(Не)Установленное отцовство

– Алекс, я никуда не поеду. У меня дети. Да и на работу завтра первый день…

– Так и у меня дети. Печатный станок для денег сломался, так что тоже с утра дела.

– Мы просто посидим в ресторане, и ты привезёшь меня домой? – Мысленно повторяю: «Икота, икота, перейди на Федота».

– Вроде ничего другого пока не предлагал, – Алекс поднимается с пола и отряхивает пальто.

– Ты привезёшь меня домой? – уточняю я.

– Привезу тебя домой в здравом уме и твёрдой памяти, клянусь! – на губах Алекса играет озорная улыбка. – Это только женщин до тридцати нужно поить до беспамятства, чтобы ночь удалась. А с девочками постарше всё с точностью до наоборот.

Выползаю на четвереньках из укрытия. Алекс подхватывает меня как пушинку, усаживает на стол.

– Зачем я тогда тебе? – хнычу, всё ещё надеясь на чудо. – Мне скоро тридцать пять. А вот богатые мужики в любом возрасте нарасхват. Только свистни. И набежит толпа страждущих и алчущих.

– Я тебе сейчас так свистну, – Алекс стягивает с моих плеч халат вместе с лямками сорочки и подтягивает за бёдра так, что я впечатываюсь в его стояк. – Как ты не понимаешь? Мне не нужна толпа. Ты моя жена. И я буду брать тебя как захочу и когда захочу. Так, как ты, никто и никогда меня в постели не ублажит.

Он возбуждённо хрипит мне в рот и настойчиво протискивается в него языком. Целует меня долго и ненасытно. Точно ядом жалит, растворяя мою волю. Вроде похудел, но это лишь видимость. Он всё та же гора мышц и облако тестостерона. Моего бывшего мужа явно хорошо «грели» с воли. Не одними моими передачками жил.

– Зачем тебе работать, Геля? Тебе достаточно быть нежной и мокрой, покорной и услужливой, – Алекс сдёргивает меня со стола и через мгновение я лежу, уткнувшись в него носом. Алекс одной рукой удерживает меня между лопаток, а второй задирает подол халата и забирается под сорочку. Властно поглаживает моё лоно и раскрывает его. – А кто это не побрил сладкую девочку к свиданию? Непорядок. Ноги шире! Шире я сказал!

Шлепок по попе. Ещё один. И вновь длинные пальцы вонзаются в мою плоть, выныривают и разминают её:

– Ты моя, Геля. Я пришёл, чтобы напомнить об этом, – Алекс резко дёргает за чувствительный бугорок. Тело, истосковавшееся по мужской ласке, пробивает ток.

– Лёша, – задыхаюсь, сотрясаясь в конвульсиях.

– Вот я уже и снова «Лёша», – он склоняется надо мной и продолжает нещадно орудовать у меня между ног. – Хочешь, чтобы я вошёл в тебя?

– Нет, – хватаюсь за край стола, чёткие движения пальцев Алекса сводят меня с ума. – Нет! Только не останавливайся!

Ненавижу себя за сорвавшиеся с языка слова.

– Как скажешь, – тихо смеётся он, подключая ещё один палец, – но могу предложить кое-что получше.

Уже не соображаю, что он говорит. Тишину наполняет бесстыжее хлюпанье. Слёзы текут по моим щекам. Уговариваю себя, что всё это просто физиология. Жила все эти годы, как монашка, и вот результат. По телу снова прокатывается волна наслаждения.

– Твою ж мать! – Алекс вытаскивает из меня пальцы и входит одним толчком. – А, сука, как там у тебя всё узко. Сохранила себя.

Он сжимает мои соски, долбит, выколачивая из меня благие намерения и чистые помыслы. Выгибаюсь, растворяясь в его желаниях. Алекс наносит последние удары и замирает. Его член пульсирует во мне. Семя вперемешку с моими соками, течёт по ногам. Выпрямляюсь, прижимаясь спиной к груди бывшего, но такого родного мужа. Алекс тяжело дышит и впивается в мою шею. Клеймит меня засосом.

Разворачиваюсь и натыкаюсь на изучающий взгляд синих глаз. Замахиваюсь, чтобы влепить запоздалую пощёчину. Алекс перехватывает мою руку и целует её:

– Спасибо тебе за сыновей! Теперь хочу девочку.

– Кстати о детях! Мне нужно в ванную, – отодвигаю Алекса и достаю из шкафа полотенце.

– Не надо, – он отбирает его у меня и вытирает член, потом мои ноги. – Хочу, чтобы ты пахла мной. Всегда. Хочешь, не пойдём никуда?

Алекс плюхается на тахту, и она жалостно скрипит под его задом.

– М-да, – вздыхает он. – Весь дом перебудим. Завтра кровать сюда нормальную куплю.

Единственная возможность выставить Алекса из дома, отправиться с ним в ресторан.

– Нет уж, давай посидим, где ты там хотел.

До прихода Алекса, у меня была мысль одеться поплоше, если всё-таки придётся с ним пойти. Но после пол-литра «мартини» и множественного оргазма достаю из шкафа чёрную водолазку с пикантным вырезом над грудью, кожаные штаны и коробку с новыми ботфортами на высоких каблуках. Купила их, в память о Кэнди. Так и не нашла случая обновить.

– Отвернись! – кидаю через плечо.

– Угу. Сейчас! Только музычку включу, – он вытягивается на тахте и тыкает пальцем в магнитофон на тумбочке.

За первыми аккордами звучат слова моей любимой песни группы «Авария»: «Все мелодии спеты, стихи все написаны. Жаль, что мы не умеем обмениваться мыслями…» 4 Повернувшись спиной к Алексу, переодеваюсь.

– Давно за двенадцать, а ты ещё в гостях, ты думаешь остаться так останься просто так, – подпевает Алекс.

Застёгиваю молнию на сапогах и выпрямляюсь.

– Очуметь! – цокает языком Алекс. – Носик припудри и погнали.

Выходим на веранду, и мне стыдно даже взглянуть на Фати. Она, отложив вязание, поднимается из-за стола. Зато Алекс уже чувствует себя как дома. Заглядывает в холодильник:

– Что-то пустенько у тебя.

– Ничего не пустенько, – ещё больше смущаюсь, видя, как Фати прячет довольную улыбку. – В морозилке есть фарш, вот молоко и яйца, внизу – овощи. На сковородке котлеты ещё …

Алекс закрывает холодильник и поднимает крышку сковородки. Мальчишки уже слопали все котлеты. Алекс вздыхает и выуживает из кармана кошелёк. Достаёт две тысячные и протягивает Фати:

– Сгоняй завтра на рынок, купи мяса нормального, сыра, колбасы. Пацанам, что там они любят. И приготовь мои любимые рулетики баклажановые.

– Слушаюсь, Алексей Дмитриевич, – Фати покорно берёт деньги у барина.

– А ты чего тут раскомандовался? – встаю перед Алексом руки в боки.

Он притягивает меня к себе и целует в макушку.

– Да, и мартини прибери из комнаты нашей мадам. Мы уехали. Пригляди за ребятами.

Алексей уводит меня в прихожую и подаёт пальто.

– Надо сюда ещё вешалку нормальную, – напоминает он себе.

– Я закрою за вами, – Фати уже превратилась из моей подруги в служанку Алекса, – хорошо вам погулять.

Выходим из дома, окунаясь в сырой осенний вечер.

– Куда поедем? – забираюсь в высокий джип. Идеальная чистота и запах машины, только-только выехавшей из салона.

– У залива приличную харчевню видел, – Алекс заводит мотор, включает передачу, и внедорожник трогается. – Поехали шашлыков пожрём, за жизнь побазарим. Глеб наш порадовал сегодня. Мой характер у пацана.

Улыбка сползает с моих губ. Услышав сегодня, как сын разговаривает с Алексом, я и сама прибалдела. Те же интонации и высокомерие. Ещё один король мира растёт.

– А Борис не порадовал?

– Борис в тебя больше. Но я займусь им, и выровняется.

Мы снова, медленно но верно, превращаемся в пару. Давно сыгранную во всех отношениях. Размышляю, как бы повернуть разговор в неудобную для Алекса сторону?

– Приехали, Манюнь.

Алекс помогает мне выйти. Пронизывающий ветер с залива тут же пробирается под пальто. Ресторан с панорамными окнами манит уютной подсветкой и негромкой музыкой. Места все заняты, но Алекс забронировал столик. Оставляем пальто в гардеробе, и администратор проводит нас к столику с видом на залив. Кивком подзывает официанта.

– Сто лет нигде не была, – усаживаюсь в мягкое кресло.

– Такая же ерунда, – улыбается Алекс, располагаясь напротив.

Молоденький официант кладёт перед ним меню и зажигает красные свечи на столе:

– Что-то сразу принести для вас?

– Мне сок томатный. Геля, тебе кофейку или что покрепче?

– Покрепче.

– Сто пятьдесят водки и мясную тарелку, – заказывает Алекс, не открывая меню. – А на горячее оформи сразу два шашлыка из баранины.

— Официант делает пометки, повторяет заказ и смывается в сторону бара.

– Не настолько крепче, – теряюсь я.

– На лёгких напитках быстрее улетишь. А правило трёх рюмок ещё никого не подводило, – Алекс подвигает мне меню. – Посмотри, может, ещё что глянется.

– Лёш, давай честно? – откидываюсь я в кресле.

– Давай, – Алекс склоняет голову набок, и мне становится не по себе от его взгляда.

– Я приехала из Германии, чтобы найти Артура.

– Успешно?

– Нашла пока только его отца. Всё лето моталась в город, а потом Фати случайно увидела Виктора в магазине у станции «Зеленогорск». Она, как и я, видела его всего один раз, но запомнила.

– Я счастлив. Дальше что?

– Фати проследила за Виктором и дала мне адрес. Я купила на все деньги, что у меня оставались, дом на соседней с Правдиными улице. Две цены дала, чтобы старичков-профессоров уболтать.

Официант приносит сок, водку и закуску. Алекс мрачнеет на глазах:

– Я сам, – прогоняет официанта, наливает мне водки и берётся за сок. – Вздрогнули.

Чокаемся и я осушаю рюмку залпом:

– Ох, ядрёная!

Алекс уже держит наготове кусочек бастурмы на вилке.

– Закуси, – скармливает мне его и накалывает ещё. – Открывай рот.

Позволяю себя накормить и устремляю задумчивый взгляд на залив. Лунная дорожка серебристой змейкой уходит вдаль.

– А чего в Сестрорецке-то не осела? Там хоть дом на дом похож.

– Это твой дом Алекс. Как я могу жить в доме одного мужчины и искать другого?

– Я твой муж.

– Мы в разводе, на минуточку.

– Да, хорошо, что успели развестись перед засидкой, и всё удалось сохранить.

– Так ты только из-за этого согласился на развод? – Щёки горят от выпитого. – Знал, что сядешь и согласился?

– Как знал… Чуйка была, что приплыву скоро. После знакомства с Виктором, кстати, ощутил пристальное внимание к своей персоне. Хотя ещё до знакомства с ним решил переписать всё на тебя.

– А если бы я пустила твоё имущество по ветру?

– Лучше ты, чем менты да прокуроры. Здесь ведь вот какая вещь: работягу уволят, он что сделает?

– Пойдёт найдёт такую же работу, – пожимаю плечами.

– Ключевое слово «такую же», в корень зришь. Так вот, дело в мышлении. Человек, способный зарабатывать миллионы, будет зарабатывать миллионы.

– Воровка никогда не станет прачкой, – вспоминаю песню, которую совсем недавно напевала.

– Да.

– Пойдёшь снова убивать и грабить?

– Девяностые прошли, Манюня. Сейчас есть новые схемы. Голодными с тобой не останемся.

– Ключевые слова: «с тобой», – передразниваю Алекса. После первой рюмки прихожу в себя и становлюсь смелее.

Алекс наливает мне вторую:

– Купить дом и ждать неизвестно чего. Звучит как план. Провальный, но тем не менее. Вздрогнули!

Выпиваю и снова ем из рук Алекса.

– Мы ушли от темы, – напоминаю ему.

– Да, прости! И что там господин Правдин? Выгнал тебя в шею?

Кровь ударяет в голову, кончики ушей сейчас превратятся в пепел и отвалятся.

– Алекс!

– Что «Алекс»? Мой братец даже не удосужился встретиться с тобой лично. Думаешь, его папаша не рассказал Артуру в красках, как мы живём? Это для меня ты любимая женщина, а в понимании Виктора – бандитская подстилка и ничего более.

Мне нечем крыть. Я всё себе придумала.

– Ещё не ходила к нему, боюсь… Боюсь, что ты прав.

– Ну и в рот ему потные ноги, малыш! Заживём с тобой, как в сказке! – Алекс подливает мне водки. – Выпей и успокойся.

Послушно опрокидываю рюмку и открываю рот. Алекс улыбается и кладёт мне на язык кусочек ветчины. Голова кружится, и говорить о Правдиных больше не хочется. На сцене девчонки выделываются под «стрип».

– Неуклюжие коровы. – Настроение хуже некуда.

– Точно, – кивает Алекс и, хитро улыбнувшись, спрашивает: – Подруга твоя, Юля, как поживает?

Во мне неожиданно вспыхивает ревность:

– А чего ты вдруг её вспомнил?

– Танцевала она классно. Ничего не могу сказать. Курнул тогда и снесло башню от её выкрутасов. На такие танцы у мёртвого встанет.

– А я не хуже танцую, – с вызовом смотрю на Алекса.

– Да ладно! – оживляется он и кивает в сторону сцены. – Покажи этим малолеткам класс.

– Легко!

– Сейчас договорюсь. Пойдём.

Сама не знаю как, но спустя пару минут оказываюсь на сцене. Софиты слепят, напоминая о моих выступлениях на театральных подмостках. Растворяюсь в музыке и, ещё не доходя до пилона, срываю аплодисменты растяжкой и пируэтами. Запрыгиваю на пилон. Какая это обалденная вещь! Алекс стоит у самой сцены, его глаза блестят. В водолазке жарко, и я сдёргиваю её. Толпа восторженно вопит, Но я танцую лишь для Алекса, впервые в жизни приревновав его к другой женщине. Музыка заканчивается. Подхватив водолазку, спрыгиваю в его объятия.

– Вот это адреналин! – целую Алекса в щёку, смущаясь устремлённых на меня голодных взглядов раскрасневшихся, точно в бане, мужиков.

– Ты обалденно танцуешь! – Алекс помогает мне одеться. – Народ просто слюнями изошёл.

Мы возвращаемся на место. Официант приносит горячее и ещё графин водки:

– Управляющий просил передать, что это всё за счёт заведения.

– Мило, – Алекс, подмигивает мне. – Но передай хозяину, что я ещё в состоянии заплатить за ужин. Это был просто мастер-класс для ваших пигалиц.

Официант уходит, а я обмахиваюсь льняной салфеткой, приходя в себя. Алекс с аппетитом впивается в сочную мякоть баранины и стонет:

– Это божественно! Ты только попробуй!

Отрезаю кусочек и отправляю в рот:

– О! Прямо тает, – киваю я.

– Может, ещё водочки? Раз уж принесли? – Алекс макает лаваш в густой соус и с блаженным видом откусывает кусок. – Нужно было на такси ехать.

– А как же правило трёх рюмок? – усмехаюсь, строя бывшему мужу глазки.

– У тебя же есть я. Сказал – доставлю домой, значит, доставлю.

– А если женщина за тридцать разбуянится?

– Сегодня тебе можно всё!

– Редкий случай, – ехидно замечаю, наворачивая с аппетитом шашлык.

Алекс наливает водки, и пододвигает мне рюмку. За разговорами мы уминаем ещё по порции. Помню, как Алекс выходит в туалет, а я, ощущая лёгкую тошноту, на улицу. Тупая боль в затылке, и чья-то ладонь зажимает мне рот. Проваливаюсь в темноту.

Глава 8

Артур

Внедорожник братца, не уступив дорогу, пролетел перед самым носом. Пунктуальный гад. Алекс с завидным постоянством встаёт на моём пути. Хоть и не специально. Рванул следом по инерции. Если Геля согласилась на свидание, то мне остаётся лишь отойти в сторону. Не замечал за собой страсти к мазохизму, но всё же решил понаблюдать за голубками ещё один вечер. Издержки профессии. Во мне вмиг пробудился разведчик. Лишь бы не проснулся снайпер.

Не один я слежу за ними. По дороге в ресторан позволяю обогнать себя невзрачной серой «десятке». Явно не контора, но и не бандиты. Советский автопром не для них. Скорее, наёмные детективы или менты. Неужели Алекс уже успел наворотить дел? Или за старое не всё отсидел? Оставляю машину за рестораном. Преследователи встают на парковку. Сквозь толщу оконного стекла наблюдаем, как Алекс кормит Гелю с рук и отпаивает беленькой. Конечно, «встреча века» нам всем троим ударила по нервам. Но Алекс понастырнее меня. Прослушку я, психанув, оставил во дворе Гели. Сейчас бы очень пригодилась. Почему я тогда повёлся на уговоры отца? Поверил ему. Он всегда был для меня больше, чем друг. Но в делах любви разбираться нужно самому. Я не дал Геле выбора, не выяснил, что к чему до конца. Пусть бы арестовали меня за тех ублюдков. Уже отсидел бы да вышел. И кормил бы сейчас Гелю я, а не этот урка! При первой встрече он меня едва не пристрелил, когда я вписался за сероглазую незнакомку. И за два дня Геля превратилась для меня в самого родного человека. Перед иконой друг другу клялись. А я предал её. Бросил беременную, не разобравшись до конца…

Мне не даёт покоя слежка за Алексом. Могут ведь и Гелю впутать. Пора раскрыть карты перед братом и… Язык не поворачивается назвать «моей» женщину, чьё тело тоскует не по мне.

Чтобы не засветиться перед соглядатаями, пробираюсь в ресторан через единственное открытое окно.

– Какой красавчик! Анжел, ты глянь, – кивает на меня брюнетка в леопардовых леггинсах. Светловолосая Анжела с губами неоново-розового цвета быстро захлопывает складное зеркальце и вытирает нос.

– Девчонки, не спалите! – улыбаюсь до ушей. – Хочу подруге сюрприз сделать.

– Судя по всему, неприятный, – усмехается Анжела и приспускает топик на роскошной груди. – Смотри какие близняшки. Приходи потом поплакаться. Мы пока одни кукуем.

– На коктейль вам, авансом! – Достаю кошелёк и подкидываю местным бабочкам на выпивку. У этих дам можно любую информацию получить, если по любви.

– Вау, круто! Наш столик третий от сцены, если что!

Шлю воздушный поцелуй и выхожу в зал. Столик Алекса и Гели пуст. Сердце выбивает чечётку. Неужели ушли? И тут челюсть моя едет вниз. Геля танцует на сцене. Ботфорты… Мы с моей мышкой сидели в ресторане, когда впервые увидели Кэнди. Горько усмехаюсь. Мне ещё тогда показалось, что Геля на неё запала. Так рьяно бросилась её защищать передо мной. А потом эти две кумушки сошлись. Эх, но в ту пору моя девочка носила скромные одежды и в белой пачке танцевала под Цоя для меня на озере. Сейчас она превратилась в Кэнди или косит под неё. Холодными тощими змеями по спине ползёт пот. Вспоминаю, как пять лет назад помогал своему корешу из Англии спасти Кэнди. Её подстрелили в клубе как раз после таких разудалых танцев. Быстро пробираюсь к сцене, оценивая каждого сидящего в зале. Благо здесь всего двадцать столиков у сцены и пять у окна. Но кроме похоти, никаких других эмоций не замечаю на лицах разгорячённых мужиков. Слежка ждёт на улице.

Предпочитаю оставаться незаметным. Выходка Гели меня озадачила. Днём я её видел совсем другой. Несчастная мамочка с двумя сыновьями. Она ласкала своё прекрасное тело, и я восхищался тем, что она предпочитает одиночество. По-прежнему ждёт своего принца. Может, даже меня. Сейчас передо мной незнакомая женщина. Её взгляд устремлён на моего горе-брата. Она хочет его. И вообще: пьяная баба себе не хозяйка. Лишь осознание былых ошибок заставляет меня досмотреть спектакль.

Иду к столику Анжелы и Леопардихи.

– Можно у вас приземлиться ненадолго? – целую ручки с наманикюренными коготочками.

– Рыбу нам только не распугай! – хищно улыбается Леопардиха, наматывая на палец длинную позолоченную цепуру, свисающую ниже груди.

– Если что, в обиде не останетесь, – балагурю я, поглядывая в сторону сцены.

– И мы тебя не обидим, – Анжела растягивает щёку языком.

Геля спрыгивает в объятия Алекса. Разгорячённая, глаза сияют. Он помогает ей одеться, целует, ласкает… Твою ж мать! Что я здесь до сих пор делаю? Мои случайные подружки закуривают, и я морщусь от дыма. Сидение сутками в засаде с винтовкой отучило меня от этой вредной привычки. Мне теперь не по нутру аромат даже самого дорогого табака. Официант приносит Геле и Алексу горячее. Заказываю девчонкам ещё по коктейлю. Но вот Алекс встаёт из-за стола и идёт к выходу. Немного подождав, Геля нетвёрдой походкой идёт следом.

– Я скоро, мои птички! – бегу к выходу.

Алекса с Гелей в холле нет.

– Вы почему в верхней одежде в зале? – преграждает мне путь управляющий.

Отпихнув его, вылетаю на улицу. Алекса нигде нет. Возле серой десятки непонятное движение. Раскладываю у машины двух мужиков лет сорока. Они даже не поняли в чём дело. Выдёргиваю Гелю из машины и, перекинув безвольное тело через плечо, скрываюсь за рестораном. Укладываю Гелю на заднее сиденье, прыгаю за руль и выезжаю из-за угла. Алекс трясёт мужиков возле десятки.

Но меня это уже не волнует. Похитителям, как оказалось, нужна была Геля. Будь это братки, вопросов бы не возникло. Обуть коллегу по цеху через его бабу – милое дело. Геля не Кэнди, и конторе явно не сдалась. Отец бы рассказал. Отец! А не его ли это рук дело? Он знал, что Геля обосновалась в Зеленогорске. Неужели таким способом решил в очередной раз отвадить её от нашей семьи? После случая с Кэнди ничему не удивлюсь. Нет, отец не способен на такую подлость. Впрочем… Доверяй, но проверяй.

Пока не разберусь что к чему, заляжем с Гелей на дно. Слабый стон за спиной возвращает меня к действительности. А как быть с детьми? Фати поднимет крик, а чертова болонка лай, если я сейчас приеду за пацанами. Мне нужен один день! Один грёбаный день. Геля придёт в себя, и мы во всём разберёмся. Но сейчас Геле домой нельзя. Алекс первым делом будет искать её там. С ним я разберусь позже.

Глава 9

Геля

– Алекс, ты дикарь! – потираю ушибленный затылок и поворачиваюсь на другой бок. В жизни столько не пила! Во рту пустыня после вчерашнего, голова, как не моя. И комната не моя. И в доме Алекса таких не припомню. С удивлением рассматриваю бугристые мышцы смуглой мужской спины. Я знаю каждую родинку Алекса и, думаю, он загорал последний раз лет десять назад. Леденею от страха. Незнакомец лежит поверх одеяла в синих спортивных штанах, и мой возглас явно разбудил его. Круглые пластиковые часы на стене с выцветшими обоями показывают девять утра, за окном виднеется многоэтажка. Двуспальная кровать скрипит под нами при каждом движении. Напротив неё – полированная стенка. На её полках теснятся книги, за стеклом стоит вразнобой посуда, на экране телевизора слой пыли. Детки мои! Похоже, влипла ваша мама. От меня пахнет мужским одеколоном. На мне чёрная футболка не по размеру. Моих вещей в комнате не видно.

Набираюсь решимости и касаюсь плеча незнакомца. Он медленно поворачивается ко мне, и взгляд карих глаз прожигает меня насквозь. Зажмуриваюсь. Это не может быть правдой. Допилась вчера до галлюцинаций. Открываю глаза.

– Ты? – протягиваю руку, касаясь дрожащими пальцами колючей щеки.

Артур смотрит на меня не мигая. Впервые в жизни жалею, что передо мной не Алекс. Потому что стыдно до ужаса. С бывшим мужем у нас было в жизни всё, и мы давно не стесняемся друг друга. А сейчас передо мной лежит мужчина, которого я считаю отцом своих сыновей. Любовь к нему помогла мне пережить все невзгоды. Но больше всего мне хочется сейчас раствориться в воздухе.

– Мне… Мне нужно домой… – бормочу я. – Господи… Артур… Нет!

Поворачиваюсь на другой бок и утыкаюсь взглядом в плакат на двери. Том Круз смотрит на меня с такой же укоризной. Последний самурай5, блин.

Кровать скрипит за спиной, Артур молча выходит из комнаты и возвращается с телефоном. Кидает его рядом со мной.

– Позвони домой, скажи, что с тобой всё в порядке, – Артур садится на постель и, не скрывая интереса, следит за каждым моим движением.

– А со мной всё в порядке? – уточняю я.

– Ты у меня спрашиваешь? – улыбается Артур уголком рта.

В груди теплеет от его улыбки.

– Да, – сажусь на постели, но тут же валюсь обратно на подушку.

– Женский алкоголизм не лечится, Мышонок.

– Я похожа на алкоголичку? – кровь точно кипятком обливает мои щёки. – У тебя есть что-нибудь от головы?

– Целый арсенал, – Артур приносит мне таблетку и стакан воды. – Твой парень места себе, наверное, не находит. Я уже не говорю про детей.

– У меня нет парня, – жадными глотками осушаю стакан.

– И детей нет?

– Дети есть.

– Звони давай. Скажи, что задержишься, – Артур вновь садится возле меня. – Разговор у меня к тебе.

Набираю номер Фати. Комкаю в руке пододеяльник. Мне хочется вновь прикоснуться к Артуру. Убедиться, что всё это не сон. Незаметно щипаю себя за мочку.

– Алё? – хватает трубку Фати.

– Это я, привет! Со мной всё в порядке.

– Геля, я убью тебя! Где ты? Алекс, она нашлась.

Я сбрасываю звонок и испуганно смотрю на Артура.

– Мой номер не определился, не переживай, – он убирает телефон в карман штанов. – До душа доползёшь или снова помогать?

Смутно припоминаю ночные плескания под холодной водой. Мне казалось, что я в тот момент ругалась с Алексом.

– Романтичная у нас вышла встреча, – выбираюсь из-под одеяла, встаю. Голова кружится, как после аттракциона-центрифуги «Сюрприз». – Представляю, что я тебе вчера наговорила. Блин. Надо же так влипнуть.

Плюхаюсь на кровать, утыкаясь лицом в ладони.

– Ты снова в беде? – Артур садится рядом и толкает меня плечом.

– Алекс меня убьёт, – цежу сквозь зубы.

– И ты снова с ним? – мышцы на плече Артура мгновенно превращаются в камень.

– Артур, нам действительно нужно поговорить. В двух словах всего не расскажешь…

– Ты снова с ним? – повторяет вопрос Артур.

– Нет, – не нахожу других слов.

– Поставлю чайник.

Артур поднимается, а я цепляюсь за его руку. В ладонь перетекает тепло из ладони Артура. Оба замираем, не глядя друг на друга.

– Где мы? – тихо спрашиваю.

– А это имеет значение?