скачать книгу бесплатно
Мёртвые возвращаются
Кристофер Ламой
Взгляд во тьму. Триллеры для подростков
Переезд на новое место – всегда начало чего-то нового. И Хенрик был рад начать всё сначала. Вместе с родителями и братом перебраться из Осло в маленький северный городок, сменить тесную квартиру на большой деревянный дом. Может быть, даже слишком большой? Слишком старый. И странный. Кажется, в этом доме происходят необычные вещи. И что дом совсем не рад новым жильцам. Кажется, здесь кроме живых людей есть кто-то ещё… Только Хенрик не верит в призраков. Сумеет ли он разобраться, что происходит, пока не станет слишком поздно?
Кристофер Ламой
Мёртвые возвращаются
Christoffer Lam?y
HJEMS?KT
Copyright © Gyldendal Norsk Forlag AS, 2021
Cover illustration by Martin Ernstsen
All rights reserved.
© Лавринайтис Е.А., перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Пролог
Папа ногой притворяет дверь в спальню. Она не закрывается до конца, и в комнату проникает узкая полоска света.
– Не уходи! – пронзительно кричит маленькая девочка. Растрёпанные рыжие волосы падают ей на лицо. – Папочка, пожалуйста, не уходи!
Он просовывает голову в дверь. Девочка плотно кутается в одеяло, но всё её тело сотрясает дрожь.
– Что случилось, радость моя?
– Мне страшно, – шепчет она.
– Хочешь, проверю, нет ли кого под кроватью?
Девочка мотает головой:
– Нет, там никого нет.
– Тогда кого же ты боишься?
На папу смотрят большие зелёные глаза.
– Герхарда, – шепчет девочка.
Папа тяжело вздыхает, подходит к ней, включает лампу на тумбочке и садится на край кровати:
– Где ты слышала это имя? – Его голос внезапно становится серьёзным. Девочка не отвечает, и папа гладит её по волосам. – Где ты слышала это имя? – повторяет он спокойнее.
– В школе, – отвечает она.
Папа наклоняется и целует её в лоб.
– Герхарда больше нет, – говорит он. – Слышишь меня? Его больше нет.
Она зажмуривается, как будто ей в голову пришла какая-то неожиданная мысль, и хватает папу за руку:
– А это правда?
– Что?
– Что он убивает маленьких детей?
Глава 1
– Что скажешь, Хенрик? – спрашивает папа.
Его лицо озаряется светом, он полон ожиданий, как ребёнок, который готовится открыть первый рождественский подарок.
– Ну, он вроде как… – Я останавливаюсь на полуслове и оглядываю поляну величиной с футбольное поле. Гравийная дорожка вьётся по склону к вершине холма. Там, наверху, стоит дом – громоздкий белый великан. – Ну, он вроде как б-большой.
Папа смеётся, но совершенно не обидно. Его смех звучит мило и добродушно. Папа никогда не шутит над моим заиканием.
Он не спеша возвращается к грузовику, который привёз вещи, а я стою и смотрю на наш новый дом, на обшарпанные белые стены и тёмные окна. Непонятно, почему меня потряхивает. Волоски на руках встают дыбом.
Я вздрагиваю, когда из кошачьей переноски раздаётся грохот. Нала мяукает и таращит огромные глаза, как будто ей от меня что-то нужно. Это не кошка, а громадный и толстый танк.
– Всё хорошо, – шепчу я ей и в тот же миг слышу папин голос:
– Иди посмотри на новый дом, Гард!
Мама и папа стоят рядом с Гардом, моим младшим братом. Он сидит в машине с комиксом в руках и не желает выходить.
– Не-е-е-ет, – тянет он своим тонким капризным голосом, словно ему три года, а не семь.
– Пожалуйста, Гард, выходи, – говорит папа.
– Не-е-е-ет!
Мой младший брат змеёй извивается на сиденье. Папа качает головой и идёт ко мне. В каждой руке у него по чемодану.
– Гард сам решит, когда ему выходить из машины. Дадим ему время, – говорит папа – главным образом, самому себе. Он останавливается и, запрокинув голову, смотрит на громадное строение. – Ну что, босс, готов въехать в новый дом?
– Ага, – киваю я.
Из кошачьей переноски снова доносится шум, и папа наклоняется, чтобы её открыть.
– Думаешь, можно вот так просто взять и выпустить кошку? Разве мы не должны сначала приучить её к этому месту – вдруг она заблудится?
– Не волнуйся, – отвечает папа, и в этот миг кошка вырывается на свободу. – Кошки способны сами о себе позаботиться.
Нала ласково трётся о мои ноги и мурлычет. Потом направляется по подъездной дорожке к белому штакетному забору, окружающему участок, останавливается – и вдруг, внезапно подпрыгнув, исчезает в просвете между двумя штакетинами, как будто точно знает, куда ей надо.
Мы с папой поднимаемся по холму к нашему новому дому. Громадина возвышается прямо перед нами.
– Лодочная улица, тридцать семь, – сообщает папа, когда мы забираемся на холм.
– Белый и холодный, – шепчу я.
Наши глаза встречаются, папа хмурится. Он ставит чемоданы на землю, подходит к стене и проводит рукой по гладким, покрытым белой краской доскам. Краска на старых стенах в некоторых местах вот-вот облетит. С близкого расстояния дом кажется ещё больше. Мне приходится сильно запрокинуть голову, чтобы увидеть второй этаж. Судя по окнам, расположенным совсем близко к земле, в доме есть подвал.
– Вот чёрт, – говорю я. – Это тебе не тесная квартирка в Осло. Ведь правда же?
Папа смеётся, а у меня от предвкушения сосёт под ложечкой. Я неделями ждал этого дня, и мне глубоко плевать, что от вида этого дома у меня мурашки бегут по коже. Я радуюсь. Две недели назад я распрощался со своими бывшими одноклассниками и не скучаю ни по кому из них. Та банда – это уже история. Город Ботсвик, Северная Норвегия и этот дом – вот моя новая жизнь. Я знаю, всё будет хорошо.
– Давно его не красили, – говорит папа. – Летом займёмся. Может, вы с Гардом мне поможете?
– Да, – киваю я, хотя прекрасно знаю, что помогать придётся мне одному. Гард такими вещами не занимается.
– Скоро мы уже зайдём в дом? – спрашивает мама. Она стоит у машины рядом с Гардом и дрожит от ветра. Гард выбрался наружу. Мне в глаза бросается мамина правая рука. Она расслаблена, ладонь повёрнута в сторону Гарда. Мама как будто надеется, что Гард возьмёт её за руку.
– Ключи у тебя, – отвечает папа.
Мама копается в карманах, находит ключи и садится на корточки перед Гардом:
– Хочешь первым открыть наш новый дом?
Гард поглощён своим комиксом и не обращает на неё внимания. Она повторяет свой вопрос, и на этот раз кладёт руку ему на плечо.
Гар стряхивает мамину руку, отходит на пару шагов в сторону и огрызается:
– Нет!
– А ты знаешь какие-нибудь другие слова, кроме «нет», Гард? – спрашиваю я.
Дыхание тяжёлое, взгляд непокорный. Гард похож на испуганного зверя, и мне больно смотреть на маму. Она поднимает ладони вверх, словно хочет извиниться.
– Я не хотела, Гард, – говорит она. – Прости.
– Ты ничего плохого не сделала, – протестую я, хотя мы оба знаем, что мой младший брат ненавидит, когда его трогают.
Но мои слова не имеют для мамы никакого значения, она не отрывает глаз от Гарда.
– Оставь парня в покое, Маргарет, – говорит папа. Он берёт ключи и поднимается по крыльцу к двери.
Папа отпирает дверь, и я бросаю последний взгляд на высокий белый фасад. Мне вдруг приходит в голову, что другие дома на этой улице не похожи на наш. Большинство из них ниже и выкрашены в радостные цвета – зелёный, жёлтый или красный. Из-за ухоженных изгородей доносится детский смех, а если приглядеться, можно увидеть батуты, качели и бархатистые цветы. Такие дома встречают тебя с распростёртыми объятиями, думаю я. Они рады жильцам, приветливо машут и хотят, чтобы ты зашёл… Я снова с содроганием смотрю на наш новый холодный дом, который величественно возвышается над всей Лодочной улицей.
– Хенрик, ты идёшь? – спрашивает папа из-за двери.
Я медленно поднимаюсь по крыльцу и переступаю порог. Это же просто дом, говорю я себе, отделываясь от ощущения, что с этим местом что-то не так. Но напряжение и неприятное ощущение под ложечкой возвращаются, когда я вслед за папой вхожу в коридор.
– Гостиная, – объявляет папа. Он находит выключатель и зажигает люстру.
Комната по размерам напоминает спортивный зал. Мебель накрыта белыми ветхими простынями. Папа сдёргивает одну из них и отбрасывает назад. Ткань медленно опускается на пол. Перед нами коричневый диван.
– А чья это мебель?
– Наша, – говорит папа. В помещении с таким высоким потолком он кажется совсем маленьким. – Бывший владелец отдал нам всё. Он даже не захотел показать мне дом, когда мы оформляли покупку. Прислал ключи по почте.
Папа открывает обеденный стол, стулья и комод: он сдёргивает простыни, и они медленно опускаются на пол. Пыль кружится вокруг, как снег.
– Дом просто огромный, – говорю я.
Папа тихо посмеивается, и в этот момент в гостиную входит мама и ставит на пол большую сумку.
– Как думаешь, Хенрик, нам здесь будет хорошо?
– А з-знаешь, – отвечаю я, ещё раз оглядывая огромную гостиную, – думаю, да.
Глава 2
Следующие несколько часов мы распаковываем вещи. Гард, как обычно, не помогает. Мы перетаскиваем картонные коробки, а мой младший брат сидит на крыльце, погрузившись в свой комикс. Он вообще в курсе, что мы переехали? Знает ли он, что в этот момент мы заново начинаем нашу жизнь? Вряд ли. Ему совершенно безразлично, что происходит вокруг, и всякий раз, когда я несу в дом часть нашего груза, я перешагиваю через своего младшего брата.
– Подвинься! – говорю я в конце концов, но Гард не обращает на меня внимания.
Ничего нового. Для Гарда я невидим, как воздух. Наверняка я мог бы стрельнуть хлопушкой прямо у него перед носом, а он бы и не заметил. Во всяком случае, если бы это проделал я. Иногда я задумываюсь, известно ли ему, что у него есть старший брат.
– Гард, – говорю я, – очень тебя прошу: мне не занести коробки в дом, когда ты сидишь у меня на пути.
Он листает свой комикс.
– Подвинься, Гард!
Он по-прежнему меня не замечает или плюёт на меня. Не знаю. В тот самый миг, когда я собираюсь заорать на него, раздаётся покашливание папы. Он стоит в дверях, качает головой и посылает мне взгляд «не мучай Гарда».
– Но ведь он сидит и ничего не делает! – возмущаюсь я. – А мог бы помочь.
– Босс, а может, ты зайдёшь в дом и выберешь себе комнату? – спрашивает папа. – Уже поздно. Придётся разбирать вещи завтра. Комнату можешь выбрать любую. Даже Нала сможет жить в собственной комнате в этом громадном доме.
Гард даже не шелохнулся, когда я переступил через него.
В гостиной я нахожу коробку со своими личными вещами: одеждой, кое-какими книгами и игровой приставкой. Папа купил мне новый телевизор и сказал, что я могу поставить его в своей комнате.
Если в комнате есть телевизор и игровая приставка, то ведь точно можно будет поиграть в тишине и покое?
Я ставлю коробку на пол у двери, ведущей из гостиной, открываю её и уже собираюсь поднять коробку, как вдруг замираю: Гард в доме. Его босые ноги стучат по паркету. Топ-топ-топ! Я поворачиваюсь как раз в тот миг, когда Гард, возбуждённый и с выпученными глазами, стремглав проносится мимо меня в коридор. Я смотрю на него с неожиданным любопытством. Папа тоже.
