скачать книгу бесплатно
– Я вынуждена отказать, – сказала она медленно и грустно. Она привыкла говорить «нет» не задумываясь.
– Ты из-за меня потеряла работу, я могу платить тебе за позирование.
– Да старик Веймин и не платил мне за работу. Это было мое послушание в обмен, на то, что он научит меня драться. А как именно ты хочешь меня нарисовать? Обнаженной? За это ты собрался платить?
– Нет, ты что?! Я и не думал об этом. Если только ты сама не захочешь.
Тут Беата вспылила.
– Послушай, на твое предложение я отвечаю – НЕТ! И кстати, я уже нашла работу, так что я занята и устала.
С этими словами она прошла мимо него и начала открывать дверь ключом. Кристофер немного постоял, но не нашел, что еще ему сказать и пошел вниз по лестнице.
Захлопнув за собой дверь. Беата почувствовала сожаление, но привычка всюду и всем отказывать была сильной. Через долю секунды она точно решила, что хочет позировать именно сейчас. И чтобы окончательно уговорить саму себя, она вспомнила слова старик Веймина: «Не отталкивай его».
Она рывком дернула дверь, сбежала по лестнице, выбежала из подъезда и посмотрев по сторонам увидела с права по улице спину Кристофера. Она окликнула его и побежала к нему. Кристофер обернулся.
Она подбежала к нему немного запыхавшись.
– Кристофер! Я буду тебе позировать! И я хочу, чтобы ты подарил мне одну из этих картин. И еще я возьму с тебя плату.
– Сколько ты хочешь? – Кристофер не смог сдержать довольную улыбку.
– Четыре! Четыре ванильных эклера каждый день, когда я буду позировать тебе.
Они оба улыбались друг другу.
– Когда и куда приходить?
– Минуту, я записал адрес, – юноша полез в карман.
– Подготовился значит?
– Ты не представляешь, как! Вот! – он протянул ей бумажку с адресом. – Я снял квартиру под студию, она не очень далеко отсюда. Когда ты сможешь прийти?
– По субботам и воскресениям я не работаю и свободна.
– Хорошо! Тогда получается завтра. В 10 утра тебе будет удобно. В это время в студии хороший свет.
– Хорошо я приду.
– Как все-таки тебя зовут? Как мне обращаться к тебе?
– Беата! Меня зовут Беата! Беата Вадбольская!
Сказать, что Кристофер волновался – это не сказать ничего. Забежав с утра во французскую кондитерскую и купив 10 ванильных эклеров, он помчался в свою судию.
Беата пришла вовремя. Кристофер был безумно рад ее видеть. Она была в зеленом платье с кружевом и легком плаще, зеленых замшевых туфлях и не ярким макияжем.
– Привет!
– Привет! Проходи, пожалуйста, я тебе все сейчас покажу! От принял у нее плащ и очень суетился. – Проходи. На лево ванная комната, прямо кухня. – открывая большие белые двустворчатые двери из прихожей в большую комнату-студию, Кристофер потянул Беату туда. Комната была вся белая и очень светлая, с высокими потолками и большими длинными окнами, почему-то расположенными очень высоко, почти на уровне Беатиного роста только начинался подоконник. Напротив дверей в дальнем конце комнаты стоял большой диван со множеством подушек и балдахином. Рядом с кроватью стояли стулья и прямоугольный стол с большой белой коробкой с эклерами. По середине комнаты стоял мольберт и холст. Остальные холсты и другие мольберты были прислонены к стене напротив дверей. Между ними и диваном стояла ширма для переодевания. Справа в углу от входных дверей стоял комод с рисовальными принадлежностями.
– Вот это моя студия! А там на столе эклеры, которые ты просила. – Кристофер не мог перестать улыбаться.
– Ну, что скажи мне, как ты думаешь меня нарисовать? Куда мне сесть или встать? Я принесла с собой еще одно платье, если это не годится.
– Нет, платье замечательное. Только я совсем не знаю, что тебе подсказать. Мне хотелось, чтобы ты не позировала специально, а была естественной. Чтобы тебе было комфортно.
– Значит я могу выбирать позу?
– Совершенно верно.
– Помоги мне, – она поставила коробку с эклерами на стул. – Помоги мне подвинуть стол на середину комнаты.
– Хорошо.
– Так.
И тут Беата начала растягивать пуговицы на платье и снимать туфли. Кристофер замер и онемел. Он не мог поверить в то, что видел. Вчера она не хотела называть свое имя, а сейчас стоит перед ним в нижнем белье и снимает чулки.
Она села на середину стола, подтянула к себе колени, одну ногу немного спрятала за другую, изящно скрестила руки на голенях. Создавалось впечатление, что она сидит на столе совсем обнаженная. Прядь волос справа упала ей на лицо.
– Вот так сможешь нарисовать? Чтобы не выглядело плоско?
Кристофер очнулся.
– Да смогу.
Он подвинул холст поудобнее и приступил к наброску.
Больше часа они молчали.
– А тебе будет мешать рисовать если мы будем разговаривать?
– Думаю нет. Я еще не пробовал правда. Ты моя первая натурщица.
– Расскажи кто ты. Мне не мешало бы понимать перед кем я сижу в нижнем белье.
– Об этом стоило задуматься до того, как ты начала раздеваться, – он улыбнулся.
– Стоило. Но вышло уж так, что я тебе доверяю. Рассказывай.
– Ну, самое интересное и важное обо мне ты знаешь, оно связано с тобой. Я занимаюсь живописью, надеюсь добиться в этом признания. Но учусь в университете на политика. Сейчас из-за того, что я попал в больницу, я не учусь до конца семестра, но программы наверстываю. Мои родители Лорды, но они не чопорные, мне хочется в это верить. Мама с отцом до сих пор целуются. Я раньше думал, это норма. Но потом подрос и стал обращать внимание на других и понял, что это скорее редкость. Ну, а как насчет тебя? Расскажи хоть немного о себе? Я же должен понимать кто сидит передо мной в нижнем белье.
– Давай прервемся. Я хочу эклеры.
– Подожди, я сделаю пометки на столе, чтобы ты могла потом занять туже позу.
Он подошел к столу и стал оставлять пометки. От нее приятно пахло цветочным мылом и какими-то легкими духами. Находясь с ней обнаженной так близко, по телу Кристофера побежала дрожь.
– Всё. Я помогу тебе слезть. – он придерживал ее за руку. – У меня одно просьба, не смотри на картину пока я не закончу.
– Хорошо.
– Я поставлю чайник.
Кристофер отодвинул мольберт ближе к окну и развернул так, чтобы со стульев не было видно набросок картины. Беата накинула на себя платье. Взяла две подушки с дивана и положила их на пол рядом со стульями. Поскольку стол теперь был занят, вместо него она решила воспользоваться стульями и сесть на подушку.
Когда Кристофер вернулся с чаем, то обнаружил что Беата ест уже второй эклер.
– Я так понимаю, ты их очень любишь?
– С детства.
Кристофер аккуратно уселся на вторую подушку, и подставил одну чашку на пол ближе к Беате.
– Расскажи про детство про родителей.
– Ты, наверное, уже догадался, что я русская по фамилии. Так вот, я из древнего и благородного дворянского рода, у нас был огромный большой белый дом, родители меня очень любили. Но сейчас их нет. Мне было 16 когда ночью отец велел собрать с собой те вещи, которые я смогу сама увезти. Меня направили к бабушке в Испанию. Моя мама оттуда. Вскоре до нас дошла новость, что их убили. Ну вот, собственно и всё про детство. Кстати, мои родители тоже целовались. И даже в ту ночь, мама решила остаться с отцом до конца.
– А как ты оказалась в Китайском квартале? Ты не похожа на других русских, которые, бежав от революции пытаются всеми силами закрепиться в лучших домах Европы. Прости, я не хотел никого обидеть.
– Ну ты и не обидел. Наша семья в России всегда казалась всем с чудинкой. Слава Богу мы не пыталась никому доказать обратное. Что касается закрепиться в лучших домах Европы. Ну, а что им делать если они привыкли к красивой жизни, а работать не умеют? Я не поддерживаю отношений ни с кем из русских. А до Китайского квартала, я еще получила экономическое образование и жила в Париже. Вернемся к творчеству.
Произнеся это, она встала и пошла к столу. Пока она снимала платье, Кристофер быстро поднялся, чтобы помочь ей залезть на стол и занять ту самую позу. Он почувствовал сильный прилив крови. Быть так близко с почти обнаженной желанной женщиной и ничего не чувствовать было бы странно. Он быстро удалился за мольберт.
– Расскажи про Париж. Почему ты оттуда уехала?
– Не всё сразу. Давай оставим это на следующий раз, когда я буду есть эклеры. Я добрею, когда ем. – она улыбнулась, Кристофер улыбнулся в ответ. – Давай лучше повыясняем про тебя. А какие у тебя любимые сладости, за исключением рождественского пудинга, его все любят?
– У меня? Хм.. яблочный пирог.
– Я ты ел штрудель с шариком мороженного?
– Нет.
– Да ты что!? Такие вещи надо исправлять не затягивая.
– Поможешь мне?
– Думаю, да.
Дальше они замолчали. Кристофер боролся со своим возбуждением и был не против помолчать, чтобы не ляпнуть ничего такого, что могло бы спугнуть ее расположение. Но конечно он не справился. Спустя часа полтора молчания, Беата спросила:
– А у тебя есть любимый цвет? Вот ты художник, какой цвет у тебя любимый.
– Думаю теперь зеленый? А у тебя?
– У меня белый. А почему теперь?
– Потому что у тебя глаза зеленые.
Беата замолчала. Это смутило её. Ей показалось это через чур.
– Я бы хотела закончить на сегодня. Я устала, – сказала она, слезая со стола и собираясь одеваться.
Кристофер понял, что смутил ее.
Она сухо попрощалась и ушла. Немного помедлив, Кристофер продолжил работу.
На следующее утро она пришла вовремя и долго стучала в дверь. Кристофер помчался к двери. Он проспал.
– Прости. Я проспал. Я рисовал ночью. Проходи, пожалуйста. Я сейчас, – и он побежал в ванную комнату привести себя в порядок. «Как хорошо, что я вчера купил много эклеров» – подумал он.
Пока Беата ждала его, она прохаживалась по комнате. Платье на ней сегодня было черное атласное с пышной юбкой чуть ниже колен. Она нашла его папку с рисунками, которые он рисовал в больнице и в период восстановления после травмы. Там были эскизы, сделанные карандашом: грибы, китайские фонарики, китайский чайник и чашки с зеленым по-видимому чаем, и дерущиеся люди без лиц. «Наверное, вот этот человечек с пучком волос это – я» – подумала Беата. Она и половины не успела посмотреть, как из ванной комнаты, вылетел очумелый Кристофер.
– Все я готов.
Глаза его были еще красные. Беата осмотрела его и решила:
– Тебе нужно позавтракать и кофе. У тебя здесь есть приличная одежда?
– Что-то похожее есть. Я вообще то не пью кофе.
– Очень интересно, конечно. Иди переодевайся!
– А куда мы пойдем?
– Пробовать яблочные штрудели и пить кофе. А то ты уснешь за мольбертом.
Сидя в ресторане, расположенном на 1 этаже одного дорогого отеля, находящегося не очень далеко от студии Кристофера, Беата диктовала заказ официанту:
– Нам, пожалуйста, одну яичницу с сосисками, две порции яблочного штруделя с мороженным, одно эспрессо и два капучино. Все можно приносить по готовности. Спасибо!
Она отдала меню официанту. Кристофер молчал. Внутри его все орало от счастья. Сколько раз лежа в кровати, он представлял себе, как они сидите вместе в кафе. Они оба молчали, пока официант не принес эспрессо, стакан воды и две чашки с капучино.
– Это тебе, – сказала Беата, подвигая ему одно эспрессо. – А это к штруделю. – указала она на одну из чашек с капучино.
Кристофер быстро выпил горячий эспрессо и запил водой. Дальше официант принес яичницу и 2 штруделя.
– Яичница, молодому человеку, – сказала Беата растерявшемуся официанту, указывая головой на Кристофера.
Кристофер приступил к завтраку. Он и не заметил, что оказывается был очень голодный, ведь вчера он последний раз ел как раз эклеры с Беатой. Беата спокойно и с удовольствием приступила к штруделю. После того как Кристофер доел яичницу и принялся за штрудель, он решил начать разговор.
– Ты сейчас должна стать добрее, может тогда расскажешь про Париж.
Беата улыбнулась.
