Притворись, что этого нет

С Верой Васильевной – той самой учительницей из школы-интерната – они сотрудничали давно. Женщина отправляла к Але воспитанников, которые хотели бороться за счастливую жизнь. Психолог работала с ними по принципу свободной оплаты – оставляли денег сколько посчитают нужным и посильным, было право ничего не оставлять. Аля определяла эту часть работы, как благотворительность, когда-то у неё самой не было возможности получить психологическую помощь, потому что зарплаты хватало лишь на аренду комнаты и покупку еды.

Проблемы у людей, направленных Верой Васильевной, были схожие, стабильно отсутствие внутренней опоры, ощущение себя плохими, недостойными. Вот и девушка перед ней казалась потерянной и неуверенной в себе. В этом Аля тоже узнавала себя лет пятнадцать назад.

Вера сидела в удобном бирюзовом кресле в кабинете Алисы Сергеевны и, преодолевая стеснение, рассматривала психолога. Перед ней сидела уверенная в себе молодая женщина с добрыми голубыми глазами и тёплой улыбкой. Свободное синее платье растекалось красивыми складками. Стильные кроссовки добавляли в образ дерзкой элегантности. Небрежно собранные в пучок светлые волосы, будто намекали, что их владелице важнее удобство, а не красота. Но больше всего Веру восхищала в Алисе манера ясно и быстро формулировать мысли, чувствовались мудрость, опыт и удивительный факт, что тебя понимают. Всё вместе это создавало доверие, такую редкую вещь в жизни девушки. Вера решила быть откровенной с Алисой и ничего не скрывать. Раз пришла, нужно выложиться на максимум.

Договорившись о формальностях, правилах взаимодействия и, обозначив этические моменты, девушки начали терапевтическую сессию.

– Вера, скажите, с каким вопросом вы пришли?

Девушка втянула голову в плечи, руки сжались в кулаки, глаза устремились в пол. Вера собралась с силами и, решив «да гори всё огнём, хуже уже не будет», выпалила то, что терзало душу.

– Кажется, я виновна в смерти человека… – сказала девушка и разразилась рыданиями. Аля подала салфетки, пододвинула стакан воды и терпеливо ждала, когда слёзы выльются, принеся живительное облегчение. Она подбодрила Веру, что такая реакция нормальна и она имеет полное право поплакать. Хотелось обнять хрупкую девушку, но Аля не была уверена, что это не вызовет обратного эффекта, поэтому сдержалась. Нельзя спугнуть этот важный момент: Вера долго держала невероятную боль в себе и наконец позволила ей выйти, открывшись другому человеку.

Слова про убийство Алису не напугали, она ясно видела, что девушка не способна убить даже таракана, как Вера и сказала – ей кажется. А чего только не кажется людям в кабинете Алисы.

– Вера, вы можете обо всём рассказать, если захотите. Обещаю не осуждать, и что сказанное останется между нами.

Всхлипывания ещё мешали говорить, но Вера чувствовала, что говорить жизненно важно. Плотина, сдерживающая вину и переживания, которыми не с кем было поделиться, рухнула. Поток рвущихся из души боли и вины, было уже не остановить. Она выдала всё, как на духу. Про дружбу с Мариной, про то как они отдалились, про травлю в школе, про то, как неожиданно Марины не стало. Она всхлипывала и говорила сдавленным голосом сквозь слёзы:

– Может, если бы я позволила дальше себя травить, то она осталась бы жива? А значит, я причастна к её смерти, ведь всё случилось в тот день, когда мама пришла в школу… Это я виновата, что не справилась сама…

– Смотрите, нам тут нужно разобрать несколько важных вопросов. Школьный булинг социологи изучают уже десятки лет и можно однозначно сказать следующие вещи. Во-первых, вы не виноваты, что стали жертвой травли! Это жестоко и несправедливо, что вы столкнулись с этой непростой ситуацией. И заметьте, ситуация настолько непростая, что ребёнку нужно её решать при поддержке взрослых – учителей и родителей. Насколько понимаю, у вас этой поддержки не было?

– Не было. Я вообще не хотела, чтоб мама узнала, уверена была, что станет только хуже. Я была абсолютно потеряна и не знала, что с этим делать, ведь я знала Марину с первого класса, раньше она не была такой злобной!

– Вот, а здесь вторая сторона ситуации: то, что Марина начала вас травить говорит о том, что у неё что-то случилось, с чем она не могла справиться. И это событие для неё было настолько эмоционально-заряженным, что она нашла выход боли и агрессии в такой деструктивной форме. Дети, которые травят других, сами глубоко несчастны. И в этом вы точно не виноваты. Насилие порождает насилие. Что думаете о сказанном?

Вера сидела ошарашенная, нашлась недостающая для понимания деталь пазла и картина произошедшего вдруг стала цельной.

– Алиса, а ведь вы правы! Я кажется поняла! Лет тринадцать назад посадили мужика, Маринкиного соседа. Посадили за изнасилование малолетней. А про Маринку говорили (выяснилось на вскрытии), что она «не девочка». Так это ведь он и её мог… А она никому не сказала… Вот же… Офигеть…

– Возможно, вы правы в своей догадке, звучит логично. А ещё правы в том, что важно делиться переживаниями и тем более такими страшными событиями. Когда ребёнок сталкивается с ситуацией, с которой не в силах справиться самостоятельно, он часто прибегает к деструктивным методам – школьной травле, самоповреждениям, вредным веществам. Чтобы снизить уровень своей душевной боли через причинение боли другим или себе. Так случается, когда ребёнок остаётся с болью один на один, в силу возраста и несформировавшейся психики считает ситуацию безвыходной. Если бы родители помогли справиться с кризисом, то деструктива бы не было. Но так сложилось, что в нашем обществе очень мало взрослых, способных взглянуть на проблему глазами ребёнка и признать её, а не обесценивать.

Если чувства и эмоции держать внутри, они начинают загнивать и отравлять себя же самого.

– Это точно! Вы не представляете, насколько стало легче, когда я поделилась с вами! – слезы высохли, Веру переполняло изумление нового осознания и приятное чувство победы над логической ошибкой, которая, как заевшая клавиша, поглощала всё внимание и блокировала другие буквы. Так же стало понятно, почему на могилку не ходил никто кроме нее – Маринкиной матери было всё равно на дочку и при жизни, и уж тем более после смерти.

– А ещё в вашем рассказе я обратила внимание на одну вещь. Вы говорите, что не сопротивлялись школьной травле, потому что было ощущение, что заслуживаете такого обращения. Можете объяснить, почему?

– Хмм… Да как-то по умолчанию, что ли… Вот есть люди «нормальные», а есть я. У меня с детства ощущение, будто я какая-то бракованная что ли…

– А какие факты это подтверждают?

– Хмм… Ну меня всегда ругали за всё, я абсолютно всё делала неправильно. Ну и чувствовала себя соответственно. Будто с самого рождения знала, что какая-то ущербная и тупая.

– Вера, а когда ребёнок рождается – он хороший или плохой?

– Хороший! – моментально ответила девушка.

– А как ребёнок формирует представление о себе? Как с возрастом понимает, какой он?

Вера задумалась.

– По сигналам окружающего мира, наверное?

– Ну да. А самые первые сигналы мы получаем от самых близких – родителей, считывая их отношение, что они говорят, какие эмоции проявляют рядом с нами. Они, как зеркало для ребёнка. И к сожалению, у некоторых детей искажённые «зеркала», которые выплёскивают свою личную боль и злость, в которой ребёнок никак не виноват. И тогда отражение он смотрит в кривом зеркале, не подозревая, что оно кривое.

Вера сидела с круглыми глазами Колумба, который увидел в подзорную трубу Америку, не меньше! Сказанные слова постепенно доходили, порождая дерзкие мысли: неужели я могу быть нормальной?.. На глазах снова навернулись слёзы от осознания, что столько лет прожила, ощущая себя полным говном. Неужели она ни в чём не виновата?

– Что вы об этом думаете, Вера?

– Если честно, я в шоке. Неужели со мной может быть всё нормально? Неужели все эти годы я ошибалась в самом главном – в том, кто я есть! И ведь если это Я ошибалась, то Я могу это и изменить! Ведь правда?

Аля улыбнулась. Девушка схватывала на лету, у неё точно есть шанс обрести новую себя и жить счастливо.

Затем Алиса стала спрашивать, в какой семье росла Вера, как к ней относились родители, что она чувствовала и думала на этот счёт. Час консультации пролетел незаметно. На прощание, Алиса Сергеевна дала несколько домашних заданий Вере, чтоб лучше понимать корни текущих проблем. И поставила задачу вести дневник – выливать на бумагу всё, что есть в голове.

Вера уходила от Алисы с чувством небывалой лёгкости, в глазах помимо боли, начала светиться надежда! А самое главное – снят груз вины, который давил больше половины жизни! Обалдеть! Девушка набрала тёте Вере и взахлёб начала делиться радостными переживаниями и осознаниями, и благодарить за то, что отправила к Алисе.

Аля шла в любимую кофейню и мысленно улыбалась Вере, в ней она видела отражение своей истории. И думала о том, как некоторые консультации оказываются терапевтичны для психолога.

В школьном возрасте был период, когда Алька травила девочку в классе, причём на тот момент сама не понимая зачем. В неё будто вселялся дьяволёнок и норовил побольнее задеть одноклассницу. Аля переживала развод родителей. И если младший брат вёл себя логично для своих девяти лет – плакал и требовал не разводиться, то она была вынуждена подойти к проблеме по-взрослому и поддерживать мать. Дома плакать было нельзя, чтобы ещё больше не расстраивать родительницу. Поэтому она собирала всю внутреннюю силу и держала покер-фейс. А приходя в школу, сливала боль и агрессию на девочку, которая не могла дать отпор. Хотя на самом деле, Аля страстно желала получить отпор. Она видела в ней себя, не способную защититься от ответственности, которую на неё несправедливо возложила мать за развод. Позже, когда Аля пошла в психотерапию, она поднимала эту тему, её мучило чувство вины перед той девочкой, хотелось извиниться за сделанное и сказанное. Психолог посоветовал не обращаться лично, а писать письма, которые помогали выплеснуть эти чувства, но адресату не отправлялись. И вроде бы всё уже давно прошло и позабыто, но рассказ Веры освежил переживания, и Алька узнала знакомый привкус вины. Она тут же нашла в соц. сетях страницу бывшей одноклассницы и искренне написала: «Привет! Знаешь, я вела себя, как последнее дерьмо и на самом деле не верю ни одному слову, что тогда тебе говорила. Уже давно думаю о том, как обижала тебя в шестом классе и мне очень стыдно за это, я проявила слабость и малодушие. Ты добрая и замечательная! Мне очень жаль, что отравляла тебе жизнь и издевалась. Прости, пожалуйста! Это было жестоко и несправедливо».

Так же Аля вспоминала, что изначально она выбрала другую «жертву», но девочка оказалась «неинтересной». На нападки Альки она отвечала что-то типа «Да, это так и есть», либо «Спасибо, что заметила», либо вообще переворачивала всё шиворот-навыворот и на выпад «Ты что тупая» отвечала: «Главное, что ты умная и сможешь понять, что доставать меня бесполезно». В общем, была непробиваемая для уколов, не выдавала эмоций и не оставляла шансов цепляться.

Ситуацию булинга Аля знала изнутри. Интересно, а это добавляет супер-силы психологу, когда сам прожил те вещи, с которыми приходят клиенты? Определённо. Но призывом к действию не является.

Взяв чашечку кофе с круассаном, Алька наслаждалась моментом в любимом кафе. На стене были забавные рисунки – силуэт девочки с воздушным шариком в форме сердца. Уютно потрескивал камин, язычки пламени завораживали. Приятно было вернуться на работу, вернуться в мир. Всё-таки она его любила, хоть иногда и делала вид, что это не так. Ситуация Веры крутилась в мыслях, Алиса, как Шерлок Холмс разматывала клубок проблем, с которым пришла девушка. Нужно добраться до сути, чтобы терапия была эффективна. Но самое сложное: аккуратно подвести к этой сути клиента. Если выдать всё в лоб, без достаточных оснований и осознаний, то включится естественная человеческая реакция отрицания. Психика способна переваривать новое дозированно, изменения не могут происходить быстро, как бы мы этого не желали. Можно сравнить с избавлением от лишнего веса – как бы не хотелось потерять всё и сразу, организм на это не способен.

Хоть сейчас и кричат из каждого утюга «отстаньте уже от родителей и возьмите ответственность за свою жизнь на себя», Аля не была с этим согласна. Причина наших взрослых бед неизменно вела в детство. Это база, на которой строилось представление о себе. Это важный период в жизни, когда формировалась наша личность и если при формировании были ошибки, то нужно их найти и исправить. Да и в конце концов отпустить уже обиды, которые многие тащили из детства. А кричат отстать люди, которые либо сами так себе родители, либо редкие счастливчики из благополучной семьи, где обиды сводились максимум к некупленному конструктору. Да и в конце концов, физически к родителям никто и не пристаёт, люди разбираются в своих воспоминаниях и переживаниях, на которые имеют полное право. Отстаньте лучше от этих людей, если не понимаете их боли. Сколько в её кабинете было историй из детства, от которых шевелились волосы. И зачастую их рассказывали со словами "нормальное было детство, ничего особенного". История Веры тоже будет одной из таких, это чувствовалось по девушке. Потому что «Лучшее, что сделала мама для меня в этой жизни – умерла». И ни слезинки после сказанного. Ну что же… Через неделю поглядим, какие кошмары скрыты за этой фразой.

Чудесный запах хрустящего круассана вернул в здесь и сейчас. Отхлебнув вкусный кофе, она с умилением смотрела в окно на маму с малышом. Мама смеялась легко и задорно. Ребёнок, будто котёнок, упорно пытался поймать солнечного зайчика. Ушки на шапочке закрепляли милый образ. Его улыбка была широкой, как радуга, а глаза светились таким искренним счастьем и беззаботностью, что вот-вот Алю мог задушить приступ умиления. Девушка улыбалась этой нежной картинке и думала, как же много прекрасного мире! Нужно лишь научиться это видеть.

Глава 8

В двенадцать лет мир кажется выше, чище и чудеснее! Он полон загадок и тайн. Море по колено, качели обязательно выдержат, а любая интересная вещь непреодолимо манит и жаждет быть изведанной. Ещё не знаком вкус предательства, горечь потери близких, а в сердце абсолютная уверенность, что мир справедлив. Анюта была воплощением доброты и нежности. Непослушные каштановые волосы, делали образ девочки озорным и весёлым. Серо-зелёные глаза проникновенно смотрели прямо в душу, обнимая недетским теплом и пониманием. Когда на её лице появлялась улыбка, всё вокруг озарялось светом. Если описывать девочку одним словом, то это: солнышко.

Анюта обожала животных, сердце всегда было открыто для бездомной драной кошки, сороки, подбитой мальчишками из рогатки или внезапно заболевшему соседскому псу. С ранних лет девочка знала, что станет ветеринаром. А пока опыт нарабатывался в подвальной "клинике", которую вечно пытался "закрыть"новый дворник, относя коробки с животными на мусорку. Аня разработала агентурную сеть, которая фиксировала данное событие и, как только Пётр Савельевич не видел, возвращали "пациентов"обратно.

Юношеский максимализм служил надёжным щитом для отстаивания доброго дела и после очередной стычки и пронзительной речи девочки, дворник сдался. В тот день он пятый раз за неделю тащил коробку с подранком к мусорке, но тут девчонка преградила путь и со слезами в глазах спросила: "Почему Вы такой жестокий? Это же братья наши меньшие! Неужели Вы действительно хотите, чтобы они умерли?"Анечка молчала, ожидая ответа и с трудом сдерживала слёзы, получалось не очень. Пётр Савельевич стоял ошарашенный, не понимая, куда делось жгучее желание выписать ей втык. Он так и не нашёлся, что ответить, вручил коробку девочке со словами "Следи за чистотой"и ретировался.

В душе Ани в тот день пели птички! Можно сказать, что она "получила разрешение от правительства"на осуществление ветеринарной деятельности. Первая крупная победа на этом пути.

Дома тоже приближалось радостное событие: старший брат приезжал из армии в отпуск! Ещё со вчерашнего дня Анюта делала тазами салаты и наводила порядок в квартире. Сегодня девочка злостно крутила фарш, вращая алюминиевую ручку и ругаясь на мясорубку, которая норовила соскочить с края стола. Превратив кусочки мяса в однородную массу, добавив специи и лук, девочка сделала заготовки голубцов. Уже бурлила картошка – этот запах ассоциировался с праздником или с болезнью. Ни одно застолье не обходилось без пюре. Анечка его обожала! Но как праздник не обходился без толчёнки, так и простуда не обходилось без того, чтобы дышать над картошкой. Советские ингаляции выглядели следующим образом: ставили кастрюлю с только что сварившейся картошкой на табурет, приоткрывали крышку, рядом садили заболевшего и накрывали одеялом. Поток горячего пара полагалось вдыхать поглубже. Лицо моментально потело, становилось невыносимо жарко, и раз десять успевало прийти раскаяние о том, что поддался простуде. Любовь и боль в одном лице, или как там называют фасад картошки.

Аня обжарила батон и чистила чеснок, чтобы смешать с майонезом. На столе шпроты ждали своего часа. Девочка действовала уверенно и ловко, и сомневалась лишь в одном – готовить солянку сегодня или оставить на потом. На плите томился борщ. Посмотрев на него, Анечка решила приберечь коронное блюдо на другой день, не выдавать же все козыри разом! Брат приезжал с сослуживцем, а еды уже и так наготовили, как на роту! Очень хотелось порадовать!

Раздался долгожданный стук в дверь – два тук, тук, пауза и четыре быстрых тука следом, у брата был свой фирменный ритм, который ни с кем не спутать. Девочка с радостью крикнула маме: «Дождались!», и бросилась бегом открывать. Мама давно была наготове и при полном параде – вчера сделала новую химическую завивку (или «химку» в простонародье), накрасила губы розовой помадой и надела любимое платье. Так она уже ходила по квартире часа два, хотя знала время прибытия поезда.

Наконец ожидание оборвалось радостью встречи! Какое сладкое чувство! Анечка радостно бросилась на шею брату с криком «Васькаааааа!!!». Он всегда был для девочки надёжной защитой и опорой, от него исходили спокойствие и уверенность. Поэтому иногда казалось, что вместе с ним в армию ушла какая-то часть безопасности. Хотя девочку и так с самого детства никто не смел обидеть. Местные хулиганы знали, что в случае чего, придётся иметь дело с Василием, кулак которого был увесистым, а разговор коротким. Если бы Вася родился лет тысячу назад, то непременно бы стал богатырём.

В сестре Васька души не чаял и до сих пор хорошо помнил день, когда принесли из роддома маленький беззащитный комочек. Он как раз вернулся со школы. В то время никого не удивляло, что первоклассник ходит туда самостоятельно. Вместе с сестрёнкой родители принесли конструктор «Юность», олицетворяющий мечту каждого мальчишки. Это было совпадением, что конструктор привезли в Детский мир именно сейчас и отец купил его сразу, пока товар не исчез с полок. До Нового года было ещё два месяца. Можно, конечно, сказать, что это Дед Мороз передал подарок заранее, или отложить в шкаф до праздника… Но, мама приняла неожиданное решение и заявила: «Васятка, посмотри, какой подарочек передала сестрёнка». Мальчик, до этого испытывавший волнение, что при появлении второго ребёнка его станут меньше любить, мгновенно понял, что переживания напрасны, и что у него лучшая сестра в мире! Даже будучи такой крохой, она смекнула, о чём мальчик мечтал больше всего на свете. С того счастливого момента Вася полюбил Анечку всем сердцем и оберегал от любых бед.

Распахнув входную дверь, девочка кинулась на шею Ваське и счастливо на ней повисла. Самое надёжное место в мире – это крепкие объятия брата. Какое волшебное чувство обрести его снова! Васька покружил её, заливисто смеясь, поставил на пол, вошёл в квартиру и крепко обнял маму, которая с трудом сдерживала слёзы счастья. Анечка в этот момент наконец обратила внимание на сослуживца, намереваясь сказать «Здравствуйте! Проходите». В момент, когда встретились взгляды, девочку мгновенно пронзило незнакомое чувство: как лёгкий разряд тока, пробирающий дрожью все клетки разом. Детское сердечко учащенно застучало. Она смотрела на парня, круглыми глазами и ничего не могла поделать со своим глупым видом. То, что происходило в душе, было одновременно самым прекрасным чувством в жизни, и самым пугающим. Коктейль из радости и тревоги дурманил голову, сердце трепетало перед чем-то неведомым. И если встречу с братом можно сравнить с солнечным лучом, пробившимся сквозь тучи, то встреча с этим парнем больше походила на разряд молнии. В крови произошёл мощный выброс гормонов, вызывая ощущение эйфории и привязанности к человеку, которого видела впервые.

Аня, краснея, еле выдавила «Здрасьте». И убежала в комнату, в надежде сбросить парализующую магию. Та категорически не сбрасывалась. Девочка уткнулась лицом в подушку и шёпотом поорала в неё. Стало чуть легче, но изнутри по-прежнему разрывали чувства и эмоции, от которых хотелось кричать и прыгать до потолка. Поддаться бы порыву, но соседи снизу не оценят, а родные вызовут психушку. Продолжительной передышки быть не могло, стол ждал, когда его накроют, а парни, когда их накормят. Сердце заходилось в радостном танце, предвкушая встречу с сослуживцем брата. Мозг отказывался работать и следить за адекватным внешним видом. Мысли разбежались. Мама смекнула, что происходит и взяла управление в свои руки, отдавая чёткие команды дочери: неси салаты, накладывай голубцы на синее блюдо, неси толчёнку и котлеты. Поставь соленья. Салфетки. Аня, приборы! Как мальчики есть будут, руками? Девочка впервые в жизни радовалась поступавшим указаниям, хотя обычно это раздражало.

Выполнив все задачи, Аня получила страшное и одновременно желанное распоряжение мамы: «Садись за стол». Напротив, на диване, сидели ребята. Сослуживца звали Виктор. Витя… Нет-нет, она не осмелилась бы спросить напрямую, просто услышала, как обращается брат. Каждый раз, встречаясь глазами с парнем, Анечка заливалась румянцем и отводила взгляд. «Он точно подумает, что я из дурдома сбежала!», но ничего не поделать. Мозг будто взбесился, и вместо привычных реакций выдавал все эмоции разом, оглушая, сбивая с толку и забирая возможность хоть что-то в себе контролировать.

Ситуацию вновь спасала мама, засыпая ребятам вопросами.

– И что, как проходит служба?

– Да всё хорошо, мам! Ходим в море на учения, управляем большим кораблём!

– А вы вообще, кроме отпуска, на землю сходите? Или всегда в море живёте?

– На землю сойти только в увольнительные можем – это как выходные, иногда бывают. А так корабль – наш дом на два года. Он пришвартован в порту, а в море мы выходим на учения.

– И как там, на море этом? Красиво, наверное? Я вот хоть живу не далеко, а не видела ни разу!

– Ага, красиво, мам. Особенно, когда шторм, красота страшная!

– Ой, тёть Марин, зато какие там восходы красивые бывают и закаты! – добавил Витя. – Да и вообще, на корабле-то оно в сто раз лучше, чем в подводной лодке! А на нашем так вообще лафа.

– Это как это! В армии, и лафа? – Впервые эти два слова встретились в одном предложении.

– У нас просто и сослуживцы хорошие, и капитан. Кормят даже лучше, чем дома.

Анечка встрепенулась в возмущении. Мало того, что она ещё не услышала ни одного комплимента по поводу кулинарного таланта, так ещё и кок готовит лучше, чем она?!

Васька хитро смотрел на сестрёнку и получив ожидаемый эффект от подколки, заливисто рассмеялся.

– Ну всё, всё, Анчоус, я пошутил! Таких шикарных столов мы в армии не видали. Спасибо тебе за царский пир!

Аня пропустила мимо ушей комплимент, злость залила лицо краской.

– Анчоус? Анчоус!!! Я тебе сейчас покажу Анчоус! – и девочка ловко преодолев расстояние в два прыжка, уже щекотала брата, который заливался со смеха. Витька, как настоящий друг, помогал девочке защекотать Ваську до слёз, и тот уже сполз с дивана на пол и почти просил пощады.

Мама предприняла хитрый ход для спасения сына и отвлекла нападающих разговорами.

– Витя, а почему ты в отпуск домой не захотел?

– А пока доеду, пол-отпуска закончится и нужно будет уже обратно ехать. Я ведь из Крыма – восемь-девять дней на поезде в одну сторону.

– Ааа, вон оно что! Тогда будь, как дома, считай меня второй мамой.

Женщине нравился этот добрый и воспитанный парень. Положительные герои в романах выглядят именно так! Высокий, загорелый, широкоплечий, да с ним любая девушка почувствует себя, как за каменной стеной. Пронзительные серые глаза, лучились теплом и спокойствием, действуя будто гипнотически. Светлые волосы всё больше кучерявились, отрастая, подчёркивая весёлый нрав владельца. Витя создавал ощущение человека, которому можно верить и доверить даже дочь. Мама сразу просекла влюблённость Анечки. Подумав: «Какой хороший у девочки вкус, вся в меня», женщина улыбнулась этой мысли, и выдала новую порцию вопросов.