скачать книгу бесплатно
– Но обещала скоро вернуться, – пояснил чёрный гость и невозмутимо добавил:
– Не составите нам компанию?
– Нам?.. – Я оглянулась по сторонам и увидела, что со второго этажа спускаются помощники маэстро – долговязый Ксавье и маленький тучный импресарио с труднопроизносимым именем.
– С удовольствием… – ответила я медленно. Интересно, где тётя Клаша?.. Что, кроме Рене Валлина и его друзей дома больше никого нет?..
Где-то в глубине первого этажа звякнула посуда. Наверно, это она…
Без всякого удовольствия я прошла в гостиную и в изумлении уставилась на стол. Откуда все эти яства? Какие-то диковинные соусы, огромная рыбина на блюде… У нас точно ничего такого нет…
– Разрешите угостить вас? – прищурил месье левый глаз. – Я бы пригласил вас в ресторан, но у нас совсем мало времени! Тем более что я хочу сделать вам одно интересное предложение.
Я села за стол, по-прежнему ощущая смутную тревогу, и Ксавье тут же услужливо поставил передо мной блюдо с каким-то варевом.
– Что это? – отпрянула я, начиная жалеть, что не поехала перекусить в ресторан Вадима.
– Суп из лошадиных глаз! – любезно сообщил Ксавье, и я в ужасе оттолкнула кушанье.
– Напрасно… – заметил импресарио, запуская ложку в свою тарелку и отвратительно чавкая.
– Что всё это значит?! – резко спросила я, чувствуя, что тревога в груди отчаянно нарастает.
Наверху хлопнула дверь. Кто там?.. Тётя Клаша?..
Месье Рене Валлин придвинул свой стул чуть ближе, так, что я услышала его дыхание.
– Марина! – начал он свою речь, и я содрогнулась. – Почти пять лет назад скончалась моя седьмая, горячо любимая жена. С тех пор я безуспешно искал ту, что заставит моё сердце вновь забиться. Искал, но не находил. Пока не встретил вас…
Я молчала, уже понимая, что он скажет дальше, и не представляя, что я могу ему ответить.
– Вы… нет, ты! – Глаза его сверкнули. – Ты! Та самая, кого я ищу. Ты вызываешь во мне восторг, трепет и страсть! Да! Страсть, которую, казалось, уже невозможно возродить в моём сердце. И вот она снова жива, я снова влюблён, страстно, горячо влюблён!
– У меня есть жених… – шепнула я растерянно.
Неожиданно фотография Вадима в весёлой рамочке, стоявшая на комоде в углу, сорвалась и упала на пол. Я бросила на неё взгляд… но она лежала в таком ракурсе, что казалось, будто рот у Вадима перекосился, а один глаз уменьшился.
– Мама!!! – закричала я, вскакивая.
Рене схватил меня за руку своей костлявой рукой и силой удержал на стуле.
– Мама!!! – завопила я ещё истошнее, изо всех сил стремясь вырваться. Импресарио тем временем невозмутимо поедал омерзительный суп, а Ксавье копался вилкой в спагетти с какими-то существами, похожими на фиолетовых червей.
– Мариночка, своими криками ты разрываешь мне душу… Неужели я настолько неприятен тебе? – Он качнулся ко мне, пожирая глазами, и я засеменила ногами под стулом, безуспешно пытаясь выскочить из-за стола.
– Я предлагаю тебе стать моей женой! – пророкотал он неожиданно громко и сильно, и от этого рёва погасла стоящая перед ним свеча. Только сейчас я обратила внимание, что по углам стола стоят зажжённые свечи.
– Готичненько! – заговорщицки подмигнул мне Ксавье.
– Но я не люблю вас! – закричала я, дёргая рукой. – У меня есть жених… Оставьте меня, прошу вас!
Я кинула взгляд в угол… И мне показалось, что Вадим на фотографии, по-прежнему лежащей на полу, вновь скривил рот в противной ухмылке.
– Я дам тебе всё… – зашипел старик, и дыхание вдруг стало жарким, как огонь, и опалило мои губы. – Ты будешь хозяйкой моей парижской квартиры и огромного замка с прудом, где плавают восхитительные лебеди! У тебя будут бриллианты величиной с перепелиное яйцо, я обещаю тебе гастроли по всему миру и деньги… много, много денег…
– Но я не люблю вас! – вскричала я, чувствуя, как из глаз брызнули слёзы. – Вы такой… вы такой СТАРЫЙ!!!
Это слово выскочило из моего рта и словно запрыгало по полу. Мне послышалось, как изо всех углов вдруг раздались его отзвуки – «старый… старый… старый…»
Внезапно он выпустил мою руку. И я тут же отпрянула, потирая ладонь.
– Так значит, моя сестра всё-таки приедет… – прошептал он. – Как я не хотел этого…
Я вновь попыталась отодвинуть свой стул, но он неожиданно стал очень тяжёлым.
Маэстро повысил голос:
– Ксавье!
– Да, месье Рене? – поднял брови долговязый секретарь.
Хозяин произнёс несколько слов, кажется, по-испански, но я не была уверена в этом. Ксавье кивнул и на том же языке обратился к импресарио. Тот мгновенно перестал жевать и резво выбежал из-за стола.
– Старый… – горестно произнёс в сторону маэстро, и внезапно мне стало жаль его.
Вдруг он резко повернул голову и обратился ко мне почти отчаянно:
– Согласись, Марина! Я прошу тебя в последний раз!
В последний?.. Значит, если я сейчас откажусь, он больше не будет просить меня?..
В дверях возник импресарио и двинулся в нашу сторону. Разложив на стуле небольшой жёлтый чемоданчик, он открыл его и начал азартно рыться. Наконец, он нашёл какой-то предмет и показал маэстро.
– Погоди, – жестом остановил его тот и вновь обратился ко мне:
– Итак, я жду ответа.
Я сглотнула. Как они смеют? В моём доме… У меня сегодня концерт…
– Нет! – закричала я громко и пронзительно. – Нет, нет и нет! Гнусный, отвратительный старик! Не смей прикасаться ко мне! Ты мне противен! И никакие богатства на земле не заставят меня выйти за тебя замуж!
Месье едва заметно кивнул импресарио, и тот передал Ксавье извлечённый из чемодана предмет.
В то же мгновение мои плечи оказались в цепких руках секретаря.
– Пустите меня! Что это значит? Тетя Клаша! Помогите!!! – заверещала я.
Маэстро поудобнее откинулся на стуле.
– Спокойно, спокойно… – увещевал над ухом мелкий импресарио.
Ксавье тем временем трижды быстро махнул чем-то перед моими глазами, и я ощутила три лёгких укола – в запястье, в бровь и в губы.
К горлу подступила дурнота, которая неожиданно быстро прошла.
– Ну, вот и всё! – захлопал в ладоши импресарио и засмеялся.
Маэстро строго взглянул на него, и тот сразу замолчал.
Острые пальцы отпустили меня.
Я дёрнула плечом и гневно посмотрела на маэстро и его помощников. У меня открытое концертное платье, а тело слишком нежное для таких грубых ручищ, как у мерзкого Ксавье… Наверняка останутся синяки, которые гримёрше придётся замазывать огромным слоем тонального крема…
– Ну нет – так нет! – развёл костлявыми руками месье Рене, неожиданно повеселев. – Воля ваша.
Он перевёл взгляд на часы.
– А время-то…
Я тоже посмотрела на часы. Без пятнадцати шесть!
– Надеюсь, когда я вернусь после концерта, вы уже уберётесь отсюда! – с ненавистью бросила я.
В ответ раздался отвратительный старческий смех.
Стул непостижимым образом вновь стал лёгким, я без труда отодвинула его и бросилась к выходу.
– До скорого свидания… – долетел до меня скрипучий голос дирижёра, но я захлопнула его вместе с входной дверью.
Глава седьмая
У врат филармонии, как обычно, дежурили два охранника – Эдик и Доберман. Толстый Эдик стоял у служебного входа, а Доберман, прозванный так за определённое сходство с данной породой собак, – у центрального.
Подходя к служебному входу, я заметила, что Эдик озабоченно разговаривает с кем-то по телефону.
– Нет, не подошла ещё, Виктор Никитич! – донеслось до моего слуха, и Эдик взглянул на безвкусные часы на своей волосатой лапе. – Шесть двадцать. До концерта десять минут. А вы ей звонили?..
В этот момент я лёгкой походкой подлетела ко входу, кивнула охраннику и взялась за ручку двери.
– Эй, вы куда?! – Рот Эдика раскрылся, как бездонная пещера, полная желтоватых прокуренных зубов.
– Добрый вечер! – ответила я, ослепительно улыбнувшись, и потянула дверь на себя. Она приоткрылась, я юркнула туда, но тут же силой Эдика выкатилась обратно.
– Вы куда, вам говорю?! – Надо мной, как два белесых шара, зависли два злых глаза навыкате.
Я, начиная выходить из себя, вырвала из рук охранника рукав шерстяного пальто.
– Эдик, ты что себе позволяешь?! Ты что, не видишь, я спешу!
Эдик, который, по моим понятиям, должен был, узнав приму, смутиться и извиниться, неожиданно громко заржал.
– Ты глянь, Николаич, спешит она! – Вместо извинений он показал меня подошедшему начальнику охраны Александру Николаевичу.
Я почувствовала, как щёки мои запылали.
Ну, сейчас «Николаич» ему задаст!..
Тот озабоченно наклонился надо мной.
– Вы что хотели, женщина?
Чувствуя, что мой рукав в безопасности, я поправила пальто и отошла на шаг назад.
– Александр Николаевич, Эдуард не пропускает меня на концерт!
Вопреки моим ожиданиям, Эдик ничуть не смутился, а Александр Николаевич по-прежнему смотрел на меня в непонимании.
– На концерт?.. Так вам нужен центральный вход, а это служебный! – разъяснил он.
Теперь уже я ничего не могла понять.
– Мне и нужен служебный, вы что, с ума все посходили?!
В этот момент у Эдика опять зазвонил телефон. Он достал аппарат и приложил его к уху. Я снова метнулась к служебному входу, но начальник охраны мягко развернул меня назад.
– У вас есть билет? – спросил он спокойно.
– Да какой ещё, к чёрту, билет?! Что здесь происходит?! – взорвалась я, не на шутку свирепея.
– На концерт Марины Обручевой. Вы же на концерт Обручевой пришли?
Я остолбенело воззрилась на него, потом на Эдика, невозмутимо вещавшего в трубку:
– Нет… Не подошла. Не знаю, что и думать.
Они что, разыгрывают меня?!
– Не смешно! Пропустите, Александр Николаевич! Я и так уже опаздываю.
Я снова дёрнулась к двери.
– Я не понял, милицию, что ли, вызывать?! – рявкнул, подходя, Эдик, и я невольно отпрянула. – Вам же сказано – с центрального входа!
Откуда-то из глубины пока ещё далёкой волной начала подниматься уже знакомая смутная тревога. Чувствуя, что происходит что-то не то, я не стала больше спорить и рваться, а отошла и остановилась в стороне. Может, они пьяны?.. А может, служебный вход по какой-то причине не работает, и нужно действительно зайти с центрального?.. Я попыталась вспомнить, не говорил ли на репетиции директор о перекрытии служебного входа, но ничего подобного на память не приходило.
Ещё раз окинув взглядом уже позабывших обо мне Эдика и его начальника, я, наконец, развернулась и медленно пошла навстречу Доберману.
Тот, не увидев в моей руке билета, без разговоров отшвырнул меня от входа чуть ли не за грудки.
