Академия Измиран. Леди-артефактор и опальный князь

– Леди Греннль, позвольте мне, – вступил князь, откашлявшись. – Мне кажется, леди Ливартис ещё напугана, поэтому столь немногословна. Но она согласна сохранить тайну, верно, Эйлин?

Я покивала с самым серьёзным видом, хоть внутри всё ликовало и требовало визжать от восторга. Конечно, я бы никогда до такого не опустилась при посторонних людях, но про себя-то можно.

– Вот. Считаю на этом инцидент исчерпанным.

– Ну хорошо, – согласилась декан. – Если одногруппники будут спрашивать, отправляйте всех за разъяснениями или ко мне, или к князю. Сработал артефакт, вы испугались и убежали. Ничего не видели. Мы быстро ликвидировали последствия. Хранилище работает в штатном режиме.

Князь Реннель изобразил вежливое внимание и первым поднялся.

– Если у вас всё, то я, пожалуй, пойду. Морозит.

– Идите. Завтра жду с отчётом.

– Леди? – с обезоруживающей улыбкой обратился он ко мне. – Я вас провожу.

Глава 6. В которой мы с князем Реннелем обмениваемся тайнами.

Из кабинета декана я не шла – летела на крыльях свободы! Меня не выгнали! Все живы и здоровы. Почти! Расскажу при встрече Милли – то-то она изумится. Обычно это её роль – искать и находить приключения на свою голову, но сегодня я явно в ударе.

Князь галантно придержал для меня дверь, за которой оказалась премилая гостиная – круглый стол посередине, кресла вокруг него.

– Присядьте, я вас задержу ненадолго, – спустил меня с небес на землю мужчина.

– За-зачем?

– Есть разговор. Садитесь же, я устал и не готов соблюдать этикет.

– Тойво! – ворвался вдруг в дверь большой мужчина с лохматой бородой. – Что там приключилось? Это правда, что… ох, прости, не знал, что у тебя студентка.

– Спроси у леди Греннль, нам пора. Леди, вашу руку, – обратился он ко мне, и я машинально подала руку, не подозревая подвоха.

Телепорт был настолько стремительным, что я еле устояла на ногах. Придержав меня, чтобы я не вписалась в ближайшую стену, князь обвёл рукой пространство вокруг нас.

– Узнаёте? – криво усмехнулся он.

Ещё бы мне не узнать это место. Я тут вчера была, тазик воровала.

Мы стояли посреди хранилища артефактов, и милорд Реннель внимательно следил за моей реакцией.

– Зачем вы меня сюда привели? – отступила я. Так, на всякий случай.

– Здесь точно никто не помешает говорить. Бросьте, Эйлин, теперь-то вы можете честно признать, что спёрли артефакт у меня из-под носа. Гордитесь, никому до вас это не удавалось.

Шархот! Он не забыл о нашем разговоре!

– Вы о чём? – решила я уточнить. А то вдруг у него ещё что-нибудь пропало, к чему я никакого отношения не имею.

– О тазике. Надеюсь услышать вашу версию и конечно причины, что побудили вас на столь безрассудный поступок.

– А я бы предпочла поговорить о вашей разгромленной лаборатории и причинах, по которым я должна молчать.

Князь замер и изумлённо уставился на меня.

– Вы истинная дочь своего отца, леди Ливартис.

– Благодарю, стараюсь. Вы знакомы с моим отцом?

– Чрезвычайный посол Ливартис – заметная фигура в придворных кругах. Доводилось встречаться. Но давайте ближе к нашим делам. Мы оба устали, поэтому быстро договоримся и по домам. Вы же обещали леди Греннль молчать? Тайна за тайну, годится? Вы молчите обо мне, я о вашем тазике. Хоть и не понимаю, чем он так ценен, чтобы ради него рисковать учёбой в академии? К тому же, его придётся вернуть.

– Это невозможно!

– Почему же?

– Потому что это наш семейный артефакт. Он живой, к тому же может быть опасен.

– Подождите. Голова плохо соображает. Давайте с начала. Кто живой? Тазик?

– Это не просто тазик, это бабуля! Её нельзя сдавать на склад. Во-первых, это не по-человечески, а во-вторых, вы её не знаете. Она вам такое устроит, сегодняшняя лаборатория покажется мелочью.

– Живая душа в артефакте? Я о таком только в литературе читал. Древние знания, утерянные в наши дни.

– Только ей не говорите о древности. Не простит. Она осознаёт себя привлекательной женщиной, потомки которой по недоразумению не внуки и даже не правнуки.

– Сколько же ей лет?

– Никто точно не знает. В нашей семье нет такого смертника, который бы рискнул задать ей этот вопрос.

– Послушайте, вы просто обязаны нас познакомить!

– Хорошо, я спрошу. Но обещать ничего не буду. Она сама решает, с кем ей знакомиться, а с кем нет. Бабуля живёт по собственным правилам и от нас требует соблюдения устаревших норм морали и традиций, хотя и прекрасно знает, что всё вокруг давно изменилось. Не подчиняться этому невозможно.

– Хорошо, что она не требует от вас одеваться по моде времён своей молодости.

– Вы уверены? – хмыкнула я.

– О-о! Поэтому вы в длинной юбке?

– Спасибо, что не в корсете.

– У вас и корсет есть? – с весёлыми огоньками в глазах спросил он.

– Представьте себе, есть.

Судя по взгляду князя, он представил. А я прикусила язык.

– Кстати, бабуля не одобрила бы разговор с мужчиной о дамском белье.

– Хорошо, что её здесь нет, – подмигнул вдруг он.

Ей-богу. Взял и подмигнул. Я глазам своим не поверила. Заодно вспомнила, что уже дважды целовалась с этим мужчиной, а он как бы мой преподаватель. Учитывая его репутацию… Такое бабуля точно не одобрит.

– Я бы на вашем месте не была в этом так уверена. Бабуля знатный шпион. Никто не знает, как она это делает, но обычно ей известно всё, что происходит в доме. А он у нас немаленький, поверьте.

– Не шутите так, Эйлин, – враз посерьёзнел он.

– А я и не шучу. Это правда.

– В таком случае я настаиваю на нашем знакомстве.

– Зачем?

– Безопасность Академии превыше всего. Передайте мою просьбу о знакомстве. Это важно.

– Ну хорошо.

– Вот и ладушки. Что же, свою часть уговора вы честно выполнили. Мой черёд. Но помните о своём обещании молчать.

Князь заозирался.

– Шархот! Неуютно как-то после ваших слов о шпионских замашках вашей бабули. Зачем вы вообще привезли её с собой?

Я пожала плечами.

– Родители настояли, что кто-то должен присматривать за мной.

– Понятно. Тогда сделаем так.

Князь тяжело поднялся со своего хранительского места и взял со стеллажа маленький фигурный подсвечник. Водрузив его на стол, он пошарил в тумбочке и достал свечу. Пламя он извлёк щелчком пальцев, ну такое даже я умею.

– Вот теперь можно и говорить.

– Что вы сделали? А, вижу. Я знаю, это полог тишины, у отца такой есть. Только не подсвечник, а светильник на стене.

– Стало быть, ваш более новый, а это работа старого мастера. Но принцип одинаков. Так вот, слушайте. То, что случилось сегодня в лаборатории, это вовсе не результат работы артефакта. Дело во мне. Судя по вашей вчерашней реплике, вы меня узнали безошибочно.

– Какой реплике?

– Вы меня назвали бабником.

– Я?

– Дамским угодником, если быть точнее. Чувствуется влияние бабули. Не то, чтобы я обиделся. Но шархот раздери, я для Империи сделал гораздо больше, нежели победы на любовном фронте, которыми меня так щедро наделяли в прессе.

Я знаю! Я знаю обо всех ваших подвигах, князь Тойво Реннель! – захотелось признаться мне.

– Герой пробоя двенадцатого года, – горько усмехнулся он. – Но чем я поплатился за это геройство, широкой публике неизвестно. Впрочем, к лучшему. Это случилось в тот день, когда я спас принца. Ему предназначалось очень нехорошее заклятие. Я принял его на себя. С тех пор я с этим живу.

– А разве вас не вылечили?

– Это не лечится. Во всяком случае, так мне сказали все целители, которых приглашал его величество. Меня научили сдерживать то, что живёт во мне и рвётся наружу. Большая часть моих сил уходит на постоянное поддержание внутреннего щита, но это бы полбеды. Я думал, что безупречно научился это делать, пока однажды снова не случился пробой. Вы знаете, что такое пробой?

– Странный вопрос. Все знают, что это такое.

– Я не о мифических чудищах, которые лезут с той стороны в наш мир. Это вовсе не безмозглые твари, как их представляют широкой публике. Это магические сущности, которыми управляют с той стороны. Они невероятно сильны. Когда появляется пробоина в ткани мира, туда бросают войска быстрого реагирования. Мы научились бороться с этими тварями, но не можем предотвратить появление новых пробоев. Как и предсказать их появление. Да, якобы служба прогноза достигла немалых успехов, однако факт остаётся фактом – каждый пробой, это чрезвычайная ситуация. Поэтому и боевые маги в таком почёте. И останутся таковыми, пока мы не найдём средство навсегда устранить первопричину. Большие пробои, подобные двенадцатому году, случаются редко, тогда объявляют мобилизацию, и страна переходит на военное положение. Но маленькие пробои случаются каждые два-три года. А ещё ряд пробоев удаётся погасить на стадии зарождения. Вы следите за ходом моей мысли? Так вот я могу предсказать грядущий пробой со стопроцентной достоверностью. Мой внутренний зверь начинает активно рваться наружу примерно за сутки. Чем сильнее грядёт пробой, и чем ближе я к эпицентру, тем больше сил мне приходится прикладывать, чтобы сдержать его.

Однажды мой зверь вырвался наружу. Это произошло во дворце, хорошо хоть, не у всех на глазах. Зверя быстро усмирили, там есть, кому. Я бросился к императору, чтобы предупредить о грядущем пробое… а меня не пустили. Внимательно выслушали, приняли к сведению и предотвратили грядущую катастрофу. А потом объявили императорскую волю – князю Тойво Реннелю покинуть столицу в течение суток. Его величество счёл моё пребывание в непосредственной близости к своей семье слишком опасным.

Я уехал… а через месяц императорская чета погибла во время пробоя, который случился прямо в резиденции. Дальше вы знаете.

Конечно знаю, на престол взошла их старшая дочь, ныне правящая Императрица.

– То, что вы рассказали, это ужасно, – сглотнула я ком в горле.

Кто бы мог подумать, что героизм Тойво Реннеля обернулся для него такими тяжёлыми последствиями. Зверь внутри! И куча сил, которые приходится тратить впустую, чтобы сдержать чудовище. Погодите! Если зверь сегодня вырвался, это значит…

– Будет пробой? – испугалась я. – Серьёзный? Близко? Если зверь вырвался.

– Пробой наверняка будет, – устало потёр глаза князь. – А насчёт масштаба и времени не уверен. Обычно всё происходит не так. Вы, леди, каким-то образом послужили катализатором для зверя. Вспомните, что было у вас в руках, перед тем как он бросился.

– Это важно? Я не видела. Что-то нашарила и уронила.

– Не знаю, может и нет. Я пока не могу достоверно сказать, мне нужно добраться до лаборатории и попытаться отыскать тот артефакт.

– Я помогу! – вырвалось у меня прежде, чем я смогла обдумать своё щедрое предложение.

– Не откажусь, – усмехнулся князь. – Давайте завтра сразу после завтрака и приступим. Работы предстоит много.

– А как же занятия?

– Думаю, их отменят. Я передал информацию о грозящем пробое леди Греннль. Она донесёт её до лорда-ректора. Наверняка будет объявлена эвакуация. Прибудет боевой корпус, оцепят территорию.

– А мы?

– Не бойтесь, мы вовремя покинем академию. В крайнем случае, хранилище защищено лучше других помещений, я активирую пару мощных артефактов. Как раз испытаю их на практике, давно ждал удобного случая. Но если вы боитесь, что вполне оправдано, не могу настаивать.

И нет бы мне подумать головой и отказаться. Но я была так рада, что всё разрешилось, и мне теперь нет надобности избегать князя, что твёрдо заверила его в своей полной готовности к подвигам.

– А сейчас, извините, очень хочется отдохнуть. Вы выберетесь самостоятельно?

– Н-не уверена.

– Это сюда только по пропуску, а отсюда можно выйти свободно. Нужно всего лишь настроить поисковый маячок на главный корпус. У вас же есть координаты?

– Нет. И маячка нет.

– Что? Почему?

Я замялась, признаваться ли в собственном бессилии или нет.

– Подождите, вы же из нового набора. Сколько у вас магии?

– Пять, – тихо ответила я.

– Пять?! – с ужасом уставился на меня князь.

Таким взглядом смотрят на калек и инвалидов. Наверное, я так же смотрела на него, когда он рассказывал про зверя.

– Сочувствую. Я думал, мои нынешние сорок – катастрофа. Ужасно неудобно после полной сотни жить наполовину.

– Ничего, я привыкла.

– Извините. Не хотел вас обидеть. Давайте вашу руку, на ещё один телепорт меня должно хватить.

Мы вынырнули в точке телепортации около расписания.

– Отсюда доберётесь?

– Да, благодарю.

– Завтра в восемь-тридцать буду ждать здесь же.

Князь кивнул на прощание и растворился в воздухе.

Глава 7. В которой бабуля шпионит, а меня берут на работу

– Эйли, у меня потрясающие новости! – налетела на меня Милли. – Меня взяли в боевые! Ты представляешь?! Туда только парней брали, а меня в качестве исключения взяли!

Милли счастливо завизжала и от полноты чувств взметнула мою юбку порывом ветра.

Вокруг раздались одобрительные выкрики и свист парней.

– Милли, ты что творишь? – пытаясь удержать подол в рамках приличия, одёрнула я кузину.

– Пытаюсь реабилитировать тебя в глазах студентов. У тебя клёвые ножки, а из-за меня ты их никому не показала. Ну ты чего? Сама же собиралась надеть то мини-чёрное платьице.

– Мини, а не нижнее бельё всем на обзор.

– Не будь букой. Тебе не идёт. Ой. Совсем забыла. Ты-то как? Куда распределили?

– Надо же, неужели ты вспомнила, что у тебя есть кузина?

– Ну прости, я просто очень счастлива. Рассказывай, как всё прошло? Только не говори, что не сдала это тестирование!

– Хм, дай подумать. Сначала из-за меня вся группа уехала в какое-то закрытое крыло, потом меня вычислил князь Реннель и заставлял признаться в краже. А когда он полез снова целоваться, случился разгром в лаборатории артефакторики, и я чудом не пострадала. Потом у меня просили прощения лично леди-декан и князь. Ещё так, по мелочи – пару раз отшила противного блондинчика. Подводя итог – перед тобой помощник князя Тойво Реннеля и будущая леди-артефактор. Отчёт окончен.

– Это ты всё про себя? – неверяще уставилась на меня Милли.

– Да, – рассмеялась я.

– Нет, правда, это не шутка?

– Правда, Милли. Всё до последнего словечка чистая правда.

– Поздравляю, ты меня переплюнула. Требую подробностей!

– Ох, Милли. Завтра здесь будет опасно. Обещай, что не станешь лезть в пекло, а честно эвакуируешься вместе со всеми!

– Эйли, честное слово, если ты не перестанешь говорить загадками, я тебя покусаю.

– Я не могу кричать об этом на всю академию.

– И не кричи, но внятно ты можешь ответить, что за опасность, и что с бабулей? И с Князем. И с распределением. И что за блондин?!

– На последний вопрос ответить легче всего, это мой одногруппник, вон он, – кивнула я в сторону Орни, который как раз вошёл в столовую, где мы с кузиной обедали. На меня он насмешливо взглянул и что-то сказал своему дружку-прихлебателю. Оба прыснули. И я его ещё жалела? Отвратительный тип.

– Эйлин! – вдруг схватила меня за руку Милли. – Ты просто обязана нас познакомить. Это же тот самый парень.

– Фу, ну и вкусы у тебя. Да он же самовлюблённый индюк.

– Вот увидишь, мы поладим. Сама всегда говоришь, не зная человека, не делай о нём поспешных выводов.

– Тебе прямо сейчас горит?

– Нет-нет. Давай завтра. Сначала я надену что-нибудь, чтобы поразить его в самое сердце. Рассказывай пока дальше.

– Если коротко, то бабуле больше ничего не грозит. Мы с князем договорились, что он закроет глаза на это досадное недоразумение. Кажется, бабуля его заочно впечатлила, он просит с ней познакомиться.

– Но как? Как он тебя раскрыл?

– Некогда мне было спрашивать. Завтра поинтересуюсь. Мы вместе идём прибирать в лаборатории.

– О-о-о, Эйлин! И почему меня там не было? Что произошло?

Я честно хотела рассказать Милли всё про князя. Она свой человек, ей можно доверить любую тайну. Но потом перед глазами мелькнуло усталое лицо Тойво Реннеля и его условие – молчание за молчание.

Пришлось повторить версию, которую озвучила декан Греннль – в лаборатории сработал артефакт, но меня просили молчать об этом, поэтому – тсс! Никому.

Бабуля в ответ на переданную просьбу князя о знакомстве, надулась от важности, потребовала открыть зеркало полностью и принялась наводить талию. Доведя её до размера примерно в палец, она самодовольно звякнула крутым боком об стекло и объявила решение:

– Пусть сперва извинится.

– Но, бабуля, он и так извинился.

– Это он перед тобой извинился. А я между прочим, главное пострадавшее лицо.

Милли хрюкнула в рукав, услышав про лицо, и сбежала в ванную. Вот вечно мне достаётся роль переговорщика, который правдами и неправдами должен улестить бабулю.

– Князь очень сожалеет, правда. Он и не подозревал, что живые артефакты существуют.

– Будет ему уроком. Но пока я не услышу от него извинений, знакомиться с ним не стану. Так и передай.

– А как он должен извиняться, если не встретится с тобой?

– Кроме личной встречи, моя дорогая, есть масса других способов, – легкомысленно отозвалась ваза. – И хватит об этом. Расскажи мне о происшествии в лаборатории.

– Что? Но откуда тебе-то о нём известно?

Я вообще не собиралась делиться с бабулей такими подробностями.

– Балаболка рассказал. А ты надеялась скрыть сей прискорбный инцидент от меня?

– Нет, конечно (вообще-то, да). Я не хотела тебя напрасно волновать, – заверила я нашу пра, мысленно проклиная свою группу. Кто эта сволочь, которая поделилась с ведущим новостей произошедшим?

– С чего ты решила, что я знаю об этом больше, чем рассказали по радио?

– Эйлинн, – предостерегающе прогудело из вазы. – Не считай меня за дуру. Твоё имя называл странный молодой человек в кошмарном скоморошьем костюме.