скачать книгу бесплатно
– Лесь, ну хватит дуться! Ну, сколько можно! Ну не было у меня ничего с той девушкой! Не было!
– Не желаю знать никаких подробностей.
– К тому же она не в моем вкусе.
– А мне она показалась очень даже ничего: очень красивой и милой.
– Не такая она уж красивая и милая! Еще и со скверным характером.
– Правда?
– Лесь, ты не выносима!
– Тогда пойду готовить ужин. Скоро мальчики придут со школы, да и Данил с Дашей.
– Ладно, идем готовить ужин! – вздохнул он и действительно последовал за мной, а, присев за кухонный стол, поинтересовался. – Что будем делать?
Я ухмыльнулась, доставая из шкафа терку и небольшую эмалированную чашку.
– Натрешь мне моркови для салата?
– Давай сюда.
– Только сначала покорми Маркизу, а я пока почищу морковь.
Я полезла в холодильник за морковью, а Женя в шкаф за кормом и, насыпав Маркизе полную миску, снова уселся за стол. Я уже успела почистить пару штук и положить их на стол, между делом краем глаза наблюдала за ним. Он молча взял терку и стал вертеть ее в руке, потом спросил:
– С какой стороны?
– Где зубья помельче.
– Хорошо…
Вскоре к нам вышла Надежда Самсоновна и, окинув нас недоумевающим взглядом, хотела забрать у Жени терку, но он отрицательно покачал головой. Она не стала настаивать и, достав свою пряжу, расположилась в гостиной на диване. Женя поначалу помалкивал, а потом заговорил:
– Лесь, ты не справедлива. А что если в результате этой ошибки, я еще сильнее привязался к тебе, если она помогла мне понять, что тебя заменить невозможно.
– Незаменимых людей нет!
– Нет, вы это видите, Надежда Самсоновна, я прилагаю столько усилий, чтобы помириться с ней, а она! В жизни не держал в руках терки! Но знаете, что меня радует, что сейчас не лето. Боюсь, мне бы пришлось перекопать все цветники и грядки и заново все посадить, чтобы заслужить ее прощение.
Надежда Самсоновна слегка улыбнулась, но ничего не ответила.
– Не радуйся слишком, я очень злопамятна. Пусть только наступит весна!.. – Женя покачал головой. – Данил с Дашей сами доберутся или ты поедешь их встречать.
– Сами… – В дверь постучали. – Кстати, это, наверное, и они.
– Не отвлекайтесь, я открою, – отозвалась Надежда Самсоновна и направилась к двери.
Мы с Женей тоже все оставили, и вышли в прихожую. Данил повзрослел, вытянулся, стал на голову выше Жени, хотя прошло-то всего полгода, после того как он был у нас на каникулах. Или просто я давно его не видела. Что касается Даши, она оказалась очень приветливой и доброжелательной девушкой, небольшого роста, стройная, длинные каштановые волосы были заколоты на затылке. Удивительно, но на лицо они даже чем-то похожи с Данькой. Немного погодя пришли Артем с Егором. Когда они увидели Данила, то их радости не было предела. Поэтому спать все легли далеко за полночь. Вначале первого я стала всех выпроваживать по спальням, а сама еще задержалась под предлогом собрать разбросанные вещи, а на самом деле мне не хотелось идти в спальню и оставаться с Женей наедине. Я не знаю, что ему сказать… Все это время в гостиной работал телевизор: шел какой-то фильм, и я, присев на диван, поначалу засмотрелась, но незаметно задумалась о своем… Сегодня и вправду был странный день… Еще утром спозаранку меня разбудил звук капели, барабанящей по металлическому карнизу. Началась оттепель, и весь снег, выпавший три дня назад, практически растаял, если, наверное, и сохранился, то только в парке и горах. Это так символично…
Не знаю, специально Женя сделал или это были его очередные дурачества, но что-то во мне изменилось: тронулся лед, сковывавший сердце последние два месяца. Я видела его глаза во время интервью – глаза человека никогда не врут, – ему было плевать на него: он все это говорил для меня…
Резко мой взгляд остановился на журнальном столике: на нем почему-то лежал мой дневник – блокнот в темно-коричневой кожаной обложке, которая за столько лет изрядно износилась. Я наклонилась и взяла его в руки с мыслью о том, почему он лежит здесь? Я же всегда храню его в спальне… Бегло пролистав несколько первых страниц, меня охватила ностальгия… Сколько себя помню, я всегда писала, будучи подростком и в студенческие годы. Мне всегда нравилось описывать внутренние терзания и события с особой тщательностью и скрупулезностью, стараясь ничего не упустить из виду. Вроде бы напишешь на бумаге о наболевшем и чувствуешь, что отлегло от сердца, как своего рода сеанс психотерапии, позволяющий устаканить мысли и чувства.
И мне почему-то на ум пришли слова папы, что эти записи бесценны и в них заключены самые важные воспоминания, которые помогут возродить отношения, уберегут в критических ситуациях от принятия неправильных решений, когда кровь стучит в висках, сжимаются кулаки и хочется одного – послать все куда подальше, а потом собирать свою жизнь по кусочкам.
Говорила ли я тогда серьезно Жене, что хочу жить отдельно? Не знаю… Во мне говорили обида и гордость. Я устала от всего… Невольно взгляд остановился на странице, где мы только-только познакомились с Женей… Как же это было давно…
«10.01.2005 г. Не успела утром прийти на работу, как меня сразу вызвал к себе Анатолий Владимирович – проректор по воспитательной работе, по совместительству хороший папин друг. Они с ним почти ровесники. Анатолий Владимирович старше папы на год, но выглядит гораздо моложе. Что сказать, бывший спортсмен, да и сейчас активно пропагандирует среди студентов, да и преподавателей здоровый образ жизни и занятия физкультурой. После окончания университета до начала нового учебного года мне посчастливилось поработать вместе с ним в приемной комиссии. Анатолий Владимирович тогда курировал отдел по набору абитуриентов, а я была его правой рукой. Потом я с головой ушла в преподавательскую деятельность, а Анатолия Владимировича вскоре назначили проректором по воспитательной работе. Иногда в знак старой дружбы он обращается ко мне за помощью в каких-нибудь очень ответственных делах. На этот раз помочь с мероприятием ко дню студентов, в частности с организацией и проведением заключительного концерта. Он обосновывал это тем, что я молода, энергична, близка к студенческой аудитории и еще ни разу его не подводила.
– А кроме меня более молодых и энергичных не нашлось? Вы же знаете, насколько я загружена учебным процессом, да и консультацией.
– Какой учебный процесс! – возразил Анатолий Владимирович. – Студенты на каникулах. Ты меня не проведешь!
Я усмехнулась.
– А консультация? Я как раз собиралась взять дополнительные часы.
– На все про все у тебя уйдет пару дней. Можешь считать, это личной просьбой. Я хочу, чтобы все прошло гладко и без эксцессов.
– Странный, однако, у вас выбор группы для концерта.
– Это решили студенты и профком. В понедельник двадцать четвертого числа где-то к обеду они будут в Студенческом центре. Не забудь! Я хочу, чтобы ты проследила за проведением всех подготовительных работ и по возможности оказывала всяческое содействие. Все, что потребуется, лишь позвони, тут же будет исполнено. Потом с меня причитается, проси что угодно, только не жениться! К сожалению, я уже занят, и бросать свою старушку пока не собираюсь.
Я усмехнулась. Конечно, я согласилась, как бы я смогла отказать. Откажись, Анатолий Владимирович позвонит папе, а он мне: «Нужно помочь!» И все, круг сомкнется. Хотя у меня как раз с двадцать четвертого числа начинаются тренинги в консультации. Ну, ничего как-нибудь успею. В первый раз что ли! Выходя от Анатолия Владимировича, меня охватило странное чувство: лет десять назад мы с Настей увлекались их творчеством, заслушивались песнями. Такие глупости лезут в голову. А теперь я буду помогать им с концертом… Надо об этом срочно рассказать Насте.
– Ты снова перекрасила волосы! – произнесла я, входя к Насте в кабинет.
– Да! Теперь я – жгучая брюнетка. Хочу, чтобы наступивший год принес мне грандиозные перемены, и решила этому поспособствовать, начав с прически. Ну как, мне идет?!
«И в этом вся Настя! Она живая и непредсказуемая, в отличие от меня, предсказуемой и рассудительной, порой до занудства».
– Идет! Ты себе не изменяешь!
– Ага! Тебе-то меня не знать!
И вправду мне-то не знать! Ведь мы дружим с детства: когда мне было шесть лет, мои родители разменяли нашу старую двухкомнатную квартиру на частный дом в Центральном районе Оренбурга, а Настя жила по соседству. Наши родители как-то сразу сдружились, да и мы тоже, так что всю школу и институт просидели за одной партой, даже два года проработали на кафедре биологии, а потом я перевелась на психологию.
– Кстати! Лесь! Ты не представляешь, кто на днях вернулся!
От ее слов я вздрогнула, а сердце беспокойно заколотилось.
– Неужели?.. – произнесла я и замолчала.
– Да, Сергей! Видела его позавчера у Стаховых, когда провожала Пашу. Он спрашивал о тебе!
– Надеюсь, ты не наговорила ему никаких глупостей? – зная очень хорошо Настю, спросила с опаской.
– Нет, не успела, – усмехнулась она. – Времени не хватило, мы недолго разговаривали. Ну, ты рада или нет?
– Ты так спрашиваешь, будто я дожидалась его из армии и теперь должна прыгать до потолка от счастья. Почему я должна радоваться? Все осталось в прошлом. И как он?
– Почти не изменился… – начала говорить Настя, но прервалась, взглянув на часы. – Ой, у меня же сейчас зачет! – воскликнула она и, похватав со стола документы, на бегу добавила. – Ладно, после договорим.
И она вышла, оставив меня в расстроенных чувствах. Одного упоминания о Сергее хватило, чтобы вывести меня из равновесия. И как назло работы сегодня было мало, поэтому после обеда, умаявшись от ничегонеделанья, ушла пораньше, но домой идти не хотелось, и я решила прогуляться до Пешеходного моста, посмотреть на Урал – зимой он прекрасен. Люблю неторопливые прогулки: они успокаивают и приводят мысли в порядок. Как раз то, что мне сейчас нужно. Может, хотя бы она отвлечет меня от мыслей о Сергее… Сергей!.. Мы с ним ровесники, учились на одном курсе в университете, только на разных специальностях: он на психологии, а я на биологии. На четвертом курсе у нас завязались довольно близкие отношения. Все к этому располагало: наши родители давно дружили, да и Настя стала встречаться с Пашей. Мы мечтали, что после учебы поженимся. Но не сложилось… Незадолго до выпускных экзаменов между нами будто пробежала черная кошка, и все пошло наперекосяк. Мы расстались. Сергей уехал стажироваться за границу. Я пребывала в отчаянии, хотела все бросить и уехать с ним. Но он был не преклонен, видимо, испугался, что я стану обузой для него в чужой стране. А теперь он вернулся… Зачем? И надолго ли? Вроде бы, по рассказам Насти, он не собирался возвращаться… Впрочем, меня не должен тревожить его приезд: все осталось в прошлом, ни к чему бередить старые раны. Но… Продолжая думать все в том же духе, не заметила, как оказалась у спуска к набережной и, остановившись на смотровой площадке, залюбовалась: перед моим взором открылся живописный вид на заснеженные берега и скованный толстым льдом Урал. Холодное солнце уже клонилось к горизонту – жаль, зимой так быстро наступают сумерки, – и пора возвращаться.
А дома, только перешагнув порог, до меня сразу донеслись голоса: кто-то был у нас в гостях. Резко различила голос Сергея – его приглушенный, хрипловатый голос ни с кем не перепутать! – и замерла на месте. Давно забытый душевный трепет пробежал по венам. Простояв несколько минут, словно в оцепенении, все-таки взяла себя в руки и направилась в гостиную. Наспех поздоровалась с Сергеем и его отцом – Петром Леонидовичем, – и ушла к себе. Выжидала около получаса в надежде, что они за это время уйдут, но нет! Мама накрывала на обеденный стол в гостиной. Значит, они останутся на ужин, и мне ничего не оставалось, как только спуститься и помочь с приготовлениями.
Пока расставляла посуду, старалась не обращать внимания на Сергея, но тщетно. Глаза сами смотрели на него. Он совсем не изменился, остался таким, каким я запомнила его с института, только возмужал, выглядел теперь более статно. Как всегда, одет с иголочки, чисто выбрит, русые волосы аккуратно подстрижены и идеально зачесаны набок. Этого у него не отнять. Как ему это удается? Я всегда думала, что это заслуга его мамы – Татьяны Михайловны. Но нет! Видимо это черта характера, потому что Паша не такой, хотя они и братья, всегда выглядит растрепанным и неухоженным.
Во время ужина по ходу беседы папы с Петром Леонидовичем, узнала, что Сергей после шести лет скитаний, вернулся насовсем, и теперь будет работать у нас на кафедре. Поэтому они-то и пришли к папе: он руководит кафедрой психологии более пяти лет. «Только этого мне и не хватало! – мысленно ужасалась и прикидывала, сколько неудобств это создаст. – Похоже, пора заняться вплотную консультацией и взять побольше часов на этот семестр. По-другому никак: я не смогу постоянно встречаться с Сергеем и делать вид, что ничего не было!..»
17.01.2005 г. Мы не виделись с Сергеем всю неделю, если не считать пары раз мельком на кафедре. Но сегодня папа попросил меня помочь ему принять экзамен у заочного отделения и, как оказалось, Сергея тоже. Вдобавок ко всему, папа ушел посреди экзамена и больше не вернулся, чем смутил меня ещё сильнее. В жутком напряжении просидела до конца экзамена. Я не предполагала, что будет так сложно. И когда, наконец, последние студенты покинули аудиторию, облегченно выдохнула и хотела быстро собрать документы и уйти, но замешкалась.
– Ты все-таки переучилась на психолога? – спросил Сергей невзначай.
– Да, – ответила я и, не поднимая глаз, продолжала вкладывать бумаги в папку с файлами.
– За те годы, что мы не виделись, ты ничуть не изменилась, даже черному брючному костюму не удается накинуть лет! Только перестала красить волосы в русый. Естественный цвет тебе к лицу.
Я хмыкнула. Это правда, я уже давно не осветляла волосы, решив, что натуральный каштановый идет мне больше и не нужно беспокоиться об отрастающих корнях.
– Ты тоже… – нерешительно отозвалась я и следом добавила. – Мне пора.
– Лесь! Не уходи! – с мольбой произнес Сергей и взял меня за руку. – Послушай, я хочу поговорить.
Я недоверчиво посмотрела на него.
– Боюсь, нам больше не о чем разговаривать. Все давным-давно сказано. Кто старое помянет, тому глаз вон! – и, отдернув руку, намеревалась поскорее уйти, но Сергей преградил мне путь. – Пропусти!.. – воскликнула я, но внутренне почувствовала, что если скажу еще хоть слово, голос дрогнет.
Но Сергей и не думал отходить. Я хотела обойти его, но он схватил меня за запястье и, притянув к себе, стиснул в объятиях.
– Отпусти!..
– Я хочу всего лишь побеседовать. Мы столько времени не виделись.
– Все уже давным-давно сказано, и у меня нет никакого желания ворошить прошлое.
Не обращая внимания на мои слова, Сергей продолжал обнимать меня. Я ощущала тепло его тела, до боли знакомые объятия. За шесть лет, что мы не виделись, я не забыла их. Остатки моей решимости вмиг улетучились, и я не заметила, как склонила голову ему на грудь. Так мы оставались долго… Незаметно волнение улеглось, и его сменила опустошенность.
Это так странно, но я ничего не чувствовала к Сергею: ни былого трепета, ни былого восторга, ни былого томительного предвкушения чего-то большего. Ничего! Пока размышляла, Сергей неожиданно взял меня за подбородок и, наклонившись, хотел поцеловать.
– Даже не думай! – возразила я и оттолкнула его.
Сергей не ожидал этого и отшатнулся, а я, выскользнув из его объятий, впопыхах покинула аудиторию. Куда шла, не осознавала, главное было идти, не стоять на месте. Оказавшись в конце коридора, я свернула на лестницу и стала подниматься по ней, торопливо преодолевая ступеньку за ступенькой, но в пролете пятого этажа резко остановилась. «Глупо бегать от Сергея по университету, к тому же у него не тот характер: он ни за что не побежит следом, а жаль, наверное…» Я постояла еще несколько минут, чтобы окончательно успокоиться, и уже хотела спускаться, как вдруг, откуда ни возьмись, появилась худощавая светловолосая девушка: лицо у нее было то ли взволнованным, то ли перепуганным, и сразу же бросилась ко мне.
– Прошу, помогите! Я не знаю, что делать, к кому обратиться… – произнесла она и залилась слезами.
– Что случилось? – озадаченно поинтересовалась я.
– Пойдемте! Пойдемте со мной, – и она схватила меня за руку и потянула за собой. – Я не знаю… Не знаю, что на нее нашло…
Ничего не понимая, я последовала за ней и, переступив порог аудитории, наконец, увидела другую девушку, тоже худенькую, с рыжими кучерявыми волосами: она стояла на подоконнике с открытой створкой и намеревалась спрыгнуть. Я немедля подошла к ней и, повысив голос, спросила:
– Кому слишком жарко стало?
Она резко обернулась и еле слышно произнесла:
– Не подходите!.. Я спрыгну!..
Я наклонилась к стеклу и посмотрела на улицу:
– Прыгай! Только место неудачное выбрала. С этой стороны никогда не убирают снег, и он наверняка смягчит удар. Так что разбиться может, не разобьешься, а вот покалечишься вполне возможно.
– Я все равно, это сделаю… Я… я не хочу жить…
– Нет таких проблем, которые нельзя решить! Конечно, кроме смерти, а в остальном все поправимо. К тому же подумай о родителях, близких. Разве они заслужили те страдания, на которые ты их повергнешь своим легкомысленным поступком? Лучше спускайся, и мы спокойно все обсудим.
Она молчала и продолжала смотреть вниз.
– Ну, хорошо. Я тоже залезу, – и уже хотела ставить ногу на стул, но она обернулась и произнесла:
– Не надо…
– Тогда спускайся! Пока ты стоишь там, я ничем не смогу помочь тебе. Руку давай!
Медленно хватаясь за раму, она присела на корточки, и я схватила ее.
– Вот и молодец! А теперь аккуратно слезай…
Она спрыгнула на пол, ее шатало. Без лишних слов к ней подбежала первая девушка, и она бросилась в ее объятия и судорожно разрыдалась, а я поторопилась закрыть окно. Поначалу молчали. Я терпеливо ждала, пока не миновали первые приступы отчаяния, и бурные рыдания не сменились легкими всхлипами, потом заговорила:
– Наверное, будет не лишним познакомиться, раз мы с вами попали в такую переделку, как вы считаете?
– Я – Кристина, – отозвалась первая девушка, – а ее зовут Диана.
– На каком курсе учитесь, девочки?
– На втором.
– Какой факультет?
– Филологический…
– Ну, рассказывайте, что у вас стряслось, что кроме как выпрыгнуть из окна, другого способа решить проблему не нашлось.
Диана снова уткнулась в грудь подружке и заплакала.
