помахал отцу рукой и ободряюще улыбнулся. Он не слышал, как отец сказал ему напоследок:

– Прощай, сынок.

***

Семья была в восторге от приезда Генри. Они в полном составе встречали его в аэропорту, чего он не ожидал после двадцатичасового перелета. Слезы, смех, объятия, расспросы – все это не утихало до приезда домой. Оказалось, что у Маши уже есть мальчик, а мама сменила прическу. В последующие дни Генри активно занимался поиском жилья: жить с родителями и сестрой было непривычно и некомфортно после свободы в Австралии, которую ему давал родной отец. Найдя подходящую квартиру, он тут же съехал. После этого он наконец смог погрузиться в рабочие проекты, которые стали сыпаться на него один за другим. При этом юноша находил время на общение с родным отцом, которому он рассказывал о своих успехах. Но однажды Генрих-старший позвонил ему в рабочее время, чем несказанно удивил.

– Пап, что случилось?

Но на том конце трубки ответил чужой голос. Мужчина представился юристом отца и сообщил ему о внезапной смерти Генриха-старшего.

– Это рак. Приношу вам свои соболезнования.

Услышав об этом, Генри почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он тут же вспомнил последние слова мужчины в аэропорту, припомнил плохое самочувствие отца и кашель. По лицу парня неосознанно потекли слезы. Генри сразу же связался с мамой, а после купил билет и первым же рейсом вылетел в Австралию.

После похорон юрист огорошил парня еще более ошеломительной новостью – Генрих-старший указал сына в завещании как единственного наследника всего его состояния. А это сеть дельфинариев и крупная сумма денег. Через полгода парень вступил в наследство и возглавил бизнес отца. Поначалу ему было трудно, но он вспоминал уроки отца и постепенно погружался в процесс. В итоге он так и остался жить в Австралии.

Глава 3

Пока шли гудки, Мария Васильевна отпила чай, заметив, как сильно дрожит рука. И лишь когда на экране ноутбука появилось счастливое, но чуть уставшее лицо старшего братишки, Мария Васильевна успокоилась.

Перебросившись приветственными словами, они перешли к сути.

– У меня все отлично, но ведь ты не поэтому поводу звонишь сестричка.

Ох, он как всегда прав.

– Генри, мне нужна твоя помощь, – начала нерешительно разговор женщина, делая новый глоток из чашки. – Мы недавно всей семьей ездили на море, Маришка увидела дельфинов и загорелась идеей завести одного. Ты же знаешь все о дельфинах: какой рыбой их нужно кормить, в каких бассейнах содержать…

Генри оперся о стол и задумчиво пояснил:

– Знаю. Но, Маша, дельфины – это не игрушки, а большая ответственность.

– Знаю, но дело не только в этом. В нашем городе нет дельфинария, поэтому Леша возит Марину в Москву. Надоели траты, – пожаловалась Мария Васильевна. – А так, если откроем свой дельфинарий, заработаем немного. Для города идеальная инвестиция, я уверена в том, что власти помогут.

Генри закусил губу, обдумывая предложение сестры.

– Хорошо, – наконец сдался он под напором младшей сестры. – Я помогу тебе. Все равно я сейчас в отпуске, – подмигнул Генри.

– Ох, спасибо тебе огромное! – облегченно улыбнулась Мария Васильевна. – Прости, это, наверное, сложно для тебя.

– Вовсе нет. Наоборот, я люблю эксперименты. Более того, рисование планировки квартир для богатеев так надоело. Хочется чего-то новенького. Твое предложение как глоток свежего воздуха. Никогда раньше не планировал ничего подобного, – воодушевленно произнес архитектор. – Какого дельфина хочет племяшка?

– Не знаю. Мы на море видели афалину.

– Хм, афалина. С ними могут возникнуть трудности с перевозкой, – тихо проговорил мужчина.

– Почему?

– Потому что они занесены в Красную книгу, поскольку являются вымирающим видом млекопитающих. Но я постараюсь решить эту проблему. Правда, есть одна загвоздка, – серьезным голосом протянул Генри, почесав переносицу, – это касается штрафа за незаконное содержание афалин.

– А что нужно сделать, чтобы этого избежать?

Мужчина провел рукой по темным волосам и, улыбнувшись белозубой улыбкой, начал перечислять:

– Во-первых, узнай, пожалуйста, есть ли свободный земельный участок: я должен знать точную площадь будущего дельфинария, на которую мы можем рассчитывать. Это нужно для проектировщиков, – начал с энтузиазмом мужчина. – В здание нужно вместить два бассейна с изолятором на случай внезапной болезни млекопитающих. Во-вторых, получи разрешение от муниципальной службы на строительство дельфинария и содержание афалин. Среда обитания дельфинов – Азовское море, поэтому вода в бассейнах обязательно должна быть морской, а не хлорированной, запомни это.

Мария Васильевна нахмурила брови, внимательно обдумывая задачу Генри. Она вспоминала, есть ли такой участок. Неожиданно ее лицо разгладилось, и она улыбнулась.

– Да, есть такой участок! На пустыре стоит ветхое никому не нужное здание! – ликующим тоном проговорила женщина. – Я узнаю у властей, кому он принадлежит и можно ли там построить дельфинарий.

– Отлично! Тогда узнавай, с меня все документы по дельфинам и план дельфинария. У меня здесь есть крутые специалисты по дельфинам, они смогут приехать к тебе работать. И подумайте над названием. Еще лучше, пусть Маришка сама придумает.

– Хорошо! Я позвоню, как только все будет готово, – пообещала женщина.

Распрощавшись, Мария Васильевна отключила вызов и, положив смартфон на стол, с наслаждением сделала глоток чая. И вновь улыбнулась: «А Генри не изменился за то время, что мы не виделись. Голос тот же. Интересно, что выйдет из этой рискованной идеи с дельфинарием?»

Женщина представляла себе, как сообщит дочке радостную новость. Маришка точно будет вне себя от счастья.

***

Полет на самолете до Москвы занял час. Отец с дочуркой быстро дошли до проспекта Мира и оказались у дельфинария, в котором в скором времени должно было пройти представление морских артистов.

Отстояв очередь, папа и дочка зашли в зал. Марина шла и оглядывалась, держа отца за руку. Девочка с восторгом рассматривала бассейн, большую сцену и трибуну, на которой уже собрались зрители. Марина взволнованно выдохнула: взгляд её зацепился за дельфинов, отдыхающих в бассейне. Папа провел ее к свободному месту рядом с подростком и усадил себе на колени.

– Мариш, пожалуйста, сильно не кричи. Хорошо?

Девочка кивнула, но как только увидела дельфинов, проплывших вдоль бортика, не сдержалась и взвизгнула от восторга.

Заиграла музыка, и на сцену вышел ведущий, который объявил о начале представления. Папа смотрел на дочку, приковавшую восхищённый взгляд к номеру: серый дельфин держал на носу мяч, расправив плавники. Потом пошли акробатические трюки и прыжки через кольцо. Дельфины свистели: после каждого отточенного номера тренеры давали им награду в виде рыбы. Животные подпрыгивали вверх, на ходу ловя угощение, и вновь опускались в воду.

– Пап, – прошептала Марина, потеребив папу за руку. – Скажи, а им нравится?

– Думаю, что да. Хотя, признаюсь честно, я не особо разбираюсь в дельфинах. В этой сфере твой дядя отличный специалист.

– Пап, а можно я дома позвоню дяде?

– Конечно. А сейчас тс-с, мы мешаем другим.

В их сторону повернулись недовольные посетители, и Марина испуганно сжалась в комочек.

Представление прошло в один миг. Марина сильно расстроилась, когда пришла пора расставаться с добрыми и милыми животными, поэтому папа подошел к кассе и узнал про заплыв с дельфинами. Оказалось, что плавание с дельфинами разрешается лишь детям, достигшим десятилетнего возраста, но малышам давали возможность сделать фото на память. Купив билет, папа повел Марину в сторону тренера. Они увидели рядом с ним толпу детей, а двое мальчишек уже плавали с дельфинами. Марина дернула руку, попытавшись вырваться.

– Папа, хочу!

– Извини, солнце, ты еще слишком маленькая. Вот когда ты подрастешь, обязательно сходим еще раз, – постарался утешить расстроенную дочурку Алексей Иванович. – А вместо заплыва сделаем фотографию. Хочешь?

– Хочу!

Папа подошел к одному из тренеров и протянул билет, объяснив ему, что им надо.

– Конечно. Проходите к бассейну, сейчас позову Бетти, – расплылся в улыбке тренер.

– Бетти?

– Это так зовут самку, – ответил тренер.

– А как её можно позвать? – с любопытством спросила девочка, присаживаясь в кресло напротив бортика бассейна. – Я в восторге от ваших дельфинов!

– Спасибо, я рад. Смотри, – тренер улыбнулся уголками губ и прикоснулся к воде.

Он провел по водной глади, образуя круги. На призыв приплыли дельфины и с любопытством высунули головы. Марина заворожено смотрела на них.

– Это афалина, да?

– Верно, – явно удивился тренер.

– А этот?

– Это обыкновенный дельфин или их еще называют белобочка. А еще у нас есть белухи и дриады, но они немного приболели.

– Я раньше видела афалин, – Марина без опаски погладила дельфина по спинке.

Девочке помогли надеть гидрокостюм и оранжевый спасательный жилет, который был обязательным даже при обычной фотосъемке. А затем папа и дочка заметили, как в бассейн зашёл в таком же жилете парень лет двадцати. Марина непонимающе взглянула на тренера и тот, улыбаясь, пояснил:

– Это спасатель. Он будет следить, чтобы с тобой все было хорошо.

Молодой человек ободряюще улыбнулся. Подхватив девочку, он осторожно опустил ее в воду. Придерживая ее, чтобы та не поскользнулась, парень попросил ее смотреть в объектив. Затем молодой спасатель предложил девочке обнять за шею дельфина, что Марина с радостью и сделала.

Под щелканье и свист дельфинов фотограф сделал несколько хороших кадров. Папа улыбнулся и поблагодарил мужчину, пока спасатель помогал девочке вылезти из бассейна.

– Итак, кто-нибудь ещё есть смелый?

Дети быстро окружили тренера, пытаясь перекричать друг друга. Кто-то прыгал, кто-то размахивал руками.

– Ну как тебе? Понравилось? – поинтересовался папа, пока они одевались.

– Да! Папа, спасибо! Бетти такая милая!

Папа улыбнулся, погладив девочку по волосам.

– Хорошо.

– Ой! Папа, я забыла спросить тренера о дельфине! – девочка повернулась в сторону тренера, но папа перехватил ее, кивком показав, что тот занят. Расстроенная Марина вздохнула и, обхватив отца за руку, предложила позвонить маме. Алексей Иванович согласился и набрал номер жены, но та не отвечала.

Они возвращались домой: от переполненного насыщенными и яркими моментами дня Маришка мирно посапывала в кресле, а Алексей Иванович смотрел в иллюминатор, мысленно уже представляя, как он с дочкой наконец-то окажется дома. Мужчина был уверен, что быстро закончит картину, которую он начал писать до поездки в дельфинарий. Алексей Иванович хотел, чтобы полотно попало в подборку картин для готовящейся выставки в Москве, которая должна состояться через месяц.

***

Посещение дельфинария очень сильно воодушевило Марину. Тем же вечером, сидя в своей комнате за столом-трансформером, девочка рисовала в альбоме дельфинов. Один из них плыл в воде и высовывал наполовину хвост, будто готовясь к прыжку, а другой же пытался удержать носом мяч. Марина находилась словно в другом мире, пытаясь придать красочности картине.

Однако, всматриваясь придирчивым взглядом в получающиеся рисунки, девочка раздосадовано стонала, а после сминала очередную неудачную зарисовку и снова бралась за карандаш. Но у нее вновь ничего не выходило: девочка уже чуть не плача скомкала рисунок и в отчаянии бросила на стол.

– Если у тебя что-то не получается сделать, возможно, еще не пришло время, – обнял плачущую дочку папа, вошедший в ней в комнату.

– Но, папа, я так много рисовала дельфинов! И один рисунок хуже другого! – продолжала всхлипывать девочка. Она с обидой в голосе развернула одну из зарисовок и, расправив, показала ему. Отец внимательно взглянул на рисунок.

– Вполне неплохо для первого раза, ты слишком строга к себе, Мариш. Ты же впервые рисуешь дельфинов? – на утвердительный кивок дочки художник кивнул. – Ничего страшного, если у тебя не получается с первого раза. Не переживай из-за этого. Просто не сдавайся, а продолжай рисовать то, что тебе нравится. И тогда все получится, – улыбнулся папа, вытирая мокрые от слез щеки дочки. – Успокоилась? Оставь пока рисунки здесь и пойдем со мной: я покажу тебе кое-что.

Папа привел заинтригованную Марину в мастерскую. Он пересёк помещение, подошёл к столу и, открыв верхний ящик, извлёк оттуда папку.

– Смотри, – произнес папа с хрипотцой в голосе и, дождавшись, когда дочь подойдет ближе, открыл папку.

Перед глазам изумленной девочки предстала картина, которую она знала всю свою жизнь. На ней изображен красный попугай, вот только… перебирая листочки, девочка непонимающе посмотрела на отца. То, что она видела, отличалось от знакомого изображения.

– Да, это мои первые эскизы, – подтвердил папа догадку дочки. – Это Гоша, мне его родители подарили на девятый день рождения. Я так его любил, что захотел нарисовать. Но сама видишь, что из этого вышло.

– А как же картина в гостиной?

– О, это окончательный вариант. Мне понадобилось года два, чтобы Гоша получился таким, каким я его видел. Как видишь, первые зарисовки у меня не вышли. Я ужасно нервничал, злился на самого себя, но не бросал задумку. Хотел нарисовать и все тут.

– И как же у тебя получилось?

– Мне помогла мама, твоя бабушка, – доверительно проговорил мужчина. – Она записала меня в художественную школу. Там тоже пришлось попотеть, но теперь Гоша прекрасен, на выставках побывал. Его даже купить у меня хотели! Кто бы из них знал, каким он у меня получался сначала.

– Тогда запиши меня тоже в эту школу!

Папа остановил свой взгляд на дочери, которая уже забыла, что совсем недавно еще плакала горючими слезами.

– Хм, тебе только пять. Надо поговорить с мамой и в школе узнать, возьмут ли тебя. Ладно, решим этот вопрос как-нибудь.

Мама, вернувшись с работы, согласилась записать дочку в класс рисования через год.

***

В мастерской на втором этаже просторного дома художник писал свой новый шедевр: мазок за мазком выводил оранжевым деревья, а напротив восседала Марина, подогнув под себя ногу. Она восхищенно смотрела на то, как папа рисует.

– Папочка, это парк? – девочка пригубила вишневый коктейль, который ей приготовила мама.

– Да. Это клён, а рядом с ним появится берёза.

– Белая берёзаПод моим окномПринакрылась снегом,Точно серебром.На пушистых веткахСнежною каймойРаспустились кистиБелой бахромой. (1)

(1. С.А. Есенин "Береза" – 1913 г)

Папа улыбнулся.

– Молодец.

– Дальше не помню. Пап, нарисуешь зимнюю берёзу? У меня вид из окна комнаты выходит на них. Зимой они такие красивые!

– Наверное, их снежные феи покрывают снежной пыльцой, – предположил папа. – Конечно, нарисую тебе снежный пейзаж в следующий раз.

– Обещаешь?

– Обещаю!

В снежных фей девочка не поверила, но сильно обрадовалась, когда папа пообещал нарисовать картину для нее: дочка очень любила его картины. От них всегда веяло волшебством и добротой. Когда Марина смотрела на папины работы, ей казалось, что они начинают сиять.

Она приходила каждый день в мастерскую к отцу, где тот преподавал ей уроки, проходящие в формате игры. Они рисовали не только кистями, но и руками, и даже продуктами. Вдвоем с папой они нарисовали ореховой пастой портрет мамы, а после заставили угадывать ее, что же они использовали в виде краски. Веселье, которое добавлял отец, невольно заставляло девочку все сильнее увлекаться творческим процессом, который становился частью её самой.

***

Месяц спустя художник закончил картины к выставке и приступил к выполнению обещания: он начал рисовать снежный пейзаж для дочки.

Марина расположилась рядом и рисовала, пытаясь изобразить летний пейзаж: домик, речку и деревья.

В мастерскую заглянула мама. Папа обернулся и тепло улыбнулся, подмигнув маме. Он тихо отложил кисть так, чтобы дочка не услышала, и одними губами произнес:

– Давай!

Марина непонимающе взглянула на родителей. Мама с загадочной улыбкой подошла к дочке, села рядом с ней и, переглянувшись с мужем, начала:

– Маришка, у нас для тебя сюрприз! Я позвонила дяде Генри, и он пообещал помочь с открытием дельфинария! – пропела радостно мама, обнимая дочь.

Марина отстранилась от мамы и посмотрела на нее, на секунду замерев.

– Правда? – изумленно произнесла Марина. – Когда?

– Нужно немного подождать, – остудил пыл малышки папа, усмехнувшись. – Не беги впереди паровоза.

Марина обижено надула губки, взглянув на него. Мама разглядела на полу пестрый рисунок и, восхищенная, поинтересовалась:

– Чем тут занимаются мои художники? – улыбнулась мама. – Что рисуете?

– Я рисую домик, речку и берёзки! – перечислила девочка.

– Молодец, – она крепко обняла ее, проведя рукой по волосам. – А папа? – полюбопытствовала мама, поднимаясь, с интересом рассматривая рисунок мужа.

– А папа… – протянул художник, сделав серьезное выражение лица, – выполняет обещание, верно?

– Мм-м, обещание значит, – заинтересованно проговорила мама, подходя ближе к мольберту. – Интересно, какое же?

– Папочка обещал мне нарисовать зимний пейзаж! – восторженно ответила Марина, вставая с пола вслед за мамой.

Женщина оставила своих художников в мастерской, а сама вернулась в комнату, чтобы отвлечься от мыслей о работе в компании книги.

После ухода мамы марина легла на полу на живот и положила напротив кисточку с баночкой-непроливайкой и открытые акварельные краски, подаренные папой. Она ещё их не открывала: девочке пока хватало старых красок и кисточек, а новенький набор она до этого момента бережно хранила в верхнем ящике письменного стола.

– Тебе удобно? – спросил дочку папа, на минуту оторвавшись от картины. – Может, пойдёшь ко мне?

– Нет. Ты же на табурете сидишь. Мне здесь удобно, – упрямо произнесла девочка, меняя позу. Марина села на полу и, склонившись над ватманом, продолжила на том месте, где остановилась – на деревьях. Вернее, на их листве.

– Пап, – тихо позвала мужчину девочка, смотря на него. – Как нарисовать листочки у деревьев?

Отец оторвался от работы, отложил кисточку в сторону и, поднявшись с табурета, подошёл к Марине и сел рядом. От него вкусно пахло цитрусовыми, похоже на мандарин. Девочка сосредоточилась на папиной руке, взявшей в ладонь ее кисточку. Он обмакнул кисточку в зелёную краску, чтобы наглядно нарисовать лист на голом дереве.

– У тебя летний пейзаж? – всмотрелся в очертания наброска папа. – Хм, мне кажется, или это напоминает деревню у бабушки и дедушки?

– Да, это и есть бабушкин дом, речка и берёзки, – произнесла девочка, поправляя растрёпанные за день волосы.

Марина смущенно опустила взгляд в пол.

– Хочешь в гости?

– Очень!

– Ничего, думаю, мы скоро навестим их. А сейчас листочки… – мужчина приложил кисточку к листу ватмана – и получился лист, а после вернул кисточку дочке. Воодушевленная Марина повторила действия отца.

– Молодец, у тебя хороший рисунок получается. Я горжусь тобой! – обнял дочку папа, прежде чем вернуться к работе.

Марина зарделась от смущения.

В мастерской временами доносились вздохи Марины, бесшумно водящей кисточкой по ватману, которые тут же переходили в громкие звонкие восклицания: «Ура! У меня получилось! Папа, у меня получились листочки!» – и не проходило и секунды, тут же снова все замолкало.

Папа взмахнул кисточкой, дописывая, наконец, зимний пейзаж, на котором была изображена извилистая дорога, а возле нее расположились березы. В центре картины стоял домик. Папа украсил пейзаж белыми кристалликами будто настоящим инеем. Из-за заглянувших в окно мастерской солнечных лучиков казалось, будто снег действительно блестит.

– Как красиво, папочка! – обняла его Марина. – Мне очень нравится!

– Я рад, – устало улыбнулся папа. – Хочешь дать ей название?

Марина кивнула:

– Да. Мне нравится «Дом в снегу»

– Значит, так и подпишем. Оставим ее здесь, пусть высохнет. Завтра заберешь, – вручил папа дочке картину. – Ты дорисовала?

– Нет! – мотнула головой Марина.

– Завтра дорисуешь, милая, – остановил дочурку папа.

– Ладно… – расстроено протянула девочка, потирая глаза и устало зевая. Она подняла ватман, кисточку и краски с пола и расположила их на столике, решив завершить работу на следующий день после завтрака.

***

Вечером мама, сидя в гостиной на зеленом диванчике возле белого мраморного камина, сообщила дочке, что они едут на выходные в деревню в гости к бабушке. Девочка засветилась от счастья и крепко обняла маму.

– Ура, ура! Мы едем к бабушке! Я увижу Мусю! А ещё возьму с собой рисунок и подарю его бабуле.

Папа, видя счастливую дочурку, захлопнул крышку ноутбука.

– Все будет в порядке? Ты уверен, что хочешь с нами? У тебя же скоро выставка, – спросила мама Алексея Ивановича.

– Да, она скоро, но я вас одних не отпущу. Поедем втроём.

Всю последующую неделю стояла невыносимая жара: палило солнце, а трава потускнела. Марина с утра до вечера сидела на лавочке в тени или, расположившись на мягкой травке с альбомом и простым карандашом, радовалась отличной погоде и рисовала. Также вместе с родителями она ходила на пикники.

И вот, наконец, наступили выходные. Закончив завтракать, Марина бегала по комнате и собирала вещи, успевая задавать вопросы папе.

– Собралась? – поинтересовался отец, заглядывая в детскую.

– Да, только не могу найти рисунок.

– Ты его оставила в моей мастерской, – лукаво улыбнулся папа. – Я принес его.

Марина подбежала к нему и взяла картину в руки. Полюбовавшись несколько секунд, девочка подошла к открытому ярко-желтому рюкзаку, стоящему у прикроватной тумбочки, и аккуратно вложила его в тубус поверх альбома и красок.