скачать книгу бесплатно
Яшка понял, что он остался один в чужом городе. Слёзы потекли по щекам, и он представил весь ужас своего положения.
Хозяин прикрикнул:
– Ты, паря, иди отсюда, а то с тобой беды не оберёшься. Иди, иди, авось своих встретишь, – и трактирщик настойчиво вытолкнул Яшку за дверь.
Он ещё некоторое время бродил по площади, пытался спрашивать о своих, но ему отвечали смехом или руганью.
Свет не без добрых людей
Жгучий комок сжимал яшкино горло, но слёз не было.
Как выбраться из этого города, где все – чужие люди, безжалостно смеющиеся над горем мальчика?..
Он побрёл по улице, не представляя, куда он идёт, но движение успокаивало.
Внезапно один дом привлёк внимание Яшки до такой степени, что он забыл своё горе. Яшка услышал звонок, и с крыльца дома выбежала толпа детей, толкаясь, кувыркаясь, бросаясь снежками. Увидев Яшку, они подбежали к нему и обступили тесным кольцом.
– Ты кто, мужичок?
– А што?
– В лоб тебе щелчок! – и острая боль обожгла яшкин лоб. Яшка не привык прощать обиды, но отыскать обидчика было нелегко. Растерянность Яшки ещё больше развеселила ребят. Они теребили его зипун, хватали за опояску, за ноги. Опояска развязалась, бечёвки лаптей распутались, и Яшка неуклюже топтался на месте, лишенный возможности двигаться, нанося удары в воздух. Ребята хохотали до изнеможения над нелепой фигурой Яшки.
Раздался звонок, и ребята так же неожиданно исчезли, как и появились.
Яшка подвязал бечёвки лаптей, подтянул кушак, поднял обломок кирпича и деловито направился в дом, в который вошли ребята. Он смело распахнул дверь и вошёл в сени, но воинственный дух пропал, когда он открыл дверь в другую комнату. Яшкины обидчики сидели за длинными столами, внимательно глядя на человека с длинными, зачёсанными назад волосами. Увлечённые беседой, они не обращали внимания на Яшку.
Учитель рассказывал о грозных явлениях природы, отчего бывают дожди, гром и молния. Беседа была интересна, как сказка, и ясна, как хрустальная вода лесного ручья. Яшка слушал внимательно, не пропуская ни одного слова.
Вдруг учитель заметил Яшку и направился к нему.
– Что ты тут делаешь?
На этот простой вопрос Яшка не мог подыскать ответа.
– Я… я слушал.
– Что же ты слушал?
– Да вот давно мне хотелось знать, отчего это всё случается.
И Яшка толково пересказал беседу учителя. Учитель взял его за руку, ввёл в класс, взял из его рук кирпич и положил на стул рядом с ученическими тетрадями. Класс разразился хохотом, но строгий взгляд учителя погасил смех. Смех ребят выбил Яшку из колеи. Яшка не слышал вопросов учителя. Он чувствовал, как горят уши и на лбу выступают крупные капли пота.
Прозвенел звонок, дети собрали книжки и покинули класс.
Учитель снял с Яшки шапку, посадил его на скамейку.
– Ну, расскажи, откуда ты взялся? Надеюсь, не с картины Богданова-Бельского.
Наконец к Яшке вернулась способность разговаривать. Он подробно рассказал все события сегодняшнего дня. Как называется его село и где оно находится, он сказать не мог. Где искать своих, не знает.
– Ну что, пойдём ко мне. Устроим твои дела, а пока надо покушать.
Квартира учителя помещалась в школьном здании. Это была уютная, чистая комната. Первое, что поразило Яшку, – это большое количество книг.
Учитель разжёг самовар, заставил Яшку умыться, причесал его непослушные вихры. Наконец на стол был подан самовар, поставлен белый хлеб, колбаса, молоко.
После обеда учитель подробно расспрашивал Яшку о жизни в его семье. Беседа длилась долго. Самовар прекратил свою тонкую песенку, за окном сгустились ночные сумерки. Когда Яшка рассказал о том, как отец забрал его от дяди Михаила, об избиении матери, учитель поднялся и задумчиво начал ходить по комнате. Яшке показалось, что он обидел доброго учителя. Он начал оправдывать отца, но учитель наклонился к лицу Яшки и проговорил внушительно и мягко:
– Яша, запомни, что это самая грязная черта характера – бить. Бить жену, сына, бить слабого, безвинного, а ещё больше обидно, что в характере русского человека глубоко сидит привычка покоряться.
Так Яшка остался в доме учителя. Учитель проверил знания Яшки и остался доволен его памятью, умением рассуждать и излагать свои мысли. Скоро учитель крепко полюбил этого мальчика, много занимался с ним. Кроме учебного материала, он много говорил ему о жизни, о том, как можно её переделать, как лучшие люди борются и гибнут за счастье людей.
На третий год Яшка сдавал экзамен за четыре класса церковно-приходской школы.
Экзамен принимали высокопоставленные лица города: попечитель народных училищ, земский начальник, полицмейстер, священник городского собора.
Ученики взволнованно отвечали на вопросы учителя и членов экзаменационной комиссии. После того, как опрошены были все, учитель попросил проверить знания у Якова, рассказав, при каких обстоятельствах Яшка попал в школу.
Яшка поразил своими ответами членов комиссии. Он уверенно, не спеша, отвечал на вопросы. Подробно и с чувством рассказал он о страданиях Иова, о жизни народов Российской империи, о жизни славян и времени татарского ига. Растроганный священник благодушно улыбался и приговаривал:
– Благолепно, чадо. Благолепно!
Комиссия вручила ему награду: евангелие в бархатном переплёте и книгу Водовозова «Страны и народы земного шара». Учитель обратился с просьбой к комиссии о дальнейшем обучении Яшки за казённый счет. Члены комиссии согласились, поручив учителю получить согласие родителей.
В дело вмешался полицмейстер. Он быстро нашёл яшкиного отца. Но Василий наотрез отказался отпустить сына.
– Робить надыть. Вырастил, выкормил, пора в работу пускать, нече ему с господами якшаться.
Напрасно учитель убеждал Василия. Полицмейстер приказал Яшке вернуться под родительский кров. Учитель пытался объяснить, что у Яшки исключительные способности к учению, но полицмейстер заметил:
– Господин учитель, для чего крестьянскому сословию наука? Выучим мы его, а потом?.. Что как вас, господин учитель, придётся под надзор полиции посылать в места столь отдалённые.
Учитель провожал Яшку за город и в последний раз давал ему наставления:
– Крепись, Яша. Помни, что и в глуши можно делать великое доброе дело. Начни с самого себя. Покажи людям, как жить надобно, а там и другим станет стыдно своего убожества. Стремись, чтобы жизнь твоя была чистой. Учись сам, книги отбирай хорошие. Мал ты, Яша, боюсь, задавит тебя жизнь, но ты борись. Ну, прощай. Прощай… Эх, Василий, губишь ты сына…
– Робить надыть, батюшка-барин. На што ему умнее отца-то быть.
Лошадь медленно плелась по пыльной дороге, увозя Яшку.
Суженого конём не объедешь
Яшка с восторгом любовался родными картинами суровой и прекрасной природы. Но какой оскорбительной, противной казалась жизнь села! Изнурённое лицо матери, постоянно появлявшиеся у неё синяки, суровый взгляд отца и нудная воркотня бабушки. Грязь, паутина, пыль…
Когда Яшка заметил, что надо бы смести паутину, бабушка разразилась потоком ругани.
– Барин какой! Паутина ему помешала. Да знаешь ты примету? Паутину смести – богатство из дому вымести.
Яшка почувствовал своё бессилие.
В семье считали его порченым.
– Сглазил учитель Яшку.
Вскоре Василий явился пьяный, и начал бить Варвару. Яшка подошел к отцу, схватил его в охапку и положил на постель.
– Не смей бить, слышишь!
Василий кричал, ругался, проклинал сына, выкрикивал грубую матерщину, наконец, заплакал пьяными слезами. Мать и бабушка накинулись на Яшку, но он заявил, что драк более не допустит. Яшку удивляло то, что больше всего на него была обижена мать.
Когда окончилась страда, Яков снова пошёл работать с дядей Михаилом, и их дружба сделалась настолько крепкой, что они не чувствовали разницы лет. Яшка знал гражданскую грамоту, знал много того, чего не знал Михаил. Они часто беседовали, читали книги, а иногда и спорили. Книгу Водовозова читали вслух, и Михайло сокрушенно качал головой.
– Ишь ты, живут швейцарцы не по-нашему. Потому – труд любят, бережливости сызмальства приобычены, грамоте знают, потому и дома у них лучше, и скот крупней, и работать умеют, а земля-то камень. Эх, тьма наша, дикость медвежья!
В доме Михайла Яшка считался полноправным членом семьи.
Однажды Яков зашёл в избу и заметил, что дочь Михайла – Клавдя – смотрит книгу.
– Ты чего это?
– А я, Яша, глянула только.
– А чего ты понимаешь, баба?
– Да ведь интересно, как из этих червячков слова получаются.
Яков хотел отрепать Клавдю за волосы за то, что она посмела взять книгу, но ему тут же представился образ учителя. Он быстро изменил тон и совсем ласково проговорил:
– Хочешь, я тебя читать научу?
– Дык ведь смеяться будут люди.
– А мы тайком. Никто не узнает.
С тех пор они часто уходили в огород, и в высоких подсолнухах Клавдя училась читать и писать. Яшка горячо пересказывал беседы учителя о жизни.
Прошло несколько лет.
Летом работал Яков в хозяйстве отца, зиму – с дядей Михаилом. В шестнадцать лет он стал самостоятельным мастером. К избе отца он пристроил горницу, в которой завёл мастерскую и установил свои порядки. Горница была чистая. У большого застеклённого окна Яков поставил верстак и токарный станок, но прежде всего сделал шкафчик и поместил туда свою библиотечку. Из заработков Яков находил возможность выделять средства на приобретения новых книг. Учителя он больше не встречал, потому что тот, отбыв срок ссылки, уехал в Петербург.
Яков был уже рослым, сильным парнем. Начали пробиваться усы, и голос огрубел. Отец и мать настаивал на его женитьбе, но сын отказался.
Когда к нему однажды заглянул Михаил, Яков пожаловался и рассказал о том, что отец заставляет жениться.
– А ведь вырос ты, Яков. Пора. В твои годы надо жениться, не то избалуешься. Хочешь, Клавдю отдам за тебя. Страшно пускать её в такую семью, да надеюсь на тебя. Голова у тебя умная, руки золотые и сердце мягкое… Не загубишь ты мою дочь. Верю этому.
Яков покраснел.
– Любишь ты её. Знаю ведь я, как ты хорошему учил её, да и она в тебе души не чает. Ин шли сватов.
Когда Яков сообщил отцу и матери о своем решении жениться, они очень обрадовались, но выбор не одобрили.
– Богаты они. Не отдаст Михаило Клавдю. Да и работница из неё плохая будет. Набалована дома.
Вечером Яков вышел к реке и встретил Клавдю.
– Подь сюда. Слово сказать надо.
Когда они отошли в сторону и сели под ракиту, Яков смущённо проговорил:
– Знаешь, Клашуня, отец соглашается тебя замуж за меня отдать.
– Да ведь рано словно бы.
– Не век в девках будешь сидеть. Вон Федька на тебя поглядывает, как козёл на капусту. Чай, пойдёшь за него на богатый двор, да сытую жизнь. Богачества нет у меня, это верно, так берёг бы я тебя. Люба ты мне, Клашенька.
Обдало её душу ласковым теплом, когда услышала новые ласковые слова, не слыханное в селе это её имя – Клашуня. Растаяло девичье сердце. Протянула она Якову руки.
– Поди, бить будешь, Яша?
– Эх, Клашуня! Сердце бы тебе показал, чтобы поверила…
– Верю, Яшенька.
Свадьба
Впервой я поклонилася —
Вздрогнули ноги резвые.
Второй я поклонилася —
Поблекло личико белое.
Я в третий поклонилася,
И волюшка скатилася
С девичей головы.
Н. Некрасов
– Не будет счастья от этой свадьбы. Невеста-то словно в гости собралась. Не воет, не плачет. Не жаль ей воли девичей.
А невесте полагалось плакать. Веками сложенные свадебные песни одна за другой пели о грозном муже, о шелковой плети, о злом свёкре, о лютой свекрови, о побоях и муках, о горе и бедности. И когда молодые подошли под благословление, а Михаил передал образ Якову, Клавдя поняла, что уходит из родного дома. Она заметила суровое лицо свёкра, знала и его характер.
– Передаю тебе, Яков, дочь своими руками. Люби её, как душу, а тряси, как грушу. Дочь, почитай мужа, кланяйся ему в ноги. Клавдя упала на колени. Вот отец твой, кланяйся ему, вот мать твоя. Болью ударили эти слова Клавдю.
