скачать книгу бесплатно
То, что вижу сейчас – не настоящее, это будущее, худшее из возможных.
Западная Европа, Голландия, Амстердам – город, в котором бывал десятки раз, знаю и люблю эти места.
Яркий летний день. Духота…
Я на Даамстрат, у моста через канал. Вокруг – толпы улыбчивых иностранцев, каждый третий – турист. Город живет, дышит, купается в солнечных лучах… спокойный, расслабленный, уверенный в завтрашнем дне. Идиллия, реальное воплощение сытой западной мечты. Разве может что-то угрожать этому оплоту социальной стабильности?
И вдруг…
В секунды все затягивает мраком: людей, дома, проспекты, поток автомобилей, воду канала… Кажется – даже воздух стал темнее, гуще. Разгоряченная от июльской жары влажная кожа чувствует ледяное дуновение. Горожане замирают, опасливо озираются, обращают тревожные лица вверх.
Что это?
Смотрю в небо и не узнаю Солнца. Привычная родная звезда умирает, стремительно остывает. Сейчас это уже не оплот света, рождающий жизнь, а тусклое темно-багровое светило, дающее тысячекратно меньше энергии, чем раньше. На него можно смотреть не щурясь, без опаски. С каждой секундой оно все темнее.
Небо быстро чернеет, все больше звезд проявляется на его антрацитовом бархате.
Градус людского напряжения накаляется, вот-вот перерастет в панику… И тут звенящую тишину нарушает уверенный мужской голос рядом: «затмение», и сразу же вздохи облегчения вокруг, нервные смешки. Народ по-прежнему невозмутим.
И вдруг чувствую ледяное дуновение смерти. Секунда и… крики… паника… грохот сталкивающихся автомобилей…
Смотрю вокруг. Боже! Улицы усеяны человеческими (и не только) трупами. Люди падают замертво один за другим, словно некая злая сила высасывает из них жизнь за мгновения.
На это больно смотреть. Задыхаюсь от полного бессилия, невозможности помочь. Чудовищный процесс тотального умерщвления идет лавинообразно, по нарастающей. Несколько минут, и город мертв. А только ли он? Как бывает в подобных видениях, откуда-то извне приходит неколебимая уверенность – на всей планете не осталось ничего живого: ни человека, ни растения, ни бактерии…
Глобальный катаклизм.
Источник тепла сгинул, последствия не заставляют себя ждать. Все развивается слишком быстро, вопреки всем законам физики. Мир охватывает жестокий космический холод. Реки и каналы промерзают до дна, даже бескрайние воды океанов превращаются в лед, целиком, от полюсов до экватора.
Температура приближается к абсолютному нулю. Повинуясь стремительному охлаждению, газы атмосферы переходят в жидкое состояние. Этот студеный дождь – знак окончательной гибели планеты. Сначала крупными каплями на ледяную поверхность падает конденсированный кислород, затем – азот, иные газы…
Все, Земля мертва. Но это только начало. Катастрофа продолжается, ее масштаб всеобъемлющ.
Мгновенно перемещаюсь в дальний космос и вижу, как в бесконечной дали, одна за другой гаснут звезды, остывая, коллапсируя, превращаясь в глыбы мертвой материи. Млечный путь тускнеет, растворяется во тьме. Пара часов, и во Вселенной не остается ни одной лучащейся галактики, квазара, иного объекта, только обледенелые шары вещества. Это необратимый процесс.
Мрак воцаряется в мирах.
И вот, последний акт трагедии – исчезает важнейшее свойство сущего – движение. Трупы бывших звезд, планет, астероидов и иного космического мусора замирают на месте, останавливаясь на веки, прекращают свой бег даже элементарные частицы, кварки, электроны… Вот он – абсолютный ноль во вселенском масштабе.
Внутренняя дрожь пробирает до глубины души: передо мной пустое статичное Мироздание, принявшее окончательную смерть. Возврата не будет, во веки веков…
Финита…
Прихожу в себя и жадно вдыхаю, словно все это время находился под водой. Внутренняя дрожь постепенно стихает.
Что это было?
Меня часто посещают вещие видения о бедствиях, но гораздо более скромного масштаба – нашего, человеческого, не выходящего за пределы планеты. Всегда известно, где произойдет катастрофа и когда, с точностью до секунды. Именно это и позволяет предотвращать их. Подобное же – впервые. Не знаю, что и думать…
Внутри зреет нехорошее предчувствие.
3.
Довольно. Пора валить отсюда.
Призываю транспортника. Пара секунд, и передо мной появляется светло-кремовое существо, напоминающее огромное чечевичное зерно. Слышу его мыслеголос:
– Куда на этот раз, чистильщик?
Пытаюсь отбросить мысли об увиденном только что. Надо заниматься только тем, что в силах изменить. Сейчас меня интересует странный внутренний зов. Делаю шаг вперед, вплотную, так, чтобы тень прибывшего соприкоснулась с моим ментальным полем:
– Чувствуешь это?
– Да. Сущее требует, чтобы ты спас ее, немедленно. Это не то, что обычно, это особое…
– Ее?
– Сам увидишь.
Вот так всегда. Мои действия предрешены. Я, словно крохотное, но полезное колесико в непостижимом часовом механизме Вселенной, слышу глас Мироздания, выполняю то, что необходимо Ему. И так всю жизнь. Никакой свободы выбора.
Протягиваю руку сквозь дымчатое тело собеседника. Задаю главный вопрос:
– Ты знаешь где это?
– Да.
– Тогда не медли, дружище. Отправляй меня туда, как можно ближе.
Потусторонний ширится, обволакивая мое тело, словно кокон. Белек рядом, прячется под мышкой. Транспортник замирает на секунду, и… все взрывается.
Через мгновение нас грубо вышвыривает на людные улицы Москвы. Падаю с метровой высоты, обдирая ладонь о мокрый асфальт. Мягкая посадка, чтоб его…
В тот же миг уши разрывает истеричный визг тормозов. Мчащийся прямо на меня черный седан останавливается всего в полуметре. Опускаю глаза от слепящего света фар. Перегретые от экстремального трения шины исходят густым пахучим паром. Из окна салона слышится срывающийся крик водилы:
– Ты куда прешь, лунатик?! Уже нализался? Вали отсюда, живо!
Похоже, он серьезно напуган.
Пробормотав дежурное извинение, удаляюсь на тротуар, умело ввинчиваясь в равнодушный безликий людской поток.
Надо же, а в столице лишь ранний вечер. Никак не могу привыкнуть к разнице в часовых поясах.
Снова зов!
Чувствую, объект совсем рядом.
Метро.
Часики тикают, надо спешить. Срываюсь с места, ныряю в разверстый зев подземки. Прыгая через три ступеньки, быстро спускаюсь к кассам. Перехожу на бег. Нет времени стоять в очереди за проездной карточкой. Не снижая скорости, нагло нарушаю правила, легко перепрыгивая через платный турникет. У пухлой дежурной дамы в застекленной будке никакой реакции. Меня словно не замечают. Так и есть.
Двухсотметровый бросок к перрону и… ничего.
Я ошибся? Исключено.
Закрываю глаза и включаю седьмое чувство на максимум. Однако! Я не просто чувствую – вижу. Невысокая стройная девушка лет двадцати. Оранжевые кроссовки, голубые джинсы, канареечная ветровка, на голове, словно пожар – густая грива ярко-рыжих волос до плеч. Какая пестрая… девочка-праздник.
Она не тут пока. Но скоро будет.
Выходит, Провидение призвало меня не к объекту, а к месту некоего события.
Жду.
Глава 2. Обреченная
Не все, что происходит, происходит от судьбы. Кое-что находится и в нашей власти.
Карнеад
1. Червь
– Уф-ф… да чтоб их… в преисподнюю… – Семен Петрович проснулся от очередного кошмара.
Сердце колотилось в груди, как канарейка в тесной клетке, липкий холодный пот покрывал все тело, во рту металлический привкус.
Он мысленно вернулся к сновидению, что там было? Опять зал суда, суровый непримиримый судья, нависающий, словно утес, безликие молчаливые присяжные, уже готовые вынести обвинительный вердикт, ненавидящие глаза толпы присутствующих, и он сам, на месте подсудимого, за железными прутьями решетки.
Всегда одно и то же. Сколько можно?
Взглянул на часы: без четверти шесть, рано, но что-то подсказывает – заснуть больше не удастся.
Все тело ломит, кости ноют, застарелый геморрой горит огнем, затылок раскалывается от боли…
«А что ты хотел в семьдесят восемь?» – мысленно сказал он себе и потянулся за автоматическим тонометром.
Ого! 175 на 100, высоковато даже для старика. Он достал из прикроватной тумбочки блистер с розовыми таблетками, выковырял сразу две и отправил их в рот. Хороший препарат, через полчаса полегчает. А остальное терпеть можно.
Мужчина, кряхтя, поднялся с постели и вдруг загадочно улыбнулся, как заговорщик, скрывающий жуткую тайну.
Да, сегодня особый день, тот самый, когда ему плевать на гипертонию, диабет, артрит и массу других болячек. Как долго он ждал этого… ровно четыре недели. Наконец-то…
С раннего детства Семен Петрович Промозглый был законченным латентным социопатом. Выраженный интроверт, он боялся людей и одновременно ненавидел их. Глубоко внутри, в подсознании, постоянно жила животная тяга к убийству, она была, словно отдельное самостоятельное существо, которое не подчинялось ему, наоборот – пыталось повелевать. Когда это началось, что явилось причиной – кто знает? Он был таким, сколько себя помнил, всю сознательную жизнь.
С детства маленький Сема научился противостоять этой побуждающей силе, говорить ей «нет», загонять поглубже. Да, мальчик был далеко не глуп, понимал, чем чревато потакание своим внутренним желаниям, что его ждет в этом случае. Он привык маскироваться, сливаться с массой обычных людей, которых так презирал.
Правда однажды, в тринадцать лет, Семен чуть не прокололся. Это случилось в детском летнем лагере, когда он, впервые в жизни, оказался наедине со своей не по годам развитой сверстницей. Леночка… да имя врезалось в память на всю жизнь. Пригласившая его к себе девочка, точнее, начинающая зреть девушка, имела свои планы – сблизиться с парнишкой, на которого положила глаз. Но у юноши не было мыслей о поцелуях, в его голове пульсировало вдруг поднявшее голову побуждение: «Убей! Придуши девку!». Грех не воспользоваться: они вдвоем в свободной комнате, свидетелей нет… Он уже сделал шаг вперед, потянулся к намеченной жертве и… в комнату без стука вошла вожатая.
Да, в тот раз ему сказочно повезло, пронесло. Подросток был на волосок от крушения. С тех пор он дал себе слово: не позволять гадине, что сидит у него в мозгу, управлять собой, прижать ее.
Получилось. Хотя, только дьяволу известно, каких усилий это стоило, скольких бессонных ночей, нервных срывов, удушающих депрессий. Тем не менее большую часть своего долгого существования (только так это можно назвать), в течение многих десятилетий, Семен Петрович вел жизнь обыкновенного, ничем не примечательного серого человека. Труднее всего было вначале. Затем он свыкся, полностью подавил то жгучее желание, что просилось наружу, был подобен алкоголику, бросившему пить. Бытие потихоньку налаживалась. Было время, когда он и сам почти поверил, что вполне нормален.
Мужчина вел жизнь затворника – ни друзей, ни девушек (упаси боже, он прекрасно понимал, чем может закончиться свидание с подружкой, останься они вдвоем). Одиночество, его это устраивало.
Так бы и продолжалось, но старость берет свое, воля с возрастом слабеет, уже не может сдерживать кровожадного монстра, затаившегося в подсознании. Кризис был неминуем.
Впервые это произошло почти два года назад, когда ему было семьдесят шесть. Его истинная суть неожиданно вырвалась наружу, словно огнедышащий дракон из подземелья, вмиг подчинила себе человека. В тот день пенсионер впервые отнял чужую жизнь.
Все, он капитулировал.
С того времени это повторялось с завидной регулярностью – раз в 28 дней, в полном соответствии с лунным циклом. Всякий раз, когда прибывающая луна начинала расти в объеме, Семен Петрович чувствовал нарастающую с каждым днем исступленную первобытную тягу, которая достигала пика в полнолуние. В этот день он уже не мог думать ни о чем, кроме убийства. В считанные минуты этот человек преображался внутренне, перекидывался подобно оборотню, и выходил на охоту.
Сегодня тот самый день.
Растягивая удовольствие предвкушения, Семен Петрович неторопливо позавтракал, вальяжно накинул старенький плащ мышиного цвета, обулся и, тихонько насвистывая что-то жизнерадостное, отправился в каменные джунгли просыпающегося города.
Подземка – вот территория хищника, его личная вотчина, то место, где он, наконец-то, свободен быть самим собой, настоящим.
Поиск.
Его жертвы всегда похожи – это броские, ярко одетые симпатичные девушки субтильного телосложения (точь-в-точь – незабвенная Леночка).
Сегодня не везет. Он никак не может найти ту самую, единственную. Десять часов бесплодных поисков. Уже побывал на кольцевой, синей и красной ветках, дважды успел перекусить и отдохнуть в кафе (не молодой, силы не те), сейчас очередь оранжевой. Станция Октябрьская.
Мужчина медленно тащится по перрону. Его уже начинает потихоньку трясти от безысходности. Если сегодня этого не произойдет, он просто взорвется от распирающего изнутри напряжения. Тлеющий уголек надежды затухает с каждой минутой.
И вдруг…
Краем глаза престарелый убийца замечает знакомый образ.
Она! Та самая. Кричаще одетая стройная девочка, судя по всему – студентка, ну и внешность, красотка. Ждет электричку, стоит на самом краю перрона, как по заказу.
«Умница», – старик тепло смотрит в спину юному созданию, почти любит ее. – «Идеальная позиция».
Он привык быть незаметным, сливаться с людскими массами, его будто не существует. Сколько раз проделывал ЭТО, никто не обратил внимания. Да и кому это нужно? Отстраненные равнодушные москвичи, погруженные только в свои заботы, им все равно.
Из тоннеля слышится предупреждающий гудок, частый стук колес пассажирского состава.
Пора!
Убийца тихо подходит к жертве со спины, встает к ней вплотную, сзади. На лице – безумная ухмылка маньяка. Он замирает, в ожидании сладостного чувства свершения, по силе подобного оргазму (которых он давно не испытывал).
Вот он – момент истины.
2. Фатум
– Классно погуляли, – разрумянившаяся Светка с наслаждением втянула ноздрями свежий весенний воздух и встряхнула рыжими кудрями. Мелкие капельки изморози слетели с волос, образуя над головой девушки легкое облачко, как нимб у святого.
– Да ладно, – подруга Ирина снисходительно хмыкнула, жадно затянулась «раковой палочкой» и дохнула сизоватым дымком, – поверь, здесь есть места и покруче.
