скачать книгу бесплатно
Несовместимые. Книга первая
Кристина Янг
Элла Тейлор привыкла жить в счастье и совсем не ожидала, что её настигнет тяжёлая жизнь. В одно ужасное мгновение Элла остается одна и ей придётся выживать в мире криминала, куда её направили семейные тайны и проблемы. Судьба столкнет ее с Эдвардом Дэвисом, с кем каким-то образом связана ее семья и кого Элла первоначально считала своим врагом. В ходе совместных действий, она не заметит, как полюбит мужчину, который забрал ее под свое крыло, но продолжает оставаться загадкой. Куда приведёт Эллу борьба? Какие тайны она раскроет? И сможет ли выстоять против самой судьбы, при этом сохранив свою жизнь?
Кристина Янг
Несовместимые. Книга первая
Ради семьи даже слабый человек становится сильнейшим и прибегает к любым способам, чтобы сохранить ее.
Посвящается
моему отцу, который делал все возможное, чтобы его дочь росла счастливой.
Пролог
Штат Нью-Йорк, США. Кладбище Вудлон.
Мрачное небо с тяжелыми проплывающими тучами, из которых беспрерывно льет дождь вот уже вторые сутки. Такая погода характерна для середины апреля в Нью-Йорке. Деревья, усаженные вокруг кладбища, пугали своим мрачным видом и насылали еще больше тоски в душу. Над чьей-то могилой возвышается застывший каменный ангел. Он сложил руки в молитве и закрыл глаза. Стоит вечность и безмолвно молит высшие силы благословить на райскую жизнь лежащего под землей, которого он оберегает.
Крупные капли дождя барабанят по черным зонтам, которые слились в одно огромное темное пятно перед моими замутненными глазами. В ушах стоит звук тихих всхлипываний. Черные плащи мелькают перед глазами и, кажется, что все люди совершенно одинаковые. А хотя нет, не все. Где-то мелькают темно-синие костюмы. Полицейские. Некоторые стояли в одной колонне с винтовками в руках, словно статуи. Мужчины промокли до нитки, но ужасные погодные условия для них будто ни по чем.
Мой взгляд остановился на отце. Он в таком же костюме, но стоит перед выкопанной могилой с поникшим лицом и закрытыми глазами. Я знаю, о чем он думает. Бедный папа. Ему сейчас еще тяжелее, ведь он винит себя и только себя. Законный защитник правопорядка и народа, но не смог защитить свою любимую жену.
Как и папа, бабушка тоже винила себя в том, что не уберегла свою единственную дочь. Ее увезли на скорой два часа назад после того, как сказала речь. Ей и тогда было плохо, бабушка побледнела и готова была упасть перед гробом своей дочери без чувств, но эта сильная и воинственная женщина держалась до последнего. С одной стороны, я рада, что она не будет присутствовать на самой тяжелой части похорон. Боюсь, слабое сердце бабушки не выдержало бы такого зрелища, когда под землей оставляют ее ребенка, а она даже исправить этого не в силах. Что может быть хуже для матери, чем видеть похороны своего дитя.
Мой взгляд перемещается на массивный, роскошный лакированный гроб, крышка которого накрыта белыми живыми пионами. Да, мамочка, ты всегда любила и жила в роскоши. Приучала к этому и меня, но, кажется, безуспешно. Я не любила все эти походы в салоны красоты, брендовые магазины. А ведь это те самые моменты, когда я была рядом с ней неотрывно. Не ценила. Не дорожила.
Я сжала губы в одну тонкую полоску и закрыла глаза. Одна единственная слеза потекла по моей щеке. Жалкие, маленькие капельки. Я рыдала два дня без остановки и теперь опустошена. Морально и физически. Во мне ничего не осталось и слез в том числе. Лишь горе, скребущее своими когтями сердце, и осознание невосполнимой утраты. Я так слаба и бессильна сейчас, что практически не могу стоять на ватных ногах. Если бы не мой старший брат Деймон, который крепко обнимает меня за плечи и прижимает к себе, я бы давно валялась на черной, вязкой от неугомонного дождя земле.
Молитвы дочитали и настал тот самый момент, которого я так боялась. Сердце сжалось от скорби. Душа задрожала в холоде без материнского тепла. Тело увяло от нехватки прикосновений нежных маминых рук. Когда гроб стали спускать вниз и кидать туда цветы, я осознала все это окончательно. В землю. Какой кошмар! Моя милая мамочка будет находиться под землей! Я ее больше никогда не увижу!
– Нет… – Мой голос охрип, а голосовые связки сели, связались в тугой узел. – Нет, пожалуйста, – продолжала я дрожащими губами. Мне хотелось кричать, потому что меня никто не слышал, а ее гроб продолжали спускать вниз.
Я сделала маленький шаг вперед. Деймон еще сильнее прижал меня к себе.
Началось самое худшее. Люди в черных костюмах с каменными лицами стали осыпать мою маму мокрой и холодной землей. В стороне кто-то начал командовать своим подчиненным готовить оружие. Я продолжала лениво выбираться из сильной хватки брата, будто могла что-то исправить и остановить этот ужасный ритуал. Слезы уже все застилали перед моими глазами, создавая белую пелену. Они навязчиво выбирались из глаз, обжигая холодные щеки и это начинало раздражать.
Я вдохнула холодного воздуха в легкие.
– Нет! – закричала я из последних сил, но мой истошный крик накрыли первые выстрелы в воздух.
– Сестренка, маленькая моя, прошу, не надо, – успокаивал меня Деймон и продолжал прижимать к себе.
Я перестала слышать. Все звуки мира исчезли. От отчаяния и безысходности я зарыдала в его грудь, не в силах продолжать смотреть на то, как мама исчезает навсегда под тяжелой, холодной и безжалостной землей. Я задыхалась от удушающих слез. Кислород будто прекратил поступать в меня, но это уже неважно. Я вцепилась в черный пиджак Деймона и просто рыдала, не в силах совладать эмоциями.
Жалела ли себя? Да, но и пусть. Какая любящая дочь выдержит потерю матери в столь юном возрасте и при этом сохранит хладнокровие?
Мамочка… Моя любимая и единственная мамочка… За что!? Почему жизнь решила нас так наказать? Что мы сделали плохого? Неужели были слишком счастливы? Неужели за это следует наказание? Что за несправедливость!? Моя душа тлела с каждой секундой. С каждым тяжелым вздохом мой огонек жизни ослабевал. Как огонек в фитили, когда его убавляют. Я тускнею…
Больше не в силах держаться на ногах – я обмякла в руках Деймона. Силы, что удерживали меня иссякли. Я будто приберегла их для этого нелегкого момента, а теперь вырвала из себя, когда настало суровое мгновение.
Мой брат взял меня на руки и унес подальше от всего этого толпища, когда нашу маму похоронили под холодной землей, разгладили ее, осыпав зеленым газоном и засунули гранитный камень с надписью «Светлой памяти Лили Мора». Все, что от нее здесь осталось. Как она любила жить. О Боже, как она любила жить…
Мои конечности болтались из стороны в сторону, будто бесполезные части тела. Приоткрытые глаза смотрели на мрачное плачущее небо.
Мамочка… Я уже так скучаю по тебе. Надеюсь, ты в лучшем мире. Ты достойна его.
***
Штат Нью-Йорк. Бруклин. Район Браунсвилл. Ночь 22:45.
Я бежала со всех ног. Хорошо, что люблю кроссовки. Наступала на грязные лужи, оставленные вчерашним проливным дождем. Мне было все равно на то, на кого я сейчас похожа. Ночь давно уже осела на улицы Нью-Йорка, поэтому я ничего дальше носа не видела. Фонари в этом забытом Богом районе включаются довольно редко. Я даже не поняла, как меня занесло сюда. Совсем недавно я выходила от подруги и ждала брата, а теперь бегу в неизвестном направлении ночью, оказавшись в неблагоприятном месте.
Браунсвилл – это один из самых опасных районов Бруклина. Он находится в восточной части города. Здесь выстрелы из огнестрельного оружия можно услышать в любое время. Кажется, мой инстинкт самосохранения вообще не работает.
Мое дыхание сбивается, тело дрожит то ли от страха быть пойманной, то ли от нехватки кислорода из-за долгого бега. Возможно, все сразу. Перед глазами искрились черные мушки. По ощущениям я вот-вот потеряю сознание, но я не сдавалась. Бежала. Лучше сдохнуть, чем…
– Попалась, шлюшка! – Передо мной возник натутаированный, совершенно лысый громила и перехватил меня, преграждая путь к спасению.
Это конец. Поздно думать о спасении. Ужас обрушился на меня огромной холодной волной.
– Нет! Прошу! – закричала я не своим голосом, а скорее голосом отчаяния, который вырывается прямо из сердца. Несмотря на свое безвыходное положение я продолжала искать спасения, пятясь назад на ватных ногах.
– Какая же ты быстрая. – К нам подошел другой запыхавшийся громила и отдышался.
– Зачем же ты бежала, сладкая? – Меня чуть не стошнило от того, каким голосом он обращался ко мне. Приторно-сладкие нотки в грубом контексте.
– Пустите меня, умоляю! – Рыдания вырвались из груди. Все свое отчаяние и боль я ощущала физически.
– Тебе понравится. Мы постараемся сделать это максимально нежно, – оскалился второй, и они оба начали с нахальными ухмылками прижимать меня к стене.
– Нет! Нет!
Своей огромной вонючей ладонью один из них закрыл мне рот. Грудью прижал меня к стене. Другой рукой скрутил сзади мои руки до хруста костей. Я продолжала истерично мычать в его руку.
Переборов отвращение, я пыталась укусить его, но безуспешно. Сильная хватка мешала мне это сделать. Горячие слезы ручьем лились из глаз. Надежда, которая до этого переполняла меня, быстро развеялась из моего сердца. Спасения нет. Надеюсь, они меня убьют после. С этим клеймом я не смогу жить дальше.
Другой тоже начал свои отвратительные действия и стал снимать мои джинсы. Лапал мое тело. Всю меня брала судорога. Я так кричала в руку, которая упорно продолжает затыкать мой рот, что вены в висках вот-вот лопнут от перенапряжения. Меня охватила не только дрожь, но и всепоглощающая паника. Я боялась думать, что вот таким ужасным окажется мой конец.
– Молчи, сука! Выруби ее немного! – прорычал один из них.
Не успела я вдохнуть, когда мой первый насильник убрал свою руку, как удар об стену головой вытряс мои мозги. Перед глазами множество искр и еще какие-то неизвестные явления. Но я продолжала находиться в сознании. Эти извращенцы хотят, чтобы я все ощутила. Спиной чувствовала холодный и сырой асфальт, на котором лежала в полубессознательном состоянии. Чувствовала их руки, которые жадно исследовали мое тело и грубо раздвигали мои ноги. Пусть они отсохнут! Слышала их довольный и злорадный смех. Треск ткани моей одежды.
Это конец. Это конец моей жизни! Она закончится в семнадцать. Задаюсь тем же вопросом: Что я сделала не так? Где оступилась? Что высшим силам не понравилось?
Меня прокляли. Это очевидно.
Я вздрогнула, когда ощутила что-то странное в своей промежности. Как же отвратительно! Хотелось закричать что есть мочи, молить о помощи, но я не могла.
Мои руки непроизвольно поднялись и стали отталкивать громилу, что раздавил меня, и пытался устроить свой мерзкий член во мне. А вот сейчас инстинкт самосохранения начал срабатывать и без здравого сознания. Удар по лицу. Мои руки, как у тряпичной куклы упали на твердую поверхность асфальта. Грубые голоса, как из-под воды.
– Дай я первый! Не могу уже терпеть, глядя на эту куколку!
– Иди к черту! Она моя.
– Что ты вякнул!? Она наша общая добыча! Кто ее заприметил?
– Заткнись!
Маленькая надежда, что все будет хорошо, затаилась в моей тлеющей душе. Огонек, который намеревался погаснуть, начал полыхать сильнее. Что-то скользкое больше не касалось меня. Кажется, они передрались. Пусть эти монстры переубивают друг друга и этот кошмар закончится. Останутся лишь мрачные воспоминания, которые я тоже смогу закопать.
В слепую, на ощупь, я левой рукой коснулась правого запястья. Часы на месте. Меня должны уже искать, поскольку на звонок я так и не успела ответить, а на улице поздняя ночь. Папа точно волнуется.
Только я об этом подумала, как с визгом неподалеку остановилась машина, освещая весь темный переулок. Два выстрела, от которых я кое-как открыла глаза. Замутненным зрением я увидела, как тела громил с грохотом свалились на землю. На своем теле я ощутила теплую ткань. Чьи-то сильные руки поднимают меня с холодной земли и прижимают к горячему телу.
– Все хорошо, сестренка. Все будет хорошо. Я отомстил. Отомстил с полна.
И только после слов Деймона я отключилась. Сознание расслабилось от осознания, что теперь я в безопасности.
После этого события Деймона пытались посадить за убийство двух мужчин. Только позже я узнала, совершенно случайно, что мой брат выстрелил прямо в половой орган каждому. Отец смог настоять на своем и убедил, что это самозащита и что он выполнял свой законный долг, после чего Деймона оправдали и сняли все обвинения. Его репутация очищена. Эта новость вывела меня из разбитого состояния. Но вот только психика нарушена.
Глава 1
Август. Кюснахт, Швейцария. Клиника «The Kusnacht Practice»
Я покидала стены центра, которые стали мне уже родными за целый год.
Мой разум в ту самую ночь дал сбой, и моя шаткая психика окончательно разрушилась под гнетом ночных кошмаров, которые долгое время преследовали меня. Я просыпалась посреди ночи в холодном поту от собственного крика, когда вновь слышала тот страшный смех, что заселял ужас в сердце и страшные воспоминания в голове. Среди ночи я шла в ванную комнату и становилась под душем, чтобы снова смыть с себя грязные руки, сильно потирая кожу, оставляя красные следы.
Я никому о своих кошмарах не говорила. Не хотела раздувать из мухи слона. Думала, что это обычные остаточные реакции ужасной ситуации, в которой может оказаться каждая девушка. Что скоро все пройдет. Но я недооценила свое психическое здоровье, которое вышло из строя. Я долгое время не могла забыть страшную ситуацию, которую так боятся все девушки мира. Меня пытались изнасиловать. Ужасное слово, которое я намереваюсь забыть. Я поняла, что мне нужна помощь специалистов, потому что сама не справлюсь с этими мучительными, уничтожающими мою жизнь воспоминаниями. Врачи центра, который я выбрала сама же, приложили к этому максимум усилий, поэтому я покидаю его с яркой улыбкой, которой у меня не было очень долго.
Выйдя в роскошный и ухоженный сад огромного уютного центра, лучи солнца приятно залегли на мое лицо, одаривая теплом. Я попрощалась со своими лечащими врачами, с которыми сдружилась здесь за этот год и доверилась им. Знакомыми не обзавелась, поскольку клиника создает все условия, чтобы пациенты не контактировали между собой. Строгая конфиденциальность – это необходимый элемент лечения, способствующий эмоциональному равновесию. Доктора сами могут стать тебе друзьями, если им довериться.
Выходя из этого здания, я поймала себя на мысли, что буду скучать по своим доброжелательным докторам. И хоть мы обменялись контактами на крайний случай, все же ощущения того, что сегодня были последние минуты нашего теплого общения, не покидали меня.
Я никогда не пожалела, что потратила сюда год своей жизни. Он ушел не в пустоту. Я услышала много страшных историй, обладатели которых сдались так же, как и я, под гнетом мучащих сознание страшных воспоминаний. Здесь я полностью поняла, что жизнь – это вовсе не сахар и через розовые очки на нее не стоит смотреть. Делаем лишь хуже себе. Существует другая сторона жизни, на которую не стоит закрывать глаза, ведь даже тебя она может настигнуть в любую минуту твоей беззаботной жизни. Как и меня. Когда совсем не ждешь. Лучше всегда быть готовыми к этой страшной минуте.
Я последний раз вдохнула в себя аромат садовых цветов, швейцарский воздух, а затем выдохнула, выпуская из себя последние тяжелые года своего прошлого, которые продолжала носить на своих плечах до сегодняшнего дня. Специалисты сделали так, чтобы я вышла из клиники обновленной, готовой перевернуть разрисованную страницу своей жизни до дыр на чистую, белоснежную. Затем, когда я почувствую, что больше не останется места и на этой странице, перевернуть еще одну страницу своей жизни. И так далее. С меня взяли обещание, что я больше не стану останавливаться на своем прошлом, а двигаться дальше, оставляя все позади, беря с собой лишь полученный опыт.
– Ну вот, твои вещи, милая. – Позади я услышала хрипловатый голос охранника Бобби.
Его голос всегда поселял тепло в сердце, а мудрые истории из собственного опыта, которые он рассказывал мне ночью за чашкой чая, когда мне не спалось, остались навсегда в моем подсознании. И пусть ему шестьдесят лет и его волосы уже седоваты, он все равно смог стать моим лучшим другом. Еще одно правило, которое я усвоила в этих стенах: последнее, на что мы должны смотреть, когда знакомимся с человеком – это возраст.
Как говорил Марк Твен: «Возраст – это то, что существует в наших мыслях. Если вы о нем не думаете – его нет.»
– Спасибо, Бобби. – Я тепло улыбнулась ему и взяла свою сумку с вещами из его шершавых рук.
– Никого еще с таким тяжелым сердцем не провожал из этих стен домой, – с грустью проговорил Бобби и тяжело выдохнул.
– Мне тоже Вас будет не хватать. – Я печально улыбнулась и робко обняла его.
– Ты же береги себя, милая, – напомнил он мне, и я кивнула, вытирая слезу со щеки.
За все мое пребывание в этой клинике я медленно раскрывалась окружающим мне людям, в том числе и Бобби. Заметила, что доверять, как прежде, всем людям я уже не умею и никогда не смогу. Сначала я анализирую, вычитываю этого человека. Затем срабатывает интуиция. Она уже дает итоговый вердикт: доверять или держаться подальше от этого человека. Звучит странно, но тем не менее это так.
Мне самой пришлось привыкать к своим новым ощущениям, эмоциям и чувствам, которые внезапно проснулись во мне. Я не отталкивала их как инородные, а наоборот старательно принимала и даже хотела взять больше. Я стала другой. И меняться я начала со дня смерти мамы.
Здесь, в этих белых стенах клиники, желание помогать людям во мне усилилось в стократ. Именно морально. В центре я закончила школу дистанционно, а заявление в университет на факультет психологии я подала еще в середине учебного года. Таким образом, я выхожу отсюда не восемнадцатилетней. Этот возраст, возможно, видно лишь внешне. Внутри же я мудрая женщина с богатым жизненным опытом и багажом знаний, связанные с реальными жизненными ситуациями.
Мы еще раз обнялись с Бобби на прощание и я, помахав ему рукой, вышла за ворота здания, в котором оставила год своей жизни. Теперь эти стены будут наполнены всеми произошедшими событиями за это время, а я скомкаю их и засуну в свободный ящик в головном отделе своих воспоминаний, двигаясь дальше. Буду использовать их тогда, когда потребуется в моем настоящем. Меня научили сохранять порядок в своей голове точно так же, как сохранять порядок в своей комнате.
Развернувшись, я увидела выходящего из машины Деймона. С широкой улыбкой он направлялся ко мне. С такой же лучезарной улыбкой я встречала его. Он понял, насколько обновленной я вышла из этого центра, поскольку его глаза заблестели от счастья, а легкая походка говорила о его спокойствии. Я оставила сумку и побежала к нему навстречу. По нему я очень сильно скучала.
Мой брат – эталон мужественности. Он тот самый мужчина из немногих, кто чист помыслами и желаниями, верен своим действиям и несет за них ответственность, поступает обдуманно, взвешивая все за и против, имеет складный логический ум, красивое лицо и вообще он самый идеальный на всем земном шаре.
– Как же я скучал по тебе, малышка! – воскликнул он, когда поднял в воздух, словно пушинку и закружил.
– И я соскучилась! – смеясь ответила я, сильнее прижимаясь к нему.
Когда он поставил меня на ноги, я слегка отстранилась от него и осмотрела с ног до головы.
– Ух ты! – Я присвистнула, – Ты еще сильнее возмужал! – восхищенно произнесла я. – Сколько девушек, наверно, бегают за тобой, а? – Я подмигнула ему, хитро улыбаясь.
– Бегают, признаю, – гордо объявил он, расправляя плечи. – Но не нашлась еще та самая.
– Да, поэтому ты пока просто спишь с девушками, разбивая их хрупкие сердца. Они у тебя же на одну ночь.
– Мне двадцать пять лет, женщина. О мужской физиологии не слышала?
– Есть еще и женская, представляешь? – подколола я его. – Это не возраст во всем имеет значение. Просто у твоего организма высокие сексуальные потребности. Но ты не расстраивайся, у всех есть свои недостатки. – Я уже упоминала, как скучала по нему, но больше скучала вот по таким разговорам с ним, когда мы могли смело подшучивать друг над другом.
Он сузил глаза в хитром прищуре и так уставился на меня, будто о чем-то подозревал.
– А-а-а, – протянул он, скрещивая руки на груди, – ты у меня стала важной птицей. Расширила кругозор? Чем ты тут занималась?
– Значит, слушай. – Я выставила руку и стала загибать пальцы. – Саморазвитием, самопознанием, самоорганизацией личности, самосовершенствованием и… – я скривила губы и посмотрела в сторону, – А! Самореализацией.
– Матерь Божья, только посмотрите на эту малютку.
– Малютке уже восемнадцать, и она готовится поступить в университет, чтобы дальше саморазвиваться, самосовершенствоваться…
– Само- и бесконечный знак. Я понял. – перебил он меня, и я усмехнулась. – На это теперь уйдет вся твоя жизнь? – уже серьезно спросил он меня.
– Не знаю. Как получится, – пожала я плечами.
Деймон выдохнул и притянул меня к себе за плечи, крепко прижимая к своему крепкому телу.
– Что бы ты не решила, я буду рядом. Всегда. – успокоил он меня, затем отцепил объятия, и я кивнула ему.
