скачать книгу бесплатно
Купили Джиму Моррисону цветы. Мне несколько раз успели сказать, пока я их несла, что они мне идут. Это плохая примета – сочетаться с будущими могильными цветами?
Вообще, я за сегодня придумала столько плохих и хороших кладбищенских примет!
Оказалось, могила Моррисона огорожена (иначе фанаты исписывали все окрестные памятники). Пришлось перелезть через ограждение, чтобы почтить могилу цветами.
Доползли до дома, купили еды, оказалось, что ресурсы не позволяют её приготовить. Пришлось вусмерть застеснять хозяйского сына, что вусмерть застесняло нас с Асей. Наташа весь день устало закатывает глаза на наше поведение.
Мы, кажется, целыми днями только и делаем, что хохочем. Замечательный отдых!
Кажется, я съела всю еду.
Оказывается, я обожаю покупать платья. И скоро буду обожать носить… надеюсь.
Нас покормили эклерами, которые вкуснее, чем некоторые мои мечты.
Нам отчаянно не везёт на блошиные рынки, возможно, это знак свыше. Зато на всё остальное очень повезло.
В местной Великой опере совсем не сочетаются общий декор и потолок. Я умею спать в опере… ужас.
Я вообще везде умею спать (а ведь ещё даже не студент).
Мы нашли птичий рынок, там (внимание!) птички такие классные. Оранжевые попугаи!
А на улице рядом – классные жирные воробьи.
И Нотр Дам.
Нотр Дам!
Нотр Дам!!!
Очередь в него закрыта, посмотрим со стороны…
Я всех бросила и уехала в Лувр. Мона Лиза мне не понравилась. Всё остальное – очень. Ника особенно.
Теперь я уехала в Помпиду. Самая романтичная штука, которую я когда-либо творила – прождав полчаса в очереди и прометавшись час в поисках по центру, найти Поллока, порыдать над тем, что я вижу оригиналы Поллока, потом над тем, что их всего два, уйти пробовать фалафель.
Я почему-то умудрилась ни одну музейную кассу не найти и везде протопать контрабандой…
Мы снова поехали в Нотр Дам. Очередь такая, что мы быстрее приземлимся в Амстердаме, чем войдём в собор. Мы не попали в Нотр Дам…
Мы покидали в реку денег, чайки попытались их съесть, но надежда на возвращение у нас осталась. Факт – чайке пофигу, даже если ей в бок случайно прилетает монетка, пока она летит. Чайка и клювом не поведёт.
Мы снова в кришнаитском магазине. Из меня получается хорошенький кришнаит, вроде.
Гранадиллы в лавке зеленщика! Мои гранадиллы!!!
Хозяйский сын и его девушка посадили нас в такси. Париж, ты что, прощаешься уже?
Полтора часа сидения в аэропорту. Почему мы не могли эти полтора часа гулять?!
Супер-пробежка по Амстердаму, ибо один наш самолёт опоздал к другому. Но мы покупаем мамам цветы и бежим. Бежииииим.
Здравствуйте, дорогая Москва.
Не спать ещё несколько часов, топя маму во впечатлениях и подарках.
Я прошу, объясни,
От чего мне так больно,
От чего разверзается
Между рёбрами пропасть
И голова кружится так сильно,
Что я перестаю видеть
Я прошу, объясни,
От чего мне так страшно,
От чего я содрогаюсь
И молчу громче,
Чем когда-либо умела
Не_молчать
Я прошу, вылечи
Истерический стук крови в ушах,
Выключи
Размеренный ход часов,
Высмотри
Во мне свой последний шанс,
Вызволи
Душу из тела её оков,
Вытри
С меня свой взгляд.
8 февраля 2017
Март
(21 февраля 2017)
Воздух соткан из чего-то большего, чем пустота и пыль.
(с) дневник, 2016
До официального начала весны – 1 марта – осталась неделя. Люди вокруг меня, с ума сходя от предвкушения, чувствуют запах этого чудесного времени года, шепчут тихо уже мантрические фразы из песен: «уснём под снегом в январе, проснёмся в марте», «когда придёшь ты, весна?», «первое марта на календаре», «любая зима однажды закончится»[3 - Строчки из песен Операции Пластилин.]… И я шепчу, конечно – а как ещё-то? Считаем понедельники до лета: уже всего четырнадцать. Через девять понедельников мотор будет пульсировать в груди (да, ещё быстрее), а впереди останутся только дни улыбок.
Пока – последние несколько глотков едкого февраля. Как противное лекарство, особенно осточертевшее под конец болезни. Заставляешь себя каждое утро щуриться, дышать, вставать с постели и жить этой дурацкой зимней жизнью, которую из всех моих знакомых любит, по-моему, один Егор Гугаев.
Но на улице действительно совершенно особенный мартовский ветерок. И настроение внутри – открыть глаза! влюбиться в жизнь! танцевать, поймав экстаз! Оно не приходило ко мне с декабря. Радоваться весне – это так по-ОПшному[4 - Вы, наверное, догадались – но речь снова об Операции Пластилин.]. Наверное, просто потому, что нет никого более гармоничного, открытого и честного среди знакомых мне собирателей больших залов, чем состав Операции Пластилин. Какими титаническими усилиями они остаются такими?
То, что внутри, пытается превратить пост в очередное признание в прайдолюбви, но удержусь: я начинала не для этого.
Какой человек придумал календарь? Вот уж действительно был гений! Так искусно заставить людей (и котов) учащённо дышать просто от того, что злые двадцать восемь февральских дней почти канули в Лету, и на пороге стоит он, Март! В ярких салатовых джинсах, свитере и лёгком шарфе, без куртки, дурачок, и в тонких тряпочных кедах: такой же смешной и совсем-скоро-простуженный, как мы.
Я в восхищении. Это же искусство манипуляции во плоти. Сквозь века. Повсеместно. Пожмите от меня руку его реинкарнации, те, кто рядом, прошу! Даже часы ускоряют свой бег от того, что это последняя неделя зимы. И кажется, что мы будем счастливы всегда.
Иду ставить чайник, настежь открываю все окна и дверь, выношу из дома накопившийся хлам. Здравствуй, весна, пойдём гулять?
Интересно, как надолго хватит радостного запала, и скоро ли мы снова начнём мёрзнуть и прятаться по чьим-то прокуренным подъездам просто чтобы согреться?
такие мы сумасшедшие: всё время куда-то мчащиеся, что-то придумывающие, поющие, ловящие солнце, курящие весну
доверчивые: зачем-то же доверили друг другу весь свой мир, весь этот мир, все эти жизни, одну за другой, вечность
бесконечные: ведь у нас со всех сторон начало, мы не умеем стареть, мы из взрослых становимся не пожилыми, а снова юными, мы даже разучимся однажды разговаривать, но никогда – понимать друг друга
влюблённые: в каждое чайно-кофейное утро, в глаза своих друзей и улыбки незнакомцев, в города, в страны и просто в дома
нематериальные: просыпающиеся через утро в новых постелях, областях, регионах, мирах, телах
забытые: именно и только теми, кто клялся не забывать, потому что любому дураку ясно – никогда, никогда, никогда не надо верить в слова
рассеявшиеся: в запахе апреля, в свете и смехе, в километрах между, километрах от, километрах до
тёплые: даже в самый разгар зимы способные согреть друг друга, растопить лёд, которым так и норовит покрыться мир
и просто счастливые: потому что наши дороги друг друга нашли
21 февраля 2017
Наизнанку
(20 марта 2017)
У меня нет таланта. У меня есть лишь умение перерабатывать в подобие таланта внешние ресурсы. Поэтому без них я – ничто.
(с) дневник, 2017
Ох уж эта сумасшедшая моя жизнь! Я стекаю лишней водой с батареи огромной реальности. Каждый день оборачивается миллиардом событий, и среди всего этого так сложно не разбиться об очередной острый угол или край.
Я уже много лет твержу, что не умею завидовать. Нет, правда, ни один чужой успех никогда не вызывал во мне ничего, кроме искренней радости. И уж тем более я ни разу не удовлетворялась чужим несчастьем. Марго считает, у нас с ней нет совести, хотя на самом деле наша совесть работает просто наповал. Но иногда ей так хочется доказать всему миру вокруг, что мы бесстрашные, всесильные, что нас можно убить, а мы спустя одну самую короткую на свете ночь вновь пустимся в пляс, что я даже не спорю. Конечно, нет, какая совесть, Марго, ты о чём?
И всё же иногда у меня внутри саднит. Не от зависти к людям, а от чего-то вроде зависти к самой себе. Всё чаще я слышу восторженные, грустные или завистливые комментарии от окружающих, что им бы хотелось жить так, как я живу. Я же сгораю – а вокруг меня люди, которые прогорают ещё в несколько десятков раз сильнее. Настоящие герои, героизм которых, правда, чудовищно безразличен большинству людей на свете.
И так мне иногда не хватает правды в чужой зависти. В чужих требованиях. Ведь большинству людей кажется, что «талантливым» всё даётся легко. Я же знаю, что это не так – уж сколько талантов вокруг меня! А я к тому же ещё и совершенно без таланта. Возможность вытягивать домашнее обучение даётся лишь тем, что в свободное время я учусь, как будущий нобелевский лауреат, а ведь и в подмётки не гожусь людям с таким званием. Сказки пишутся и улучшаются от постоянной работы над ними и от попыток, ломая себя, учитывать чужие советы.
Вдохновение на всю мою жизнь берётся из одного – из людей. Из моих друзей, которых горячо люблю и которыми очень горжусь – честное слово, они классные! Из моих героев, таких, как Операция Пластилин или ПорноФильмы, настоящие гении, к тому же сумевшие достучаться до десятков тысяч сердец. И из любого незнакомца, на которого просто нужно посмотреть в подходящий момент. Часто вы смотрите в глаза случайным людям на улице, в автобусах и метро, в очередях за очередной пачкой Шалфея не проходящему несколько месяцев горлу?
Всё это, собственно, к чему? Нет ничего такого, чего вы не можете добиться. Я достигаю лишь минимальных вершин, и если кто-то считает, что для этого нужно быть гением – он ошибается. Требую признать меня как антипример этому тезису.
Силы ушли из тела все сразу, а потом какая-то дверь с английским замком захлопнулась, и они больше не могут попасть домой. Сколько же всего выжирают из человека Любовь, Доброе-Вечное и общественный транспорт.
20 марта 2017
Автобус, или несколько дней из жизни саппорта Операции Пластилин[5 - Было время, когда каждый второй мой текст – не меньше – назывался «текстом прайдолюбви». Из раза в раз находить новые слова, чтобы рассказать своим людям о том, что они для тебя значат, кажется огромным трудом. Пока ты не открываешь запись, в которую новые слова сыплются сами собой. Поскольку все эти тексты полны имён, которые, кроме как в них, нигде тут не фигурируют, я опустила большинство. Но автобус, нарисованный Васей и собранный у меня в гостиной на премьеру «Пилигримов», до сих пор кажется одной из самых замечательных вещей, к которым я в буквальном смысле приложила руку. Его историю я не могла вырезать из своей.]
Четверг. Я живу по принципу «успеть в три раза больше, чем всё, а ещё поймать Лику». Ловлю. Даже кормлю (обычно мне это несвойственно). Через полтора часа мы уже обе бежим куда-то дальше.
Пятница. Утро начинается после обеда с презентаций по физкультуре. Потом мы собираемся и выезжаем на завод. Встречаем Антона и Аню, приходим, нас всех вписывают на имя Антона, нам не хотят отдавать пенокартон и забор. Говорят, не довезём. Подбрасывают домой за пятьсот рублей. Согласно сведениям охраны, мы до сих пор на территории завода[6 - Прошло несколько лет, но, кажется, мы до сих пор там.].
Суббота. Начинаю снова с учёбы. С огромным трудом воспринимаю историю, ибо осознаю, что ко мне сейчас приедет столько людей, сколько мой дом в жизни не вмещал. Далее ситуация оказывается несколько более радужной, впрочем…
Приезжает Василиса. Впрягается в варку кофе. Приезжает Миша. Обнаруживаю, что потеряла паспорт. Ищем паспорт под «Властелин колец» с дубляжом от меня. Василиса уезжает. Ищем. Приезжают Костя и Эля. Разворачиваем автобус. Приезжает Полина.
Переформировываемся, отправляя Мишу и запал к Василию, а Костю и Элю – в Леруа Мерлен. Лика, Полина и я вырезаем автобус. Вырезаем пенокартон. Вырезаем газеты. Вырезаем паркет. Вырезаем целые деревни… ой, стоп, это я уже завралась.
Возвращаются Костя и Эля. К этому моменту готовы наши вырезки, самый ровный кусочек – на совести моей младшей сестры. Мы сидим и рисуем на обрезках пенокартона.
Дружно идём кушать. Святой-человек-мама устроила нам настоящий обед, а не кастрюлю какой-нибудь чечевицы, гречки и прочее, на что стоило надеяться. После обеда Эля и Полина разъезжаются по домам, а Костя приступает к автобусу. Процессом заинтересован папа, присоединяется. В общем хаосе я успеваю готовиться к зачёту по испанскому и всё ещё искать паспорт.
Ломается звук на телефоне. Возможно, навсегда. Усталая я без паспорта и половины телефона тоже почти сломалась, твержу: «Завтра будет кармический карт-бланш».
Воскресенье. 00:02. Я нахожу паспорт. Карма обнимет меня! Прыгаю по квартире, по чуть-чуть помогая Косте и папе. Наконец, они выдохнули совсем обессиленно и ушли спать. Я бдю, ловлю предложение помощи от Стаса, пишу миниатюру для будущей сказки, тоже ложусь спать.
Кажется, я не отдохнула. Кажется, я устала ещё больше. Костя будит меня в семь утра и требует завтрак. У меня хватает мужества встать, найти завтрак, посидеть с Костей и не умереть по пути в кровать. Где берёт мужество Костя – я вообще не знаю. Он герой.
В следующий раз я просыпаюсь, когда в дверь звонит ещё один наш герой – Стас. Включаюсь в варку кофе, подготовку к зачётам, варку, подготовку… На мужество Стаса и Кости смотрю сквозь это более чем влюблённо. В следующий раз пусть собирают себе памятник!
Где-то между всем приезжает Марго, мы снова едим, приезжает Эля, едим, приезжает Таня, кормим. Автобус готов! Самый красивый кусочек отрезали. Включаются вопросы транспортировки. Стас спит. К Косте в машину автобус не влезает, в общественный транспорт тоже рискуем просто не пройти. Костя уезжает с Элей и Таней. Мои великолепные родители загружают к себе все флешмобы и (вместо собственных дел) везут эту красоту в Йоту. Мы с Ликой и сестрой в последний момент суём в машину забор.
При создании этого забора ни один настоящий гопник не пострад… Я, играя в великое чудо коммуникации, припрегла настоящих гопников держать забор вместе с Ликой, пока стремительно кончающийся чёрный маркер выводит: «Про любовь: бабы дуры, жизнь дерьмо!» Радостно не соглашаюсь с лозунгом.
Мы с Марго, Ликой и Стасом едем в клуб на метро. Встречаем по пути сначала отдельных людей, а потом всю большую компанию Своих. Около тридцати объятий спустя, взяв Гошу и второго Костю, идём забирать из машины родителей всё своё добро. Дважды грустными глазами проводим мимо идущего директора группы, не замечающего автобус на голове у Гоши, балки, баннер, нас самих. Вылетает её святейшество Тонечка, обещает всё разрулить, медленно подтягиваются остальные. Когда вопрос с флешмобами наконец-то решён, я иду_бегу_скачу по рукам и объятиям. Люблю всех вокруг безумно.
В клубе долгое время лежу на полу с братом и его подругами, каждый второй идущий мимо спрашивает у меня, где «кто-нибудь». Чувствую себя если не гуглом, то уж точно тем самым легендарным столбом с тремя направлениями.
Тысячу раз заждавшись, потерявшись, найдясь, обнимаемся с каким-то случайным образом собранным филиалом прайда, «кричим, как группа перед выходом». Как только замолкаем, нашему крику в ответ слышится радостный галдёж зала, и тут же, несколько секунд спустя, включается клип.
Мы угораем уже до непосредственного начала концерта, а к первому флешмобу я успеваю пробежаться с питом, быть несколько раз уроненной не смотрящими под ноги людьми в слэм, заставить Марго сбегать и переписать сетлист.
«Следующая – пилигримы!» Выдёргиваю из пита Костю, тащу в конец зала, на нас и Машу со Стасом запускают верного фиолетового коня, мы, чёрт подери, рвём сердца – свои уж точно. Строили этого монстра не зря. Любимый новый старый бус, летящий сквозь раннюю зиму 19 марта!
Под конец песни мои руки отваливаются, не говоря уже о Маше, у которой, кажется, прямо на моих глазах растут бицепсы. Хочется умереть, но скакать и орать хочется сильнее.
Дальше я уже всё так смутно помню. Наши флешмобы один за другим, пропадающие из сетлиста песни, прекрасная мачта Стаса, несколько волшебных запалов и горений, влюбительный Кит от Серёжи Иващенко и Наташи Косяк, сёрклы, пит, едва не ошибочная батарея и, наконец, забор.
Надеюсь, его было видно, ибо к этому созданию у меня чувства практически материнские. Всё-таки это я – самый грамотный гопник Коля страны, справилась с двоеточием и запятой в нужных местах.
Несколько последних песен мы просто угораем. Я танцую в обнимку с Олей, Костей, мы мутим небольшую облепиху, превратившуюся в огромный обнимашковый шар, мы кричим, кричим, кричим.
Концерт кончается, прайд падает без сил, прайд кричит: Тоня, Тоня, Вася, Вася, почему вы делаете вид, что вы не с нами, Вася, Вася, воды, воды, Зарков, Зарков, Часы! Часы! мытониныкони, мытониныкони… Не скоро появляются силы на то, чтобы подняться и начать расходиться, да и разойтись – как можно? Долго ещё мы болтаем, орём, поём, обнимаемся.
