скачать книгу бесплатно
– Пусть поест дитё, – вступилась за меня домработница, и я прыснула.
Весёленькое начало…
Рене вдруг озорно мне подмигнул и улыбнулся, отчего морщины на щеках разошлись в разные стороны.
– Спою, пожалуй! – решила я и подошла к роялю.
– На своём веку я знавал таких певиц, – стряхивая пепел, проскрипел француз, – когда они пели, стёкла в окнах дрожали… У вас, Марина, сильный голос?
– Нет, нет, голос у Мариночки не сильный, – поспешно оповестила мама, – стёкла не лопнут!
– Не сильный? – Сигарета зависла в воздухе. Месье насмешливо взглянул на меня. – А за что же вас любит публика? Или вы обманываете её?
От таких вопросов у меня внутри всё вскипело.
«Сейчас ты узнаешь, за что… – подумала я с вызовом. – Сейчас ты сам лопнешь…»
Рене отпил глоток кофе и прищёлкнул языком.
– Что будете исполнять? – спросил он, и я почувствовала себя Фросей Бурлаковой.
– Я спою вам песню из мультфильма «Стальное колечко», – ответила я скромно.
Старик удивлённо поднял брови:
– Из мультфильма?!
И засмеялся, глядя на маму.
– Никогда не слышал, чтобы филармонические певицы пели песни из мультфильмов…
Морщины вновь разошлись в стороны.
Месье поудобнее устроился на стуле, сложил руки на груди и уставился на меня как на редкое животное, привезённое в зоопарк.
– Пожалуйста, – благосклонно разрешил он.
Тётя Клаша, поставив блюдо на стол, отошла и замерла в углу.
Я откинула подол платья и села к роялю.
Из-под пальцев полилось тихое вступление, и над гостиной взвился мой голос – прозрачный и чистый, как хрусталь, по словам критиков. Один столичный журналист писал, что голос Марины Обручевой похож на полёт одинокой птицы. При первых же звуках пожилой мужчина нахмурился, потом подался вперёд и замер, словно боясь пропустить летящую ввысь песню. Голос не пробивал окна, но он делал что-то совершенно другое. Для него просто не существовало ни окон, ни дверей, ни потолка. В нём была лишь бесконечная, охватывающая всё, свобода.
В полной тишине я закончила.
По тому, каким прерывистым стало дыхание господина дирижёра, я поняла, что он потрясён.
– Садись, Марина! – с оттенком гордости произнесла мама, жестом отпуская застывшую, как статуя, Клавдию Петровну.
Я подошла к столу и почему-то, сама не желая того, села на стул, выдвинутый маэстро.
Он очень внимательно посмотрел на меня, и в глубине его глаз я уловила затаённую страсть.
Не отрывая от него взгляда, я спокойно придвинула к себе чашку кофе и блюдце с оладьями.
Он всё не мог успокоиться. Снова закурил, отвернувшись в сторону. Красивая худая рука слегка дрожала.
– А вы женаты, Рене? – с любопытством спросила мама.
Рене кашлянул, затягиваясь, и, обратившись почему-то ко мне, хрипло сказал:
– Я был женат семь раз. Но все мои жёны, к сожалению, трагически погибли…
От этого откровения лёгкая дрожь прошибла меня под домашним платьем. Я чувствовала его близость, и словно огонь полыхал вокруг меня. Но мама этого не замечала.
– Какой ужас! – ахнула она.
– …Но я не теряю надежды ещё раз встретить свою судьбу, – оптимистично заявил маэстро.
– Ещё раз?! По-моему, пора остановиться! – вырвалось у меня, и я бестактно засмеялась. Мама резко толкнула мою ногу под столом, призывая прикусить язык.
Заезжий гость внимательно посмотрел на меня, и я почувствовала, что щёки мои заалели.
Мама метнула в меня испепеляющую молнию.
– Позвольте вашу ручку, мадам, – наконец, пришёл в себя дирижёр и обратился к маме, очевидно, пытаясь сгладить неприятный инцидент. – Я, знаете ли, обладаю некоторым даром предвидения и у себя в замке частенько развлекаю гостей подобным образом.
Сразу забыв о моей некорректности, мама протянула гостю душистую ухоженную руку.
– Обожаю предсказания! – И она даже мурлыкнула от удовольствия.
– Вы дважды были замужем, – начал маэстро, вглядываясь в линии маминой руки, – первый раз был неудачным.
– О, да, да! – воскликнула мама. – Первый раз был ошибкой, безусловно, ошибкой!
– Вы любите роскошь, любите общество, развлечения…
Я хмыкнула. Для таких предсказаний не нужно быть прорицателем…
На миг он поднял на меня глаза и вдруг произнёс то, чего ни я, ни мама совсем не ожидали услышать.
– Вскоре, мадам, вы познаете одиночество. Вашу привычную жизнь разрушит боль утраты…
Мама мягко высвободила руку.
– Что вы такое говорите?! – На её лице застыла смесь обиды и испуга.
Маэстро протянул ко мне свои длинные пальцы и обхватил ими мою ладонь. Я почувствовала, как у меня сильнее забилось сердце.
– А вот почему, – произнёс он, глядя не на руку, а мне в глаза. – Ваша дочь скоро уедет из этого дома. Уедет неожиданно и надолго.
Мама сдавленно засмеялась.
– Ну конечно, уедет! Марина через месяц выходит замуж!
Взгляд карих глаз резко полоснул меня по сердцу, и я вдруг поняла, что между мной и месье Рене уже существует какая-то невидимая, но очень явственная связь. И мы, глядя друг другу в глаза, ощущаем некие сигналы, которых не замечают и не принимают окружающие. Словно безмолвный разговор начался между нами, хотя внешне мы выглядели как спокойная молодая девушка и старик, держащий её за руку.
Внезапно перед глазами возник слабый туман, потом он начал рассеиваться, и сквозь его сероватую завесу проступил высокий замок с двумя башнями по краям. Над одной из башен висела луна, а к замку шаркающей походкой подходила сгорбленная пожилая женщина в серо-зелёной шали…
Женщина подошла к двери замка. Она взялась за круглое кольцо на двери и начала медленно поворачивать ко мне голову. Сейчас я увижу её лицо…
Неожиданно предсказатель выпустил мою руку, и это разрушило неясные образы в моей голове.
– Видели что-то? – Его лицо осветила мрачноватая улыбка, и мне показалось, что он играет со мной в какую-то опасную игру.
– Видела, но ничего не поняла… – ответила я, пожимая плечами.
Моя левая ладонь горела огнём.
Мама, тоже ничего не понимая, растерянно хлопала глазами, переводя взгляд с меня на месье Рене.
– Тебя что-то испугало, Марина? – с тревогой спросила она.
– Ваша дочь немного заглянула в будущее и увидела свою судьбу, – серьёзно ответил маэстро-предсказатель.
– Что там было, Марина?! – ещё тревожнее повторила мама, и на шее у неё забилась тоненькая голубая жилка.
Аромат страха разлился по уютной гостиной.
– Не знаю… Какой-то дом с башнями и женщина в шали…
– Может быть, это дом Вадима? У него тоже есть башенка… – предположила мама.
Но я не могла вымолвить ни слова. Я вдруг подошла к окну и закрыла глаза, пытаясь вызвать в памяти образ этого дома.
Нет, тот дом не был домом Вадима. Он был выше и тоньше, и намного изысканнее, чем аляповатый современный коттедж моего жениха. Замок, который я увидела, был словно не выстроен грубыми руками строителей, а вышит нежными пальцами кружевниц… Но, несмотря на свою неповторимую красоту, он был страшен и жуток…
– Марина, тебе уже пора на репетицию! – будильником прозвенел мамин голос. – Я всё же полагаю, что ты видела дом Вадима. У моего будущего зятя, – обратилась она к месье Рене, – прекрасный дом с башенкой и пруд, правда, очень маленький. Жаль, что лебедям там не разместиться… Я обожаю лебедей!
– Сегодня вечером ко мне, возможно, приедет сестра, – вдруг заявил месье Рене, и я с удивлением обернулась к нему.
Возникла минутная пауза.
– А… а ваша сестра тоже обладает даром предсказания? – наконец, отмерла мама.
– Скорее, даром ясновидения. – Произнеся эти слова, месье Валлин почему-то неприятно усмехнулся. – Она слегка не в себе, но не опасна. Время от времени я лечу её в санатории в одном уютном местечке Германии, но, к сожалению, осенью бывают обострения…
Мы с мамой с ужасом переглянулись.
– Она не слишком навредит вашей хрупкой психике. И ещё. Завтра мы уезжаем. У меня появились неотложные дела…
Неожиданно он взглянул на часы и, что-то бормоча себе под нос, вышел из комнаты.
Завтра они уедут. Уедет этот странный человек в сером костюме и его ещё не приехавшая сестра, у которой бывают обострения. Они уедут, и я забуду его холодные прикосновения, его взгляд, видения замка, и моя жизнь вновь вернётся в своё привычное русло.
Глава шестая
Я перебираю в памяти каждую минуту этого последнего дня. Интересно, в какое мгновение можно было повернуть неудержимый ход событий вспять? И было ли оно, это мгновение? Позже я часто вспоминала юного Якова из сказки «Карлик Нос», который посмеялся над старухой, и за это она превратила его в карлика и заставила прослужить семь лет в своём заколдованном доме. Семь долгих лет!.. В детстве это была моя любимая сказка…
И снова я возвращаюсь в этот день, словно пытаясь запоздало изменить в нём что-то – роковую сцену у рояля, неосторожно оброненную фразу или что-то ещё… Может быть, я могла убежать, скрыться, обратиться за помощью к Вадиму… Но мой чёрный день – как старый фильм, который ты смотришь в десятый раз, каждый раз надеясь, что он кончится по-другому, но он всегда кончается одинаково…
Репетиция к вечернему сольному концерту немного отвлекла меня, будто я вырвалась из душной клетки, в которую неожиданно превратился мой горячо любимый дом. Шутки коллег, восхищение молодого дирижёра оркестра филармонии, моё счастливое отражение в большом зеркале фойе – всё это вытеснило из сердца неприятные утренние события.
Завтра он уедет.
Завтра для тебя не будет…
Что это за мысль прилепилась?..
Я замерла, прислушиваясь к происходящему в собственной голове…
– Мариночка! – окликнул меня концертмейстер оркестра. – Подойдите на минуточку, нужно уточнить фермату в четвёртой цифре!
Наконец, репетиция была окончена, и я спустилась вниз.
– Аншлаг, Марина Валерьевна! – громко сообщила мне кассирша из своего окошка. – Все билеты проданы!
В приподнятом настроении я села в «Ниссан» и поехала домой, чтобы перекусить и вернуться назад к началу концерта.
В гостиной был накрыт праздничный стол.
– Что отмечаем?.. – весело спросила я, заглянув в комнату, и осеклась, увидев месье дирижёра. Он успел сменить серый костюм на траурный чёрный, и от его торжественного облика повеяло похоронами. Атмосфера гостиной вызывала те же ассоциации. Шторы на окнах почему-то показались слишком мрачными, воздух – тяжёлым и душным, как перед грозой…
Сердце моё неожиданно ёкнуло.
– Есть повод, дорогая хозяюшка! – оповестил месье скрипучим голосом.
– А где мама? – насторожилась я, тревожно озираясь.
В доме стояла непривычная тишина. Она была какая-то… стеклянная. Казалось, тронь её и… заденешь. Она зазвенит. Как люстра с десятками сосулек…
О Господи!..
Я приложила ладонь ко лбу. Неужели температура?..
– Она уехала к подруге.
Я остановилась в дверях зала, ничего не понимая. Мама не собиралась никуда ехать, это было не в её правилах – уезжать, оставляя гостей дома одних.
