скачать книгу бесплатно
На самом деле, я знал. Ни в одном из миров не было такого места, где я бы почувствовал себя своим.
У меня не было родины, семьи и дома.
Меня охватило чувство бессилия.
Опустив руки, я равнодушно смотрел как ко мне подплывают особо ярые последователи.
Я был могущественным магическим существом со свободой воли, но понятия не имел что мне делать дальше.
Но почему так произошло?
Да потому, что я был создан для определённой цели – служить Аде!
И пока я служил, то чувствовал себя отлично и даже не знал, что такое ощущение собственной неполноценности. А теперь, получив свободу, я эту цель потерял. И стал неполноценным…
Значит, мне нужна новая цель…
Вот оно! Точно! Цель!
Но как мне понять какая? Как ощутить себя полноценным?
Кто бы мог дать мне ответ на эти вопросы?
Кому из моих четырёх воплощений приходилось испытывать ощущение похожие на мои? Кто чувствовал себя бессильным и неполноценным и смог преодолеть это?
Я снова обратился к приобретённым воспоминаниям и быстро просканировал их.
В жизненном опыте Беллы, Гарретта и Ады, я не нашёл ничего и близкого к тому, что сейчас чувствовал. А вот, как ни странно, у великого и могучего демона Вигора, подобное ощущение как раз таки нашлось…
В детстве. И даже ещё раньше…
Обстоятельства его рождения и вся последующая жизнь до двенадцати лет, были сплошным разочарованием, разбавленным чувством полной беспомощности и неприкаянности…
Вот это да! Никогда бы не подумал! Он ведь такой всесильный и уверенный в себе…
Ладно. А теперь за дело. Посмотрим, что там у него было в детстве и как ему, несмотря на обстоятельства, удалось стать тем, кем он есть…
Глава 3
Ван Акиссон
Вигор, появился на свет в феврале 964 года новой эры, на шведском острове Готланд. Его отцом был викинг по имени Аки Токиссон, правнук, знаменитого тогда своим долголетием, местного вождя Оттара, а матерью, Лидия, пленница родом из Константинополя.
– Признаю мальчика и нарекаю его Ван, – увидев новорожденного, объявил Аки. – Да пребудут с ним Один и Тор.
– Называю тебя, Вигор, нашим родовым именем, – прошептала на греческом Лидия, когда Аки вышел. – И проклинаю пленивших меня язычников включая твоего отца.
А затем, приложив младенца к груди, она осенила его крестом.
Не прошло и недели как на остров вторгся, недавно крещённый, датский король, Харальд Синезубый. У Харальда было не меньше сотни кораблей с тридцатью воинами на каждом из них, и защитники Готланда никак не могли меряться с такой силой.
Король, захватив остров, в первую очередь собственноручно зарубил девяностолетнего Оттара. Затем, он велел согнать всё местное население и потребовал присягнуть ему на верность. Тех, кто отказался, убили на месте.
Все потомки Оттара, включая новорожденного Вигора, были исключением. Их во избежание кровной мести, в любом случае должны были придать смерти.
Внуком вождя Оттара и дедом Вигора, был не менее известный тогда Токи по прозвищу «лучник». О меткости Токи слагали легенды, и король, немного подумав, сам решил посмотреть, права ли народная молва. Он приказал Токи отойти на сотню метров от своего сына Аки и стрелять в яблоко у него на голове. Аки надлежало стоять на холме, спиной к морю, так, чтобы слепящее солнце и ветер прибоя мешали его отцу попасть в маленькую цель на макушке.
– Токи-лучник! Если попадёшь в яблоко, то я позволю тебе присягнуть мне, и пощажу весь твой род, – объявил Синезубый. – Но всем вам придётся покинуть Готланд и поклясться на крови служить мне и моим потомкам верой и правдой. Ну а если промахнёшься, тебя, твоих детей и твоего внука, убьют на закате.
Токи было около сорока и по тем временам он уже считался немолодым. Конечно, в юности, он мог попасть в глаз белки с ещё большего расстояния. Но чтобы стрелять вверх, против ветра, будучи почти ослеплённым заходящим солнцем, о таком, он даже помыслить не мог.
– Отец, – склонил перед ним голову Аки. – Ты сам учил меня, что звенья цепи каждой жизни, по приказу Одина, давно выковал бог-кузнец Вёлунд. Судьба любого из нас уже предопределена, а страх никакой пользы не принесёт. Попадёшь ли ты в яблоко или промахнёшься, не важно. Важно лишь то, что ты сделал всё, чтобы спасти себя и свой род.
– Ты прав сын мой, – кивнул Токи. – Да пребудет с нами Один…
Он спустился с холма, на котором, с яблоком на голове, стоял его сын, наложил стрелу и задержав дыхание, выстрелил вверх.
Возможно, ту стрелу направляли боги. А может быть Садовники или их помощники демоны…
Уже на излёте она проткнула яблоко на голове Аки, не задев ни единого волоска. И когда яблоко упало на землю и вместе с пробившей его стрелой покатилось по склону холма, сам король, взревев от восторга, сильно ударил секирой по щиту. Его викинги последовали примеру своего господина таким образом аплодируя великому лучнику…
Эта история стала легендой, пережившей века. Но со временем, место действия и её герои поменялись…
Король выполнил своё обещание. Весь род Оттара был пощажён, и выселен на другой остров, называвшийся Волин.
Это была земля вендов и поморских славян.
По приказу короля, на новом месте, Токи основал крепость Йомсборг и стал местным вождём. Воины из этой крепости вошли в историю как йомсвикинги. Король Харальд запретил им жить со своими семьями и всецело посвятить себя служению господину.
Однако Токи-лучник не просто основал крепость для королевских ратников. Он стал родоначальником элитного братства непревзойдённых воинов.
В братство принимали только мужчин с восемнадцати до пятидесяти лет, прошедших испытание хольмганг – схватку с действующим йомсвикингом.
В Йомсбурге царила железная дисциплина и туда не допускались женщины и дети. Воинам запрещалось отлучаться из крепости более чем на три дня. Все трофеи делились поровну без исключений, а отношение друг к другу должно было быть уважительным. У нарушителей не было права на ошибку. Таких просто изгоняли.
Аки Токисон присоединился к отцу в Йомсбурге, а рабыня Лидия, вместе с сыном ,стала служанкой в доме богатого купца в торговом городе Волин, что стоял неподалёку.
Лидия занималась уборкой и стиркой, а маленький Ван, как только чуть подрос, стал пости хозяйских гусей. Его отец Аки погиб в одном из первых рейдов йомсвикингов, и поэтому их, раз в год, навещал дед Токи.
Ван, заметно выделяясь высоким ростом и крупным телосложением, рос среди вендов, скандинавов и поморских славян. Несмотря на то, что он был внуком знаменитого вождя непобедимых йомсвикингов, мальчик чувствовал себя изгоем из-за своей матери чужестранки.
Остальные дети презирали его, считая неуклюжим увальнем, из которого не выйдет ничего, кроме гусиного пастуха или в лучшем случае, пахаря.
Токи, проведывая их с матерью, лишь неодобрительно качал головой глядя на нескладного, длинного как жердь внука.
Так, прошло несколько лет.
Ван рос глубоко несчастным ребёнком, переполненным чувством своей ничтожности и беспомощности. Вопрос о причине собственного появления на свет и смысле жизни не раз приходил в его рыжую голову, вместе с помыслами о возможном самоубийстве.
Он часто бегал к крутому обрыву над морем, чтобы посидеть там в одиночестве несколько свободных минут и помечтать. А мечтал он о том, что когда-нибудь, станет таким-же вождём-воином как его дед и прапрадед. Его примут в Йомсбурге как достойного побратима, и он поведёт в бой своих йомсвикингов на собственном корабле…
Вот только как дожить до восемнадцати лет? Да и кто научит Вана сражаться? Кто покажет, как владеть мечом и стрелять из лука? Судя по всему, деду Токи нет дела до непутёвого внука, а кроме него, просто некому.
Все за исключением матери ругали его за нерасторопность. Оно и было понятно…
Когда вместе с другими слугами его послали разгружать хозяйский корабль, Ван, замечтавшись, уронил в воду мешок драгоценного янтаря, который едва удалось выловить. А когда отправили помогать кузнецу, Ван случайно опрокинул тому на ногу наковальню. С тех пор кузнец навсегда остался хромым и недовольно фыркал каждый раз, когда видел мальчика. А всего пару дней спустя, после случая в кузнице, Ван, рубя дрова на зиму, каким-то образом сломал отличный хозяйский топор…
– Не был бы ты внуком самого Токи-лучника, вождя йомсвикингов, велел бы с тебя три шкуры спустить! – часто кричал на него хозяин, зажиточный торговец янтарём. – Вон отсюда, мальчишка!
И Ван, понурив голову, хмуро брёл пасти хозяйских гусей…
В один из обычных зимних дней, когда пареньку едва исполнилось двенадцать, его мама не встала с постели.
– Скоро она умрёт, – сказала ему знахарка, приходящая каждый день чтобы варить снадобья из лечебных травы для хозяйки. – Она потеряла волю к жизни.
– Но разве нельзя приготовить для неё какой-нибудь отвар? – с мольбой в голосе спросил Ван.
– Не поможет, – развела руками старуха. – Я уже давно заметила, как потух её взгляд. Скорее всего она не доживёт до следующего утра.
И тогда он решился.
– «Сегодня я тоже умру», – сказал себе он. – «Хватит с меня такой жизни. У меня больше никого не осталось. Даже если я продолжу своё жалкое существование и мне когда-нибудь исполнится восемнадцать, я никак не смогу победить йомсвикинга в поединке. А это значит, что мне никогда не стать одним из них».
– Мама, – обратился он на греческом к постаревшей Лидии, лежавшей на соломенной подстилке на полу.
– Да, Вигор, сынок? – подняла на него потухший взгляд она.
– Спасибо, мама.
– За что, дорогой?
– За всё что ты для меня сделала.
– Зачем ты благодаришь меня, сын? – промелькнула тень удивления на её белом как мел лице.
А потом она, со злостью, выдавила: – Мне надо было больше стараться, Вигор. Ты должен презирать меня, а не благодарить.
– Мама, прошу тебя, не надо так. Ты сделала всё что смогла.
– Неправда. Просто в какой-то момент я отчаялась передать весточку родителям в Константинополь. Если бы они только знали, что стало с их дочерью…
– То снарядили и послали бы за нами целую флотилию кораблей, – заученно продолжил за неё мальчик. – И тогда, мы бы зажили в Константинополе, столице мира, той жизнью, которую заслужили по праву рождения.
Похоже, что злость на саму себя лишила Лидию последних сил.
– Да, сынок, – еле слышно прошелестела она одними губами. – У нас была бы самая лучшая жизнь…
С этими словами она умерла.
На глаза Вана навернулись слёзы, а к горлу подступил комок. Его снова охватили такие знакомые чувства безысходности и собственной ничтожности. Но сейчас к ним примешивалось горе потери самого близкого человека, вперемешку, с твёрдым желанием умереть.
Он выскочил из пристройки рядом с кухней, в которой ютились не имеющего собственного дома слуги, и со всех ног помчался к ближайшему обрыву.
Мальчик намеревался прыгнуть с высоты в студёную воду балтийского моря и дать пучине поглотить себя на веки вечные.
Конечно, он бы предпочёл пасть от меча, чтобы на том свете попасть в Вальхаллу и пировать там с другими погибшими в бою викингами. Намного лучше, чем обитать в тёмном царстве морского бога Ньёрда.
Но где Ван достанет меч, чтобы броситься на него? Да и хватит ли у него духу чтобы убить себя таким образом?
Нет.
Прыжок с крутого обрыва всё же быстрее и надёжнее…
Он бежал со всех ног почти ничего не видя из-за застилающих глаза слёз. Однако он помнил дорогу к обрыву наизусть и мог найти её даже в кромешной тьме.
Мальчик мчался, не обращая внимание на попадающихся по дороге прохожих и не отвечая на приветствия тех немногих, кто решил с ним поздороваться. Это считалось невежливым, но ему уже было всё равно. Впереди его ждала лишь морская пучина.
Какой-то незнакомый воин попытался остановить Вана, но тот, даже не глянув в его сторону, молча увернулся от протянутой руки и что есть сил рванул дальше.
А вот и обрыв.
Здесь, как всегда, было ветрено. Слышались крики чаек и шум прибоя внизу.
Молодой викинг разбежался и зажмурившись прыгнул.
Всё произошло так быстро, что Ван даже не успел почувствовать падение и удар.
Возникло ощущение полного спокойствия…
Открыв глаза, мальчик обнаружил, что лежит на мягкой траве посреди круглой лесной поляны. Солнце над верхушками деревьев клонилось к закату, а какие-то мелкие птички на высоком раскидистом дубе, громко чирикая, готовились ко сну. Рядом горел небольшой костерок, возле которого на полене сидел тот самый воин, который пытался остановить его неподалёку от обрыва.
«Что-то непохоже на морское царство», – подумал Ван приняв сидячее положение. – «Но кто это сидит рядом? Вряд ли это Ньёрд, да и на других скандинавских богов он как-то не тянет… Но тогда кто же это и куда он меня приволок?»
Мальчик снова с удивлением огляделся и воззрившись на невозмутимо сидящего мужчину стал его внимательно осматривать.
У того были длинные ноги, мускулистые руки и широкие покатые плечи. Хоть воин и сидел, было видно, что он обладает очень высоким ростом и огромной физической силой. Его тёмные курчавые волосы и короткая борода, того же цвета, скорее подходили уроженцу далёкого юга, чем скандинаву. Кроме того, судя по богатой одежде и манере держаться, он был знатен и богат. Также его осанка и величественный взгляд говорили о том, что он скорее привык повелевать, чем быть у кого-то в подчинении. А ещё него был высокий лоб и внимательные серо-голубые глаза, свидетельствовавшие о недюжинном уме.
Оружие воина заслужило особое внимание мальчика.
Южанин был препоясан длинным, искривлённым на конце, мечом, с удобной на вид рукоятью. А на ножнах, в свете костра, поблёскивали драгоценные камни.
Рядом лежал огромный инструктированный серебром лук, который, вряд ли смог бы натянуть рядовой ратник. А прислонённый к полену, оббитый тканью, кожаный колчан со стрелами, казался настоящим произведением искусства.
Мальчик перевёл дух.
Этот воин, его оружие и облачение, никак не могли уложиться в рамки реальности, в которой до этого жил Ван.
Да в общем-то вся эта ситуация тоже…
