Блуждающая звезда

Юноша знал, что кроме шлюпок "Блуждающая" несла ещё четыре грузовых катера, которые также могли использоваться в качестве средств спасения. Впрочем, подходили они для этого куда меньше: тяжёлые и неповоротливые, не снабжённые неприкосновенным запасом продуктов, средствами первой помощи и выживания в незнакомом мире, они были способны избавить людей от немедленной смерти, чтобы, возможно, обречь их на более тяжкую. От голода, если катер затеряется в каком-нибудь безлюдном районе космоса, или от неизвестной болезни – если экипажу повезёт больше, и они найдут-таки подходящую для жизни планету поблизости.

Самое плохое состояло в том, что катера управлялись лишь "приблизительно", то есть задать им нужный курс было практически невозможно. Они подходили для доставки груза с орбиты на поверхность планеты, и наоборот, но никак не для межзвёздных путешествий. И ещё они не имели средств дальней связи.

Размышляя обо всём этом – большей частью только для того, чтобы уйти от совсем уж мрачных мыслей по поводу их нынешнего положения, – Сергей сделал ещё один шаг вперёд.

Дверь позади него тут же схлопнулась, отрезав от коридора. Юноша озадаченно обернулся: он не ожидал от бортового компьютера подобной прыти. Однако выяснить, что произошло, уже не успел.

Практически одновременно с его движением раздался страшный грохот, сопровождающийся шипением. Картина того, что видел перед собой Сергей, вдруг скомкалась и, кувыркаясь, начала уноситься прочь.

А потом пришла тьма.

***

Джей пока не допустил ни одной ошибки, но было заметно, что он начал уставать. На лбу вздулась вена, а по щекам катились крупные капельки пота, несмотря на то, что воздух в рубке по-прежнему был холодным. Капитан, в очередной раз взглянув на своего первого пилота, наконец решил: пора.

Его рука потянулась к пульту, включая внутреннюю связь. Но прежде чем он успел что-либо произнести, зазвучал настойчивый сигнал. Локатор обнаружил новый объект.

Старик вздрогнул и уставился на свой контрольный экран. Тот пока безмолвствовал: параметры объекта ещё не были определены. Может, космический корабль, может, астероид… Во всяком случае, уповать на вовремя подоспевшую помощь сейчас было слишком большим искушением. Капитан не мог позволить себе такую роскошь.

За первым сигналом последовал второй, потом третий. А потом компьютер переварил-таки полученную информацию и выдал:

"1. Корабль неизвестной конструкции.

2. Корабль неизвестной конструкции.

3. Корабль неизвестной конструкции".

И, словно издеваясь, подвёл итог: "3 корабля неизвестной конструкции".

– Очень содержательно, – буркнул капитан, на всякий случай снова отключив систему оповещения. Похоже, фортуна вытащила из своей колоды какой-то козырь. Теперь возник вопрос, кого этим неизвестным козырем будут бить.

То, что компьютер не опознал тип приближающихся кораблей, фактически ни о чём не говорило. Локатор дальнего обнаружения зачастую был не в состоянии "высветить" достаточно отчётливо даже стандартные модели, а уж если "гости" изобиловали всякими усовершенствованиями (что встречалось не так уж и редко), то об идентификации не могло быть и речи. По крайней мере, на таком расстоянии.

Неожиданно наступило затишье. Капитан почти физически ощутил волну облегчения, которая прокатилась по мостику, хотя пилоты, на первый взгляд, остались так же сосредоточены на своём деле. Может, дело было в экранах? Теперь там не взрывались фейерверки огня, не разверзались пылающие бездны… да и вообще было гораздо спокойнее.

По "Блуждающей" больше не стреляли.

"Неужели?" – спросил себя Старик, ещё не в силах поверить в чудо. И тут же осекся.

Экран снова переключился, и демонстрировал теперь то, что передавали вошедшие в поле зрения локатора корабли. "Весёлый Роджер" на фоне звёзд.

Капитан, сам того не замечая, стиснул подлокотники. Мышцы предплечий выступили из-под рубашки мощными буграми.

Итак, подмога прибыла. Только, кажется, не к ним.

Но Старик был не из тех людей, которые опускают руки и начинают готовиться к гибели, если решат, что ситуация безвыходная. По его кораблю ведь пока не стреляют – и то хорошо. А раз пираты отвлеклись, можно…

– Джей, – окликнул капитан первого пилота, – переключайся в маршевый режим, по старому курсу.

– Мало энергии, – Джей под воздействием его слов будто ожил, выныривая из своей сосредоточенности. Он даже провёл рукой по лбу, стирая пот, для чего на миг оторвался от пульта.

– Знаю, – так же лаконично подтвердил капитан. – Но попробуем.

Переброска основной части энергии на двигатели грозила кораблю крупными неприятностями в случае прямого попадания вражеского снаряда. Для вымотанной боем "Блуждающей" это почти наверняка обернётся гибелью. А если ещё учесть ограниченные возможности маневрирования в маршевом режиме…

Однако Старик, полагаясь больше на своё чутье, чем на логический анализ происходящего, всё же решился рискнуть. Это было что-то сродни мгновенному озарению, и капитан понимал, что поступает импульсивно, но времени на всестороннее обдумывание проблемы не оставалось. Сейчас каждая секунда могла стоить слишком дорого.

***

По сути, Виктор был правой рукой Юлии. А до этого – правой рукой её отца. И каковы бы ни были разногласия между седовласым капитаном "Алгола" и взбалмошной девчонкой (так её часто называл Виктор про себя), он всегда старался проводить в жизнь политику своей юной начальницы.

Впрочем, таков был его долг. Но выполнение приказов, с которыми он не соглашался, неизменно вызывало у "полковника" (как его иногда звала Юлия, под хорошее настроение) зубовный скрежет, а порой даже длительную меланхолию. Вот и сейчас капитан "Алгола" хмуро рассматривал в зеркале отражение собственной физиономии, размеренно и методично отплевываясь ругательствами. Правда, между делом он задавался вопросом: стоит ли предстоящая "конференция" того, чтобы побриться? Или пусть у врагов сердца уходят в пятки при виде его двухдневной щетины?

Со щетиной он и впрямь представлял собой внушительное зрелище. На многих планетах его наружность вызвала бы в обывателях устойчивую ассоциацию с внушенным с детства образом некоего уголовного босса. Что, кстати, было совсем недалеко от истины.

Ещё десять лет назад одним своим видом он разбивал женские сердца. На что ему было, в общем-то, наплевать: избалованный вниманием, он воспринимал всё это как должное.

Тогда он был стройным, подтянутым мужчиной с желтовато-карими глазами и тёмными чуть кучерявыми волосами, на висках уже тронутыми сединой. Тогда его лицо не носило даже намёка на теперешнюю рыхлость, и складка на шее не превращалась во второй подбородок. "Господи, – думал он время от времени, ужасаясь произошедшим с ним изменениям, – неужели старость всегда приходит вот так, незаметно? А однажды я посмотрю в зеркало и просто пойму, что жизнь прожита?"

Тут наконец-то дал о себе знать интерком, установленный в режим ожидания.

– Капитан, мы вошли в зону устойчивой связи, – доложил с мостика старший помощник.

Виктор провёл ладонью по щеке, пробуя её на колючесть. Так и не побрился. Может, это и к лучшему?

– Поднимай флаг, – распорядился он. – И жди меня.

– Понял, – мгновенно подтвердил получение приказа старпом. Тихий сигнал известил, что интерком отключился.

Неохотно поднявшись с кресла, Виктор поправил рубашку, на всякий случай расстегнул ещё одну пуговицу сверху, взъерошил волосы, проверил наличие сигарет в пачке и направился на мостик.

Здесь царил порядок. Оба пилота заняли свои места, хотя реальной работы им ещё не было. Старпом следил за ситуацией и занимался отладкой канала для связи с крейсером.

– Всё готово, – сообщил он, увидев входящего капитана. – Помех почти нет, изображение будет, как на правительственной линии.

Виктор кивнул:

– Включай.

Он не стал садиться. Это имело свой смысл: так собеседник должен был подсознательно ощутить, что капитан "Алгола" не собирается уделять ему слишком много внимания. И времени.

Время дорого. Черт побери, Юлия не понимает, насколько дорого!

– Братья! – заговорил Виктор, обращаясь в пространство. – Это большая удача, что наши пути пересеклись здесь, далеко от суеты населённых миров. Не согласитесь ли вы принять от нас скромные дары в честь этой встречи?

Так он сократил традиционное приветствие – дальше некуда. При этом капитан надеялся, что "братья" не обидятся на него за подобную редакцию. А также за несколько свирепый внешний вид, который он старательно на себя напустил.

Ну же! Используйте форму вежливого отказа, сошлитесь на дело, скажите, что у вас всё нормально! Дайте нам со спокойной совестью идти дальше.

Обмен дарами был одним из давних и весьма почитаемых пиратских обычаев. Он давал вольным джентльменам удачи то, чего в других ситуациях они себя лишали, – чувство общности. Пиратам нравилось думать, что у них есть единомышленники, живущие по тем же неписаным законам. Люди, перед которыми можно похвастаться своими победами, и которые способны прийти на помощь в случае, когда дела пойдут из рук вон плохо.

Экран, настроенный на входящий сигнал, оставался безжизненным. С крейсера отвечать не хотели. Правда, о том, что незнакомцы всё-таки получили приглашение Виктора, косвенно свидетельствовало другое: прекратился космический бой. Вероятно, они там решили обдумать сложившуюся ситуацию.

– Не очень вежливые ребята, да? – спустя несколько секунд после передачи Юлия сама вторглась на один из экранов двухсторонней связи, и теперь с любопытством пыталась что-то высмотреть в лице своего помощника. Тщетно, конечно. Виктор давным-давно привык не выказывать своих чувств.

И тут, словно подтверждая её слова, крейсер дал залп.

Все снаряды предназначались "Астарте", но поскольку стрельба велась с дальней дистанции, пилоты успели увести корабль в сторону. Лишь три или четыре взрыва взяло на себя защитное поле, слабо замерцавшее в местах соприкосновения со смертельным огнём.

Связь с Юлией оборвалась.

Это было вопреки всем правилам. Пираты никогда не нападают на своих собратьев, поскольку так они автоматически лишаются последней поддержки во всей галактике, обрекая себя на вечное одиночество и войну со всеми. Никто не должен нарушать законы братства.

Виктор удивился странному действию крейсера, хотя и не очень. Ведь с самого начала было ясно: с этими ребятами что-то не так. Но открытое нападение не лезло ни в какие ворота.

Однако незнакомцы на крейсере крупно просчитались. Понадеялись на неуязвимость военного корабля и его безусловное превосходство над гражданскими. Видимо, они нечасто сталкивались с настоящими пиратами. Сейчас им придётся осознать свою ошибку.

– Юлия, как ты там? – Виктор наладил аудиосвязь с "Астартой", ничуть, впрочем, не беспокоясь за свою начальницу. И так было видно, что корабль цел.

– Спасибо, всё хорошо, – откликнулась девушка, в её голосе капитану "Алгола" почудилось веселье. – Бьём на уничтожение, но приготовься прекратить огонь, если они больше не станут огрызаться. Давай!

***

Новый бой продолжался не больше пяти минут. На крейсере достаточно быстро поняли, что суммарная огневая мощь трёх грузовиков куда больше, чем можно было бы предположить. Однако никаких просьб о снисхождении не последовало. Корабль просто улучил момент и резко ускорился, покидая поле битвы. Оставалась надежда на превосходство в скорости.

Но и она не оправдалась. Когда несколько снарядов довершили дело, и военный красавец стал обычной грудой металлолома, годной лишь в переплавку, Юлия была настолько возбуждена, что сама возглавила десантную группу. Её разбирало любопытство. Странный корабль так и не попытался выйти на связь, предпочтя смерть. За этим наверняка что-то скрывалось. Может, на борту ещё есть кто-нибудь живой, кто сможет всё объяснить?

Однако весь экипаж – двадцать три человека – уже распрощался с грешным миром. Интересного обнаружить не удалось. Юлия вернулась ни с чем.

Казалось бы, вся эта перестрелка не имела смысла. Но всякий, кто поднимает пиратский флаг, должен отвечать за свои действия. Так гласил один из основных принципов братства, а Юлия ещё была слишком молода, чтобы хоть иногда забывать о принципах.

Когда капитан "Астарты" снова появилась у себя на мостике, к ней обратился Тай:

– Мне показалось… я заметил…

– Что? – нетерпеливо спросила Юлия.

– Ещё до того, как они выстрелили, я что-то увидел… недалеко… Кажется, это был человек.

Ткань скафандра специально устроена таким образом, чтобы по-особому "светиться" на локаторе, так что даже если аварийный пеленгатор перестает работать, человека в большинстве случаев всё-таки можно отличить от булыжника тех же размеров.

– Сможешь его найти?

– Попробую, – пожал плечами второй пилот. – Но я думаю, он мёртв. Я не засёк сигнала пеленгатора, а "светился" он меньше обычного. Наверное, скафандр был повреждён взрывом.

Юлия нахмурилась.

– Посмотрим, – бросила она.

Через семь минут на борт "Астарты" втащили обмякшее тело. Предположение Тая оправдалось: скафандр изрядно обгорел и практически не функционировал. Неудивительно, если учесть, что ему довелось провести некоторое время прямо на поле боя. Автоматика полностью вышла из строя, система регенерации и не подумала включаться, запас воздуха давно исчерпался…

Но человек был ещё жив.

Глава 2: Пленник

Хотелось спать. Тело хранило приятную расслабленность, в которой таяли все эмоции и чувства. Мысль о том, что нужно открывать глаза, здорово походила на святотатство.

Сергей шевельнулся, отчасти сбрасывая путы сна. Сознание потихоньку возвращалось к реальности.

Постель. Он лежит в постели…

Как хорошо, когда можно вот так поваляться лишние полчасика, позволив лени взять над собой верх! Когда не требуется никуда спешить, бежать; когда тебе не орут на ухо, заставляя левитировать с кровати и затылком пробовать на прочность другие предметы мебели в каюте…

Тут мысли словно сорвались с цепи. Юноша вспомнил.

Он был в отсеке. Да-да, в шлюпочном отсеке. Потом этот грохот, а потом…

Потом – ничего. Сергей не знал, как он очутился в постели. Глаза открылись сами.

Стенной шкаф, дверь в санузел, письменный стол, над ним книжная полка. Кровать, тумбочка, стулья. Всё как обычно.

За тем небольшим исключением, что это не его каюта.

Сергей сел, осматриваясь более внимательно. Сомнений быть не могло. Он не на "Блуждающей".

Тогда где?

Хороший вопрос.

Каюта была побольше его собственной и носила явные признаки обжитости. На спинке одного из стульев висела небрежно брошенная рубашка, письменный стол изобиловал какими-то бумагами, сложенными в разной толщины стопки; на самом краю стола располагалась чашка (кажется, с недопитым чаем), а возле входной двери лежали изрядно стоптанные домашние тапочки. Эти мелочи, как и множество других, свидетельствовали о том, что хозяин лишь ненадолго отлучился.

Заметив в самом углу каюты большое зеркало, Сергей решительно встал с кровати и направился взглянуть на себя со стороны.

Кто-то позаботился вытащить его из скафандра и снять ботинки, но вся остальная одежда была в неприкосновенности. Кроме, разве что, пояса с мечами, которого, кстати, маркетолог нигде не обнаружил. Впрочем, как и ботинок.

Зеркало с готовностью продемонстрировало высокого, хорошо сложенного юношу с коротко остриженными темно-русыми волосами. Немного ввалившиеся щеки всё ещё напоминали о недавних тяжелых временах, однако Сергей заметил, что успел-таки чуточку поправиться на "Блуждающей". Возле левой скулы алела ссадина – это было что-то новенькое. Вероятно, она появилась, когда юноша уже впал в беспамятство.

Потрогав ссадину и убедившись, что она не болит, маркетолог вернулся к кровати. Но о том, чтобы лечь спать, он уже и не думал. Сейчас появилось кое-что поважнее. Нужно было определить, где он находится.

Самое первое, что приходило в голову, – "Блуждающую" всё-таки захватили. Возможно, экипаж был уничтожен, а самого Сергея, провалявшегося всё время без сознания, взяли в плен…

…Воображение охотно нарисовало такую картину: один за другим к их кораблю цепляются абордажные катера, пираты наводняют ставшие родными коридоры, везде кипит бой, звенит сталь… а потом всё кончается, и захватчики, потирая руки, делят добычу…

Это было похоже на правду, хотя юноше очень не хотелось в неё верить. При мысли, что Старик, Джей – да и остальные – уже мертвы, становилось не по себе. А есть ли ещё какие-нибудь варианты? Может, что-то связанное с тем грохотом?

Сергей потёр вспотевший лоб. Если бы экипаж "Блуждающей" был в полном порядке, то маркетолог очнулся бы на своей кровати, правильно? Товарищи не дали бы унести его просто так. Да и зачем пиратам пленники?

Его могли забрать только в том случае, если на "Блуждающей" больше никого не оставалось. Предположим, заметили, что парень жив, когда горячка боя уже схлынула, и решили проявить человеколюбие. Не оставили его погибать на безнадёжно разрушенном корабле, а прихватили с собой.

Ничего другого на ум не шло. "Но может, это не пиратский корабль? – со слабой надеждой подумал Сергей, рассматривая стены каюты. – Тогда моя версия оказалась бы ложной… Как это определить?"

Он начал мерить шагами свободное пространство, пытаясь что-то придумать. Подошёл к внешней двери, которая должна была вести в коридор. Попробовал открыть.

Дверь не поддавалась. Его заперли. Однако это ещё ни о чём не говорило. Возможно, хозяева не предполагали, что он придёт в себя так скоро.

Что ещё? Стол! Сергей чуть ли не в следующий миг оказался возле стола – настолько хотел он удостовериться, что его гипотеза ошибочна. Ведь не может быть, чтобы его друзья погибли. Это лишь домыслы…

Так, что здесь? Вот чистые листы, а вот какие-то записи… Юноша взял наугад один из листов и пробежал глазами по немного корявым, но вполне разборчивым строкам.

"Фрейд, без сомнения, оказал на дальнейшее развитие человечества такое влияние, перед которым меркнет даже величие Аристотеля. Работы по психоанализу, имеющие в качестве подпорки мощную психотерапевтическую практику, будоражили умы не одно поколение. Простота философского базиса, талант публициста, слава первооткрывателя и врача, который действительно излечивает, – всё это неизменно привлекало внимание. Человек всегда пытался понять, что он такое на самом деле, и разве теория, подтверждённая практикой, не есть наилучший ответ?

Осознанно или неосознанно, Фрейд ввёл в своё учение именно те элементы, которые могли обеспечить – и обеспечили – его трудам самую широкую популярность. Во-первых, это общедоступность. Нет ничего, кроме стремления к продолжению рода и стремления к смерти, а ключевой момент функционирования психики человека – принцип удовольствия. Согласитесь, подобную схему запомнить куда проще, чем архетипы Юнга…"

Здесь лист заканчивался. Продолжение Сергей искать не стал. Какая-то научная работа, похоже. Юноша почувствовал, что воодушевляется. Пираты вряд ли занимаются научными работами. Значит…

Нет-нет, – одернул себя Сергей. Этого мало. Не стоит тешить себя преждевременной надеждой.

Он поднял взгляд на книжную полку. Солидные тома и тоненькие брошюрки, одни более потрёпанные, другие менее, выставили напоказ свои корешки. Сенека, Платон, Эпиктет, Гомер, Древнеегипетские мифы, Полибий, Флавий, снова Платон, Святой Августин, Шопенгауэр, Кант, Бэкон, Макиавелли, Гусерль, Уильям Джеймс…

Слабая надежда постепенно перерастала в почти радостную убеждённость. Образ пирата – взлохмаченного, с трехдневной щетиной и лексическим запасом в четыре десятка слов – никак не сочетался с образом философствующего интеллектуала. Такого просто не бывает!

Однако следующие несколько книг опять вернули неуверенность. "История морского пиратства", "Фрэнсис Дрейк: второе кругосветное путешествие", "Страницы славы морского пиратства: уничтожение Непобедимой Армады", "Джон Хокинс – герой или мерзавец?", "Звёздные волки", "История космического пиратства" (в двух томах)…

Не слишком ли много интереса к пиратам? А к философии? Раздираемый сомнениями, Сергей уже не знал, что и думать. Но тут, к счастью, вернулся хозяин каюты.

В царившей тишине шелест устройства запирания прозвучал достаточно отчётливо для того, чтобы привлечь внимание маркетолога. А потом дверь распахнулась.

С виду вошедшему было не больше тридцати пяти, однако если бы он удосужился сбрить свою аккуратную шотландскую бородку, то, возможно, выглядел бы ещё моложе. Светло-коричневые – на грани рыжего – волосы обрамляли лицо, а зеленовато-голубые глаза смотрели с добродушной насмешливостью. Довольно крупный нос казался вполне уместным, прекрасно сочетаясь с широкими скулами. Подбородок слегка выпирал вперёд – вероятно, чисто визуальный эффект, создаваемый бородой. Незнакомец был также широк в плечах и немного выше ростом, чем Сергей.

– Приветствую! – широко улыбнулся он, обнажив отлично ухоженные белые зубы. Его улыбка располагала – как, впрочем, и вся наружность.

– Здравствуйте, – кивнул юноша, не успевший отойти от стола и теперь в смущении решавший, что ему делать.

Но бородача конфиденциальность собственных записок, кажется, совсем не волновала. Он абсолютно по-домашнему переобулся в тапочки и с той же улыбкой подошёл к Сергею. Слегка поклонился, представляясь:

– Артур.

– Сергей, – юноша, не придумав ничего лучше, повторил поклон хозяина каюты.

– Поживёшь пока у меня, – без обиняков заявил бородач. – До Хабба шесть дней ходу, а там решим, что с тобой делать.

– Хабб? – переспросил Сергей. – Почему мы направляемся на Хабб?

Спросить о чём-нибудь другом, более важном для него самого, юноше в тот миг просто не пришло в голову.

Бородач добродушно рассмеялся. То ли по поводу вопроса, то ли из-за озадаченного выражения лица своего гостя.

– Контракт у нас, – пояснил он. – Везём полторы тысячи тонн какой-то дряни. И опоздать – ни-ни!

Говоря всё это, он жестом предложил Сергею присаживаться на стул, сам пододвинул второй – для себя. Бумаги на столе сгрёб в одну большую кучу (выглядело это не очень эстетично, но зато появилось больше свободного места), из ящика (где, по идее, и должны были лежать бумаги) вытащил ещё одну чашку – в пару к той, что стояла с недопитым чаем.

– Чистая, – сказал хозяин по поводу только что извлечённой чашки, пальцем вытирая обильный слой пыли.

Но юноша сейчас думал о другом. Контракт…

– Так вы не пираты? – вырвалось у него само собой. В голосе чувствовались нотки радостного восторга.

– Гм? – Артур непонимающе уставился на маркетолога.

Последовала небольшая пауза. Сергей даже затаил дыхание. И в абсолютной тишине слова хозяина каюты прозвучали необычайно отчётливо:

– Мы-то пираты, но как ты об этом так сразу догадался?

Юноша ощутил холодок, возникший в районе живота.

– Пираты… – тупо повторил он.

Всё-таки правда. "Блуждающей" больше нет…

Мгновенно между собеседниками возник барьер. Большая часть симпатии к радушному хозяину у Сергея бесследно испарилась. Пираты…

Но Артур словно не заметил изменений во взгляде своего гостя.

– Так поделись, в чём секрет, – настаивал он, заинтересовавшись истоками догадки.

И юноша уступил. Он тщательно выложил все свои логические построения, не забывая о вариантах. Артур слушал с очень серьёзным видом, изредка кивая. Однако когда Сергей закончил, бородач расхохотался.

– Ну ты даёшь! – хмыкал он, вытирая набежавшие от смеха слёзы. – Типичный случай, когда неверное решение приводит к правильному ответу. А я уже начинал было думать, что ты ясновидец.

Сергей, несмотря на то, что он решил относиться к новому знакомому с высокомерным презрением, немного обиделся.

– А разве что-то было не так? – поинтересовался он вызывающе.

– Да всё было не так, – заверил Артур. – И не кипятись, я воду на чай обычно по-другому грею.

Словно для того, чтобы подтвердить свои слова, он полез куда-то под стол и достал простенький электрочайник. Критически заглянул внутрь, поболтал содержимое, которое отчего-то по вязкости совсем не напоминало воду да ещё в придачу отдавало коньяком. Сунул в субстанцию палец (тот же, которым вытирал пыль), затем тщательно облизал его.

– Что за отрава? – спросил он сам себя вполголоса. – Напоминает перебродившее машинное масло, настоянное на дохлых тараканах. Господи, неужели кто-то пил эту гадость?

С гримасой отвращения на лице он направился к санузлу, вылил непонятное вещество в раковину, прополоскал чайник и заполнил его чистой водой. Всё это время Сергея подмывало полюбопытствовать, откуда его новый знакомый знает вкус перебродившего машинного масла, настоянного на дохлых тараканах, однако другая часть сознания юноши слишком уж старалась быть не в духе, чтобы допускать шутки. Артур вернулся, поставил чайник точно по центру стола и, подмигнув маркетологу, активировал режим кипячения.