О ностальгии

Майя встала из-за стола. Света медленно несла поднос с кофе и штруделем. Она хотела подслушать, о чём они разговаривают.

– Подожди… – невнятно промямлил Юра то ли Майе, то ли приближающейся Светлане.

– Знай, – отреагировала Майя. – Если бы ты просто делился своими проблемами, то я была бы с тобой. А проблемой оказалась я. Когда начались неприятности, ты понял, что виновата только я. А я всегда была готова поддерживать. Кем бы ты ни был. Хоть официантом, хоть охранником, я была бы с тобой. Эти проекты не заменят жизнь, не заменят того, что я называла семьёй. Но хорошо, что ты дал понять, что проблема это я, а не деньги. Пока.

– Ты не так всё поняла! – сказал Юра вслед Майе. – Я сам всё пойму и позвоню!

Девушка покинула ресторан, а Света села напротив Юрия с кривой ухмылкой.

– Ты что, послал её? – спросила она. – Вылетела отсюда, как пробка.

– Да пошла и ты! – огрызнулся Юра.

Ему стало плохо: мысли не складывались, слова не находились, алкоголь не помогал.

Света медленно встала, процедила сквозь зубы:

– Извиняйся, пока не поздно.

– Пошла ты к чёрту, сука! – выругался Юра.

Светлана что-то прошипела и ушла. Возможно, ушла сразу с работы домой, но Юру это уже не интересовало. Он достал свой телефон, ему хотелось срочно кому-то позвонить. Кому-то понимающему. Когда-то это была Майя, когда-то Света. Но теперь такого человека нет. Друга нет.

Наконец, Юра нашёл номер своего старого товарища Серёги, позвонил ему, но тот оказался сильно занят. Оставался ещё Коля Стаханов, но он был «абонент не абонент». Тогда Юра схватил со стола недопитую бутылку коньяка и побежал к своей машине.

Водил Юра хорошо, даже пьяный, поэтому быстро доехал до продуктового склада, где работал, когда был в возрасте Светы. Здесь продолжал трудиться его друг Коля Стаканов – он сюда устроился второй раз после первого увольнения. Но, возможно, Стакан вновь был уволен отсюда. Они не виделись пару лет, Юра сменил в своей жизни всё, от номера телефона до места жительства, но на продуктовом складе всё было по-старому. Те же охранники на проходной, те же унылые стены.

– Здарова, мужики! – поприветствовал Юра. – А Николай Стаханов сегодня работает?

– Не работает, опять уволили твоего Колю Стаканова, – улыбнулся знакомый охранник.

– За пьянку? – предположил Юра.

– Украл, – ответил охранник.

Юра махнул рукой и поплёлся к машине. Там он немного выпил и поехал к дому, где жил его старый друг. Облезлая пятиэтажка, сломанный домофон, третий этаж.

Дверь Коля открыл не быстро. Также он не сразу понял, кто перед ним стоит.

– Коля привет! – улыбался Юра.

Коля, дыша перегаром и шатаясь, прищурился. Потом всё-таки узнал своего растолстевшего друга:

– Манурик, ты чё? Я думал ты сдох. А ты просто пожирел.

– Я тебе сейчас такое расскажу!

Юра ввалился в квартиру. С собой у него уже было две целых бутылки коньяка и богатая закуска.

Алкоголь привёл Колю в чувства. Видно, у него и так был марафон несколько дней, и он совершенно не помнил, куда положил свой мобильный телефон, какое сегодня число, и куда подевался его расчёт.

Но Юру не сильно волновало смятение Коли, он взял его дешёвые сигареты, закурил, и начал рассказывать, как очутился в прошлом, как вновь влюбился в Майю, как разбогател, и как почти всё потерял. Юра давно не курил, поэтому не коньяк, а сигареты повлияли на то, что он очень быстро пришёл к невменяемому состоянию. Но он не перестал восторженно рассказывать о своих приключениях. Коля же сидел на табурете в летних шортах, на которых были нарисованы пальмы, и задумчиво курил, медленно опрокидывая в себя стаканы коньяка.

– Понимаешь, это ад какой-то, – распалялся Юра. – Ад кромешный! Я Майю люблю очень, но что-то не стоит у меня на неё больше. Тут ещё Светка подвернулась. Помнишь, Асю, Аську? Так вот, это её сестра! Прикинь, Мексика! Не зря Илюша Чёрт поёт: «мир наш настолько мал, что глупо говорить прощай», слышал эту песню? Так вот, Света зажгла во мне огонь, но я чувствую, что я ей так глубоко в сердце не нужен. Ей что со мной, что без меня. А Майя, она нуждается во мне! И мне хорошо, когда ей хорошо! Мне нравится служить ей, как бы я не ворчал! Как бы не выбрасывал миллионы коту в задницу! Понимаешь?

– Время летит, как говно из собаки, – сказал Коля и выпил.

И его затрясло. Сначала, несильно, потом сильнее. Но Юра не стал на это обращать своего внимания.

– А мне даже выговориться некому было, понимаешь, выговориться! – сказал Манин. – Жить на два фронта, это ад! Спишь с одной, думаешь о другой, потом наоборот. Спишь с другой, думаешь о первой. И обе стараются, но обе разные. За одной надо бегать, другая бегает за тобой. Запутался я. Это ад, понимаешь?

– Мне зарплату задержали, – хмуро сказал Коля. Его всё ещё трясло, с его ноги даже тапочка слетела. – Вот это ад. Без зарплаты жизнь ад. С маленькой зарплатой жизнь тоже ад, только чуть попроще. Я раньше никогда не крал…

Юра смотрел на друга и понимал, что тот ему не менее противен, чем дяди-рибаи и тёти-стриплоины. Коля стал отвратителен. Либо он совсем опустился, либо у него просто чёрная полоса. И Коля Юре никак помочь не мог. Сейчас, по крайней мере.

Манин медленно встал с табуретки, поднял с пола своё пальто, надел его, поискал в кармане наличку. Нашёл тысяч семь-восемь, положил их на грязный стол, и прошагал в прихожую к незапертой двери.

– Спасибо, брат! – стуча зубами, сказал ему вслед Коля.

Юра без приключений доехал до дома. Но он не помнил как.

Дома он застал идеальную чистоту, которую тут никогда не было. Пустые полочки в ванной комнате, пустые стены – их с Майей фотографии аккуратно лежали в мусорном ведре на кухне. Там же, только на столе, лежали ключи с брелоком в виде смешного кота. И Юра расплакался, разрыдался. Горькая водка не лезла в горло, зато сигареты тлели одна за другой. Он вспомнил своё несчастье одиночества, когда только пил и курил. Теперь в один вечер всё вернулось. Он специально купил дешёвой водки и сигарет, чтобы быть как-то ближе к дну, что ли…

Когда он немного успокоился и кривыми ногами пошёл в спальню, он ненадолго «завис» в прихожей, рассматривая свою обувь. Туфельки, кроссовочки и мягкие тапочки уехали вместе с хозяйкой. Вместе с Майей уехал и уют, осталась только горечь.

Манин не стал ложиться на их огромную, аккуратно заправленную постель. Он лёг на белый ковролин, рядом со шкафом, и уснул.

Утром Юру трясло не меньше, чем Колю Стаканова вчера. Манину стало интересно, выжил ли его друган вообще. Но проверять он это не собирался. Мужчине было чем похмеляться, и он это сделал.

Дрожь прошла, но появилась какая-то тягучая боль в груди, которая долго не проходила и не снималась алкоголем. Тогда Юра нашёл в аптечке нитроглицерин, выпил его и набрал номер Майи. Та долго не брала трубку, но потом он услышал её родной голос. Он так привык, что она всегда на позитиве, что не сразу смог принять её строгого, серьёзного тона.

– Май, я сдохну без тебя, – сказал он, и его начало знобить.

Правда, боль в груди прошла. Когда они в первый раз расставались, здоровья у Юры было больше.

– Не надо, успокойся, – сказала Майя, не проявляя эмоций. – Не забудь созвониться с адвокатом, хорошенько подготовься. Всё, о чём мы по этому поводу договаривались, в силе.

– Чёрт. Май, давай не будем об этом.

– По поводу «Майского». Я делаю документы на закрытие проекта. Рабочие с объекта уехали, осталась охрана. А завод хотят купить. Только очень дёшево.

– Май, может… нам надо разобраться, – невнятно прокартавил Юра.

– Ты не в форме. Позвони, когда сможешь говорить по делу.

Майя положила трубку. А Юра схватился за бутылку.

Вечером он позвонил Свете. Та отругала его, а он отругал её. Девушка сказала, что уходит из «Версаля» и его жизни, на что Манин пожелал ей «скатерчатой дорожки». После этого разговора, подробности которого он тут же забыл, он разбил телефон и продолжил пить.

Его запой резко оборвался, когда однажды он проснулся в кровати с большим жёлтым пятном на светлых брюках, в которых он уснул. Пятно было и на белоснежном постельном белье. Манин долго мылся, вычисляя какой сегодня день. От пива он не отказался, после чего быстро сбегал в торговый центр за новым телефоном и сим-картой, потому что старый аппарат он истоптал до такой степени, что не смог найти маленькую симку в осколках. Сохранять старый номер он не стал. Съездив к адвокату, он узнал, наконец, какая сегодня дата. До заседания оставалось два дня, и они условились, что Юра на суд не придёт, вся ситуация полностью ляжет на плечи адвоката.

Юра быстро устал. Для снятия усталости он поспешил в «Версаль», где было не очень многолюдно. Светы в ресторане не было, зато молодая официантка, которая всегда неустанно пялилась на Юру, сказала, что бывшая управляющая велела передать много нецензурных слов в сторону Манина.

Он совершенно не помнил, что в пьяной эмоции наговорил Свете, но помнил каждое слово Майи и то, как тяжело ему давалось общение с ней.

Манин хорошенько выпил у барной стойки. Сил подняться на второй этаж у него не хватило. Ещё его увлёк своим разговором бармен, который предлагал на роль управляющего свою знакомую, которую звали Ульяна. Юра был не в настроении отказывать, поэтому предложил той девушке придти на собеседование.

Бармен быстро ей позвонил, и через полчаса она уже была в ресторане. Немного полноватая блондинка с сильно замаскированным большим прыщом на щеке. Увидев её, Юра истерично расхохотался, а девушка смутилась. Они встречались когда-то, много лет назад, и Ульяна тогда бросила Юрия. И вся эта ситуация очень рассмешила Манина. Все эти бывшие, настоящие, будущие девушки. Все так и вились вокруг него и ни с кем он не смог обрести того финального счастья, которое подразумевает существование. Ведь оно подразумевает именно счастье, так?

Юра просто заливался в приступах хохота. Обычно говорливая Ульяна была не в силах что-либо сказать. Она никогда не думала, что алкоголик Манурий когда-нибудь станет владельцем ресторана.

– Пошла вон отсюда! – просмеявшись, крикнул Ульяне Юрий. – И чтоб ноги твоей здесь не было!

Девушка ушла, а бармен тут же поспешил скрыться из виду, поставив на своё место официантку.

– Воистину, мир наш настолько мал, что глупо говорить прощай, – уже с печальной улыбкой прокомментировал своё состояние Юрий.

Когда он понял, что лучше бы ему уйти домой, он повстречал на своём пути молодую официантку, и отметил про себя её привлекательность. Он долго на неё смотрел так, как даже она никогда не смотрела на него. Вроде бы, обычная серая мышь, маленькая, стройная. Серые, жиденькие волосы, но какие карие глаза! Юра залюбовался её взглядом, который раньше его раздражал, а потом подошёл к девушке вплотную, хлопнул её по плечу и сказал:

– Теперь ты управляющая!

После этого Манин уехал домой. По пути его остановили гаишники, не желающие брать взятку. Юрия лишили прав, а на личного водителя у него уже не было денег.

Мужчина сидел дома и пил. Не много, но и не мало. И каждый вечер он обещал себе сквозь туман сигаретного дыма, что на утро он бросит все плохие привычки, займётся собой, и попытается вернуть Майю.

Но это «завтра» постоянно откладывалось. В один из дней позвонил адвокат и сказал, что он с лёгкостью выиграл дело, и никаких претензий к нему со стороны государства больше нет, у его оппонентов не хватило доказательств. Юра перечислил адвокату причитающуюся премию и снова запил. Он хотел вернуть Майю или хотя бы уже Свету, но у него просто не было на это сил.

ГЛАВА 8

Очередное утро он встретил в сигаретном тумане и в обоссаных штанах. Он попытался встать с кровати, чтобы дотянуться до бутылки пива, но не смог. Его голова сильно болела, болела до тошноты. В груди дрыгалось сердце, ещё что-то болело где-то под рёбрами. Во рту был едкий привкус тошноты.

Юра зажмурился и вроде бы на секунду задремал, но дикая тревожность заставила очнуться.

Когда он открыл глаза, то увидел Майю. В её глазах было презрение и жалость одновременно.

– Я тебе звонила, но у тебя много дней выключен телефон, – сказала она. – И дверь в квартиру у тебя не заперта. Зачем же так над собой издеваться. Я думала, ты тут умер!

– Подай пиво…

– Не подам! – вдруг резко сказала Майя. – Ты убиваешь себя!

– Я люблю тебя. А зачем мне жизнь без тебя. Убиваю себя и убью. Подай пиво.

Майя взмахнула руками:

– Алкоголик несчастный! Завод не продаётся пока, «Майский» я оформила сегодня на тебя. Там всё готово: захочешь – открывай. Арендаторы уже на чемоданах сидят, готовы въехать. Хочешь – не открывай, продай.

– Ага. Подай пиво, – сказал Юра, робко прикрывая руками пятно на штанах.

– Ты действительно так хочешь умереть?

– Хочу, только пиво мне подай.

– На, держи, подыхай, – она вложила бутылку пива в его ослабшую руку.

Юре показалось, что её голос дрогнул.

– Спасибо, – тихо сказал Юра.

– Не за что! – отвернулась от него Майя.

– Подай открывалку, – после некоторой паузы попросил Юра.

Майя повернулась в его сторону, посмотрела на него сквозь выступившее слёзы, и с остервенением начала бить его подушкой, что была прожжена сигаретой. Подушка быстро разлетелась синтетической начинкой по всей комнате.

Юра лежал с закупоренной бутылкой пива в руке ни живой, ни мёртвый. Потом он аккуратно приоткрыл один глаз, а Майя дала ему пощёчину. Звонко.

Дальше, не понятно как, но она загнала его в ванную комнату и заставила мыться. Она контролировала, как он несколько раз подряд смоет с себя густую пену. Стоя под душем, он взял намокшую сигарету, что лежала на туалетном столике, и попытался поджечь её дешёвой зажигалкой. Майя выбила у него из рук и сигарету, и зажигалку, потом ещё раз заставила его намылиться. Юрий пообещал утопиться, если она не вернётся к нему. Майя выставила своё условие:

– С этого момента ты больше не пьёшь и не куришь. Вообще. Узнаю – уйду навсегда.

Юра обрадовался, но потом печальным голосом сказал:

– Я проиграл суд, мне дали большие штрафы. Придётся продать всё. И «Версаль», и «Майский», и руины завода, и автомобили, и дачу, и эту квартиру. Все мои доходы признаны незаконными. Я банкрот. Будем жить в коммуналке…

– Плевать, – строго сказала Майя, помогая Юре смыть с себя пену. – Я выживу и там. И тебе сдохнуть не дам, если пить не будешь. Будем работать, как обычные люди. Таких миллионы по всей стране. Не пропадём.

– Это сон, – прошептал Юра и расплакался.

– Не сон, – отозвалась девушка.

– Ты другая, ты не та! – вдруг пришло прозрение к Юрию.

– Это «белочка» так проявляется?

– Нет, я ещё в адеквате, – жалко шмыгнул носом Юра. – Просто, ты ведёшь себя не так, как должна… ты не та…

– Не та, – согласилась Майя. – Но кто знает, почему мы всегда не те, и почему мы всегда поступаем не так. Только потому, что не знаем, как должны себя вести.

Мужчина вылез из ванной и встал на колени перед Майей, потом обнял её ноги, начал целовать их.

– Прекрати, – Майя впервые улыбнулась.

– Я люблю тебя! – сказал Юра. – Я очень тебя люблю! Я даже сам не понимаю, как люблю тебя! Выходи за меня замуж!

– Я подумаю.

– Нет, прошу, поехали в загс сейчас же!

Юра, голый, поднялся с колен, и взял Майю на руки. Девушка засмеялась.

– Поехали, только оденься! – ответила она.

Манин быстро привёл себя в порядок, оделся, и они вышли на улицу.

На дворе стоял тёплый апрель, повсюду звенели ручьи и пели песни птицы. Юра и Майя дошли пешком до загса, где подали заявление. Юру мутило, но он выдержал. Майя долго выбирала дату, и, наконец, выбрала день: шестое июня.

Только когда все формальности были улажены, Юра сказал, что он выиграл суд и что теперь Майя полноценно может управлять гипермаркетом «Майским», а вот пустые стены завода придётся продать, как и придётся продать дачу, чтобы иметь подушку безопасности и окончательно рассчитаться с адвокатом. «Версаль» они решили оставить, но управлять им будет Юрий. Майя равнодушно приняла новость об уходе из ресторана Светланы. Она грёзила открытием «Майского». Чтобы предугадать всё, гипермаркет должен будет начать свою работу в последних числах мая.

Манин начал трезвую жизнь. Он помогал Майе планировать свадьбу, та, помимо этого, занималась открытием гипермаркета, а Юра продал и так пустующую дачу, и занялся управлением ресторанным бизнесом. Он тщательно изучил положение дел и они его немного расстроили.

Светлана ушла к конкурентам в ресторан через дорогу, и всегда делала вид, что не знает Юрия, когда они иногда встречались у общей парковки. Часть персонала Светлана переманила к себе, и пока подбирался новый персонал, доходы «Версаля», где Юра и Майя планировали провести свадьбу, упали. Добавило негатива и сообщение бармена, пытавшегося устроить Ульяну на работу, о том, что новая управляющая ведёт вторую, «чёрную» кассу, а деньгами делится только со своими приближёнными. Юра тщательно проверил ведение дел и понял, что бармен был прав. Манин уволил кареглазую «серую мышку» и её подруг, и тут же нанял новый персонал. Вроде бы дела начали идти в гору.

Но одним жарким майским днём Юру разбудил телефонный звонок от Майи. Мужчина собирался ехать в «Версаль» после полудня, вчера он долго смотрел футбол, попивая сок, и поздно лёг, а Майя уже вовсю управляла делами в «Майском».

– Здравствуй, дорогая, – поприветствовал будущую жену Юра.

– Ты спал со Светкой?! – выпалила Майя.

– Светка! Сука! – взревел Юра.

– Это не она рассказала, а твоя бывшая управляющая. Не помню, как её зовут. Маленькая такая, неприметная, с карими глазами…

– Это она со зла! – попытался оправдаться Юра. Вскочив с кровати. – Это она из-за того, что я её уволил!

– Она приезжала сюда, показала фото с телефона, как вы прямо в кафе целуетесь со Светкой. Это ужасно! – крикнула Майя.

– Это ужасно, но ничего между нами не было! Я напился после того, как ты от меня ушла и начал куролесить! Светка и ушла из-за того, что я отказал ей в продолжении! Я нагрубил ей вообще!

– Ещё эта девочка сказала, что вы трахались прямо в подсобке! И это было задолго до нашей ссоры…

– Как ты себе это представляешь? Там развернуться-то негде было! Мы не трахались, а разгребали хлам, чтобы открыть в том месте бар…

– Мне надо переварить эту информацию, – устало сказала Майя. – Я позвоню Светке.

– Позвони! – сказал Юра, а у самого убежало сердце в пятки.

– Сейчас, сейчас я это сделаю…

Майя бросила трубку. Юра быстро оделся, но не понимал, куда бежать. В его телефоне не было номера Светы, всё осталось в некогда разбитом аппарате. Манин не смог сидеть сложа руки: он схватил ключи от машины и побежал на стоянку. Прав у него не было, но его это не остановило. Он завёл двигатель и поехал на окраину города, где находился гипермаркет «Майский».

Вскоре у него зазвонил телефон. Номер был ему неизвестен. Сухой, холодный голос на том конце трубки сказал Юре, что беспокоят его из полиции, и что сожалеют.

Сожалеют о том, что Майя погибла под колёсами грузовика.

Следователь попросил приехать. Приехать куда-то, Манин уже не понял куда.

Юра, не помня себя, пулей примчал к гипермаркету, но застал только длинное кровавое пятно на дороге. На огромной, широкой дороге, на которой не заметить человека было невозможно.

Очевидцы аварии рассказали, что труп Майи уже увезли в морг, и Манину надо ехать туда. Также многочисленные рабочие, обустраивающие окружающую территорию, поведали, как погибшая девушка с кем-то увлечённо разговаривала по телефону, а когда отвлеклась, чтобы сбросить вызов – уже было поздно. Грузовик разворачивался, и водитель не заметил её. Не заметил даже тогда, когда сшиб. Только красное пятно на дороге заставило гастарбайтера остановить машину. Кто-то сказал, что он был пьян…

Манин, не понимая что происходит, поспешил в морг. Там он встретил следователя и быстро дал показания, а на то, что осталось от Майи, он смотреть не стал. Ему хватило её руки, которая торчала из под покрывала. Её маленькие пальчики были сломаны. А золотые кольца приплюснуты.

Мужчина сорвался с места, и поехал куда глаза глядят. Ему звонила мать Майи, её брат, отец. Юра не мог толком с ними поговорить, его душили слёзы. Он катался по городу в поисках смерти, но все автомобили уступали ему дорогу, а гаишников негде не было. Тогда Манин приехал к «Версалю», резко развернулся и чуть не влетел в стеклянные двери ресторана «Париж», где работала управляющей Света. С безумным взглядом он ворвался в ресторан, и сразу же встретил красноволосую девушку. Та, увидев его взгляд, испугалась, но не смогла убежать – Манин крепко схватил её за руку.

– Что ты ей сказала?! – проорал Юрий.

– Ничего! – в ответ крикнула Света. – Я сказала, что между нами ничего не было!

Манин ослабил хватку, но Света не попыталась освободиться.

– Она погибла. Её задавил грузовик, – тихо сказал Манин.

– Что? – глаза Светы округлились от удивления.

– Слышь, девушку отпусти! – сказал какой-то здоровяк, вставая из-за стола.

На крепкой шее заступника блестела огромная золотая цепочка. И Юрию показалось, что этот дурак даже чем-то похож на него. Такой же нелепый. С пузом. С часами и цепочкой. Дорогой костюм, хотя есть в продаже почти такие же, но дешевле.

Манурик отпустил Свету, но та так и осталась стоять на месте. Юра почувствовал себя жалким, стоя в спортивных штанах, белой рубашке с коротким рукавом и домашних тапочках. Он только сейчас заметил в чём он выбежал из дома.

Здоровяк схватил его за руку, и медленно повёл его к выходу. Выведя Юру на улицу, толкнул его, сказав властным голосом:

– Больше сюда не приходи.

Здоровяк хотел развернуться и уйти, но внутри Юры случился взрыв. Он с небольшого разгона пробил с ноги в область паха плотному мужчине. Тот нелепо сложился пополам и завалился на стеклянную дверь, которая тут же рассыпалась на мелкие дребезги. Манин не успокоился и начал бить ногами лежащего в осколках здоровяка, лицо которого сморщилось и покраснело.

Юра остановился, когда Света оттащила его от скрючившегося то ли от боли, то ли от страха мужчины. В её глазах был сильный испуг, и она сказала только одно слово:

– Пожалуйста!

– Он не дышит! – крикнула какая-то неизвестно откуда взявшаяся кудрявая женщина, трогая лежащего мужчину.

Юра сорвался с места и побежал к своему автомобилю. Он поехал домой. Дома Манин открыл сейф, свалил в сумку все свои наличные деньги, бутылку очень дорогого виски и коробку крепких кубинских сигар. В последнюю очередь он достал потрёпанную тетрадку, в которую он записывал воспоминания о прошлой жизни, о которой уже почти ничего не помнил. Но начав читать подробности того, как он оказался в прошлом, он вспомнил забытые до этого момента детали того дня, когда какое-то прозрачное существо сняло с него кожу и ответственность за прошлое.

Дата не совпадала, но прошло не так много времени. И да, были какие-то новости о той местности: от пандемии до инопланетного нашествия.

Хоть и до того судьбоносного дня оставалось ещё двое суток, Юра знал, что действовать надо сейчас. Иначе он не смог бы успокоиться, дожидаясь, пока минует это бесконечное для него время. Он бы точно сошёл бы с ума, да и сейчас он был не в лучшем состоянии. Он вновь, без каких-либо колебаний, решил вернуться в прошлое ради Майи. Взяв сумку с «моральной поддержкой» в виде денег, алкоголя и табачных трубок, именуемых сигарами, не переобуваясь, и не запирая входную дверь квартиры, мужчина побежал к своему автомобилю.

Всё прошлое осталось у него позади бесформенной горой недвижимости и прочих ничего не значащих в будущем материальных ценностей.

Вскоре он мчал «Инфинити» туда, где была аномальная зона. По радио лишь только раз передали, что на краю области бушует эпидемия бешенства домашнего скота. Но Юра знал, что в Ближнетопьском районе творится нечто более странное.

Все деньги понадобились ему для того, чтобы проехать первый блокпост. Солдаты не сразу решились пропустить его. Только забрав сумку, они смогли открыть шлагбаум. Виски и сигары Юра оставил себе. Он курил и пил из горла дорогое пойло и не чувствовал абсолютно ничего, кроме дикого напряжения.

Вновь позвонила мать Майи. Сквозь плач она пыталась договориться о похоронах, но с ней Юра не стал вести долгую беседу. Потом позвонил кто-то ещё, но Юра не стал брать трубку. Он решил повторить то, что вычитал в своей тетрадке – короткий отрывок из того дня, когда его жизнь началась сначала. Дорога была ещё долгой, а сумасшествие очень быстро съедало разум.

Манин нашёл в интернете первый попавшийся номер психологической помощи. В трубке он услышал приятный голос, который он, вроде бы, и слышал в тот день, когда чудовище исполнило мечту, отправив его в прошлое. Традицию нарушать было нельзя, это казалось важным.