Кэти Уилсон и Новый мир

Кэти глубоко вздохнула, слёзы на её лице высохли, стягивая худые щёки, а напряжённое тело наконец-то стало расслабленным. Она откинулась на спинку скамейки и застыла на несколько минут. Комка обиды больше не было в горле, только в груди ощущалась распирающая пустота.

Кэти встала, надела на одно плечо новенький чёрный рюкзак с ярким цветочным рисунком, и в этот момент Чарльз протянул ей небольшую книжицу с жёлтыми страницами.

– Вот, возьми, здесь собраны рассказы об одном юноше по имени Кристо́ф. Открывай её, когда снова станет тяжело на душе или заходи ко мне, почитаем вместе.

Лицо Кэти просияло улыбкой.

– Спасибо вам, мистер Чарльз, – ответила она, спрятав распухшие от слёз глаза под чёлкой, и с опущенной головой направилась в сторону дома. А библиотекарь остался сидеть, облокотившись двумя руками на основание трости, и тепло улыбался ей вслед.

С тех пор она стала учиться ещё прилежнее, а новое прозвище «Зубрилка» уже не так сильно расстраивало. Кэти понемногу начинала понимать, чем отличается от других. Внутри неё с каждым днём возрастало желание стать необычной, чтобы мир поскорее открылся ей, как и обещал Чарльз.

Когда учебный год подходил к концу, и все готовились к выпускным, возле дома она обнаружила велосипед. На его звонке висела небольшая, сложенная вдвое открытка с надписью: «для Кэти». Абсолютно новый он сиял на солнце глянцевой серебристой краской на руле и педалях. Рама была белоснежной, а большие колёса накрывались светло-голубыми крыльями. Но особенно Кэти понравилось мягкое кожаное сидение с нежным цветочным узором, которое было таким приятным на ощупь, что хотелось скорее на него взобраться.

Прежде она никогда не ездила на велосипедах, но много наблюдала за тем, как это делают соседские дети. Недолго думая, Кэти схватила голубые ручки и побежала в парк осваивать новое для себя транспортное средство.

Кое-как она забралась в седло, а после, поворачивая руль из стороны в сторону, неуверенно проехала несколько метров. Полуденное солнце разливало горячие лучи, изрядно припекая голову, – это сильно её изматывало.

После пары не очень успешных заездов, Кэти прекратила попытки, спрыгнув на землю. Казалось, её тонкие ноги и руки совсем не годились для этого дела. Она катила велосипед, держа его за ручки, и разглядела на металлическом изгибе руля еле заметную надпись: «Джи́ффини». С довольной улыбкой на лице Кэти загадочно протянула:

– Джи́ффини… – как будто называла по имени давнего друга, которого долго не видела.

Кэти вышла из парка и по узкой тропинке спустилась к небольшому озеру. Она приставила велосипед к сломанной скамье, взглянула на пунцовые ладони – они горели от напряжения и жары – и подошла ближе к прозрачному водоёму. Кэти погрузила в него руки и не спеша начала ими двигать. В какой-то момент ей показалось, будто на коже появилось лёгкое мерцание.

Соединив ладони и зачерпнув воду, она медленно подняла руки и с изумлением посмотрела на них. Время вокруг неё будто застыло, загадочная тишина сковывала воздух, и ни единой капли не стекало обратно в озеро. Кэти замерла и, затаив дыхание, начала потихоньку раздвигать руки. Перед ней, словно в невесомости, парил огромный водяной пузырь, сквозь который преломлялись солнечные лучи, играя на его гладкой поверхности всеми цветами радуги.

Будто заворожённая, она стояла и разглядывала большой прозрачный шар, готовясь прикоснуться к нему, как вдруг над парком взлетела стая крякающих уток и отвлекла её. Когда Кэти вернула взгляд к озеру, то разочарованно выдохнула. Волшебства больше не было. Иллюзия испарилась, а подобный мираж мог запросто возникнуть из-за того, что она перегрелась на солнце.

Влажными руками Кэти протёрла лицо и, ощутив приятную прохладу, спряталась под сенью пушистого клёна. Это был клён, такой же старый и заброшенный, как и его сосед – парк. Людей здесь обычно не бывало, что не могло не радовать тех, кому необходимо молчаливое уединение.

Кэти села и, запрокинув голову, закрыла глаза. Так прошло несколько минут. Когда она размежила веки, то увидела на другом конце озера худого мальчишку.

Он стоял по колено в воде, подвернув чёрные штаны. Его лицо закрывали длинные тёмные волосы и как будто всё время ему мешали, а мокрая рубашка в серую клетку почти касалась озёрной глади. Мальчик выглядел так, будто что-то ловил или искал.

Любопытство Кэти нарастало с каждой секундой и, ощутив в груди внезапное волнение, она снова подошла к озеру. Незнакомец совершал странные махательные движения. Он сильно нагибался и, раздвигая напряжённые руки в стороны, резко складывал их под водой. Для любого обычного человека это выглядело бы странно, но Кэти, хоть и совсем не понимала нового для неё ритуала, не могла сдержать улыбки и даже тихонько рассмеялась. Мальчик ничего не услышал: он был сосредоточен и сильно хлопал в ладоши, не оставляя на своей одежде ни единого сухого места.

Кэти хотелось подойти ещё ближе, если бы не внезапный шорох в кустах. Обернувшись, она увидела, что к её велосипеду кто-то подходит, но не успела сделать и шага, как застыла на месте.

Перед ней вырос Томас. Его выгоревшие на солнце русые волосы были горделиво зачёсаны набок, а ехидная ухмылка искажала тонкие губы. Через секунду, к нему подошёл высоченный Люк, который небрежно жевал жевательную резинку, а возле него сновал коротконогий Джим, отмахиваясь ладонью от надоедливой мухи.

Все трое походили друг на друга, словно братья, различием служил только рост. Чтобы они не выглядели лесенкой дураков, Томас всегда старался держаться немного подальше от своих прихвостней.

– А, это ты? – небрежно протянул он, осклабившись, и двое других повторили эту злобную ухмылку. – Мы первые нашли этот велик. Топай отсюда!

Томас подтолкнул Кэти к своим дружкам, которые тотчас её схватили.

– Отпустите меня, – прокричала она испуганно.

– Отпустить? Как пожелаешь, – надменно ответил Томас.

Люк с Джимом подхватили Кэти за руки за ноги и, слегка раскачав, бросили её прямо в озеро.

– А-ха-ха, страшила озёрная! – Все трое громко засмеялись, глядя на барахтающуюся возле берега Кэти с тиной на волосах.

В то же мгновение из кустов выпрыгнул бледный мальчик, который только недавно был в озере.

– А это ещё кто? Её страшный брат-близнец? Вот умора! – продолжал потешаться Томас.

Темноволосый молча подошёл, развёл руки в стороны и сильными ладонями шлёпнул главного задиру по ушам – они тут же побагровели.

– А-а-а! – завопил Томас. – Я оглох!

Резко подпрыгнув, мальчишка проделал то же самое с остальными. Люк с Джимом застонали и скрючились от боли, держась за пылающие уши, а затем каждый из них отхватил по заслуженному пинку, который заставил хулиганов бежать восвояси.

Как только они оказались у входа в парк, Томас выкрикнул:

– Я тебя ещё найду, патлатый7! Мой отец тебя посадит! Слышишь меня?! Он известный юрист! – и скрылся из виду.

Кэти, вымокшая до нитки, стояла по колено в озере и с удивлением наблюдала за происходящим. Темноволосый взглянул на неё из-под налипшей чёлки и протянул руку – хотел снять с её волос тину, – но она внезапно сжалась и пугливо отступила на шаг назад.

Мальчик на мгновение застыл, а затем встряхнул мокрыми волосами, будто вышедший из воды пёс, и пошёл в сторону тропы, ведущей к парку.

– Подожди, – вырвалось у Кэти, и она, схватив велосипед, направилась за своим спасителем. – Я же не сказала спасибо.

Он был высокий и длинноногий. На один его шаг приходилось три её, поэтому Кэти еле поспевала, постоянно запинаясь о корни деревьев.

– Как тебя зовут? – лепетала она ему вслед.

Темноволосый оглянулся в её сторону. В его лазурно-серых глазах Кэти разглядела что-то знакомое, будто видела его раньше. Вот только где? В ответ на её размышления он лишь слегка улыбнулся, резко взмахнул рукой и указал пальцем на голубое небо. Кэти запрокинула голову и, прикрывая ладонью глаза от солнца, стала вглядываться в плывущие облака. Её попытки отыскать волшебный портал или воздушный корабль, о которых она читала в библиотеке у Чарльза, не увенчались успехом, а когда её взгляд вернулся назад, мальчик бесследно исчез.

«Куда же он…?» – негодовала Кэти про себя и ещё раз взглянула на небо.

– Спасибо… – прошептала она с задумчивой улыбкой, резво перекинула ногу через велосипед и уверенно закрутила педалями, будто давно умела ездить.

Страх лишиться Джиффи предавал смелости – было необходимо поскорее освоить новый вид передвижения. Ей даже вообразилось, будто она обладает удивительной способностью – летать по бескрайнему небу. Как только она подъехала к дому, мечтательное настроение испарилось. На пороге стоял отец. По его взгляду Кэти поняла, что он давно её ждёт.

– Откуда у тебя это? – сухо спросил отец.

Годри указывал на сверкающий велосипед шишковатым пальцем, испещрённым трещинами и чёрными прожилками, похожими на те, что покрывают состарившуюся керамическую посуду.

– Я жду, – строго проговорил он и медленно покрутил носком ноги из стороны в сторону, затаптывая очередной окурок.

– Я… не знаю… – всё, что смогла ответить Кэти.

Годри так сильно прижмурил один глаз, что левая часть его рта раскрылась, обнажая чернеющие зубы. Они тут же заскрежетали:

– Я не собираюсь краснеть за тебя в полиции, если ты его украла.

– Нет! – Её тело задрожало от волнения.

– Я купила!

– Если я ещё раз узнаю, что тратишь деньги на всякие глупости, запру в гараже. Это теперь моё. – Он резко схватил велосипед и потащил за собой.

Кэти оставалось молча уйти в дом. От обиды она так крепко вцепилась в подол мокрого сарафана, что ткань задымилась, испаряя накопившуюся влагу.

Каждый день внутри хрупкой на вид девочки происходили крошечные метаморфозы, которые предвещали удивительные перемены, но пока никто не догадывался какие – и даже она сама.

С той поры Годри постоянно следил за подозрительным поведением дочери. Кэти, конечно, давно мечтала, чтобы её родители были внимательны к ней, но сейчас она с большой радостью подарила бы эту мечту первому встречному. Отныне пребывание в доме напоминало каждодневную бесплатную работу. Если раньше Кэти принадлежала только себе и в свободное время ходила к Чарльзу – можно сказать, он стал для неё вторым отцом, – то сейчас все дни напролёт она посвящала домашнему хозяйству.

Расчётливый отец смекнул, что Кэти уже взрослая, раз смогла заработать на такую дорогую вещь, и составил для неё список ежедневных дел. Он включал: покупку продуктов, готовку еды, уборку квартиры, стирку и глажку белья. За невыполнение Кэти ждала ночь в гараже.

Отныне она кружила по дому, как пчёлка, и даже минуты свободной не имела, чтобы сходить в любимую библиотеку. Только ночью Кэти могла отдохнуть, сидя на балконе и поглаживая мягкую лоснистую шерсть Маркизы. В эти часы она часто вспоминала о том удивительном солнечном дне у озера и необычном высоком мальчике.

Побег

В одну из ночей Кэти долго не могла уснуть. После того дня в парке, где она познакомилась с новым миром, ей изредка снились кошмары – в них Кэти убегала от тёмных теней, видела призраков и плутала по бесконечным лабиринтам, – однако сейчас они мучали чуть ли ни каждую ночь. Всё из-за сильного страх перед будущим.

Минувший год пролетел незаметно. Совсем скоро Кэти предстояло пойти в колле́ж8и с трудом верилось в чудо: что новая группа сверстников окажется снисходительнее прежней и не будет дразнить её за внешность. Даже Чарльзу не удавалось утешить Кэти в их редкие, случайные встречи: её богатое воображение было на много сильнее его слов.

Конец июля выдался неимоверно жарким. Духота в доме стояла такая, что запах развешанных пыльных ковров, полученных Годри в наследство от тётки, противно жалил в носу. Только ночью становилось полегче, но от влажного воздуха, который разливался по комнате Кэти, заснуть было непросто. Так, перевернувшись в очередной раз с боку на бок, она всё же смогла погрузиться в лёгкую дрёму.

Кэти стоит посередине площади, где располагается бар-гостиница «Три мага». Вместо солнечного света вокруг жуткая темнота.

В небе аспидного цвета гремит нечто похожее на раскат грома. Прямо над белой ротондой появляется серовато-чёрная дыра. Словно в замедленной съёмке, она начинает поглощать всё вокруг и увеличиваться в размерах. В воздух поднимаются человеческие силуэты, магазинные вывески, резные скамейки и массивные фонарные столбы. Эта сила настолько невероятна, что не удерживаются даже черепичные крыши. Словно огромные птицы, они улетают в поглощающую их пустоту. Повсюду слышатся беспомощные крики, трескаются деревянные дома и бьются стёкла.

Но отчего-то Кэти не утягивает наверх. Она пытается разглядеть то, что создаёт вихрь и всматривается вглубь разрушительного водоворота. Кэти видит только густую темноту, которую прорезают молнии. Их создаёт мерцающий энергетический шар. Любопытство толкает её подойти ближе, но в этот момент к ней подбегает неясно очерченная тень в серебристом плаще. Она начинает сильно трясти Кэти за плечи, вынуждая проснуться.

Кэти распахнула глаза. Её лицо покрывала холодная испарина, а сердце так сильно билось в груди, будто хотело выпрыгнуть. Она села и провела рукой по влажному лбу.

«Каждый раз один и тот же сон. Кто эта тень, и что ей от меня нужно?» – мысли гулко сновали в её голове.

Кэти встала с постели, нырнула в новенькие белые тапочки, расшитые золотой нитью, и подошла к окну. Луна была больше обычной. От неё исходил особенный тёплый свет, и Кэти стало немного спокойнее.

«Что бы это могло значить?» – вопрошала она небесный светящийся шар, словно тот был живым, но ответа не приходило.

Постояв с минуту, Кэти зажгла ночник, который висел возле изголовья кровати, мерцая маленькими хрустальными звёздочками, и решила почитать. С тех пор, как она познакомилась с Чарльзом, чтение стало её излюбленным занятием. Он всегда с восхищением смотрел на Кэти, когда она делилась с ним интересными цитатами, записанными в блокноте.

В этот раз Кэти достала изрядно потёртую книгу под названием «Необыкновенный мир Кристо́фа». В ней повествовалось о смелом юноше, который странствовал по свету, совершая невообразимые для обычного человека подвиги. По мнению автора, они были основаны на древних легендах.

Кэти так увлекалась, что не замечала, как её фантазии постепенно переходят в сон. Ей мерещилось, что она вместе с Кристо́фом побеждает крылатого дракона, вызволяет из темницы заточённых орками эльфов и спасает от губительной проказы, насланной злобным колдуном, целый город. После нескольких страниц она уже ничком лежала на раскрытой книге. Кэти видела себя в образе могущественной воительницы – верхом на кентавре и с золотым луком в руках она преследовала косматого монстра.

Так все дурные сны вытеснялись волшебными, а в суете постоянных забот и вовсе забывались. Дни сменялись, словно вереница однообразных открыток. Жаркое лето неумолимо подходило к концу, не оставляя Кэти возможности как следует подготовиться к новому учебному году.

В один из последних солнечных дней она прогуливалась в парке – у неё было несколько свободных часов в выходные. В тонких руках Кэти лежала большая тёмно-синяя книжка с рассказами путешественника Громмеля – очередной подарок щедрого Чарльза.

Август выдался на удивление тёплым. Только по утрам прохладный воздух, который наполнял лёгкие и ум бодрящей свежестью, напоминал о приближающейся осени. Кэти любила ранние часы за редкую тишину, что, казалось, царила во всём мире. Ей нравилось гулять в одиночестве, пока весь город спит после тяжёлой трудовой недели, и наслаждаться пробуждающейся природой. В этих минутах было нечто волшебное.

Улыбнувшись, она с лёгкостью запрыгнула на высокую скамью и открыла книгу. В ней были рисунки неведомых мест, редких животных и птиц, названия которых Кэти даже не слышала. Словно живые, они смотрели на неё с глянцевых страниц.

Так пролетел час, а потом ещё один и ещё, пока солнце не скрылось за облаками, и по рукам Кэти не пробежали лёгкие мурашки. Она немного поёжилась, втянув голову между плеч, словно нахохленный воробушек в зимнюю стужу, оторвала пристальный взгляд от книги и только сейчас поняла, что парк усеян бледными фонарями.

– Ужин, – с ужасом произнесли её губы.

Кэти с громким хлопком закрыла книгу и помчалась в сторону дома. Когда она подбежала ближе, то увидела на крыльце отца. С начала воспитательных работ он почти перестал ходить в излюбленное злачное место, что не могло не радовать: Кэти всегда мечтала о трезвом родителе. Но какой ценой давалось это чудесное перевоплощение! Теперь она стала утешением для его авторитарной натуры бывшего военного.

Годри смерил её взглядом, в котором читалось явное желание наказать дочь. Кэти виновато уронила голову и, зайдя в дом, скорее принялась за готовку. Вкусный ужин немного смягчил гнев отца. Он разрешил ей поесть и взять тёплое одеяло.

Кэти поднялась к себе, заглянув по пути в комнату Розалинды – там её не было. Она часто задерживалась на работе допоздна, избегая Годри, и вряд ли бы стала спорить с его решением наказать дочь. Кэти смиренно поджала губы. Натянув поверх сарафана светлую плюшевую кофту, она ловко закуталась в одеяло и спрятала под ним старый фонарик и книжку Чарльза. В гараже ей предстояло сидеть до утра, пока Годри не уйдёт на работу – нужно было как следует прикрыть вещи, чтобы отец их не отобрал.

Когда Кэти снова оказалась на улице, сумеречное небо затянулось густой пеленой серых туч, словно наступила ночь, а моросящий дождь глухо отбивал чечётку по битумной крыше одноэтажного здания.

Отец прошёл по земляной тропке, ведущей к гаражу, настолько быстро, насколько позволяла его левая хромая нога, и открыл проржавевшую дверь. Запах краски с примесью ацетоновых испарений хлынул наружу, заставляя Кэти поморщиться.

Она робко вошла внутрь. В тот же момент Годри с силой захлопнул дверь, громко проскрежетав ключом в замочной скважине. Кэти вздрогнула от резкого звука. Оказавшись в полной темноте, её тело сжалось от страха. Она судорожно нащупала в кармане стальной фонарик и вынула его, чтобы оглядеться.

На бетонных стенах, с разводами от проливных дождей, висели старые фуфайки с работы отца и полки, на которых стояли: алюминиевые вёдра с подтёками краски; медные тазы, увешанные паутиной; опрокинутые канистры и пластиковые бутылки с разноцветной жижей. На огромном деревянном столе лежали запылившиеся инструменты, а между ними – мёртвые мухи.

Кэти никогда не любила насекомых, и думать о том, что здесь живут пауки, разыскивая добычу, хотелось меньше всего. Она поёжилась и обошла стол. Гараж оказался таким большим, что в нем с лёгкостью бы поместилась парочка крупных автомобилей. Кэти никогда не бывала здесь прежде и не видела, чтобы родители сюда заходили. Видно, гараж использовался только для ненужных вещей.

От этой мысли она грустно вздохнула и, сделав ещё пару шагов, наткнулась на что-то большое, накрытое тёмной тканью, а после заприметила старое сломанное кресло, стоявшее в дальнем углу под массивными полками. Кэти нехотя смастерила из него кровать, набросив сверху стёганое одеяло, а из фонарика и шнурка – она вытянула его из старого ботинка – сделала светильник. Кэти повесила его на ржавый полочный гвоздь, который небрежно торчал над её головой.

Внезапно гараж перестал быть устрашающим. Сев на кровать, Кэти приободрилась. Она уже не боялась провести здесь целую ночь, наоборот, ей стало очень интересно узнать об этом месте как можно больше.

Взгляд Кэти так и притягивал предмет, который скрывался за старым тёмно-малиновым балдахином. Она подошла ближе и потянула за край тяжёлую ткань. Плотная материя выскользнула из её рук и упала на пол, словно струящийся багровый поток. Свет, который рассеивался от фонаря, красиво заиграл по драпировке, заставляя мерцать парящие в воздухе пылинки.

Перед ней обнажился рояль, покрытый лаковой белой краской – он поблёскивал резными золотыми ножками, будто кокетливая барышня, и походил на музейный экспонат. Кэти видела такой на фотографии в школьном кабинете музыки – за ним горделиво сидел один из выдающихся композиторов. Кэти изумлённо округлила глаза и мечтательно улыбнулась. Играй она на таком – непременно бы добилась большого признания в школе.

Внезапно в форточке, прямо над роялем, появился некрупный силуэт. Кэти настороженно отшагнула. Больше всего на свете она боялась крыс, которые по рассказам одноклассников достигали размеров кошки. Учителя всегда предостерегали от них детей, пугая заражением, поэтому провести ночь с опасным грызуном казалась худшей из пыток.

В два счёта Кэти стащила с полки ведро и пригнулась. Когда силуэт оказался на крышке рояля, ведро хлопнуло по ней, передавая детскую дрожь каждой его струне. Рояль на это ответил томным гудящим звуком.

Через минуту эхо стихло, а под ведром послышался очередной звук, больше похожий на жалобное «Мяу». Кэти открыла зажмуренные глаза. Она явно поймала зверя, но, кажется, не того, которого боялась.

После второго «Мяу», Кэти подняла ведро. Под ним сидела Маркиза, вымокшая и посеревшая от грязи.

– Как же ты меня напугала, – выдохнула Кэти и поставила ведро на пол.

Кошка понимающе посмотрела на неё и завиляла хвостом, ожидая ласкового поглаживания, а когда получила радушный приём, села на край рояля и начала вылизывать испачканную шёрстку. Кэти улыбнулась. Маркиза всегда приходила к ней перед сном, мурлыкая колыбельные ей на ухо. Она так к этому привыкла, что не смогла бы уснуть без своей подружки.

Кэти стало очень хорошо. Довольная, она проскользила пальцами по белоснежной глади рояля и, открыв клап9, трепетно прикоснулась к клавишам. Раздался приятный звук, словно рояль был прекрасно настроен, и на нём играли только вчера. Кэти нажала ещё несколько клавиш, даже попыталась наиграть мелодию, а после так увлеклась, что провела рукой по всей клавиатуре. Стены гаража загудели от яркого звука. Будто ужаленная, Кэти отдёрнула руку, вспомнив о строгом отце, и застыла от страха.

Не шевелясь, она выждала несколько минут. Маркиза тоже замерла вместе с ней и навострила уши, а после уставилась на хозяйку, словно ждала, когда она заиграет вновь. Когда Кэти убедилась, что никому не мешает, то продолжила свой весёлый концерт. Как же здорово было шалить и знать, что тебя не накажут. В воздухе гремели аккорды, и казалось, будто рояль скучал в одиночестве, а теперь радуется вместе со своей гостьей.

Очередной взмах её руки заставил одну из белых клавиш податься вверх. Кэти нажала на неё, но та и не думала вставать обратно. Тогда она попыталась её приподнять и потянула на себя. Инструмент, который до этого казался таким дружелюбным, совершенно не хотел уступать, Кэти тоже. Она с силой дёрнула клавишу – и вуаля! – в этот раз удача была на её стороне.

Перестаравшись, Кэти отлетела к стене. В её руке, словно трофей, лежала заветная клавиша. Она рассмотрела её с минуту, удивляясь собственной силе, а затем подошла к беззубому инструменту. На деревянной доске под клавиатурой лежала крохотная записка. Кэти взяла её в руки и прочитала:

Милая Розалинда, ты мелодия моей жизни.

С любовью, Рональд

Она с удивлением провела пальцами по губам и задумалась об этом загадочном человеке, который, если верить прочитанному, любил её матушку. Не найдя ответа в своей голове, Кэти свернула любовное послание и убрала его в карман плюшевой кофты.

В то же время Маркиза увлечённо обнюхивала каждый предмет нового дома, привлекая своим интересом хозяйку. Кэти подошла к ней ближе и тихонько спросила:

– Увидела что-нибудь?

Кошка пристально разглядывала старые двери, которые стояли в ряд, прислонившись к стене. Судя по всему, они остались ещё с первого ремонта, когда Годри сделал предложение Розалинде. Со временем пожелтевшая краска свернулась в небольшие квадратные фигуры и осыпалась, взбудоражив фантазию Кэти. Перед её глазами предстала цветущая сакура – она щедро одаривала землю белыми лепестками.

Теперь для Кэти это был не просто гараж. Здесь она принадлежала только себе, и никто не мог осудить её за шумное поведение, чрезмерный смех или нестандартную внешность. Эта свобода настолько окрыляла, что она окончательно позабыла про страх одиночества и темноты. В её чистом девичьем сердце родилась мечта – поселиться в собственном доме, где всё было бы так, как нравится только ей.

Кэти так увлеклась новой идеей, что не обратила внимания на мяукающую кошку. Схватив её на руки, она начала кружиться и радостно выкрикивать:

– Маркиза, ты только представь, маму любил какой-то Рональд!

Она вальсировала, а её пушистая подружка извивалась и недовольно отводила уши назад.

– Ты всего лишь кошка. Откуда тебе знать, что такое любовь, – заключила Кэти, нагнувшись.

Маркиза ловко выпрыгнула из её рук и, подбежав к одной из дверей, начала грациозно точить о неё когти. Краем глаза Кэти заметила бледное мерцание. Сделав ещё пару шагов, она увидела за дверью велосипедный звонок, который торчал из-под серой ткани, не спеша приподняла её и вскрикнула от удивления: