Я буду любить тебя всегда

– Его расстреляли, – уставшая от тягот дальнего переезда, от слез и душевных мук, Элен безжизненно опустилась на диван , стоявший в гостиной.

– Расстреляли…,– повторила Аглая Никитична, похоже она не была удивлена . – Этого следовало ожидать. Скоро убьют всех наших мужчин, которые там остались и продолжают воевать. Ты только не отчаивайся, здесь много русских, мы поможем тебе. Надо жить ради детей. Арина, поди сюда, – обратилась женщина к прислуге, – приготовь что-нибудь , надо накормить Елену Павловну и ребятишек.

В комнату вошла служанка Аглаи Никитичны, женщина средних лет, небольшого роста, полная, улыбчивая, с большими голубыми глазами и седыми волосами, уложенными на затылке в тяжелый узел. Она обратилась к хозяйке:

– Все готово, Аглая Никитична. Комнаты я подготовила. Пусть ребятишки отдохнут после дороги. Она увела детей на кухню, чтобы покормить.

– Элен, на тебе лица нет, нельзя себя так истязать, сейчас дети улягутся, ты пообедаешь, а пока , приляг и отдохни в своей комнате.– Аглая Никитична взяла Элен под руку , и женщины вместе вышли из гостиной.

Весь следующий день Элен не находила себе места. Она не могла занять себя ни чтением, ни шитьем. Даже общение с хозяйкой дома не могло отвлечь ее от грустных мыслей. Она понимала, что теперь ей предстоит многие вещи решать самой; как это делается , Элен не знала. Она вышла на улицу, чтобы развеять грустные мысли, все вокруг было чужим и незнакомым. Элен шла вдоль узкой улицы, на каждом шагу кто-либо что-либо продавал. Говорливые китайцы жарили рыбу, специфический запах национальной кухни заполонял всю округу. Квартира Аглаи Никитичны находилась в русской части Харбина. На улице, по которой шла Элен, находилось много русских ресторанчиков и бесчисленное множество магазинчиков со знакомыми названиями. «Дамский каприз», «Шоколадница», «Меха от Косова», «Три медведя»…Читая названия на вывесках и рассматривая здания незнакомых улиц, Элен потеряла счет времени, домой вернулась к вечеру.

В гостиной ее ждали Аглая Никитична и Василий.

– Елена Павловна, – Василий выглядел помолодевшим и радостным, его прищуренные глаза были полны оптимизма. – Я нашел работу, в ресторане «Три медведя» требуется швейцар, это солидное заведение, платить будут хорошо. С хозяином уже переговорил, выходить на работу можно завтра.

– Василий, я не могу быть тебе обузой, ты вправе жить своей жизнью. На первое время у меня есть средства обеспечить безбедное существование, а в дальнейшем я планирую перебраться в Варшаву, к родственникам Игната Евгеньевича. – Элен представления не имела о том, как она будет добираться до Варшавы с детьми, но считала своим долгом сказать Василию то ,что сказала.

–Позвольте, Елена Павловна, вы не можете быть мне обузой, я слово дал полковнику, да и не о ком мне больше заботиться, вы мне с детками как родные. – Василий заметно волновался, он не знал, куда деть руки, его большие ладони скользнули по столу, коснулись колен и разом переместились обратно на стол.

– Элен, – к разговору присоединилась хозяйка дома.– Я тоже считаю, что вам пока не надо никуда переезжать, чем смогу, помогу. Я неплохо зарабатываю , средства к существованию есть. – Аглая Никитична давала уроки музыки в русской школе и гордилась тем фактом, что сама может себя обеспечить. – Да и с детишками рада буду возиться, своих-то у меня нет. Бог не дал. Поднимем их, не переживай.

В комнату вбежали ребятишки. Ядвига, маленькая прелестная девочка трех лет, в домашнем сером платьице, с короткими вьющимися волосами, разом забралась к матери на колени. Павел подошел к Аглае Никитичне, показывая свой рисунок, на котором был изображен он с шашкой в руке и на коне. Варя стояла посреди комнаты, распахнув свои большие глаза, она внимательно смотрела на мать, пытаясь понять , в каком та настроении. Варя, несмотря на возраст, хорошо понимала, что мама не всегда готова к общению с детьми. Девочка боялась лишний раз попасться ей на глаза. В отношениях с детьми Элен была сдержана и неэмоциональна. Только Ядвига, походившая на мать , как две капли воды, могла вызвать у молодой женщины умиление и радость от взаимного общения.

– Аглая Никитична, – обратился к хозяйке дома Павел,– вам нравится мой рисунок?

– Да, Павлушенька, у тебя определенно есть склонность к рисованию,– сказала женщина, ласково погладив мальчика по голове.

Василий видел, как Варенька пыталась найти себе место в большой гостиной Аглаи Никитичны, рассматривая комнату, то и дело, поглядывая на мать.

– Варенька, подойди ко мне, – Василий достал из кармана три конфеты и вложил в руки девочки. – Поделись с Ядвигой и Павлом.

Варенька подошла к Василию, поблагодарив его, взяла конфеты , подбежала к Павлу, отдала ему его долю, затем подошла к Элен, чтобы поделиться гостинцем с Ядвигой.

Ядвига захныкала, стала просить еще одну конфету, протягивая руки к Варе. Элен попыталась успокоить ребенка, но Ядвига не унималась, продолжала требовать конфету, которая оставалась у Вари в руках.

– Варя, отдай ей,– раздраженно сказала Элен, – она ведь маленькая, ты должна уступить.

Варенька послушно отдала сестре свою конфету. Аглая Никитична и Василий переглянулись. Павел подошел к Варе и отдал ей свою конфету.

– Я не очень люблю сладкое, – сказал мальчик, – пусть девочки кушают.

– Каков герой!– воскликнула Аглая Никитична.– Только из таких и получаются впоследствии настоящие мужчины.

– Василий,– Элен с некоторой долей кокетства посмотрела на денщика своего покойного мужа.– Спасибо тебе, прав был Игнат Евгеньевич, когда говорил, что душа у тебя – чистое золото.

Василий расцвел после таких слов Элен и зарделся, словно мальчишка.

А молодая женщина , с младшей дочерью на руках, подошла к хозяйке дома, и ,поцеловав ее, сказала:

– Бог любит меня, если посылает в помощь таких людей, как Вы, Аглая Никитична.

– Ну что, ты, полно, радость моя. Я не делаю ничего сверхъестественного. Твой муж, отец этих ангелочков, жизни не пожалел за Россию-матушку, а ты хвалить меня вздумала. Это я перед тобой в долгу, голубушка.

Глава 6

–Варя, Василий дал мне денег, пойдем к старику-китайцу, купим монпансье .– Павел, уже вполне освоился за полтора года проживания на новом месте ко всему, что его окружало и решил подключить Варю к освоению новых территорий.

– А мама не будет ругаться, если я с тобой пойду?

– Ей-то что?! Мы же не просили у нее денег, и далеко никуда не идем. Китаец – такой добрый, он всегда дает мне что-нибудь в подарок. Пойдем, я тебя с ним познакомлю.– Павел надел кепку и направился к двери.

– Павлуша, я с тобой,– девочка побежала вслед за братом.

Дети вышли на улицу и направились в лавку старого китайца, магазинчик которого напоминал коробку из-под конфет, яркую и нарядную. Продавец заметно обрадовался приходу ребятишек. Он неплохо говорил по-русски, однако в разговоре с Павлом многие русские слова заменял китайскими. Варя с удивлением наблюдала за собеседниками, она и сама знала несколько китайских слов, но Павел в этом деле явно преуспел. Девочке нравился старичок-продавец, он походил на волшебного гнома из сказки и вообще, в лавке торговца было совершенно замечательно. Дети вышли из магазинчика только через час. В руках у Вари помимо леденцов был еще маленький китайский фонарик – подарок торговца.

Тем временем Элен пристально разглядывала себя в зеркале. За время, проведенное на чужбине, она похудела и похорошела. Это была уже не девочка-подросток с наивными удивленными глазами. Элен видела перед собой молодую женщину с утонченными чертами лица, стройной фигурой и гривой темных вьющихся волос. Молодой красавице было скучно. Жизнь остановилась. О войне она не вспоминала, об убитом муже думала все реже и реже. Элен прокручивала в памяти события, давно минувшие, но такие радостные: первый бал, первый поцелуй, свадьба, путешествие по Европе.

Потихоньку быт ее семьи налаживался, и будущее не выглядело очень уж печальным и неприглядным. К тому же, у Элен появился поклонник, вполне приличный и обеспеченный человек. Это был хозяин заведения, в котором работал Василий. Федор Ильич Степанов не давал прохода Элен с тех пор, как впервые увидел ее. Отношения довольно быстро переросли в разряд близких и нежных. Степанов, мужчина сорока трех лет, видный, заботливый, женатый. Жена никогда не была помехой для личной жизни Федора Ильича. С ней его связывали взрослые уже дети и общее дело – ресторан «Три медведя». Элен стала для него настоящей музой, женщиной, которую он искал всю жизнь и сумел найти только на чужбине, в смутные и страшные времена. Федор Ильич беспрекословно выполнял все желания и просьбы Элен, он практически взял ее на свое содержание.

Аглая Никитична, конечно, догадывалась об отношениях Элен и Степанова. Знал о них Василий. Никто из них не считал себя вправе осуждать открыто действия Элен, хотя оба они понимали, что очень уж быстро молодая вдова забыла Игната Евгеньевича. В доме Аглаи Никитичны Элен не была иждивенкой. Больше того, женщина могла позволить себе переезд на съемную квартиру, Однако Аглая Никитична неоднократно просила Элен остаться.

Василий понимал, что отношения Элен и хозяина лишены прочной основы, он чувствовал, что в любую минуту может случиться нечто непредвиденное и разрушительное. Этот простой и честный человек по-настоящему привязался к семье полковника Лещинского, особенно к его средней дочери – Вареньке. Он часто заводил разговор с девочкой об отце, показывал фотографии Игната Евгеньевича, рассказывал о его боевых заслугах. Варенька очень любила расспрашивать старого солдата об отце. Тайное братство солдата и ребенка скрашивало жизнь обоих.

Элен была рада тому, что заботу о детях взяла на себя Аглая Никитична, ее служанка Арина и Василий. Женщина могла уделять собственной персоне больше времени. Вот и сейчас она торопилась на свидание с Федором. Элен надела лучшее свое платье, сшитое из темно-зеленого бархата, с атласной отделкой. Платье очень удачно оттеняло и выделяло изумрудные глаза молодой женщины. В ушах ее мерцали жемчужные серьги, на открытой груди переливался золотой медальон, который Федор Ильич подарил ей в день рождения. Элен уложила волосы и осталась довольна , тем, что увидела в зеркале. Взяв со стола сумочку и перчатки, она направилась к двери своей комнаты. В этот момент домой вернулись Павел и Варя. Они, смеясь, вбежали в гостиную и заполнили ее радостным шумом и запахом съеденного монпансье . Аглая Никитична строго посмотрела на детей.

– Где вы были, Павел?– обратилась она к мальчику, сдвинув свои красиво очерченные темные брови.

– Аглая Никитична, – Павел знал, что эта женщина не может долго сердиться и растопить лед в ее сердце не составит труда.– Мы с Варенькой ходили к нашему другу – старому китайцу, его лавка здесь, рядышком, на углу.

– Дети, я не против дружбы и конфет, я против непослушания. Как могли вы уйти , никого не предупредив?!

– Аглая Никитична, – в разговор вступила Варя,– мы больше так не будем, только не говорите мамочке об этом, пожалуйста.

– Хорошо, не скажу, только, чтоб это было в последний раз.

Аглая Никитична заботливо поправила матросский воротничок на блузке Вари.

В гостиную вошла Элен.

– Я пойду пройдусь по магазинам и в церковь зайду,– сказала она.

– Мама, а можно и мы с тобой?– спросила Варя.

– Еще чего, – недовольно произнесла Элен.– Сейчас проснется Ядвижка, поиграйте все вместе, да не мешайте Аглае Никитичне, не шумите.

– Ну, что ты, Леночка, разве они мне могут помешать! – в голосе Аглаи Никитичны едва угадывались нотки возмущения. – Это же дети, ими заниматься надо.

– И заниматься, и кормить, и одевать их еще надо,– отрезала Элен.

Аглая Никитична сразу вспомнила недавний разговор с Элен, в котором она пыталась убедить свою подругу в том, что жить можно скромнее, главное, чтобы совесть чиста была перед людьми. Элен достаточно грубо ответила на все доводы Аглаи Никитичны. И решительно заявила, что нищета ее никогда не прельщала.

– Если задержусь, ужинайте без меня. – С этими словами Элен вышла из комнаты.

Глава7

– Дорогая, как же я соскучился,– голос Федора Ильича звучал ласково и приглушенно. Его голубые глаза светились радостью в предчувствии приятного вечера. Он страстно поцеловал Элен.

– Я тоже, милый,– Элен не любила этого человека, но устоять перед его умелыми ухаживаниями не могла. Я вот думаю, Федор, неужели твоя жена не видит, что не нужна тебе, неужели она все время должна мешать нашим отношениям.

– Опять ты за старое, моя девочка,– мужчина держал Элен в своих объятиях и покрывал поцелуями ее лицо, шею, руки. – Я же тебе сказал, как только дела пойдут лучше, я выкуплю у жены свою долю и сразу же уйду от нее . Потерпи, мое солнышко, еще немного.

– Да, конечно, потерплю, ведь я так сильно тебя люблю и не хочу причинять боль,– Элен внутренне смеялась, когда произносила эти слова, но эффект был достигнут – этот взрослый ребенок был в полной ее власти, он совершенно запутался в ее дерзких темных кудрях.

– Как замечательно пахнут твои волосы, Элен, я готов провести в твоих объятиях вечность.

– Ну, зачем же вечность Федор. Я состарюсь и не буду уже такой красивой. Надо жить сегодняшним днем. Жить, понимаешь?

–Глупышка, я буду любить тебя всегда, чтобы не случилось.

– А разве так бывает? – Элен вдруг стала серьезной.

– Говорят, что не бывает, но я так не думаю, потому что знаю себя, Элен,– Федор Ильич дышал глубоко и прерывисто,– я буду любить тебя вечно.

– Ну, будет тебе, Федя, – Элен понимала, чувства этого человека глубоки и искренни. Она боялась, что любовь женатого мужчины может навлечь на нее беду.– Вот и хорошо, что любишь, только жене своей прикажи, чтоб не следила за нами. Вон давеча, прохвост Алешка, твой официант, такими ужасными глазами смотрел на меня. Все вынюхивает, да выслеживает.

– Тебе кажется, солнышко.

– Нет, не кажется, я знаю, что говорю.– Элен говорила и с ужасом смотрела на любовника. – Этот негодяй постоянно следит за мной. Не кончится все добром, посмотришь.

– Хватит, милая, пойдем в нашу комнату. Я ужин приказал принести, твой любимый сырок, рыбку.

Это была красивая пара – оба высокие, он светловолосый, она с иссиня-черной косой, уложенной короной вокруг головы. Но стороннему взгляду было заметно, что мужчина страстно влюблен, а женщина лишь позволяет себя любить.

В комнате, которую Федор Ильич называл «нашей» было тепло и уютно: красно-золотые обои удачно гармонировали с вишневыми занавесями и темно-вишневым абажуром, свет которого привносил в интерьер некий элемент страсти и уединенности. Посреди комнаты стоял небольшой круглый стол, накрытый на двоих, а у стены находилась кровать, покрытая шелковым китайским покрывалом.

Федор Ильич, едва закрыв дверь, притянул Элен к себе и страстно поцеловал. Женщина не сопротивлялась, огонь желания уже пылал в ней. В эту минуту она чувствовала себя абсолютно счастливой. Федор Ильич взял ее на руки и понес к постели. В любовном порыве, он сорвал с Элен одежду и нежно опустил возлюбленную на кровать.

–Боже, что ты делаешь со мной?!– Федор Ильич, утомленный любовными утехами, смотрел на Элен , как завороженный. – Ты просто сводишь меня с ума.

–Чем же? – молодая женщина загадочно улыбалась.

– Ты такая красивая, нежная, любимая, – Федор Ильич поцеловал Элен в губы долгим чувственным поцелуем. –Ты делаешь меня по-настоящему счастливым. С тобой я обо всем забываю.

– Вот и хорошо, Феденька, нам с тобой нужно много забыть и думать о будущем, о нашем с тобой будущем.

– Я хочу ребенка от тебя, Лена. Ты готова стать матерью моего сына?

– Нет, Феденька, нет. Пока ты женат, о ребенке не может быть и речи. Все зависит от тебя.

– Да, да, да от меня. Ну, не убивать же мне Лизавету!

Элен молчала.

– Душенька, хватит о грустном. Я проголодался, готов медведя съесть. Садись, поужинаем.

Парочка уселась за стол и принялась с аппетитом уплетать лакомства русской и китайской кухни.

Элен ушла от Степанова , когда было уже далеко за полночь, в сопровождении верного помощника Федора Ильича Кузьмы.

Когда они вдвоем выходили из ресторана, краем глаза женщина увидела, что Василий, стоявший у входной двери, пристально смотрит на нее. Элен сделала вид, что не заметила его, будучи занятой разговором с Кузьмой.

Придя домой, Элен первым делом направилась в детскую. В маленькой комнате спали трое ее детей. Павел закинул руки на подушку и мирно посапывал. Варя, согнувшись калачиком, дышала едва слышно. А маленькая Ядвига, стиснув в руках любимого мишку, что-то бормотала во сне. Элен присела на кровать младшей дочери . Поглаживая девочку по головке, она думала о том, что, наверное, права Аглая Никитична, Элен мало занимается детьми, а они еще такие маленькие, особенно Ядвижка. Женщина поцеловала дочку в лобик и решила идти к себе. Вдруг она услышала голос Вари.

– Мамочка, как хорошо, что ты пришла, я так волновалась. Мы не баловались. Арина рассказывала нам сказки, мы поужинали и пошли спать.

– Варенька, не надо за меня волноваться. Я встретила свою старую знакомую, мы пошли к ней домой, говорили о нашем прошлом, смотрели фотографии ее семьи, плакали, не заметили, как быстро прошло время.

– Мамочка, я знаю, что нашего папу убили, у меня тоже есть его фотография, она всегда со мной. Вот она.– Варя достала из-под подушки фотографию Игната, на которой он был запечатлен во весь рост в парадном мундире. Высокий , подтянутый, Игнат несколько печально смотрел на жену и дочь , сидящих в комнате, освещаемой полной луной.

– Вечно ты , Варя расстраиваешь меня. Зачем ты хранишь это под подушкой? – недовольно сказала Элен.

– Мамочка, когда я смотрю на папу, мне кажется, что с ним все хорошо, что он скоро к нам приедет, – голос ребенка заметно дрожал.

– Нет, Варенька, не приедет, тебе ведь так сказал Василий. И это правда, папу убили, но, мы с тобой живы, и давай договоримся о том, что впредь мы будем больше радоваться и меньше огорчаться. Ведь жизнь, Варя, такая короткая , и надо об этом всегда помнить. Иначе можно просто утонуть в слезах от горя и расставаний. Ты согласна со мной?

– Да, мамочка. Я буду вести себя хорошо, чтобы ты не расстраивалась.

– Вот и умница. А теперь- спать.

Элен погладила девочку по головке, перекрестила ее и пошла к себе.

Варенька еще долго не могла уснуть. Она думала об отце, о том, что река, увиденная во сне, все-таки разъединила их. Девочка уже начала сомневаться в словах отца о том, что добро всегда побеждает зло. Отец убит, а страшные солдаты, которые расстреляли его ,продолжают воевать . Василий рассказал девочке все о смерти отца. Он сделал это с той целью, чтобы Варя всегда помнила, что нет ничего страшнее в этой жизни, чем трусость и предательство. Даже умирая, человек может побеждать своих врагов. Вареньке было сложно понять эти речи Василия, но она ,действительно, запомнила их на всю жизнь.

Глава 8

Элен проснулась в хорошем настроении. Она умылась, оделась, причесалась. Напевая какую-то незамысловатую мелодию, женщина раздумывала о том, как проведет наступивший день. Она твердо решила, что посвятит его детям: станет заниматься с ними чтением, музыкой. После обеда она запланировала совместную прогулку. Раздался стук в дверь. В комнату вошла Арина.

– Елена Павловна, – сказала служанка,– Вам письмо, только что посыльный принес.

Это было письмо от Степанова. После того, как Арина вышла из комнаты, Элен распечатала конверт и развернула аккуратно вложенный лист бумаги.

«Любимая,

спасибо за вчерашний вечер, сегодня я мечтаю увидеть тебя вновь. Думаю только о тебе, люблю, целую, жду,

твой Федор»

Элен улыбнулась, господин Степанов прочно сидел у нее на крючке. Интересно, как долго он будет метаться между ней и женой? Нужно сделать все, чтобы максимально сократить это время.

Принаряженная ,Элен вышла к завтраку. Аглая Никитична сидела за столом с чашкой утреннего кофе в руках. Женщина выглядела задумчивой и немного грустной.

– Доброе утро, Аглая Никитична, – улыбаясь, сказала Элен.

– Доброе утро, дорогая. Дети уже позавтракали. Я допиваю кофе и ухожу. У меня сегодня уроки.– Аглая Никитична избегала смотреть Элен в глаза.

– Знаете, сегодня я буду весь день с ребятишками, гулять пойдем после обеда.– Элен делала вид, что не замечает скованности хозяйки дома.

– Елена, – Аглая Никична взяла ее за руку ,– ты должна знать, что твой дядя назначен начальником Китайской военной железной дороги. Пойми, я тебя не гоню, я очень рада, что вы с детками скрашиваете мое нынешнее существование. Но я чувствую, я знаю, что тебе нужна помощь и поддержка сильного человека. У твоих детей нет отца, но есть человек, который может и должен их защитить. Поверь, дорогая, я намного старше тебя и уверена, что господин Степанов не справится с такой ношей. Человек, предавший единожды, не заставит долго ждать, того и гляди опять предаст.

Аглая Никитична впервые открыто говорила Элен о ее любовнике. Молодая женщина почувствовала нечто вроде стыда, но ничем не выдала своих чувств. Элен опустила глаза и из-под длинных ресниц следила за движениями Аглаи Никитичны, которая пыталась закурить, но никак не могла зажечь папиросу.

– Я подумаю над тем, что вы мне сказали, Аглая Никитична. Вы правы, мне нужна поддержка, но я еще не готова принять окончательное решение. Война, мытарства, смерть Игната, – все это выбило меня из колеи, я запуталась, устала. Может, я и плохая мать, но ни в чем ни перед кем не виновата. Судьба обошлась со мной жестоко, не так ли?– Элен дерзко посмотрела на Аглаю Никитичну.

– Времена не выбирают, Лена,– Аглая Никитична пристально смотрела на собеседницу, – всегда есть возможность достойно встретить испытания, как говорится «нас бьют, а мы крепчаем». Я согласна, тебе многое пришлось пережить, но впереди еще так много путей и дорог, и так легко запутаться. Дорогая, искать дорогу назад всегда чревато, ее просто может не быть, надо десять раз подумать, прежде чем определишься с дорогой и с попутчиками.

–Да, я постараюсь,– Элен застенчиво улыбнулась, для себя она уже давно все решила, но спорить с Аглаей Никитичной не стала.

День Элен провела так, как и планировала. Дети были чрезвычайно рады общению с матерью, особенно всем понравился поход в синематограф. Усталая и довольна компания вернулась домой к шести часам.

– Мамочка, а мы еще пойдем смотреть кино?– Павел был в восторге от проделок смешного парня по имени Чарли.

– Конечно, пойдем, дорогой, – Элен поцеловала Ядвигу и потрепала ее за щечку,– а тебе, милая, понравилось?

– Да, мамочка, – маленькая Ядвига сидела у матери на коленях и играла с длинным локоном Элен, выпавшим из прически, – мы будем всегда ходить в синематограф, там весело.

– А тебе, Варенька, понравилось?– спросила Элен.

– Нет, не понравилось, дядю Чарли часто били и обижали, мне его жалко.

– Вечно, ты, Варя, что-нибудь эдакое придумаешь. – Элен не переставала удивляться тому, что родная дочь совершенно не похожа на нее.– Ну а теперь, давайте-ка ужинать.

Арина накрыла стол в гостиной. После ужина все разошлись по своим комнатам. Элен начала прихорашиваться для встречи с Федором.

В этот раз она решила надеть тонкое шелковое платье, мышиного цвета. К нему она подобрала брильянтовые серьги, блеск которых хорошо гармонировал с кажущейся простотой наряда. Она накрасила губы и слегка припудрила носик, нанесла на зону декольте несколько капель духов, которые так нравились Федору.

В прихожей Элен накинула манто ,надела шляпку с вуалью , бесшумно прикрыла за собой входную дверь.

Теплый апрельский вечер встретил молодую женщину легким ветерком и запахом весенней свежести. Элен дышала всей грудью. «Как хорошо жить!– думала она. –Как много в этом мире есть того, что поднимает нас над суетой, завораживает и очаровывает. Не хватает только стабильности». За эту стабильность Элен еще предстоит побороться, а пока все складывается хорошо. Чувства Федора Ильича не вызывали у Элен никаких сомнений. Однако жизнь в Харбине ее не прельщала , женщина считала, что со временем надо будет перебираться в Европу. Федору о своих планах на будущее она готовилась сообщить этим вечером.

Элен шла по узенькой улице, по направлению к ресторану Федора Ильича, неторопливой прогуливающейся походкой. Она любовалась своим отражением в витринах магазинов и дарила улыбки прохожим, идущим ей навстречу. Настроение у Элен было хорошим, по-настоящему весенним.

На входе в ресторан женщина встретила Василия.

– Добрый вечер, Елена Павловна,– сказал он.

– Добрый, Василий. Что Федор Ильич у себя? – Элен не чувствовала себя ни смущенной, ни виноватой .

– У себя, – Василий смотрел молодой женщине прямо в глаза и всем своим видом показывал, что ему есть , что сказать. – Елена Павловна. Вам бы отложить встречу с хозяином.