скачать книгу бесплатно
– Мне нужно, чтобы эти гильзы были готовы уже сейчас, – сказал Уэсли.
Фальк кивнул:
– Я знаю, о чем вы просили, но…
– О, – произнес Уэсли. Потом повторил, как будто до него только что дошло: – О! В этом-то и загвоздка. Ты думаешь, будто я просил.
Уэсли взял со стола ножик для вскрытия писем. Лезвие блеснуло у него в руке.
– Если ты не можешь следовать простым приказам, Фальк, я найду кого-нибудь, кто на это способен.
Тавии не требовалось видеть лицо Фалька, чтобы понять: губы у него дрожат. Ее руки сжались в кулаки. У девушки не было времени на все это.
Она снова представила себе отметину на шее мужчины. Отметину на шее Саксони. Ту самую отметину, которую фокусница так часто видела внутренним оком – в кошмарах о смерти матери. Увидеть эту язву наяву дважды за один день – это напоминало кошмарный сон. Однако Тавия понимала: проснуться ей вряд ли удастся.
Она знала, что Саксони в опасности – и будь девушка проклята, если намеревается и впредь стоять в стороне и ничего не делать. Быть может, Тавия и не смогла спасти свою маму; быть может, она не сумеет помочь тому мужчине в камере – но свою подругу фокусница постарается вызволить из беды.
– Уэсли! – Тавия практически выплюнула его имя.
Смотрящий повернулся к ней – как будто вообще забыл о ее присутствии. Тавия заметила в уголках его глаз какое-то холодное выражение, которому не смогла найти определения. Но он сморгнул эту эмоцию и улыбнулся ей привычной хитрой улыбкой.
– Судя по твоему виду, денек удался, – сказал он. – Ты ведь не убила Карам для того, чтобы войти сюда? У меня нет времени на поиски нового охранника.
Тавия сердито взглянула на него. С каждой секундой она теряла терпение. Девушка знала, что на ее лице написано отчаяние. И Уэсли видит это. Не может не видеть.
– Фальк, – промолвил он, словно ощутив, что терпение Тавии на исходе. – Ты не оставишь нас одних?
Его ручного хорька не требовалось просить дважды.
Фальк практически выпрыгнул из кресла, мелко закивал и, пятясь, вышел из комнаты. Мужчина не сводил взгляда с Уэсли и ножика для бумаг, который тот вертел в руках.
Добравшись до двери, он бросил на Тавию взгляд – слишком самодовольный для того, кто пару минут назад едва не обмочил штаны при виде канцелярской принадлежности.
Дверь за прислужником со щелчком закрылась. Девушка не отрывала взгляда от Уэсли.
– Мне нужна твоя помощь, – повторила она, делая шаг к юноше.
– Да, – отозвался Уэсли, – я тебя слышал.
Огненный амулет, который Тавия выиграла у Саксони, жег ей ребра. Хотя фокусница спрятала его под подкладкой куртки, взгляд Уэсли был устремлен именно в эту точку – будто он каким-то образом чувствовал магию.
– Саксони в беде, – сказала Тавия. – Миростражники пришли за нами. Я даже не знаю, жива ли она сейчас – если вспомнить ее поведение.
– И это все? – Уэсли сунул руки в карманы, негромко вздохнув: – Я думал, случилось что-то серьезное.
Тавия без колебаний метнула в него огненный амулет.
Уэсли быстро извернулся. Талисман пролетел мимо него, ударившись о картину позади стола. Уэсли, нахмурившись, взглянул на разгорающееся пламя.
– Мне нравилась эта картина, – сообщил он.
«Вот ублюдок!»
Тавия выхватила из голенищ каждого ботинка по ножу. Однако Уэсли лишь откинулся назад, припав к крышке стола. За его спиной пылала картина.
– Рискну предположить, что ты не в том настроении, чтобы разговаривать по-людски, – заметил он.
– Все равно все твои слова – ложь!
– А я думал, тебе нужна помощь. Странный способ просить о ней.
Тавия прищурилась. Потом прокрутила ножи в руках. Как бы ни была зла, девушка испытала крошечное облегчение от того, что не уронила их.
Она поверить не могла, что Уэсли ведет себя так равнодушно – даже после ее слов. На кону стоит жизнь Саксони. Тавия поверить не могла, насколько далеко Уэсли ушел от прежнего себя – от того, с кем она дружила. Казалось невозможным, чтобы человек мог вот так взять и вывернуться наизнанку.
Как будто едва он убил старого смотрящего, то сразу после этого – бум! – как по волшебству, парень, которого она знала, исчез. Вместо него появился кто-то другой. А может быть, Тавия просто заблуждалась. Возможно, тот парень с самого начала являлся иллюзией.
– Просто чтобы тебе стало ясно, – произнес Уэсли. – Я не твой мальчик на побегушках. Я твой смотрящий. У меня есть город, которым надо управлять. Прямо сейчас спасение твоих друзей – отнюдь не моя главная задача.
– Ты прав, – отозвалась Тавия, нацеливая ножи. – Я не в настроении разговаривать.
Она бросилась вперед, готовая, если понадобится, силой отвести Уэсли в мироучасток. Девушка ни за что не могла оставить Саксони страдать в камере, как это произошло с Дэниелом Эмильсоном.
Но Уэсли встретил ее не оружием. Юноше понадобилось не больше секунды для того, чтобы взмахом руки отправить навстречу Тавии волну магии.
Одним текучим движением руки Тавия с зажатыми в них ножами оказалась отброшена назад. Она споткнулась, выругалась и снова метнулась к нему.
Уэсли вскинул обе ладони. Девушка оказалась недостаточно быстра. Всплеск энергии охватил ее. Незримая сила обвилась вокруг плеч, словно аркан, сдавив с такой силой, что девушка едва не закричала.
Она крутанулась на месте, освобождаясь от магии. Еще не завершив разворот, фокусница метнула оба ножа. Они с лязгом упали к ногам Уэсли. Смотрящий несколько мгновений хмуро смотрел на клинки. Тавия сжала кулак и ударила, но Уэсли легко уклонился, схватив ее за запястье и выкрутив так, что в конце концов девушка едва не рухнула на колени.
– Прекрати, – потребовал он.
Тавия пыталась вырваться.
– Отпусти меня, тогда прекращу.
– Верится с трудом.
Тавия фыркнула и ударила головой назад. Когда ее затылок встретился с носом Уэсли, девушка услышала хруст и ощутила, как кровь юноши брызнула ей на шею.
Уэсли выпустил ее руку и прижал ладонь к носу. Тавия ударила снова. Однако юноша все еще был невероятно быстр, хотя кровь стекала ему на губы. Он щурил глаза, стараясь справиться с болью.
Смотрящий с силой оттолкнул Тавию, а потом перешел в наступление. Протянув руку, он схватил девушку за воротник. Когда она попыталась пнуть юношу, ее ноги словно примерзли к полу. В дело снова пошла магия. Силы давили на нее, не давая сдвинуться с места.
Точно так же они сражались в детстве, испытывая свои новые амулеты и отрабатывая приемы.
Уэсли всегда брал верх, готовый к любой атаке, которую могла применить Тавия – какими бы хитрыми эти атаки ни были. Девушка не понимала, почему ее так удивляет то, что с тех пор ничего не изменилось.
В конце концов, именно Уэсли научил фокусницу всему, что она умела.
Тавия стала лучшей в этой игре только потому, что он перестал играть.
В течение нескольких минут Уэсли продолжал держать ее за воротник. Его залитое кровью лицо находилось в нескольких сантиметрах от лица Тавии. Потом парень вздохнул, выругался и оттолкнул ее. Отойдя к своему столу, он вытащил из кармана пиджака носовой платок и прижал к носу. За спиной смотрящего все еще потрескивало пламя. Уэсли прикрыл глаза, резко выдохнул и припечатал обе ладони к столешнице.
Огонь замерцал и угас.
– Я хочу, чтобы ты хотя бы раз сказал мне честно, – заявила Тавия, переводя дыхание. Говорила она так же тихо, как и Уэсли. Девушка старалась не смотреть на кровь, размазанную по его лицу. – Хватит вранья. Просто скажи мне прямо.
Уэсли снова хлопнул ладонями по столу. Когда парень поднял взгляд на Тавию, его глаза выглядели почти черными.
– Сказать тебе что?
Впервые за много лет его голос потерял всю тщательно выпестованную изысканность, которую Уэсли всегда старался поддерживать. В интонации появилось что-то от того уличного мальчишки, каким он когда-то был. Тавия проигнорировала это. Сентиментальность до добра никогда не доводила.
– Саксони выпила тот эликсир, который ты мне дал, – сказала она. – Ты знал, насколько опасно это зелье?
Несколько мгновений Уэсли медлил. Потом вытер платком верхнюю губу. Кровь уже начала подсыхать.
– Поверить не могу, что ты явилась сюда и затеяла драку только потому, что твоя тупая подружка выпила зелье, которое даже не подумала купить.
– Ты сказал мне, что я продаю счастье! Ты солгал мне.
Уэсли выпрямился.
– Я никогда тебе не лгал.
Он сказал это так, словно верил в правдивость этого. Как будто полагал, что если не видеть очевидного, это уменьшит его вину. Может быть, Глава и наплел парню что-то. Однако Уэсли отлично понимал, что все это враки, и все равно купился на них. И теперь пытался скормить их Тавии. Старался убедить девушку, что это вовсе не ложь.
– Ты же любимчик Главы, Уэсли.
Парень мрачно сощурился.
– Он что-то замышляет, – продолжала Тавия. – И ты действительно хочешь мне сказать, будто Глава не посвятил тебя в это?
Уэсли скривил губы.
– Я не приказывал тебе давать эту магию дружкам, – напомнил он. Потом сложил окровавленный платок аккуратным треугольничком и сунул в карман. – Тебе следовало слушаться меня.
Тавия подавила яростное желание швырнуть ему в лицо еще один огненный талисман.
– Это не игра, Уэсли. Моя мать…
Она умолкла. Уэсли нахмурился. Тавия много лет почти ничего не говорила о своей матери: время от времени у нее прорывалось несколько слов; несколько слезинок, несколько ужасных, судорожных воспоминаний. Уэсли удивился, что она заговорила об этом сейчас.
– Твоя мать – что? – спросил Уэсли.
Тавия сглотнула в попытке подавить дрожь в голосе.
– Это магическая болезнь, – сказала она. – Она вернулась.
Ни одного случая заболевания не возникало так давно, что она почти сумела забыть об этой хвори. Эпидемия магической болезни разразилась, когда Тавия была еще ребенком. Недуг распространился по всей Усхании. В те времена в бедных регионах было обычным делом очищать запасы воды при помощи магии. По сути, это оказалась не столько болезнь, сколько отравление магией, в избытке накопившейся в организме. А люди, не имевшие средств на свежую воду, купались в магически очищенной воде и готовили на ней еду.
Некоторые случаи заболевания были не особо тяжелыми: счастливчики отделывались головной болью и кровотечением из носа. Но если на теле появлялась отметина, надежды на выздоровление рушились. Магией нельзя вылечить передозировку магии.
Лекарства не существовало.
Спасти заболевшего было невозможно.
У него просто отказывали органы – один за другим.
Тот мужчина в камере должен был умереть из-за зелья, которое продала ему Тавия. Если и Саксони умрет, девушка не знала, что тогда сделает.
Уэсли моргнул, но и только. На его лице не отразилось ничего, кроме удивления.
– Что произошло, когда Саксони приняла эликсир? – спросил он.
– Она впала в безумие, – ответила Тавия. – Швырялась в меня магией так, будто хотела убить. Говорила что-то о голосах в своей голове. И мужчина, которому я еще до этого продала флакон зелья, рассказывал то же самое. Прямо сейчас он сидит в камере, и у него на шее эта клятая отметина. Эликсир что-то сделал у них в головах. Можно отобрать у человека многое, Уэсли, но только не разум. Разум нельзя украсть и нельзя продать.
На нижней челюсти Уэсли задергалась мышца.
– Я уже сказал тебе: я этого не делал, – произнес он. – И ты уверена, что видела эту отметину?
– Я могу узнать ее где угодно, – заверила Тавия. – И понадобился всего один флакон зелья, чтобы они заболели. Вот насколько оно сильное. Я не знаю, сможет ли Саксони оправиться – или же она прямо сейчас умирает где-нибудь в камере по соседству с тем человеком.
Уэсли слегка приоткрыл рот. Тавия заметила складку у него на лбу, но потом юноша выпрямился и придал своему лицу спокойное выражение. Сделав вдох, он шагнул было вперед, но сдвинулся всего на несколько сантиметров, а потом замер.
Уэсли ничего не сделал и не произнес ни слова. Тавия не знала, почему она ожидала от него чего-то иного.
– Саксони – не мошенница, – произнесла она. – Она не заслужила такого.
Выражение лица Уэсли оставалось отстраненным. Юноша стоял совершенно неподвижно.
– Конечно не заслужила, – согласился смотрящий. – Плохое случается только с хорошими людьми.
Тавия почти готова была поклясться, что расслышала в этих словах затаенный вздох. Это вызвало у нее желание возненавидеть Уэсли. Честно говоря, девушка всегда хотела ненавидеть его, но сейчас это желание проявилось острее, чем когда-либо прежде. У Уэсли не было ни друзей, ни родных. Тавия чувствовала себя дурой из-за того, что поверила, будто может стать ему другом.
– Я должна узнать, все ли в порядке с Саксони, – сказала она. – Если ты не поможешь мне, я просто сделаю это сама. Я сожгу мироучасток дотла, лишь бы освободить ее.
Тавия развернулась. Куртка парусом вздулась у нее за спиной. Но не успела девушка сделать и шага, как Уэсли дернул ее назад – он был проворнее любого фокусника.
Девушка посмотрела на свое запястье, плотно охваченное его сильными пальцами. Уэсли холодно, оценивающе взирал на нее. Фокусница всматривалась в юношу в поисках какого-нибудь знака, свидетельствующего о его намерениях. Подергивания мышцы на челюсти, медленного движения кадыка, когда он сглотнет всухую – быть может, во рту у смотрящего так же сухо, как у самой Тавии. Выражения вины или чувства ответственности за то, о чем он только что узнал.
Как обычно – ничего.
Уэсли из тех книг, которые всегда оставались закрытыми.
Когда-то он был просто мальчишкой – таким же фокусником, как Тавия. Они росли, изучая одни и те же трюки и вместе создавая мошеннические устройства. Даже когда Уэсли привлек внимание прежнего смотрящего и стало ясно, что он выбрал преступную карьеру, Тавия продолжала тешить себя мыслью о том, что они навсегда останутся друзьями. Родными друг другу. Что где-то под жесткой оболочкой всегда будут сохраняться потаенные останки морали. Но взбираясь на самый верх, Уэсли оставил Тавию позади и внизу. Вскоре девушка поняла: его оболочка вовсе не была скорлупой, под которой смотрящий что-то скрывал. Это оказалась просто грязная корка – засохшая глина с тех могил, которые он вырыл во имя Главы.
