Моя чужая дочь, или Сюрприз для богача

Сверхъестественная проницательность Сергея Михайловича впечатляла. Признаться, я и понятия не имела, что у меня на лице столько всего написано! И довольно чётко, раз он сумел без труда по нему прочитать… Это ранило. Но я не позволила обиде захватить власть над разумом.

Успею ещё поплакать. Ночью. В подушку. Как всегда… А пока следовало доиграть эту партию.

– Я всего лишь хочу познакомиться с дочерью, – повторила с лёгкой хрипотцой в голосе. – Чтобы принимать хоть какое-то участие в её жизни…

– Она не ваша, – в тон мне откликнулся Дегтярёв. – И вашей быть не может. Осознайте это уже.

– Мне нужно в этом убедиться.

– Ваша встреча ничего не изменит.

Разговор зашёл в тупик.

– То есть вы отказываетесь выполнить мою просьбу? – я сделала последнюю попытку достучаться до собеседника.

– Категорически. Если пускать к себе домой всех подряд, добром это не закончится. Да и я уверен, что вы сами всё прекрасно понимаете…

Понимать-то я, может, и понимала. Вот только сдаваться не собиралась – и выкинула свой главный козырь.

– Тогда мне придётся обнародовать все имеющиеся у меня материалы.

Однако угроза на Сергея Михайловича не подействовала.

– Пойдёте в суд? – усмехнулся он.

– Обращусь в газету. И будет грандиозный скандал. Оно вам надо?

И Дегтярёв молниеносно помрачнел, в считаные секунды превратившись из приятного мужчины в опасного хищника… Что, как ни странно, лишь добавило ему очарования. Я даже залюбовалась. Хотя раньше подобные метаморфозы меня не привлекали, а отталкивали.

– Обращайтесь, – холодно процедил он. – И лучше сразу на телевидение. Мне бояться нечего. Жёлтая пресса не любит политиков и бизнесменов. Мы недостаточно известны для простого народа. Но если она всё-таки рискнёт влезть на чужую территорию, то не сумеет нанести моей репутации никакого вреда. Скорее, наоборот – моё имя станет на слуху, что не так уж и плохо. Ну а в серьёзные издания со своими спорными документами – вернее, без них – вы не пробьётесь при всём желании.

Увы. Этот выпад мне отразить было нечем. Разве что надавить ещё немного. В надежде, что Дегтярёв одумается – и уступит…

– Хорошо, – кивнула, подобравшись. – Вы сами напросились. Всего доброго.

И, круто развернувшись на каблуках, направилась к выходу… Но мои надежды оказались напрасны.

Сергей Михайлович меня не остановил. Не окликнул и не бросился мне наперерез, а позволил беспрепятственно покинуть его кабинет. Притом несолоно хлебавши.

***

Проводив девушку взглядом, мужчина вытащил из кармана смартфон и, набрав номер по памяти, приложил аппарат к уху:

– Привет. Похоже, у меня проблемы. Нужно встретиться. Нет. Это не телефонный разговор. Да. Сегодня. Как обычно. До скорого.

После чего нажал сброс, посмотрел в окно – удостовериться, что странная посетительница действительно ушла, а не поджидает его в холле – накинул пиджак и, оставив фотографии валяться на столе, в свою очередь тоже поспешил на улицу. К автомобилю, пять минут назад припарковавшемуся возле входа.

Глава 2

Остаток вечера я провела в размышлениях. Лежала, любовалась розочкой, купленной на обратном пути для отвода глаз, представляла, что её мне подарил Дегтярёв – и не могла избавиться от ощущения, что правда на моей стороне. Слишком много всего совпало… А самое главное – Сергей Михайлович тоже это чувствовал! Я нутром чуяла неуверенность, которую он старательно прятал за грубостью и безразличием. Но почему же тогда он не развил столь волнующую его тему, а предпочёл её свернуть, выставив меня отчаявшейся женщиной? Ответ лежал на поверхности.

Он не хотел скандалов. Что бы Дегтярёв ни говорил, такое внимание общественности ему было и даром не нужно… И я, пораскинув мозгами, решила к журналистам не обращаться. Имела право. Знала, что Катька настаивать не будет. И без меня в эту грязь не полезет. Вместо этого я перелопатила кучу информации с целью узнать адрес проживания Дегтярёва – и принялась терпеливо мониторить объявления о найме в интересующем меня районе. На всех возможных сайтах.

Мало ли. Вдруг им горничная понадобится. Или кухарка. Да хоть водитель с охранником на полставки – неважно! Я была готова работать за четверых, лишь бы получить доступ в дом, а с ним – и шанс пересечься с Наиной… Зачем? Не знаю. Но эта навязчивая идея не отпускала меня круглые сутки. А спустя месяц моя затея увенчалась успехом. Притом грандиозным! Потому что Дегтярёвым внезапно понадобился логопед. Для дочери. А у меня – вот чудо! – как раз завалялся диплом дефектолога! Правда, я им ещё ни разу не пользовалась. Да и специальность выбирала не по душе, а по принципу «куда перевестись проще» – уж очень мама настаивала, чтобы у меня было высшее образование, пускай и заочное. Зачем, непонятно – работала-то я по-прежнему переводчиком, просто считалась любителем, а не профессионалом… Но какое это имело значение, если теперь, благодаря столь удачному стечению обстоятельств, я могла спокойно подать заявку в качестве соискателя – и имела все шансы на победу? Даже с учётом огромного конкурса на вакантное место… А в том, что борьба мне предстоит нешуточная, я ни секунды не сомневалась. Хотя и не предполагала, что судьба столкнёт меня с конкурентами лицом к лицу.

Заполнила анкету, выставив себя в самом выгодном свете – и была счастлива, получив приглашение на собеседование. Во время сборов прыгала буквально до потолка… И была немало шокирована, когда, явившись точно к назначенному времени, обнаружила в просторном зале толпу агрессивно настроенных претендентов! Которые скромно жались к мебели и ревниво встречали каждого вновь прибывшего, изо всех сил стараясь не показывать обуревающего их волнения.

Складывалось впечатление, будто наши анкеты вообще никто не читал, тупо разослав ответы всем откликнувшимся. Откуда иначе могло взяться тридцать с лишним отчаянно нервничающих человек? Относительно достойно из них держались лишь несколько женщин и один мужчина, нагло расположившийся на диване. Впрочем, меня – самую молодую из собравшихся, всего двадцати пяти лет от роду – никто в расчёт брать не пожелал. Так, скользнули взглядом – и всё, переключившись на более внушительных конкурентов. Что позволило мне взять себя в руки и, смирившись с неизбежным провалом, спокойно дождаться начала представления в качестве зрителя.

Естественно, я думала, что идея собрать всех соискателей вместе принадлежала Марине – Сергей Михайлович никогда бы не опустился до такой подлости. Он бы нашёл время пообщаться с каждым по отдельности… Поэтому появление черноволосой ухоженной красавицы меня не удивило. Хотя с отбором претендентов у неё как раз проблем не возникло.

Вошедшая в зал женщина сразу ткнула наманикюренным пальчиком в чем-то приглянувшихся ей соискателей – тех самых, что показались мне наиболее адекватными… И в меня! А остальных отпустила властным жестом – и их тотчас оттеснили к выходу маячившие за её спиной охранники. Нас же, впятером, пригласили в следующую комнату. Где я, признаться, рассчитывала пообщаться, наконец, с Наиной – нашей будущей пациенткой. Но нам её предпочли представить заочно.

– Моей дочери пять лет, и она совершенно не разговаривает, – усевшись в единственное кресло, коротко сообщила Марина. – Что скажете? Каковы её шансы?

И у меня в груди глухо ёкнуло.

– Вы бы ещё до шести лет дотянули! – высказав мои мысли, укоризненно воскликнул мужчина. И поспешил смягчить напрашивающийся приговор: – Но вы не волнуйтесь. Всё решаемо. Вот после шести – да. Там уже ничего нельзя исправить. А здесь ещё не всё потеряно. Правильно подобранные медикаменты, регулярные занятия в ударном темпе – и, если постараться, ваша дочь начнёт болтать так, что вы с грустью будете вспоминать годы напряжённой тишины…

– Безвыходных ситуаций не бывает, – перехватив эстафету, вторила ему одна из женщин. Видимо, опасалась, что напористый мужчина сумеет задурить заказчице голову – и торопилась вставить свои пять копеек. – У меня, например, был удачный опыт и с семилетним ребёнком.

– Зависит от причины молчания, – стремясь примазаться к чужой славе, вставила вторая женщина, примерно того же возраста, что и первая. – Какой у вас диагноз?

– Никакого, – скривилась Марина.

– А у вашей дочери? – конкретизировал мужчина, попутно очернив соперницу, неудачно подобравшую формулировку.

Однако набить себе цену подобным образом у него не получилось. Скорее, наоборот.

– Ни-ка-ко-го, – смерив его презрительным взглядом, как какого-то таракана, по слогам повторила Марина.

– Тогда вам тем более нечего переживать! – воспользовавшись моментом, первая женщина ринулась закрепить успех. – Гарантирую, мы в два счёта разговорим вашу дочь!

– А я бы не давала никаких прогнозов до первого сеанса, – заявила третья женщина – моложе других и, похоже, рассудительнее.

Либо она просто пыталась выторговать себе хоть полчаса работы по тройному тарифу.

– А каково ваше мнение? – неожиданно спросили от входа знакомым голосом Сергея Михайловича.

Чьё появление осталось незамеченным не только для меня и прочих соискателей, но и для его жены.

– Ах, дорогой! – тут же встрепенулась она, вместе с нами повернувшись к дверям. – Зачем ты приехал? Я бы и сама прекрасно справилась. У тебя же столько дел…

– Дела подождут, – отрезал Дегтярёв.

Таким тоном, что сразу стало ясно: раньше он в воспитании дочери не участвовал. И результат бездействия ему не нравился.

– Здоровье Наины важнее. Не забывай, в конце концов, она и моя дочь тоже.

В ответ Марина виновато потупилась, безмолвно признавая правоту собеседника – и, одновременно, уступая ему инициативу.

– Итак? – Сергей Михайлович вновь обратился ко мне.

На что у меня уже привычно пересохло во рту – теперь от осознания собственной беспомощности – однако кое-что выдавить я всё-таки сумела:

– Сначала нужно выяснить причину задержки речевого развития. Просто так дети не молчат.

– Хорошо, – кивнул Дегтярёв. – Вот вы этим и займётесь. Остальные свободны.

И у меня в прямом смысле отвисла челюсть.

– Вы серьёзно?.. – переспросила, не веря своим ушам.

Не думала, что после того разговора в офисе он пойдёт мне навстречу и позволит приблизиться к дочери! Я бы на его месте себя и на порог не пустила. От греха подальше. Прогнала бы поганой метлой. Притом без малейших сожалений…

– Да. Приступаете сегодня. График и оплату обсудим позже – после того, как мои юристы проверят вашу квалификацию и оформят договор. Надеюсь, вы не соврали и ваших талантов хватит, чтобы разобраться в происходящем, – с очевидным намёком, понятным лишь нам двоим, подтвердил мужчина. А затем требовательно протянул руку ладонью вверх: – Документы.

Опомнившись, я отдала ему папку, которую всё это время прижимала к груди – и вопросительно покосилась на Марину.

– Идёмте, – поднявшись, невозмутимо обронила она. – Наина как раз должна быть на прогулке.

И вышла на террасу, ведущую в сад. А у меня невольно перехватило дыхание в предвкушении долгожданной встречи… Но я не позволила эмоциям проявиться – и покорно направилась следом.

***

На Наину мы наткнулись сразу за углом. Наряженная в пышное платье, она играла на детской площадке. Вернее, качалась на качелях. Полуобернувшись к нам, но настолько увлечённо, что не заметила нашего появления… Или я просто хотела в это верить.

– Знакомьтесь, – Марина остановилась точно напротив дорожки, ведущей к площадке, и вытянула руку в направлении качелей. – Моя дочь Наина.

На что девочка тоже никак не отреагировала, хотя женщина произнесла её имя довольно громко… И у меня сжалось сердце от нехорошего предчувствия.

– Надеюсь, дальше вы справитесь сами, – тем временем продолжила Марина. – Мне пора.

И, едва ощутимо кивнув на прощание, бодро поцокала прочь, в считаные секунды скрывшись из виду. Я же осталась один на один с Наиной, по-прежнему не обращающей на меня никакого внимания…

Тяжело вздохнув, сошла с брусчатки на гравий и, тихо шурша камешками, обречённо потопала к девочке. Однако уже на втором шаге притормозила, приметив за кустами живой изгороди, играющей роль своеобразного забора, моложавую женщину преклонного возраста. Которая сидела на скамейке с наушниками в ушах и заворожённо пялилась в смартфон. Впрочем, уловив какое-то движение, она на мгновение оторвалась от своего занятия, смерила меня безразличным взглядом – и уткнулась обратно, всем своим видом давая понять, что мешать не станет. Как и помогать… Но я не расстроилась. И на прохладный приём не обиделась.

Зато не придётся отвлекаться на непрошенные советы и глупые вопросы. С моим нулевым опытом работы это было очень важно. Чтобы без помех сосредоточиться на главном и ничего не упустить… А понадобится что-нибудь выяснить – сама обращусь. После сеанса. С меня не убудет… Тем более няня – а кем ещё эта женщина могла быть? – вряд ли знает больше родителей.

С этими мыслями я приблизилась к качелям вплотную, подойдя чуть сбоку – чтобы Наина меня не задела. И радостно отметила, что она прекратила качаться, стоило мне переступить некую невидимою черту, нагло вторгнувшись в её личное пространство.

– Привет, – улыбнулась, когда девочка посмотрела на меня прямым, осознанным взглядом здорового человека.

Хотя и немного затравленным – но по отношению к незнакомцам настороженное поведение было вполне закономерно.

– Я Света. А ты Наина, да?

Девочка кивнула, вызвав в моей душе ещё один крик ликования.

– Хочешь, я тебя подтолкну?

Жест отрицания.

– Надоело? Может, тогда пойдём на горку?

Наина промолчала. А я вдруг обнаружила неподалёку песочницу с разбросанными вокруг игрушками. Среди которых точно был экскаватор, несколько лопаток, ведёрко и пара формочек.

Идеально!

– А может, займёмся песком? – предложила.

Девочка снова меня проигнорировала – но я всё равно отошла в сторону и присела на корточки, на весь сад звонко хрустнув коленями. И принялась играть, якобы для себя – однако так, чтобы Наина всё видела. Слепила три разваливающихся из-за сухости куличика, немного повозила машинку, наполовину откопав найденный под завалами самосвал – и краем глаза продолжала наблюдать за девочкой. Которая неотрывно за мной следила, но присоединяться не торопилась.

– Поможешь? – прервавшись, покосилась на Наину. – Рук не хватает.

Это подействовало.

Спрыгнув с качелей, Наина аккуратно опустилась рядышком, коснувшись подолом рассыпанного повсюду песка – и я тут же сунула ей лопатку, ситечко и ведёрко:

– Наполняй! Будем возить на фабрику муку!

***

– Ты что, спятил? – едва взглянув на паспорт – вернее, открыв его на развороте с именем и фотографией, светловолосый, выгоревший на солнце почти до седины мужчина удивлённо покосился на собеседника. – Вроде не старик ещё… Сколько тебе? Сорок? Сорок пять?

– Сорок два, – недовольно поджав губы, откликнулся Сергей Михайлович.

– Вот! – блондин, которому было сложно дать больше тридцати пяти, выразительно поднял вверх указательный палец. – Значит, до маразма ещё далеко. Что же ты творишь-то тогда? Головой совсем не думаешь? Зачем ты её нанял?

– Хватит, – Дегтярёв откинулся на спинку стула и устало закатил глаза. – Я к тебе не за советом пришёл, а чтобы ты оформил документы. Или это намёк, что мне пора искать другого юриста?

– Лучше ты всё равно не найдёшь, – парировал блондин.

Однако за дело принялся.

– И вообще. Не забывай, что моя задача не только консультировать тебя по различным вопросам, но и предостерегать от необдуманных поступков, – не отрываясь от компьютера, добавил он. – Я ведь не только юрист. Я ещё и твой друг. И потому повторю: идти у неё на поводу – плохая идея. Поверь моему опыту.

– А тебе откуда знать? Разве ты с ней знаком?

– Нет, – юрист скривился, будто вспомнив нечто очень неприятное. – Но она явно аферистка. Я таких повидал немало.

– Твоё субъективное мнение мне не указ. У меня своя голова на плечах есть. Вдобавок я, в отличие от тебя, её видел и с ней общался. И мне она показалась вполне адекватной… Хотя и несколько экстравагантной. Поэтому менять решение я не собираюсь.

– Она тебе угрожала!

– Но угрозу не исполнила. Из чего следует вывод, что для меня она не опасна.

– До поры до времени – да, – под напором аргументов вынужденно отступил блондин. – Так что рекомендую всё же прислушаться к моим словам, и сделать тест на материнство. Чтобы потом иметь возможность без помех её выгнать. Например, если она не справится со своей работой.

– Диплом у неё настоящий, если ты об этом. Ребята проверили. Как и прочие документы.

– Это не помешает ей обнаглеть, утвердившись в своей правоте. Раз уж она сумела каким-то образом до тебя добраться, тебе нужно что-то, способное поставить её на место… Ты только сразу о результатах ей не докладывай. Оставь этот козырь в рукаве.

– Я подумаю над твоим предложением… – неохотно пообещал Дегтярёв – и тут же вопросительно вскинул брови, подавшись вперёд: – Кстати. А почему на материнство, а не на отцовство? Мы же вроде как этот вариант обсуждали. В качестве гарантированной защиты от подобных посягательств.

– Для твоего спокойствия. Это же тебе её тогда жалко стало. Не мне. Хотя я сомневаюсь, что она жертва обстоятельств. Корыстная обманщица или, в крайнем случае, несчастная женщина, слетевшая с катушек. Но не более. К тому же тест на отцовство будет гораздо труднее сделать втайне. Тебе же понадобится материал её дочери. А для проверки на материнство хватит и нескольких волос, снятых с одежды. Или пары капель крови. Уверен, достать их не составит для тебя особого труда. Держи, – закончив с договором, юрист отправил текст в печать и протянул начальству стопку ещё тёплых после принтера листов.

Которые Сергей Михайлович принял не глядя, попутно прихватив со стола прочие документы своей новой сотрудницы.

– Надеюсь, ты не внёс туда ничего лишнего? – поднявшись, мимоходом уточнил он.

– Нет, конечно! – открестился юрист. – Ты же нанимаешь её в качестве профессионала, – заметил ехидно.

Однако Дегтярёв не обратил внимания на его тон.

– Именно, – кивнул он. – И очень надеюсь, что личная заинтересованность положительно отразится на лечении.

– Посмотрим, – по-прежнему не доверяя выбору собеседника, мрачно откликнулся блондин. – Но на всякий случай держи меня в курсе.

– Непременно, – заверил его Сергей Михайлович.

И наконец-то ушёл. А юрист, глядя ему в спину, неодобрительно покачал головой – будто разговаривал сам с собой – и повернулся к компьютеру.

***

Сергей Михайлович появился в самый разгар игры. Мы как раз взбирались в крутую гору, чтобы доставить будущий хлеб голодающим в дальней деревеньке, которую захватил злой волшебник, отрезав от внешнего мира. Колёса нашего грузовика вязли в песке – разумеется, наколдованном специально, чтобы нас остановить. Но мы упрямо лезли всё выше и выше, влекомые своей важной миссией. Каждая крупинка муки была на счету, поэтому везти машину надо было очень осторожно – с чем прекрасно справлялась Наина. Я же сидела рядом, создавала трудности и озвучивала происходящее, с умилением глядя на счастливую, улыбающуюся девочку – и безуспешно пыталась понять, что же всё-таки мешает ей говорить…

– Светлана Леонидовна! – осознав, что я не собираюсь бросать своё с виду бессмысленное занятие и мчаться к нему, как преданная собачонка, окликнул меня Дегтярёв.

И Наина тотчас напряглась. Застыла, капельку не доведя грузовик до вершины – однако головы на голос отца не повернула. Что прозвучало для меня очередным тревожным звоночком – но я постаралась не придавать ему значения.

Делать какие-либо выводы было ещё слишком рано.

– Похоже, мне пора, – вздохнула, положив руку на плечо девочке. – Надеюсь, ещё увидимся.

Ответа не последовало. Да я его и не ждала. Поднялась с колен, отряхнула вконец испачканные джинсы – и неохотно поплелась к Дегтярёву, то и дело оглядываясь назад. А Наина ещё немного посидела – и невозмутимо повезла муку дальше. В тишине. Со стороны казалось, будто мой уход её совсем не тронул, однако мне подумалось, что девочка просто привыкла к подобным поворотам судьбы – и потому не придала моим словам особого значения. В первую секунду я даже пожалела, что не стала ничего ей обещать. Не сказала, что непременно вернусь – и мы доиграем… Но тут же отругала себя за глупые мысли.

От обмана лучше не станет. По крайней мере, в долгосрочной перспективе. Ведь неизвестно, зачем меня позвал Сергей Михайлович. Может, опомнился и решил всё-таки выгнать… И потому я предпочла пойти на опережение, воспользовавшись тем, что Дегтярёв всё это время отстранённо наблюдал за дочерью и заводить разговор не торопился. Словно размышлял…

– Наина действительно любит играть в машинки – или она принесла их в песочницу, чтобы не запачкать драгоценных кукол? – спросила, устроившись рядышком.

– Понятия не имею, – откликнулся Сергей Михайлович, ничуть меня не удивив. И повернулся ко мне: – Это важно для лечения?

– Не принципиально. Машинки точно так же могут общаться между собой, как и куклы – просто с игрушками, имеющими рот, даже с животными, получилось бы нагляднее… Но я спросила не поэтому. А потому, что сама в детстве предпочитала всевозможный транспорт. А во всякие чаепития и дочки-матери не умею играть до сих пор…

«Зато в них с удовольствием играет моя дочь, так похожая на вас», – хотела добавить следом.

Но Дегтярёв не дал мне закончить.

– Светлана Леонидовна…

И меня непроизвольно передёрнуло.

– Можно просто Света, – прервала, не удержавшись. – Пожалуйста.

Уж очень мне было неприятно слышать это обращение. По имени-отчеству меня обычно называла мама, когда за что-нибудь отчитывала… В детстве. Иногда – с фамилией, если я творила откровенную дичь… Однако Сергей Михайлович до её уровня не опустился. Впрочем, у меня на поводу он тоже не пошёл, предпочтя заняться поисками компромисса.

– «Светлана» вас устроит? – предложил, замявшись.

– Да, – соврала.

Более подходящего варианта всё равно не было.

В ответ Дегтярёв кивнул, но ответной любезности мне не оказал.

Видимо, его родители были более дальновидными и, зная, что маленькому Серёженьке предстоит вырасти в крупного руководителя, не позволили ни себе, ни нянькам привить ему фобию полного имени… Счастливчик.

– Итак, Светлана. Давайте договоримся сразу. Никаких намёков на то, что моя дочь не моя, а ваша, я не потерплю. Как и попыток выяснить что-то в обход меня. Какими бы способами вы ни решите воспользоваться, я о них узнаю. И поверьте, моя реакция вам не понравится. Запомните: вы находитесь здесь исключительно как профессионал. Точка. И в случае отсутствия подвижек или намеренного затягивания лечения мы немедленно с вами распрощаемся. Вас устраивают такие условия?

– Вполне.

– Тогда подпишите договор о найме, – он протянул мне пластиковый планшет с закреплёнными на нём листами и ручку.

Но прежде чем поставить свою подпись, я мельком глянула в текст. Не столько вникая, сколько просматривая его наискосок, чтобы иметь общее представление о содержании. Задержалась лишь на обязанностях сторон – однако там всё было стандартно.

– Тут ничего не сказано про частоту и продолжительность сеансов, – сообщила, покосившись на собеседника.

– На ваше усмотрение, – откликнулся он. – Мои люди в этом не разбираются.

«А жаль», – читалось на его лице. – «Иначе всё было бы гораздо проще».

И я поспешила заверить оба экземпляра, пока Дегтярёв не передумал.

– Кстати, как успехи? – тем временем поинтересовался он. – Подвижки есть?

– О, об этом говорить ещё рано!

– Но вы что-нибудь выяснили?

– Ничего существенного. Наина не аутистка. И не умственно отсталая. Она не избегает зрительного контакта, с радостью идёт на взаимодействие, всё слышит и понимает…

– Это всё?

– Для достоверного выявления причин мне необходимо больше времени…

– Сколько? – быстро выдохнул Сергей Михайлович.

Достаточно раздражённо, чтобы до меня запоздало дошло: никакая подпись, включая его собственную, не помешает Дегтярёву немедленно разорвать контракт. В прямом смысле… И я рефлекторно прижала планшет к груди.

– Для начала – денёк понаблюдать бы, – решила не наглеть. – А там посмотрим.

Однако мягкость меня не спасла.

Гневно сверкнув глазами, Дегтярёв буквально выдернул планшет из моих намертво стиснутых пальцев – и я коротко взвизгнула, попутно лишившись нескольких волосинок, случайно запутавшихся в пружинке. Чего Сергей Михайлович, судя по всему, даже не заметил. И потому не извинился.