скачать книгу бесплатно
И кто нищ теперь, кто богат —
все в ушанку мне грош – кидай!..
Пьяный царь мой, Господень сад.
Завьюжённый по горло Рай.
Любовь кабацкая
Эх, горят неоны алой кровью.
Выпила я грех из черной кружки
Города, как молоко коровье,
И упала головой в подушки.
Ужасом содвинулись громады,
Окна – что из черепов – глазницы…
Можно в ледяном колодце Ада
Зачерпнуть воды – и в смерть напиться.
Каблуки напяливают бабы.
Кабаки для них до дна раскрыты.
Пить вино Христос велел не слабым:
Только сильным, только не убитым.
Я – живая?!.. – Сохлый лист, мертвячка,
Юбки все протыканы иглою.
Я наперсток медный, я босячка,
Я прикинусь нынче молодою.
Пьяною прикинусь и красивой,
Нож покажут мне – сорву сережки:
Подавись!.. И я была счастливой.
И показывал мне месяц рожки.
И в окрошку – мало – искрошили.
Из горла всю высосали: ртутью.
…слышите, меня!.. – меня любили…
…задушу окурок левой грудью.
Животом – на стол. И ребра-прутья
Обожжет расплесканная водка.
На безлюбьи. На таком безлюдьи.
Нежно так любили.
Тайно.
Кротко.
И монетой тою же платила.
Из карманов рваных вынимала.
Пьянь, и рвань, и дрянь, – я их любила.
Жалко, плохо их любила. Мало.
И горит отчаянная люстра,
Сыплет снег на плечи, косы, спину:
Я люблю вас. Я люблю вас, люди.
Люди, никогда вас не покину.
И когда поволокут мне тело
Пьяное – из кабака – к могиле,
Прохриплю: я так любить хотела.
И любила. И меня любили.
По щекам, по крепким скулам били.
Пяткою – в живот. Подошвой – выю.
Им казалось: ненавидели!.. – любили.
…выпьем за любовь. Пока живые.
Японка в кабаке
Ах, мадам Канда,
с такими руками —
Крабов терзать
да бросаться клешнями…
Ах, мадам Канда,
с такими губами —
Ложкой – икру,
заедая грибами…
Ах, мадам Канда!..
С такими – ногами —
На площадях – в дикой неге —
нагими…
Чадно сиянье
роскошной столицы.
Вы – статуэтка.
Вам надо разбиться.
Об пол – фарфоровый
хрустнет скелетик…
Нас – расстреляли.
Мы – мертвые дети.
Мы – старики.
Наше Время – обмылок.
Хлеба просили!
Нам – камнем – в затылок.
Ты, мадам Канда, —
что пялишь глазенки?!..
Зубы об ложку
клацают звонко.
Ешь наших раков,
баранов и крабов.
Ешь же, глотай,
иноземная баба.
Что в наших песнях
прослышишь, чужачка?!..
Жмешься, дрожишь косоглазо, собачка?!..
…милая девочка.
Чтоб нас. Прости мне.
Пьяная дура. На шубку. Простынешь.
В шубке пойдешь
пьяной тьмою ночною.
Снегом закроешь,
как простынею,
Срам свой японский, —
что, жемчуг, пророчишь?!
Может быть, замуж
за русского хочешь?!..
Ах ты, богачка, —
езжай, живи.
Тебе не вынести
нашей любви.
Врозь – эти козьи —
груди-соски…
Ах, мадам Канда, —
ваш перстень с руки…
Он укатился под пьяный стол.
Нежный мальчик
Его нашел.
Зажал в кулаке.
Поглядел вперед.
Блаженный нищий духом народ.
Кармен забредает в кабак
Спирали синие, и вихри белых слез,
И кольца снега вдеты в мочки… —
В распахнутую дверь ворвись, мороз,
И ты, безумной крови дочка!
От зимки злые юбки отряхни,
Кроваво-красные отливы, —
И в зал влети, где гроздьями – огни,
Где лишь пирушкой люди живы…
Твое лицо – секира: режет тьму!
Процокай, задыхаясь, к стойке,
Монету кинь… Воззри на кутерьму,
На бивуачный дым попойки…
Никто же не узнал тебя, никто!
Ни черного костра волос. Ни раны
Меж ребер, под измызганным пальто,
Где дышат ветры и бураны…
Красавица, любовница Кармен!
Ты не нужна голодной гили.
Ты съешь и выпьешь – а возьмут взамен
Все, чем от века люди жили.
Тебя они до косточки сгрызут.
Все обсосут, причмокнув, крылья.
Скелет – поволокут на Страшный Суд,
Сопя, потея от бессилья.
Свободу и любовь сожгут дотла.
На мощь, на Красоту таращат зенки.
Тебя на утлом краешке стола
Заставят танцевать твое фламенко.
И будешь каблуком ты в доски бить.
Попадают все рюмки с красным.
И будешь сытых индюков любить
И битых селезней несчастных.
И будешь ты не яркая Кармен,
А просто девка из трактира:
Ну, лишку выпила, ну, не встает с колен,
И ни гроша не заплатила
За грозную и страшную жратву,
Питье – серебряной рекою…
…еще танцую, пью, дышу, живу,
От смерти смуглой заслонясь рукою.
Ах, душу рви! Ах, вой, гитара, пой!
