Красное солнце

скачать книгу бесплатно


– Не знаю… Но ваша забота пугает гораздо больше.

Кирилл снова усмехнулся и поинтересовался:

– Что за выходка? Я что-то пропустил?

Д. уже намеревался начать говорить, но я его перебила:

– На вашем месте я была бы осторожнее с ответами, особенно когда мои руки находятся у вас на шее.

– Похоже, мышка обхитрила кошку и поймала в ловушку! – произнес Кирилл и рассмеялся.

А я сделала еще несколько поглаживаний и сказала, что все. Кроме того в кармане завибрировал телефон.

– Как? – возразил Д. – А голова?

– Длительный массаж тоже вреден. В конце концов, отправьте кого-нибудь в аптеку за хорошими таблетками, а мне нужно ответить на звонок.

И вышла в коридор: это была Настя…

***

Репетиция продлилась до семи часов вечера: все прошло гладко, без явных заминок – вот бы и завтра так выступить! Совсем не хочется, чтобы столько усилий и стараний пропало даром, ведь работа проделана нешуточная. К середине репетиции Д., похоже, стало лучше, и он отблагодарил меня не дюжей порцией пристальных взглядов…

20.08.2005 г. Вот он – решающий момент – день выступления. Я жутко волновалась и не находила себе места с самого утра. Шум и беготня действовали на нервы, а временами обуревал такой ужас, и, казалось, что я напрочь забыла все, что мне нужно сделать на сцене. Макс с Кириллом постоянно подбадривали меня, а я, единственное чего хотела: сбежать оттуда, куда глаза глядят. Что я вообще здесь делала среди этой кучи совершенно незнакомых людей?

Мы выступали под семнадцатым номером. До выхода на сцену оставались считанные минуты. Я стояла поодаль ото всех и переступала с ноги на ногу, временами смотрела на Д.: он тоже выглядел напряженным и взволнованным. Это меня немного успокаивало. «Если человек с таким огромным опытом выступлений на сцене волнуется, для меня это вполне объяснимая реакция».

Еще раз взглянув на Д., заметила у него кровь на ребре правой ладони. Не раздумывая, подошла к нему и взяла за запястье. Он этого не ожидал и с удивлением посмотрел на меня.

– У вас кровь, – произнесла я и повернула ладонь.

Д. резко глянул на нее.

– Видимо задел о струны гитары…

– Сейчас принесу пластырь.

Вернулась быстро: медлить времени нет.

– Дайте руку, я приклею пластырь.

Д. вытянул ее и положил мне на ладонь; я ощутила тепло, исходившее от нее… Прошли считанные секунды, и пластырь приклеен.

– Вот и все, – отозвалась я и добавила. – Будьте внимательнее.

Д. не сразу отпустил мою руку и, нежно сжав ее, произнес слова благодарности. Я кивнула в ответ и отошла на прежнее место, заметив, что он провожает меня пристальным взглядом, но на размышления времени нет: буквально через пару минут ведущий объявил наш выход.

Первыми на сцену отправились ребята и заняли места за музыкальными инструментами. Когда началось ритмичное барабанное соло, Д. устремился на сцену, мы с девушками последовали за ним. Слава богу, разум вытеснил волнение и страх, и когда Д. начал петь, мы в такт музыки стали совершать движения, доведенные до автоматизма. Первая часть выступления прошла без заминок!..

Второй куплет… Я поднимаюсь по лестнице и, приблизившись к краю ниши, несколько секунд жду прежде, чем спрыгнуть. Свет на сцене приглушают, и одновременно чувствую, как к спине прицепляют страховочный трос… Вот нужный аккорд, и я, стараясь не смотреть вниз, делаю шаг вперед, в неизвестность… Мгновенно трос срывается, и я понимаю, что падаю без страховки! От ужаса изо всех сил зажмуриваю веки…

Говорят, что в такие моменты вся жизнь проносится перед глазами со скоростью света, как в немом кино, кадр за кадром. Смело заявляю, ничего подобного не происходит: ты даже подумать ни о чем не успеваешь, только о необратимости случившегося с четким осознанием того, что вот и все!.. Это конец!..

Резкий толчок, и жуткая острая боль пронзает правую ногу… Но я не упала!.. Кто-то меня поймал!.. Мгновенно открываю глаза и сквозь пелену слез вижу лицо Д. Без сил падаю к нему на грудь и еще больше заливаюсь слезами. Он это чувствует и лишь сильнее прижимает к себе… Последний припев он не допел. Ребята технично перестроились и перешли к заключительному проигрышу, который показался таким долгим, словно длился целую вечность. Но нет! Вот и последняя барабанная дробь, аплодисменты и темнота…

Сразу же на сцене поднялись суета и суматоха: все забегали, стали отключать аппаратуру, убирать декорации. Я попыталась отстраниться от Д. и наступить на ногу, но не смогла: жуткая острая боль прошлась по всему телу. Д. это заметил и, подхватив меня на руки, унес со сцены. Буквально на секунду прикрыла глаза: яркий свет после полумрака сцены слепил, а когда открыла, мы почему-то оказались в маленькой, плохо освещенной комнатке – это была не наша гримерка! Д. опустил меня на какой-то твердый предмет. Помню, я сама прижалась к его груди. В те минуты он показался мне самым близким и родным человеком, будто мы знали друг друга целую вечность. Не знаю, почему мы начали целоваться, почему я уступила его ласкам?..

…Еще один поцелуй и все!.. Д. продолжал меня обнимать, уткнувшись лицом в шею. Я чувствовала его дыхание, сбивчивое и учащенное. Я тоже дышала часто, изо всех сил пыталась прийти в себя, но в голове царил сплошной беспорядок. Меньше всего хотела, чтобы он меня отпускал, но жуткая боль усиливалась и становилась нестерпимой. По щекам снова потекли слезы. Д. это почувствовал и, немного отстранившись, смахнул их рукой. Я ощущала на себе его взгляд, но сама долго не решалась посмотреть на него, а когда случайно наши глаза встретились, будто бы захлебываясь воздухом, произнесла:

– Н-н-нога…

Д. еще раз прижал меня к себе, потом подхватил на руки и вышел в коридор. Как же я не хотела, чтобы он меня отпускал!.. Но вот и наша гримерная, о чем сообщала вывеска на двери. Внутри было шумно: все кричали, ругались, но увидев нас, стихли. Д. усадил меня на диван и отошел. В ту же секунду я почувствовала себя опустошенной и разбитой, будто оказалась в другом параллельном измерении, будто все это происходило не со мной… Ощущение реальности придавала только боль, которая не утихала. Наконец, я взглянула на ногу: она побагровела и опухла. Тут же ко мне подошел какой-то незнакомый мужчина, и стал ее осматривать.

– Нужно в больницу, как бы перелома не было, – произнес он и, перевязав ногу куском ткани, добавил. – Свет, и найди что-нибудь холодное.

Пока Света помогала мне переодеваться, чтобы ехать в больницу, в гримерке снова стало шумно. Мне было все равно. Взглядом я искала Д.: он стоял с Кириллом в другом конце комнаты, Кирилл настойчиво пытался в чем-то его убедить, но Д. долго не соглашался, а когда все-таки уступчиво кивнул, Кирилл направился ко мне.

***

В больнице врач осмотрел ногу и снял рентген. Слава богу, обошлось без перелома – я отделалась надрывом связок голеностопного сустава, но гипсовую повязку все-таки наложить пришлось. Вдобавок ногу нельзя тревожить целых три недели! Что буду делать, не представляю!.. На ночь я осталась в больнице, а утром Кирилл пообещал меня забрать.

Когда все вышли из палаты, а боль постепенно стала утихать, меня охватило странное чувство: все казалось каким-то призрачным и затуманенным. Прошлого, будущего, словно не существовало, были только больничные стены и нога в гипсе. Да что там до прошлого, до будущего! Мне казалось, что меня не существует! Кто я? Что я? Где я? Какое-то пограничное состояние…

Поначалу казалось, что и усну я, вряд ли этой ночью, но была не права: уснула достаточно быстро и проспала бы до утра, если бы не начала ныть и болеть нога. Ясности в мыслях так и не появилось: по-прежнему все было туманно и расплывчато. С утра во время обхода дежурный врач осмотрел ногу, утешительного ничего не сказал, только дал назначение медсестре обезболить ее, а вскоре пришел Кирилл…

21.08.2005 г. Вот я и в гостиничном номере, лежала и смотрела от безысходности в потолок. Внутри пустота. Весь мой привычный мир рухнул, как карточный домик, я не знала о чем думать, что делать. Все мысли сводились к вчерашнему вечеру. Как бы мне хотелось, чтобы все это оказалось не более чем безумным и нелепым сном, но нет!.. Перед глазами стояло лицо Д., а стук его сердца до сих пор отдавал в ушах. «Как так получилось, что мы были близки? Как я могла ответить ему взаимностью? О чем я только думала? – ужасалась своему поступку, но тут же договаривала. – Я не в состоянии была думать после неудачного прыжка и страха разбиться… А ведь он меня спас! – Лицо вспыхнуло. – Что же мне теперь делать?!»

Резко, как гром среди ясного неба, раздался стук. Я вся содрогнулась: от одной мысли, что это может быть Д. и что нам предстоит встретиться лицом к лицу при свете дня, – я к этому не готова! Еще раз постучали; я нерешительно отозвалась и, натянув повыше плед, с такой силой сжала его, наверное, надеялась, что он защитит меня от неизбежного. Но к счастью, это пришли Кирилл, Макс и Никита, Д. с ними не было. Они извинились за случившееся, и мы разговорились. Я поинтересовалась насчет выступления, все-таки любопытно, чем все закончилось.

– Одиннадцатое место, что совсем не плохо среди двадцати шести претендентов, – ответил Макс. – К тому же мы участвовали не ради каких-то регалий, титулов и призов, а, чтобы расширить границы для творчества, заиметь новых фанатов. Мы давно хотели, чтобы нашу музыку услышали за пределами страны, а участие в мировом конкурсе – хороший способ заявить о себе, поэтому победа, как таковая, не играла особой роли.

– Главное – не победа, а участие, – отозвалась я.

– Типа того.

Потом слово за слово и Кирилл невзначай предложил, если я не тороплюсь домой, поехать в Кисловодск. Оказывается, он живет там с женой. А Никита пошутил, что может хоть так, они загладят свою вину. Я, долго не раздумывая, согласилась.

– Замечательно, – отозвался Кирилл. – Как только вернемся в Москву на ближайший рейс до Кисловодска?

Я одобрительно кивнула, и Кирилл сейчас же пообещал заняться билетами. Вскоре они ушли, а я задремала; меня разбудил снова стук. Я почему-то подумала, что это вернулся Кирилл, и без задней мысли отозвалась, но вместо него в дверном проеме показался Д. Я испуганно приподнялась с подушки; сердце замерло. Он хотел что-то сказать, но тут снова постучали. Он открыл дверь. Это был Кирилл.

Войдя, он взглянул на нас и молча положил билеты на тумбочку. Ушли они вместе.

22.08.2005 г. Сегодня к двенадцати часам мы прилетели в Москву, а в четырнадцать тридцать у нас поезд до Кисловодска: я, Кирилл и Д. поедем туда. Да-да, он поедет с нами. Мне об этом сегодня утром сообщил Кирилл, когда мы ехали из аэропорта. Я сразу заволновалась и уже хотела отказаться от поездки, но он успокоил меня, уверив, что все будет хорошо. И я, скрепя сердце, согласилась, хотя я так надеялась, что, уехав в Кисловодск, все закончится, как страшный сон. Но нет!

Дорога оказалась невыносимой. Под конец я готова была возненавидеть себя за то, что согласилась на поездку: Кирилл взял мне и Д. билеты в одном купе, а себе в соседнем. Это было сущей пыткой. Из-за упрямства отчаянно старалась научиться пользоваться костылями, но при этом каждый раз рисковала потерять равновесие или обо что-нибудь зацепиться – поезд не лучшее место учиться ходить на костылях. К счастью, Д. оказывался рядом всякий раз, когда мне нужна была помощь.

Кирилл же постоянно старался разрядить обстановку. Складывалось впечатление, будто он знает, что между мной и Д. что-то происходит. Возможно, он был и в курсе, ведь они с Д. – друзья. Днем пыталась сосредоточиться на чтении книги или лежала с закрытыми глазами, делая вид, что сплю, но спать мне меньше всего хотелось – сама не знаю почему? Ночью тоже чувство настороженности не отпускало меня, к тому же часто беспокоила нога, которая периодически ныла и болела.

Глава III

23.08.2005 г. В Кисловодск мы приехали около семи часов вечера. Кирилл познакомил нас со своей женой – Майей. Она оказалась очень милой и приятной женщиной: на вид ей около тридцати пяти, среднего роста, во внешности сразу привлекали внимание смуглый цвет кожи и большие карие глаза, обрамленные черными ресницами. Майя работала медсестрой в санатории «Ц***», в нем она нас и разместила. Здесь удача тоже была на моей стороне: как назло, на первом этаже не оказалось свободных номеров, и нам пришлось заселиться на втором. Я представила, сколько неудобств это создаст.

– Если кто-нибудь съедет раньше времени, я сразу сообщу, – попыталась успокоить Майя, увидев негодование на моем лице. – Еще я договорюсь с кем-нибудь из персонала, чтобы вам во всем помогали и на меня вы всегда сможете рассчитывать. Не тревожьтесь, вам у нас понравится. Еще никто не уезжал отсюда в расстроенных чувствах.

«Надеюсь!..» – промелькнуло в голове, а оставшись в номере одна, с облегчением вздохнула и заснула беспробудным сном.

24.08.2005 г. Утро не принесло долгожданного облегчения: я проснулась с мучительной головной болью и непонятным внутренним беспокойством. Через некоторое время пришла Майя, она помогла мне одеться и спуститься к завтраку. Есть совершенно не хотелось, и я ограничилась лишь стаканом апельсинового сока. Вскоре подошел Кирилл.

– Ну что, пойдемте на прогулку. Я вам тут все покажу.

– Да, хорошо бы…

– У меня для вас маленький сюрприз! – улыбаясь, произнес Кирилл. – Смотрите, что я раздобыл.

Я обернулась.

– Думаю, на коляске вам будет удобнее передвигаться, пока нога не восстановится, и вы не сможете ходить самостоятельно.

– Да, с костылями у меня плохо получается управляться.

Майя помогла мне пересесть в коляску, и мы поехали. Д. ждал нас на крыльце. Я вздрогнула, когда его увидела, но, тем не менее, мы втроем отправились гулять по окрестностям санатория.

– Вы сегодня бледны? – спросил Кирилл.

– Не очень хорошо себя чувствую.

– Ничего, через три-четыре дня освоитесь, и все придет в норму. Горный воздух творит чудеса!..

5.09.2005 г. Прошло две недели, как мы в Кисловодске. За окном начало сентября, а погода стоит прекрасная. По словам Кирилла, осень в Кисловодске – самое замечательное время года, когда пасмурных дней практически не бывает и все дни напролет стоит солнечная безветренная погода… Божья благодать! А воздух такой прозрачный и чистый. Единственное к вечеру, если подольше задержаться в парке, начинает сквозить прохладой с кавказских гор и ощущаться дыхание осени.

А что еще нужно для отдыха и оздоровления? Я быстро пришла в форму и душевно и физически. Здешний воздух бодрит и дарит просто необъятный прилив сил. Все невзгоды, кажется, отступают, и в душе поселяются мир и покой…

Буквально на четвертый день я почувствовала себя лучше. Первым признаком было то, что я проснулась ни свет ни заря. На улице только-только начинало светать, хотя первые дни спала до завтрака и спускалась в столовую сонная и зевающая. Но не в тот день! Пока делала кое-какие записи в дневнике, не заметила, как взошло солнце и наполнило номер яркими лучами, которые то и дело пробивались сквозь тонкие ситцевые занавески, висящие, видимо, больше для создания уюта, но никак не для того, чтобы защищать от света. Приподнявшись с кровати с помощью костылей, подошла к окну и раздвинула их; яркие лучи озарили лицо и я, сморщившись, отвернулась. Мне захотелось от души потянуться навстречу новому дню, но с костылями это вызвало затруднения.

Потом к девяти часам спустилась к завтраку, а после отправилась на физ. лечение, которое посещаю через день по назначению врача, а затем почти до самого вечера мы гуляем по парку – такой распорядок уже вошел в привычку. Поначалу Кирилл прохаживался с нами, но постепенно стал появляться все реже и реже. Последние семь дней мы гуляли с Д. вдвоем. В начале меня это смущало и настораживало, но незаметно я смирилась с его постоянным присутствием. Пришлось смириться. Держится он естественно и непринужденно, во всем его облике ощущается простота. За эти дни он открылся совершенно с другой стороны: он очень заботлив и внимателен.

Нам двоим по душе уединиться в какое-нибудь тихое местечко подальше от людских взоров и читать книги, иногда просто сидим и разговариваем на отстраненные темы. Воздух Кисловодска, да и обстановка покоя и умиротворения, которая царит здесь, располагают к беседам… Поначалу мне было тяжело найти с Д. общий язык, и я больше отмалчивалась, как партизанка, но он разговорчив от природы – это сразу заметно. Если мне нужно сперва хорошо узнать человека, прочувствовать его и только после этого я могу раскрыться полностью и начать общаться легко и непринужденно, то Д. это не требуется. Ему нравится рисовать передо мной картины жизни, другие страны, а я как губка все впитываю: его интересно слушать, он много, где ездил, много чего повидал, в отличие от меня, домашнего обывателя.