скачать книгу бесплатно
В памяти возникло имя – Макс. Оно не сочеталось с безжизненным телом. Олегу не доводилось переживать потерю близких людей.
Само понятие смерти было для него далёким, почти нереальным. В шестнадцать лет жизнь кажется бесконечной. И вот внезапно бессмертие оказывается миражом, и ты осознаёшь, какая хрупкая штука жизнь.
– Ну, грузим, что ли? – подал голос санитар.
– Давай, – дал отмашку гаишник.
Привычными движениями санитары уложили погибшего в чёрный пластиковый мешок. Даже такая нелепая смерть не вызывала у них эмоций. Трупы были их работой, будничной и рутинной, как и всякая другая. Молния с тихим жужжанием сомкнулась, подведя под жизнью длинноволосого черту. Больше он никогда не увидит снегопада.
Не дожидаясь, пока труповозка уедет, Олег выбрался из толпы и быстрым шагом направился к метро. Он не ощущал холода, но его колотила дрожь. На какое-то время даже шок, пережитый в тихом дворике, отошёл на второй план. Из головы не шла чудовищная нелепость происшедшего. Это была не обильно сдобренная кетчупом экранная смерть. Здесь всё было по-настоящему. Как страшно и странно сознавать, что человек, с которым ты общался пару часов назад, вдруг превратился в остывающий труп, втиснутый в холодный пластик. Впрочем, в том состоянии, в каком был длинноволосый, немудрено, что он не заметил машину. Возможно, если бы не гадская флешка, он был бы сейчас жив.
Внезапно у Олега возникло острое желание избавиться от опасной вещицы, разломать на кусочки, выбросить в мусор и навсегда забыть обо всём, что произошло. Сегодняшний вечер сразу не задался, значит, не следовало ждать от него приятных сюрпризов.
Парень подошёл к урне и снял с плеча рюкзак, но, вспомнив про обитателя подвала, которого увезли в неизвестном направлении, передумал. Лучше отнести флешку в полицию и обо всём рассказать.
Приняв решение, Олег испытал облегчение. Пускай правоохранительные органы разбираются с бандитами, похищениями и дурацкими флешками, с него хватает и своих проблем. Всю дорогу до метро он шарил глазами по толпе, высматривая человека в форме, но, как нарочно, ни одного полицейского не попадалось.
Лишь войдя в метро, он увидел двух молодых сержантов полиции, которые проверяли документы у какого-то кавказца. Задержанный отчаянно жестикулировал, что-то доказывая, но стражи порядка, подхватив его под руки, куда-то повели.
Олег пошёл следом и, улучив момент, робко обратился:
– Я хочу сделать заявление. Там человека украли.
– Какого ещё человека? – недовольно обернулся один из сержантов. Его лицо было сплошь усеяно веснушками, и это не вязалось со строгой формой.
– Он в подвале живёт. Я сначала думал: бомж. Подъехали двое на иномарке и его увезли.
– Бомжа на иномарке? – сержант уставился на Олега, как на полоумного.
– Он не бомж. По-моему, он художник, но это не важно. Я думаю, что они охотились не за ним, а за мной, – пытался объяснить Олег.
– Вай, что делается! У вас под носом людей воруют, а вы честных граждан задерживаете, – встрял кавказец в надежде, что удастся улизнуть, но сержанты раскусили его уловку.
– Ну ты, честный, сначала документы имей. А пока не трепыхайся, – одёрнул его конопатый и сердито обернулся к Олегу: – А ты, пацан, вали и не мешай работать. Насмотрятся кино, а потом крыша едет. Охотятся за ним, шишка на ровном месте.
– Там на дороге парня сбили. В двух кварталах отсюда. Он мне дал флешку, – не отступал Олег.
– Слушай, ты меня уже достал. То бомжа украли, то парня сбили. Сказано тебе: вали и не мешай работать, – прикрикнул на него блюститель закона.
Потеряв к Олегу всякий интерес, полицейские повели кавказца дальше. Олег сделал пару шагов следом, но передумал, развернулся и угрюмо побрёл к эскалатору. Что бы он ни рассказал, всё будет воспринято как пустые домыслы. Правда, у него есть доказательство. Злополучная флешка всё ещё лежала в рюкзаке. Но прежде нужно было хотя бы посмотреть, что за информация на ней записана.
Оказавшись на платформе, Олег глянул на электронное табло. Мать наверняка волнуется. В вагоне было полно народа. Он привычно притулился возле двери с надписью «Не прислоняться» и автоматически оглядел пассажиров. Ещё двое парней были одеты в чёрные джинсы, куртки и вязаные шапочки. К счастью, в мегаполисе легко затеряться, отметил Олег и тут же одёрнул себя. Чтобы не закончить жизнь, как Макс, следовало привести свои нервы в порядок.
Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Это помогло снять напряжение, и к нему вернулась способность рассуждать. Если громилы охотятся за флешкой, то художника отпустят, как только узнают, что ошиблись адресом. Что до Олега, то поезд увозил его от центра, в привычное спокойствие спального района. Ближе к дому он почувствовал себя в безопасности.
Страх уступил место любопытству. Олегу не терпелось добраться до дома, включить компьютер и приникнуть к экрану монитора. В конце концов, если уж пришлось пережить столько ужасов, то он имеет право знать, из-за чего подставлял голову.
Глава 6
Выйдя на улицу, Олег глубоко вдохнул морозный воздух. Рядом с метро стояла палатка с курами гриль. Запах жареного мяса, который прежде ему нравился, сейчас казался тошнотворным.
Несмотря на то что время близилось к одиннадцати, большинство ларьков, пестревших этикетками бутылок и коробками конфет, работало. В конце торгового ряда, за сетчатым ограждением, расположился ёлочный базар. Терпкий аромат хвои напоминал о приближающемся празднике.
Всё было таким привычным и родным, и всё же Олегу не верилось, что он уехал из своего района всего несколько часов назад. Ему казалось, что он возвратился после долгого путешествия. Сегодняшний день вместил в себя слишком много мрачных событий.
Он свернул с ярко освещённой площади на тропинку, идущую вдоль разномастных гаражей-ракушек. Фонарь не горел. В искристой полутьме зимней ночи было что-то таинственное. За приземистым зданием погружённого в сумрак детского сада начинались многоэтажки. Они, точно маяки, манили квадратиками окон. Кое-где празднично подмигивали весёлыми огоньками ёлки.
Олег не помнил, когда они с матерью наряжали ёлку в последний раз, но перед Новым годом Инна Михайловна всегда ставила в вазу украшенные мишурой еловые лапы, чтобы «пахло праздником». Вспомнив о матери, Олег ускорил шаг. Сейчас поднимет бучу насчёт того, где он был и почему вернулся поздно, как будто он маленький. Насмотрится криминальных новостей по телевизору, а потом ей всюду мерещатся страсти. Ну что с ним может случиться?
Словно в ответ на его мысли, из-за угла вынырнул покатый капот иномарки цвета металлик, как будто кто-то неведомый хотел ему напомнить: случиться может всё, что угодно. Сердце Олега оборвалось. Он отпрянул в сторону и втиснулся между гаражами. В памяти снова всплыл тихий дворик в центре Москвы и акулий нос авто в тёмной подворотне.
В голове молнией пронеслось: неужели его вычислили? Но как? Автомобиль проехал мимо и остановился чуть поодаль. Из него вышла немолодая полная женщина и стала возиться с гаражным замком.
Поняв, что попался на удочку собственного воображения, Олег перевёл дух. Он стал протискиваться наружу из своего укрытия и понял, что застрял. Пару минут он изворачивался ужом, потом дёрнулся посильнее и наконец оказался на свободе, но треск рвущейся ткани сильно подпортил ему настроение. Олег оглядел куртку – худшие опасения подтвердились. На рукаве была дырка, из которой нахально высовывался пучок пуха.
Олег с неприязнью оглянулся на щель между стенками ракушек, где он прятался, и обомлел. Пространство было слишком узким. Удивительно, как он вообще там уместился.
«От страха, что ли, усох? Теперь от матери влетит по полной. Ну и денёк», – подумал Олег.
И всё же, несмотря на предстоящую разборку из-за позднего возвращения и порванной куртки, ему хотелось поскорее оказаться дома. После сегодняшних событий ему повсюду мерещились призраки. Сейчас он до конца оценил английскую мудрость: «Мой дом – моя крепость». Только за родными стенами можно спрятаться от всех страхов, оставить их по ту сторону закрытой двери и обрести чувство защищённости. Олег со всех ног припустил к своему подъезду.
Поднявшись наверх, он не стал доставать ключ и изо всех сил нажал на звонок. Инна Михайловна открыла дверь.
– Нагулялся? – недовольно встретила она сына.
Олег широко улыбнулся в ответ. Сейчас она могла сколько угодно распекать его – всё это ерунда. Главное, он был ДОМА.
Из комнаты в прихожую лился голубоватый свет, слышались голоса.
– Опять новости смотришь? – спросил он, стараясь перевести разговор на другую тему. Его раздражала привычка матери смотреть новости поочерёдно по всем каналам.
– Надо знать, что делается в мире, – ответила Инна Михайловна.
– Зачем? Можно подумать, от этого что-то изменится, – фыркнул Олег, стараясь стать к матери боком, чтобы она хотя бы сегодня не обнаружила дырку на рукаве. Он слишком устал, чтобы выслушивать её упрёки.
– Ты мне зубы не заговаривай, а лучше скажи, почему так поздно? – спросила Инна Михайловна.
– В кино ходил, – соврал Олег.
– Рано у тебя девочки на уме. До хорошего они не доведут. – Мать недовольно покачала головой.
– Нет у меня никакой девочки, – сердито отрезал Олег, но её не убедили слова сына.
– Ты бы лучше об учёбе подумал, а девки никуда не денутся. Весь в отца. Тоже бегал за каждой юбкой, – проворчала она.
Олег практически не знал своего отца. Тот ушёл, когда ему было всего два года, и мать запретила им видеться. Олег вырос с обидой на отца, не столько за то, что он их бросил, сколько за то, что смирился с запретом матери. Олег считал, что отец должен был настоять на своём, ведь он мужчина. И всё же иногда Олег понимал, почему отец ушёл. Временами он и сам был готов бежать подальше от глупых ссор и попрёков.
– Ма, я же тебе сказал. И давай закончим этот разговор, – отрезал он.
Странное дело, пару часов назад он твёрдо решил учиться, чтобы добиться в жизни успеха, а теперь, когда то же самое ему вдалбливала мать, хотелось наперекор ей бросить всю учёбу к чёрту. Почему, как только она хотела его в чём-то убедить, получалось совсем наоборот?
Почувствовав молчаливое противодействие сына, Инна Михайловна вздохнула:
– Ты стал как чужой.
И тут её взгляд упал на предательски торчащий белый клок пуха. Она всплеснула руками:
– Ой, а куртку где порвал?
– Случайно зацепился, – буркнул Олег.
У него даже в мыслях не возникло рассказать ей о сегодняшних злоключениях. Если она узнает, то будет дрожать каждый раз, когда он выносит мусорное ведро. Олег уже приготовился выслушать нотацию, но мать лишь покачала головой.
– Ведь недавно только купили. Сезона не относил.
– Я же не нарочно.
– Ещё бы ты нарочно, – сказала она, рассматривая дыру. – Ладно, завтра зашью. Пойдём покормлю. Поди, есть хочешь?
Мать была непредсказуема. Порой она поднимала бурю по сущему пустяку, а в другой раз прощала более серьёзную провинность. Сейчас она больше не собиралась его распекать. Он с облегчением направился на кухню. Однако стоило увидеть еду, как перед глазами встало окровавленное тело на дороге, и аппетит пропал напрочь. Глядя, как Инна Михайловна щедро накладывает в тарелку макароны по-флотски, Олег помотал головой:
– Ма, не надо. Я неголодный.
– Ты что это? Не заболел? – заволновалась Инна Михайловна.
Макароны с мясом были любимым блюдом Олега, от которого он никогда не отказывался.
– Нет. Я аварию видел. Парня сбило насмерть.
– Где? Возле метро?
– Угу, – кивнул Олег, не вдаваясь в подробности.
– Вот тебе наука! Надо смотреть по сторонам. А то носишься как бзык по ярмарке. Выпей хоть чаю. Ты же весь синий. Не хватало ещё простудиться, – проворчала мать, наливая кипяток.
К счастью, она не знала, что сегодня он чуть не схлопотал кое-что покруче, чем простуда. Интересно, а во что он, в самом деле, вляпался? Неудовлетворённое любопытство требовало ответа на вопрос. Выпив чаю, он удалился к себе в комнату, включил компьютер и вставил флешку. На мониторе высветилось меню. Олег нашёл файл запуска и кликнул мышкой. По экрану поплыли цветовые пятна. Они перемещались, меняли очертания, оттенки. Это было похоже на заставку, только более замысловатую и красочную. Как будто Олег наблюдал за работой художника абстракциониста. Время от времени среди цветовых пятен мелькали комбинации из цифр и букв, но они исчезали прежде, чем Олег успевал уловить в них смысл. Иногда удавалось разобрать отдельные слова, но по большей части это была полная абракадабра. Рисунки ни разу не повторялись. Они завораживали и навевали сон.
Олег проснулся оттого, что мать теребила его за плечо.
– Ложись в кровать. Или будешь спать сидя?
Он открыл глаза и оторопело уставился на экран. Там по-прежнему мелькали абстрактные картинки.
– Ага. Сейчас, – кивнул Олег и глянул на часы.
Был второй час ночи. Во сколько же он уснул? Он выключил компьютер. Диван был заботливо разобран матерью. Стянув с себя одежду, Олег рухнул в постель и тотчас провалился в сон. А перед глазами продолжал мелькать калейдоскоп цветных пятен.
Глава 7
На часах была половина пятого, но ранние зимние сумерки уже заставили зажечь электричество. Родители ещё не пришли с работы, и Маша чувствовала себя полноправной хозяйкой в их спальне. Они с Иркой сидели перед зеркалом и разглядывали глянцевые журналы.
– О, смотри, как тени наложены, в виде бабочек. Клёво! Может, мне тоже так попробовать? – загорелась Ирка, глядя на фото известной модели.
– Как хочешь, – пожала плечами Маша.
Она считала, что в подобном боевом раскрасе Ирка будет выглядеть, как клоун, но не собиралась навязывать ей своё мнение.
Подруги были полной противоположностью. Ирка любила всё яркое и броское. Предметом Машиной гордости была естественность. Шумная и смешливая Ирка была вся на виду. Сдержанная Маша всегда для всех оставалась загадкой. Ирка неизменно становилась душой любой компании. Маша держалась особняком, не смешиваясь с толпой.
Несмотря на то что они считались лучшими подругами, между ними шло негласное соперничество. Ирка не скрывая завидовала тому, что Маше не приходится прибегать к каким-либо ухищрениям, чтобы понравиться парням, но ей даже в голову не приходило, что высокомерной подруге тоже не чужда зависть. Маша втайне завидовала Иркиной способности знакомиться с людьми, той легкости, с какой та приобретала друзей, заводила романы, разрывала их и влюблялась снова.
Не почувствовав энтузиазма в голосе подруги, Ирка захлопнула журнал и стала изучать содержимое туалетного столика.
– А у твоей маман какая тушь? «Буржуа»? Нормально ложится?
– Не знаю. Я же не крашусь.
– Ну и зря. У меня бабушец тоже любит зажигать про то, что молодость красива сама по себе. Лабуда. Знаешь, сколько слоёв штукатурки у фотомоделей уходит на их естественность? – насмешливо произнесла Ирка, расчёсывая щёточкой ресницы. – Глянь, так катит? Или ещё подмазать?
– Угу, – кивнула Маша.
– Что угу? – переспросила Ирка.
– Нормально.
– У Воропаева видела, какие ресничищи? Офигенные! Вот бы мне такие! Всё-таки зря ты его вчера отшила, – продолжала Ирка, накладывая на веки тени.
– Что, влюбилась?
– А что, он ничего. Только робкий очень. Мне его даже жалко.
– Жалко у пчёлки.
– Не понимаю, чего ты окрысилась на парней?
– Просто я их вижу насквозь. Все они одинаковые. Если захочу, твой Олег про вчерашнее и думать забудет. Только поманю, и он прибежит на дискотеку, – уверенно заявила Маша.
– Во-первых, он не мой. А во-вторых, он вообще не тусуется.
– Спорим, явится?
– Спорим. На что?
– Ты его поцелуешь.
– Запросто. А если не придёт, то поцелуй за тобой.
– Вот ещё, – фыркнула Маша.
