скачать книгу бесплатно
Я посмотри на свои руки. Сжимая простыни, костяшки побелели, а кожа натянулась. Расслабив их, я почувствовала, как кровь прилила, и кожа приобрела здоровый оттенок.
Ярость донимала меня и сжирала изнутри не своевременно, стоило мне подумать о Эдварде Дэвисе. В моей голове его образ проектируется как образ чудовища, а в моих желаниях стереть его с лица земли. Жажда мести, гнев, ярость, злость – все это так ново для моего организма, что испытывая их, я чувствую легкую усталость.
Я покорно и охотно начала принимать пищу, когда бабушка подняла крышку миски и в нос ударил запах только что сваренного, горячего куриного бульона. Желудок заурчал, вспоминая, что не потреблял пищу всю ночь и целый день, а слюновыделение такое, что могу наполнить им стаканы.
– Мне пришлось сдать твой билет обратно, – с грустью сообщила бабушка, когда я трамбовала съеденное водой.
– Ты улетаешь одна? – ошарашенно спросила я ее.
– У меня там дела, милая. Неотложные. Я попросила Маргарет забрать тебя к себе, пока у нас такое плачевное положение.
– Мы уже планируем поставить еще одну кровать в мою комнату, – улыбалась Брук осчастливленная этой затеей.
Я натянуто улыбнулась ей, затем снова посмотрела на бабушку, и улыбка спала с моего лица вовсе.
– У тебя все хорошо? – обеспокоенно спросила я, рассматривая ее внимательными глазами, будто пытаюсь влезть прямо в душу.
– Все хорошо, солнышко, – улыбнулась бабушка и погладила меня по щеке своей нежной рукой.
– Надеюсь, Вы не долго, Сеньора? Иначе умру от тоски, – весело проговорила я широко улыбаясь.
Бабушка молча смотрела на меня. Взгляд ее голубых глаз был поникшим, но пристальным. Глаза бегали по моему лицу, будто она хотела запечатлеть в своей памяти каждую мою деталь. Бабушка улыбнулась, а глаза заблестели.
– Как ты похожа на свою мать, – прошептала она и обняла, стараясь не давить на мое тело. – Одного желаю, чтобы ты не испытала ее судьбу и прожила спокойно до самой старости.
Я крепче обняла бабушку и уткнулась носом в ее плечо, когда почувствовала, как там противно закололо. Навязчивые слезы уже щипали глаза, и я закрыла их, чтобы задержать нежелательные соленые дорожки на своих щеках.
Рейс бабушки завтра утром. Я убедила ее вернуться домой и отоспаться, чтобы хорошо добраться до Испании. Она долгое время обнимала меня, не желая отпускать и уходить. Я давно не наблюдала в ней таких порывов. Обычно она улетала в Испанию даже не прощаясь, ведь знала, что вернется. А сейчас все иначе. И это не может не волновать мое сердце. В голову сразу лезут страшные мысли, терзающие душу.
И почему мне кажется, что моя размеренная жизнь начинает идти наперекосяк, а я даже сделать ничего не могу?
Так я подумала, когда увидела сначала Деймона через стекло реанимационной палаты, а после отца. Миссис Эванс запретила мне заходить к ним. Есть определенные правила, не позволяющие этого сделать. В первую очередь антисанитария. Многочисленные трубки, торчащие на их груди и шее, пугают. Лиц практически не видно из-за больших масок наркоза. Пикающие мониторы – единственное, что сейчас придает мне надежду и уверенности в том, что мои родные выживут. Они доказывают, что их сердца все еще бьются, а мне остаётся верить в то, что они никогда не остановятся.
Я приложила ладонь к стеклу, за которым лежал мой отец. Его руки были обожжены и местами покрылись жесткой бордовой коркой. Миссис Эванс сказала, что вероятно мой отец последним выходил из кабинета, поэтому ему досталось больше Деймона. Он прикрыл его с собой. Даже не зная о страшной судьбе наперед, отец всегда защищает своих детей. Будто чувствует приближающую к нам опасность.
Я обессилено приложилась к стеклу еще и лбом, чувствуя, как слезы размером с горошину скатываются по моим щекам и падают на кафель, разбиваясь там вдребезги.
– Папочка, услышь меня. Я рядом. Я сделаю все, чтобы ты открыл глаза, слышишь? Ты только не покидай меня. Я хочу быть эгоисткой и держать тебя рядом с собой, даже если ты собрался уходить от меня. Я не смогу тебя сейчас отпустить. Пожалуйста, помоги мне и поправляйся. Только борись.
Я всхлипнула и смогла подавить рыдания, закрывая рот ладонью. Сердце внутри меня дрожит и обливается кровью. По телу пробегает холодок и мне хочется скомкаться в комочек прямо здесь на полу и лежать как беззащитное существо. Я чувствую себя такой одинокой…
Я дрожащими руками вытерла слезы со щек и мокрых ресниц. Сентиментальность – это не ошибка, но с ней не стоит затягивать. Имеет свойство привязывать. Становишься зависимой от нее и тогда уже перестаешь быть сильной и прекращаешь бороться. Я могу изредка оплакивать свое состояние, но знать меру и когда стоит остановиться.
Я шмыгнула носом и развернулась. Вместо пустого помещения для врачей, я наткнулась на большую фигуру в темном костюме. Мое лицо было на уровне его груди, как и глаза. Сердце замерло, потому что эту фигуру я узнаю из тысячи, хотя встречались мы всего два раза.
Сглотнув, я медленно подняла глаза на мужчину, который стал мне ненавистным всего за пару секунд и впилась в него презренным взглядом.
Он смотрел через стекло на моего отца, и через несколько секунд опустил свои слегка сощуренные глаза на меня. На его фоне я казалась маленькой потерянной девочкой в данный момент, с бинтами на голове и в больничной сорочке из синтетики, но не чувствовала ни капли страха. Лишь тень ненависти, нависшее над моим сердцем.
Мужчина смотрел на меня беспристрастными глазами. В них не играли искры удивления, ненависти или злобы. Не было ничего абсолютно. Его глаза – прозрачное стекло, на котором невозможно ничего прочитать.
В моих глазах он, я уверена, смог прочитать массу эмоций: от всепоглощающей ненависти, до убивающего горя. Сейчас я не могу и не хочу контролировать себя. Меня больше интересует его присутствие здесь.
– Что Вы здесь делайте? – хриплым и низким голосом спросила я.
Мужчина смерил меня своим взглядом и снова посмотрел прямо в мои глаза.
– Очевидно же, что приехал навестить своего друга, – свойственным ему безэмоциональным и низким голосом ответил он.
– Вы издевайтесь надо мной!? – зашипела я.
Его ответ снова разжег в моей груди пожирающий огонь ненависти.
– Я не из тех, кто получает удовольствие от издевательства над немощными.
– Но получайте удовольствие, когда делайте их такими! – гневно процедила я стойко держась на ногах.
– О чем Вы говорите, юная леди? – непонимающе нахмурился он.
– Вздумали театр играть здесь? Кому, как не Вам выгодна смерть моего отца?
Мужчина склонил голову в сторону, прищурив свои глаза. Густые черные брови были нахмурены, но не угрожающе, а скорее непонимающе. Его взгляд не изменился на злобный, получая от меня такие слова и такой тон. Видимо, действительно считает маленькой и глупой девочкой, не знающей ни о чем. А тот, кто не прав, не должен получать гнев в ответ.
Почему сейчас смотря в его глаза, я усомнилась в своей правоте? Может я изрядно ударилась головой и поэтому посчитала его убийцей своего отца? А когда он стоит передо мной, все снова становится на свои места. Он убийца, но не такой как все.
Что за бредни, Элла!?
– С чего Вы это взяли? – даже с интересом спросил он, будто хотел услышать мою версию.
Я набрала воздуха в легкие и немного задержала дыхание, после выдохнула. От такого действия последовало легкое головокружение. Если начала, то следует идти до конца.
– Вы в последний раз были у папы. Не знаю, какие проблемы у него с Вами, но взрыв произошел в кабинете. А там кроме Вас из чужих больше никого не было.
Мужчина прочистил горло. Он вздохнул, скрещивая руки на груди. При этом выпрямил свою спину, слегка выпячивая вперед мужественную грудь. Его заинтересованный взгляд никуда не исчез. Наоборот, искр в них прибавилось больше.
– Неплохая версия, юная леди, – облизнулся он и я почему-то сглотнула. Его уверенность выводит меня из моей уверенности. – Но у меня другая. Возможно потому, что информации имею больше. – Уголки его губ дрогнули, и я увидела наподобие улыбки, но такой мимолетной. Мне захотелось вернуть ее и увидеть вновь. Она такая приятная.
Я мысленно ударила себе по щеке за такие глупые мысли. Очевидно же, что рядом с этим мужчиной я не должна терять бдительности.
– Вы точно уверены в том, что никого в вашем доме больше не было помимо меня?
Я задумалась, слегка нахмурившись.
– Абсолютно, – с уверенностью ответила я, но его решительность все еще давила на меня.
– Учитывая Ваше состояние, – он бросил на мою голову мимолетный взгляд, и я инстинктивно коснулась бинтов, – я не стану давить на Вас. Хотя потребовал бы задуматься. Я бывал в вашем доме на протяжении года часто, Элла. И признаю, Ваше появление удивило меня, ведь дочь Винсента считается мертвой.
Я сглотнула и поджала губы. Злобу как рукой снесло одной фразой. На смену ей пришли разочарование и грусть.
– Видимо, Вы сами об этом недавно узнали. Вы не удивлены.
– А Вам так хотелось посмотреть на мое удивление? – процедила я.
– У меня фотографичная память, – продолжил он как в ни в чем не бывало, игнорируя мой вопрос. Хотя я сама понимаю, что он был риторическим. – Я знаю каждый уголок вашего дома. На этот раз заметил кое-что иное, отсутствующее явление на протяжении долгого времени. Открытый кабинет Винсента. Мы приехали вместе и на тот момент в доме была лишь горничная. А как я знаю, она не заходит туда в его отсутствие, а сама дверь по себе всегда заперта.
Я нахмурилась, обдумывая его слова. Информация до меня пока действительно доходит медленно и закрепляется туго.
– И правда. Отец всегда закрывает кабинет, – задумчиво заметила я.
– Поэтому, судя по всем фактам, в ваш дом наведывались до меня.
– Но почему папа не обратил на это внимания?
– Обратил, – ответил Дэвис. – Но не стал заострять внимание. Размышлял, думал, что сам забыл закрыть. Обвинения с меня сняты? – внезапно спросил мужчина, сцепляя руки за своей спиной.
На груди стало легко и тоскливо одновременно.
– Почему я должна быть такой уверенной? Может Вы мне лжете? – не унималась я, хотя в глубине души уже верила ему и это придавало мне облегчение.
– У меня нет причин убивать Винсента. А если бы и хотел, то не таким жалким способом.
– Да неужели? – вскинула я одну бровь и скрестила руки на груди.
Мужчина приблизился ко мне еще ближе, и я тут же растерялась. Между нами оставались какие-то жалкие сантиметры. И от такого маленького расстояния я могла ощущать исходящий жар от его крупного тела. Этот жар сбивает мое дыхание. Его глаза в опасном прищуре, что пугает мое сердце.
– Я встаю напротив. Смотрю в глаза своему врагу и приставляю пистолет в его голову. Наслаждаюсь его страхом, безысходностью и поражением. Жму на курок и довольствуюсь последними ударами его сердца, слышу, как выходят последние капли воздуха и смотрю, как враг падает к моим ногам.
Я в ужасе и этого не скрываю. Смотрю на него со всем осуждением, что есть в моем арсенале. Этот человек опасный, прозорливый, коварный и совершенно беспощадный. Даже его глаз и голос не дрогнули, когда Дэвис говорил мне о своей структуре по очищению населения.
– Простите, – он поднял руки перед собой и отошел от меня на один шаг. Воздуха стало больше, и я чаще задышала, наслаждаясь чистым кислородом. – Вы сами вынуждайте меня на откровения. И к тому же, зачем мне убивать человека, который должен мне крупную сумму денег.
Я вскинула брови. Но не в удивлении, а в раскрытии своей догадки. Я была права. Папа должен этому человеку.
– Почему он Вам должен?
– Вы забыли о моих словах на вашем крыльце? Не влезайте, юная леди. – В его голосе проснулись злобные нотки. Мужчина развернулся и зашагал к выходу из смотрового помещения.
– Нет. Постойте же, – я нагнала его и встала перед ним, преграждая дорогу. Мужчина раздраженно выдохнул и облизал свои губы. – Вы сами сказали, что папа должен Вам. Сколько? Я покрою его долг.
Мужчина усмехнулся. Да, мои слова смешные, но я не могу оставить папу в беде. Мне плевать, что этот человек подумал.
– Юная леди, Ваш отец не мог покрыть этот долг в течении трех лет. Вы хотите закрыть его за считанные минуты?
Во мне снова вскипала злоба. Этот человек считает меня никчемной, но я обязана доказать ему обратное.
– Мой отец сейчас в коме! Как он будет выплачивать этот долг!? Как бы горько для меня это не звучало, но…но, а если он умрет? – выпалила я невзирая на свое хрупкое равномерное состояние.
– Если так случится, то долг перейдет родственникам. Как наследство, – спокойно ответил он своим низким голосом.
– Тогда почему я не могу начать выплачивать долг сейчас?
Мужчина повернул голову и указал рукой на отца.
– Винсент еще жив, – ответил он, снова направив на меня свой взор. – Встанет на ноги и снова начнет выплачивать.
– А если это будет через полгода? – не отставала я. Во мне уже разбушевалось это ярое желание помочь собственному родному отцу, который делает все для меня. Моя очередь. Но этот человек активно препятствует мне, отчего я злюсь больше.
– Тогда через полгода, – и снова его спокойствие.
– Неужели у Вас такое стальное терпение!? – воскликнула я.
Мужчина ничего не ответил и снова решил уйти, но я снова не позволила, вставая прямо рядом с дверью. Дэвис снова раздраженно выдохнул и уже сжал челюсть. Видимо, не такое оно уж и стальное это его «сказочное» терпение.
– Откуда ты такая настырная? – Он уже стал говорить со мной без всяких прелюдий.
– Я – дочь Винсента Тейлора, а мой брат Деймон Тейлор, – гордо произнесла я.
– Это конечно все меняет, – ни без сарказма произнес он.
– Дайте мне оплатить долг отца. Вам же в радость только будет.
– Элла, – уже сквозь зубы говорил он и наклонялся на меня. – Не в радость. Ты станешь мне обузой. Что ты можешь сделать?
– Работать на Вас! – воскликнула я и Эдвард вскинул свои густые брови.
Он выпрямился и тяжело вздохнул.
– И кем же?
Я замялась. Действительно, кем? Я понятия не имею, чем они там занимаются и как вообще все действует. Убивать я точно не смогу. Перевозить оружие? Бред. Куда загоняет меня желание помочь отцу? В тупик.
– Я не знаю, – пожала я плечами не в силах смотреть в его глаза, которые пристально рассматривают меня. Так и ощущаю телом этот горящий в ярости взгляд.
Тело…
– Могу отплатить телом, – выпалила я, пока не передумала.
Я сразу же услышала хриплый смех Дэвиса и не могла не посмотреть на него. Он уже стал серьезным и надавил пальцами на свою переносицу, жмурясь.
– Элла, черт возьми. – Он посмотрел на меня и от этого серьезного взгляда по моему телу прошелся холодок.
Он смотрит на меня не как на женщину, ни как на какое-то лакомство. И как я могла только подумать, что он согласится. Да и как я вообще могла такое предложить.
– Думала, что попала в дешевый роман? Я не беру долг телом, глупое ты создание, – он злился. – Тем более твоим телом. – Он снова осмотрел меня с ног до головы. – Маленькая, девственная и неумелая. Женщин в моей жизни хватает.
Я почему-то почувствовала себя задетой и униженной. О чем я только думала, предлагая такому взрослому мужчине такую кандидатуру, как свою. Я не сумела сдержать слез и тихо заплакала.
– Я просто хочу помочь отцу, – дрожащим голосом произнесла я и обняла себя за плечи. Мне не стыдно было показывать себя беззащитной перед ним. Но и злость из меня не вышла.
