Подарок Санта-Клауса

– Но нам нужна помощь. Даже дедушка сказал…

– Не начинай, Кэрин. На этот раз ты влетела по-крупному.

– Но…

– Никаких но. Ты сыграла с этой тетей злую шутку и будешь за это наказана, – он едва не сорвался на крик, тем более что племяшка в последнее время стала творить что угодно, нисколько не раскаиваясь.

– А может быть, она останется и поужинает с нами? Все-таки составит нам компанию, – настаивала на своем Кэрин.

– Ты затащила ее сюда обманным путем, – напомнил он своей племяннице.

Джени и Питер, раскрыв рты, слушали.

– Останьтесь на ужин, ну пожа-алуйста, – тянула Кэрин, облокотившись на стул Сильви. – Дядя Джо, на самом деле, не ругается.

– Давайте я, пожалуй, накормлю вас чем-нибудь, – сказал Джо, вспомнив о манерах, хотя в сущности и не знал, что делать. – Знаете, мои сорванцы набедокурили, так что я хотя бы этим отплачу, – он увидел, как она глубоко вздохнула. – Может, чашечку кофе?

– Хорошо бы, – сказала молодая женщина, и голубые глаза ее засверкали непролитыми слезами. – Все это, право, так неловко…

– Давайте вашу куртку, – сказала Кэрин.

Джени перевисла через стол:

– А можно малышку подержать?

Джо, предостерегая, выставил одну руку:

– А ну, тихо всем! – после чего, повернувшись, протянул обе женщине: – Давайте я подержу малыша, а вы пока разденьтесь.

Она заколебалась, как бы размышляя, доверить ему подержать ребенка или нет, затем подалась вперед и не очень охотно вручила ему спящее дитя.

– Не волнуйтесь, я раньше держал детей, – уверил он ее, заботливо держа ребеночка в своих руках, словно в люльке. Мальчонка не проснулся, хотя пару раз хлопнул ресничками. Джо опять переключил внимание на мамашу, которая в этот момент вытряхивалась из своей видавшей виды куртки. На ней были голубой свитер и выцветшие джинсы, колец на руках не было. А худенькая какая, ветер посильнее дунет – и упадет.

– Откуда вы?

– Я нездешняя, – сказала она, опять беря ребенка. Пальцы ее коснулись его рукавов, и это теплое прикосновение заставило Джо вздрогнуть от неожиданности, прежде чем он ослабил руки. – Видите ли, я откликнулась на объявление, потому что…

Плач малыша оборвал ее речь. Точнее, вопль, будто ему сделали больно.

– Что это с ним стряслось?

– Проголодался, – сказала она. Как она может оставаться такой спокойной, когда ребенку больно?

Она едва заметно улыбнулась, глядя на Джо:

– Он всегда так, просыпается и сразу орет, чтоб покормили.

– Может, что-то принести из вашей машины? – он приготовился помочь всем, чем нужно.

– Да не надо, – ее бледные щеки стали розовыми. – У меня все, что нужно, с собой. Вот бы только уйти с ним в тихий уголок…

– Ах, да, – воскликнул он, вдруг осознав, что она имеет в виду. – Конечно. Джени, ну-ка проводи тетю Сильви в гостиную!

– Ладно! Пошли, Сильви, – девчушка взяла тетину руку. – Я тебе покажу самый разнаилучший стул!

– Спасибо, – ответила молодая мама, позволяя провести себя в гостиную. Когда они в конце коридора исчезли из виду, Джо повернулся к оставшимся.

– Тобой я еще займусь, – пообещал он Кэрин и пошел к плите. – А пока давайте готовить ужин. Кэрин, взбей яйца, а ты, Пит, накрывай на стол.

– На сколько человек?

Он достал из буфета тарелки и расставил их на рабочем столе, затем включил конфорку под чугунной кастрюлей:

– На пять.

– Она останется? – Кэрин засияла так, будто завтрашнее утро – рождественское.

– Только на ужин, – сказал он. – И извинишься перед ней, поняла? Налей в чашку кофе и отнеси ей туда, может, она прямо сейчас хочет.

Кэрин, судя по виду, была не против:

– Ладно!

– И тебя ждет наказание.

Девочка нашла в себе силы улыбнуться.

– Я не шучу, – строгим голосом продолжил он. – Не смей так чудить! По таким объявлениям никто жен не ищет, этот способ не годится, – он наблюдал, как Кэрин наливает кофе в любимую фарфоровую чашку ее мамы. – Я тебе уже говорил – я не из тех, кто женится!

– Да, дядя Джо, я знаю, – она поторопилась в гостиную, а в кухне остались Джо со своей сковородкой да его племянник. Он когда-то уже был готов жениться – один раз, только один раз; но после этого решил, что лучше останется один, на тот случай, если вдруг когда-нибудь он ей понадобится. Это было давно, но Джо не намерен снова впутаться таким же образом.

Но с чего это у него такое чувство, будто его подцепили на крючок?

Глава вторая

Она и в самом деле подумала, что теряет сознание. Если бы Диллон не заплакал и не дал ей повод уйти, она, вполне возможно, свалилась бы прямо там, в перегретой кухне. Воздух в большой гостиной казался прохладнее, но, вероятно, потому, что человека, которому не нужна жена, здесь, рядом с ней, не было. Сильви не стала садиться в чересчур мужское кресло с подголовником, а расположилась на тахте. Расстегнувшись, она успокоила вопящего сыночка, приложив его к груди, и торопливо прикрылась его одеяльцем. Все это время Джени завороженно наблюдала за ней.

– Может, тебе пойти и помочь готовить ужин? – Сильви не хотелось ничего, кроме как побыть одной, закрыть глаза и поразмышлять о том, что же делать дальше. Женитьба, вероятнее всего, отменяется. Вспомнив ошарашенное лицо мистера Брокетта, она не знала, что ей делать – смеяться или плакать. Он наверняка подумал, что она ненормальная. Придется приложить больше сил, чем у нее осталось, чтобы попытаться объяснить.

– А мы дерево купим, – доверительно сообщила девчушка, не обращая внимания на вопрос. Она взобралась на тахту и примостилась на коленях рядом с Сильви.

– Здорово! А где вы ее поставите? – Сильви оглядела комнату, представлявшую собой помесь стилей, от античного полированного кресла-качалки до обитых стульев в чехлах из блеклого ситца. На стенах цвета слоновой кости висели семейные фотографии и всякая напыщенная чепуха в рамках. Никаких признаков того, что до Рождества осталось менее двух недель, не было. На сосновом полу в этаком комфортном беспорядке были разбросаны подушки, журналы, игрушки и газеты.

Джени ткнула в сторону окна:

– Вон там!

– Там хорошее место, – согласилась Сильви. Ей так хотелось сейчас скинуть с себя сырую обувь и свернуться калачиком под стеганым одеялом, собранным в ком в углу тахты. – У вас такой приятный домик!

В комнату на цыпочках вошла Кэрин и поставила чашку кофе под латунной лампой на стоящем рядом столе:

– Мне сказали попросить у вас прощения.

– Прощения?

– Да, – со вздохом сказала старшая девочка.

Не обременившись комплексом вины, Сильви кивнула:

– Спасибо за кофе.

– Пожалуйста, – Кэрин не уходила. – Вам еще что-нибудь нужно?

Еще? Для Диллона – отец. Теплая постель. Работа. Спокойный сон ночью.

– Нет, спасибо, Кэрин.

– Могу принести молоко и сахар для кофе, – предложила она.

– Благодарю, ты очень внимательна, но я пью черный.

Она не решалась пить во время кормления и сейчас довольствовалась ароматом.

– Я влипла, – сказала Кэрин.

– Надо думать, – мягко произнесла Сильви. – Ты поставила папу и меня в очень неловкое положение.

– Он мне не папа, – Кэрин присела на пол у ног Сильви.

– Не папа?! – боже, куда она попала? Может, прямо сейчас встать, сгрести в охапку вещи и ринуться к машине, с Диллоном под мышкой?

– Он наш дядя, – разъяснила Кэрин с ноткой печали в голосе.

– А мамуля и папуля умерли, – сказала Джени. – Хочешь узнать, что я хочу на Рождество?

Сильви кивнула, переваривая столь значимое сообщение.

– Две куклы и лошадку.

– Настоящую? – она поправила одеяло и убедилась, что ребенок опять заснул, осилив лишь половину положенной ему еды. Через два часа он проснется и поведет себя так, будто она не кормила его всю неделю.

Джени хихикнула:

– Не-а. Маленькую.

Нужно как можно скорее уехать отсюда, пока снега не стало больше. Придется использовать план Б – остановиться в дешевом мотеле и приготовить бутерброд с ореховым маслом, а назавтра купить газету и поискать работу. И, может быть, не стоит прекращать искать Билли Рея? Ведь то, что ей не везло до сих пор, не означает, что так всегда и будет.

– Дядя Джо готовит ужин, – сказала Кэрин. – Яичницу с беконом.

– И французский гренок, – дополнила Джени.

– Быстрый завтрак он делает вкусный, поэтому мы и на ужин его любим, – подавшись вперед, Кэрин тихо добавила: – Но по-настоящему готовить он умеет редко.

Джени показала пальцем на кирпичный камин, занимавший большую часть дальней стены:

– А Санта придет через трубу!

Кэрин закатила глаза:

– Только о нем и говорит: Санта, Санта и Санта!

– Потому что я его люблю, – сказала младшенькая, – он подарит мне лошадку!

Сильви натянула свитер, прислонила Диллона к плечу и погладила спинку, пока он не срыгнул ей на шею, издав при этом мягкий, успокаивающий звук.

– Мы, наверное, все же пойдем, – сказала она обеим девочкам.

Джени слезла с тахты и встала рядом с сестрой.

– Ну, не уходите, – попросила Кэрин, – не сейчас!

– Но мне нужно сейчас, – она переложила Диллона на левую руку, а свободной нащупала в пакете чистый памперс. Надо ему заодно и поменять прямо здесь. Поездка обратно в город может приключиться еще более долгой, если маленький опять расплачется.

– И вы не останетесь на ужин?

– Не могу, – расстелив на тахте клеенку, она спешно принялась менять подгузник, надеясь, что малыш не проснется и не выразит недовольство. – Вот что, девочки, – улыбаясь, обратилась она к ним, – присмотрите, пожалуйста, за ним, а я пока схожу вымою руки, хорошо?

– Хорошо, – ответила старшая, усевшись между грудным ребенком и краем тахты. – Ванная – там, – и указала в сторону прихожей.

Сильви заспешила по узкому коридору. Она начала плакать, только когда закрыла за собой дверь. Она и не собиралась вовсе, но какое-то внезапно нахлынувшее чувство предстоящего одиночества вызвало слезы. Свернув сырой подгузник, она бросила его в мусорную корзину возле унитаза и стала мыть руки, все время пытаясь сдержать плач. Сполоснув лицо холодной водой, она сделала несколько глубоких неровных вдохов. У нее не хватило решимости взглянуть на себя в зеркало, что висело над раковиной. Она и так знала, кого увидит там – женщину, которой на вид больше двадцати девяти, с бледным лицом и кругами под глазами, идеальную героиню какого-нибудь жалостливого ток-шоу.

Оторвав бумажное полотенце от рулона, стоящего на полке, она вытерла насухо лицо и руки. Нет, ей ток-шоу не нужно. Она либо найдет Билли Рея, либо забудет его, но в любом случае устроит свою жизнь. Для Сильви Смит слез больше не существует.

– Я слышала, ты ищешь жену, – Руби Ди, выставив руки на крутые бедра, кружила пируэты у стойки бара перед высоким стулом, на котором восседал Хэнк. – А может, и я на что сгожусь, а, Хэнк?

Хэнк Кэвендиш ухмыльнулся:

– Кто это тебе сказал, что я ищу жену, Руби? – он сделал еще один глоток пива, стараясь растянуть ту единственную бутылку, что позволил себе, как можно дольше. Предрождественский вечер, какие случаются каждый год в баре Плейхауса, был в полном разгаре, несмотря на то, что не было еще и шести. Руби взгромоздилась на стул рядом с ним, и Хэнк, крутнувшись, повернулся к ней лицом.

– К витрине кафе прилепили бумажку, – сказал бармен и кивком головы показал на пиво: – Хотите еще?

– Нет, спасибо. Какую бумажку?

– Расскажи ему, Руби.

– Все ясно как день, та карточка гласила, что кому-то в Рокки Ти требуется жена. И если это не ты, – сказала Руби, отбивая ногой в такт музыке, – стало быть, тот, думающий о женитьбе, должен быть Джо. Вас ведь там всего двое, не так ли?

– Джо не может быть, – заявил Хэнк. – Он не собирается остепеняться.

– А надо бы, – сказала Руби. – Бог все предусмотрит, детишкам ведь нужна мать.

Как же хорошо она выглядит – уже не в первый раз отметил Хэнк – как красиво светлые, с проседью, завитки волос обрамляют чертовски привлекательную пару синих глаз!

– Дружище Джо – славный малый, трудится не покладая рук, вот и все, что я могу сказать.

Хэнк отвел взгляд от этих моргающих глаз, чтобы посмотреть на ансамбль, группу местных парней, которые умели играть хонки-тонк, как никто другой в их округе, и больше не думал о какой-то там карточке. Кто-то ошибся, не более того. Позже они с Джо встретятся и посмеются над этим.

– Хочешь потанцевать, Хэнк? – спросила Руби.

Он покачал головой:

– Кто, я? Нет. В моем возрасте, не дай бог, еще инфаркт приключится.

– Да ты не такой уж старый, – обиделась она. – К тому же я умею оказывать первую помощь.

«Она вряд ли заигрывает со мной», – подумал Хэнк. Женщина с такой бодростью духа, да еще, по крайней мере, лет на десять моложе его, не станет кокетничать перед разорившимся фермером.

– В другой раз, – произнес он, растягивая слова и допивая оставшееся. – Я, пожалуй, пойду.

– Конечно, – сказала она. – В другой раз.

Он готов был поклясться, что она разочаровалась, но это не имело значения. Руби могла бы закадрить любого мужчину в городе, но, хотя она и любила пообщаться в субботу вечером, все знали, что она под закрытие бара с первым попавшимся не пойдет. Она содержала городской салон красоты. Ходили слухи, что она побывала замужем больше, чем однажды. Теперь она жила одна, так же, как и он.

– Нужно идти, – сказал он, встал и вынул бумажник. – Говорят, на улице снег вовсю идет?

Руби подняла бокал:

– С Рождеством тебя, Хэнк!

– Да, тебя тоже, Руби, – вдруг смутившись, Хэнк бросил на стойку десятку. – За себя и за даму, – произнес он и быстрым шагом направился к выходу, прежде чем Руби успела поблагодарить его.

Пятнадцать минут спустя, вставив в магнитофон кассету с Пэтси Клайн, он запел вместе с ней. Лора всегда говорила, что у него хороший голос, и беспрестанно твердила, чтобы он вступил в церковный хор.

– Вот, слышишь, по-прежнему пою, – сказал он ей.

Он часто разговаривал с женой, несмотря на то, что она уже восемь лет как умерла. А ему казалось – восемь дней, так он скучал по ней. Сейчас он пел вместе с Пэтси, а снег, подгоняемый ветром, нашлепывался на ветровое стекло его грузовика. «Хороша погодка, чтоб с ней сразиться этой ночью», – подумал он, проверяя, включен ли полный привод. Побыстрее бы до дому и в постель, пока сугробов не намело.

Придется ему и Джо на время бросить работать, если буран продолжится. Кое-кто из его работников говорил, что слышал, будто пурга усилится. Впрочем, они всю жизнь так болтают, стоит только одной снежинке на поле опуститься.

Хэнк усмехнулся, представив, как Джо расклеивает объявления о жене. Он, пожалуй, ничего более смешного не слышал за все свои шестьдесят пять лет.

– А где она?

– В ванной, – сказала Кэрин, сидя рядом с ребеночком с таким видом, словно охраняла его от стаи волков. Джени сидела на полу, опершись подбородком о тахту. – Умывается.

– Ну, а у этого как дела? – Джо пристально разглядывал малютку, размахивающего кулачками в воздухе и уставившегося на Кэрин голубыми глазенками – совсем такими же, как у матери. Надо же, какой смышленый, для тех, кто любит младенцев. А вот он в подобной любви не уверен.

– Отлично, – Кэрин потрогала пухленькую щечку. – Миленький, правда ведь?

– Да, конечно, – он окинул взглядом прихожую – признаков присутствия молодой мамы не было. А не обчистит ли она его? Вдруг она воровка или просто полоумная бездомная, которая ездит по Монтане, жульничает и откликается на странные объявления?

– Г-м, как долго уже Сильви в ванной?

– Минут пять. Она поменяла Диллону памперс, и ей понадобилось вымыть руки.

Хорошо хоть, что эта ненормальная сама чистая. Он поставил руки на пояс:

– Кэрин, мы с тобой должны побеседовать.

– Я сейчас не могу, – сказала она, не спуская глаз с ребенка. – Видишь, с маленьким сижу.

– Давай-ка не хитри со мной, подружка.

Джени посмотрела на него:

– А я люблю малышек! Санта мне две подарит!

– Две-е? – нахмурил брови Джо. А ведь он только одну заказал, какую-то страшноватую куклу из пластмассы, с преувеличенной головой, держащую бутылку с «молоком», которое постепенно из нее исчезает.

– А еще лошадку!

Джо решил не комментировать. В конце концов, рождественским утром можно будет все свалить на Санту, когда под елкой никакой лошадки не окажется.

– Ужин почти готов. С тобой мы поговорим позже, – сказал он старшей племяннице, – и будь готова кое-что мне объяснить.

– Да не расстраивайтесь вы из-за нее слишком, – с этими словами в комнату вошла Сильви. Она прошла мимо него и села рядом с Кэрин. – Она же не причинила никому вреда, к тому же извинилась.

И опять он поразился, как же молодо она выглядит.

– А сколько вам лет?

Брови ее поднялись, однако она ответила на вопрос:

– Двадцать девять.

– Вам лучше не мужа искать, мисс, а работу.

– Боже мой, – произнесла она с искрой в голубых глазах. – Как же это я не подумала?

– У нас ужин готов, если хотите – милости просим.

– Большое спасибо, но я, пожалуй, откажусь, – она принялась засовывать детские принадлежности в сумку-рюкзачок.

– Можете с собой взять чего-нибудь из съестного, – согласно всему тому, что он узнал, она, вероятно, без денег и голодна. Даже наверняка.

– У меня есть кое-что из продуктов. Поем, когда доберусь до мотеля.

– Но ехать далеко.

Она пожала плечами и принялась заворачивать ребенка в одеяло:

– Ничего, справимся.

Ну вот, на тебе! Ему, пожалуй, стоило быть повежливее. Ему то что – он у себя дома, жарит бекон, не ищет приключений на свой затылок и занимается домашними делами. Он-то себя плохо не чувствует из-за того, что незнакомая мамаша с ребенком собрались куда-то в ночь уезжать из Рокки Ти.

– Вы свой кофе-то будете? – Кэрин взяла чашку и подала ее Сильви; та взяла ее, улыбаясь девочке.

– Я совсем забыла, – проговорила она, из вежливости отхлебнув и ставя чашку обратно на стол. – Спасибо.

Она взяла ребенка под мышку, закинула на плечо рюкзачок и встала:

– Еще мне нужна моя куртка.

На полу встала на корячки, а потом поднялась Джени:

– Не получишь, не получишь!

– Что-о?

– Кэрин ее забрала, и мы ее назад не отдадим!

Ну все, с него довольно. Джо метнул на Кэрин свой самый суровый взгляд:

– Принеси куртку Сильви. Сейчас же!

И тут Кэрин разрыдалась:

– Ну почему меня никто так и не спросил, чего я хочу на Рождество?! – и выбежала из комнаты. Джо услыхал ее быстрые шаги по ступенькам и громкий хлопок дверью – это она забежала в свою спальню.

И Сильви, кажется, вот-вот заплачет.

– Обычно у нас не так, – попытался оправдаться он, хотя вряд ли она ему поверила. – Я сейчас найду вашу куртку.

– О’кей.

– Не знаю, что в нее вселилось в последнее время. Как я рад буду, когда Рождество пройдет!

Она последовала за ним в кухню; сзади плелась, словно заблудший агнец, Джени. К потолку возносился дым – это в полукастрюле-сковородке продолжал шипеть бекон.

– Кто видел куртку Сильви?

Питер, не отрывая глаз от пасьянса, ответил:

– Я не видел.

– Куда Кэрин могла деть ее?

Он пожал плечами:

– Может, в шкафу?

Пожалуй, он прав – это наиболее вероятно. Открыв встроенный в стену шкаф, он стал перебирать вешалки одну за одной – вдруг поношенная парка Сильви спрятана где-нибудь здесь, среди рабочих свитеров и дождевых плащей. Нет. Он еще раз невнятно извинился перед Сильви и направился наверх – задать вопрос племяннице.

– Скажи мне, где куртка, – из-за двери спросил он.

– Я не хочу, чтоб она уезжала, – всхлипывала девочка. – Это нечестно.

Он покрутил ручку двери – этот несносный ребенок заперся от него.

– Нечестно что?

Тишина. Затем – сморкающаяся Кэрин:

– У всех есть мама, а у меня нет. Мама Линдси берет ее с собой по магазинам, а мама Бекки позволяет ей печь печенье для всего класса, а у Лей мама – такая красотка и разрешает ей надевать ковбойку в школу!

О, черт! Джо прислонился к двери плечом:

– Так ты написала это объявление, потому что хочешь иметь маму?

– Ее можно получить только таким способом. И ведь у меня все вышло, а теперь ты прогоняешь ее!

– И что ты думала, Кэрин, я соберусь жениться на первой пришедшей сюда женщине? – нет, он не понимает девочек. И женщин тоже. Кроме матери, он за свои тридцать пять лет любил лишь одну и считает, что будет ее любить и в дальнейшем. Она того стоит.

– Просто я подумала, что ты с кем-то познакомишься, и произойдет… чудо, – просопела она.

– Открой дверь.

– Не открою. Ты будешь ругаться.

Он сделал глубокий вдох и солгал:

– Не буду.

Тут он осознал, что кто-то рядом.

– Я нашла ее, – сказала Сильви, стоящая с ребенком на руках на площадке у двери. Старая куртка была на ней, не надень она ее сразу – кто-нибудь из сорванцов стащил бы ее вновь.

Интересно, многое ли она услышала?

– Где?

– В сушилке. Можно, я с ней поговорю?

– Она дверь не открывает.

– Ну и что.

Ей легко сказать, она через пять минут уедет. Он отошел от двери, но остался неподалеку.

– Кэрин, – Сильви постучала в дверь, – я нашла свою куртку и решила не уходить, не попрощавшись.

Они услышали, как ключ скрежещет в замке, дверь открылась, и высунулась Кэрин:

– Вам, по правде, надо уезжать?

– О, да.

– Но вам же негде жить!

– Ну что это – есть где. Я собираюсь остановиться в мотеле «Дэйлайт», там, в Виллуме, а завтра мы с Диллоном отправимся обратно в Небраску.

– Этот мотель, говорят, не очень-то хорош, – продолжала девочка, осмелившись взглянуть на дядю. Он, кажется, по-прежнему не радушен.

– Говори до свидания, Кэрин, – сказал он ей. – Леди нужно торопиться.

– До свиданья, – сказала она, широко растворила дверь и сделала шаг вперед, заглядывая, чтобы увидеть младенца:

– До свиданья, Диллон!

Чтобы она не направилась в прихожую вместе с ними, Джо выставил руку:

– Хорошо, если бы ты осталась и подождала немного в своей комнате, – сказал он. – Поговорим с тобой позже.

– Ладно, – произнесла она со вздохом и повернулась к Сильви: – Я вам помашу из своего окна!

– Я тебе тоже, – пообещала она, и Джо повел ее к лестнице. Через пять минут наступит конец этой неловкой оказии, через полчаса сорвиголовы будут загнаны в кровати, через час предстоит в последний за сегодня раз проверить ту больную телочку в хлеву. А через два долгих часа он опрокинет стаканчик «Джек Дэниэлз» и сам заберется в постель.

– Знаете, – сказал он, пропуская ее в кухню, – я в самом деле сожалею о случившемся.

– Да ничего, – отвечала она с уверенной и вполне уместной улыбкой. Закинув сумку на плечо, она надела поверх волос капюшон и заботливо прикрыла ребенка уголком толстого одеяла.

– Я провожу вас, – предложил он. – Давайте сумку.

– Благодарю, – она скинула ее и подала ему. Джо открыл внутреннюю дверь, ведущую на веранду.

Она обернулась, чтобы помахать Питеру и Джени:

– До свиданья, дети! Веселого Рождества!

– Веселого Рождества! – хором ответили ей их перепачканные беконом рты.

Только они подошли к задней двери, как она отворилась и внутрь торопливо вошел Хэнк. Встав на коврик, он, весь в снегу, принялся отряхивать ботинки. Увидев Сильви, он замер.

– Наше вам, – сказал он, снимая запорошенную снегом шапку.

– Привет, – ответила она, а Джо поспешил объясниться:

– У нас вот – компания собралась, Хэнк. Это Сильви. Она, гм, заблудилась. Сильви, это Хэнк Кэвендиш, дедушка ребятишек.

– Значит, мне не показалось, что я видел чужую машину, – протянул он. На лице его появились морщинки вследствие улыбки, после того как он осознал, что она держит на руках ребенка. – И куда же это вы, милая моя, да еще и с дитем, направляетесь?

– Назад, в город.

– У вас ничего не получится, если только в этом вашем автомобильчике не четырехколесный привод.

– Но ведь, я думаю, все пока не так плохо!

– Я только что из города и считаю, что мне повезло, что добрался до дому. Грузовик – и тот еле проехал! Самое для вас лучшее – это развернуться кругом и прошагать назад в дом. Просто невероятно, что Джо собирался вас отсюда отпустить!

Джо обошел его и открыл дверь, которая под порывом сильного ветра тут же вырвалась из его рук и хлопнула о стену, прежде чем он вновь закрыл ее и запер на щеколду. Снежный вихрь успел обжечь лицо.

– Что там, черт возьми, творится?

– Замечательный буран, слышал я, надвигается. Ну что – пойдем в тепло или здесь будем стоять, жаловаться на погоду?

Он подмигнул Сильви, та пыталась улыбаться, но Джо заметил, что она обеспокоена.

– Я не могу здесь оставаться.

– Полчаса назад вы собирались остаться здесь на всю жизнь, – напомнил ей Джо. Он уже решил, что ему и самому следовало бы уступить и побыть одну ночь в ее компании. Не отпускать же ее в такую пургу! По его вине она застрянет, и закончится все тем, что он проведет полночи, занимаясь ее спасением.