История одной болезни

– Хорошо. Что ты хочешь знать? Только все равно пошли быстрее.

– Как и что с вами происходит? – Аня невинно похлопала ресницами. Она смотрела Максиму прямо в глаза и чувствовала легкое напряжение, больше похожее на стеснение. Она отвела взгляд и сделала шаг вперед.

– Мы превращаемся в уродов, вот что! Как – я не знаю. На несколько минут сознание отключается, поэтому мне ни разу не удалось увидеть сам процесс. Происходит это после заката солнца. Я не в курсе, почему именно ночь так действует, может быть, это свет помогает нам не становиться такими. Все, что я ещё расскажу?

Аня взглянула на горизонт – солнце почти зашло.

– Так вот значит…

– Да, я спешу именно поэтому. Дома спокойнее, там я никого не напугаю. Я не думаю, что тебе стоит на все это смотреть – зрелище не из приятных.

Каждая мышца его лица была напряжена настолько, что это было заметно даже боковым зрением. Максим смотрел вперед, но как только Аня отворачивалась, сразу же пытался украдкой взглянуть на нее. Красавица. Как он мог ее напугать? И как сделать так, чтобы она ушла? Одно дело ночью, в темноте увидеть монстра, когда она плохо соображала, и совершенно другое – сейчас. Меньше всего Максим хотел, чтобы она испугалась и убежала, при этом навсегда запомнив его чудовищем. Он не считал себя особо привлекательным, и благодаря печальному опыту был уверен, что и Аня о нём так не думает. Но человек всё же приятнее зеленокожего существа.

– А от чего это? Ты знаешь? – Аня была напугана, но отступать не собиралась.

– Да, но это не имеет никакого значения.

– И все же?

После небольшой паузы он ответил.

– Я сам захотел.

– Сам? – от удивления у девушки отвисла челюсть.

– Да. Я не думал, что в итоге все так обернётся.

– В смысле?

– Знаешь, сначала мне предлагали огромную силу, способность видеть в темноте, бодрость, когда все остальные давно уснули, в общем, описали все на высшем уровне. Про то, что скоро всё начнёт меняться не в лучшую сторону, и слова не было. Кому же не хочется таких преимуществ, да еще и почти даром? Вот я и согласился, дурак. Ещё и Машку за собой повлек.

– Машу? – с каждым его словом удивление Ани только нарастало. У неё появилось еще больше вопросов, чем было. Максим же говорил спокойно и медленно, стараясь отчётливо произнести каждое слово, а после любого вопроса делал небольшую паузу.

– Знаю, я ужасно поступил, это моя самая главная ошибка. В тот день я вернулся и начал ей рассказывать, как это классно и здорово, как теперь облегчится жизнь и все в этом роде. Она покосилась на меня и не поверила. Я же дождался ночи и начал демонстрировать свои «навыки». Лучше бы сидел в комнате и молчал в тряпочку, потому что через три дня она попросила себе такое же «чудо». Первые четыре месяца всё было великолепно. Никаких внешних изменений, только обещанный прилив бодрости и сил. Потом же всё начало меняться: сначала на руках вены становились заметнее и синее, даже чернее, после темнели глаза, дальше зубы стали превращаться в клыки какие-то… В общем, сейчас всё просто ужасно. К сожалению, с этим ничего нельзя сделать.

– Так вы пробовали сходить к тем, кто вас заразил?

– Ань, это не болезнь. Просто Маша тебе попыталась так объяснить, – Максим еле заметно улыбнулся. Но эта улыбка больше напоминала отчаяние. – С каждым днем все хуже и хуже. Ты думаешь, что можно сделать укол и всё вернётся? Нет. Всё гораздо сложнее.

– Вы хоть что-то делали?

Аня внимательно рассматривала лицо парня: решительный взгляд, сжатые губы, гордо поднятая голова. Всё это… восхищало девушку. Ей следовало бы бояться Максима, испытывать отвращение, злость, но сейчас она смотрела на прекрасного молодого человека и не верила своим ушам.

– Нет, мы сидели на месте, – саркастически проговорил он, – конечно, делали! Мы сходили к тому человеку, но его и след простыл. Узнали у знакомых, куда она поехала, потом отправились за ней. Мы были в семи городах уже, и всё безрезультатно! Видимо, мы не первые.

– Она? – Аня прищурилась, глядя на Максима. Из всех его слов девушка услышала только «она».

– Да, она. Моя девушка. Бывшая, конечно, – он не хотел этого говорить, но все же сказал, после чего повернулся лицом к Ане. От удивления, казалось, её глаза сейчас поползут вверх. Она попыталась что-то сказать, но лишь открыла безмолвно рот и пошевелила губами. Немного опомнившись, Аня смогла, заикаясь, произнести невнятные вопросы.

– Как она могла? Как вообще можно так предать и подставить свою любовь? – в ее глазах появилась жалость и сочувствие, но Максим только усмехнулся. – Какая любовь? Мы с ней знакомы-то были два месяца.

– Но всё равно! Это ненормально! Значит, она о тебе не думала никогда. Как можно это терпеть?

– Вот Америку-то открыла! – Максим засмеялся. – Можно подумать, что я её обожал!

Он никого не любил после школы. Никогда. Нравились некоторые, но он изменился и внутренне, и внешне: из щуплого застенчивого невидимки превратился в спортивного красавца, из влюбленного мечтателя – в реалиста, который не хотел привязываться к людям. Теперь девчонки сами подходили к нему знакомиться, а однокурсницы звали в кино. Максим лишь позволял им это делать.

– Странный ты. Встречаются по любви. Или хотя бы испытывают друг к другу влечение, хотят позаботиться друг о друге. А когда нет вообще никаких чувств, то имеют ли смысл отношения?

Ане были непонятны его фразы, отчасти даже неприятны, ведь она была девушкой и верила в настоящую любовь. Она с детства мечтала о том принце, который будет её понимать и защищать, желать ей спокойной ночи и целовать на прощание, который будет ею дорожить. А сейчас она была поражена поведением Максима. Она верила и надеялась, что он храбрый и добрый, но сама теперь теряла всякую надежду. Может, она хотя бы сможет его убедить в своей правоте? Но Максим не ответил. К тому времени солнце зашло, а значит, сейчас она увидит его совершенно другим…

Максим согнулся пополам и слегка присел. Лицо его исказилось, а ногти впились в кожу рук. Аня быстро бросилась к нему и взяла за плечо, пытаясь посмотреть в глаза. Но он опустил голову и оттолкнул её рукой.

– Уходи, пожалуйста! – едва слышно раздалось шипение.

После этого парень через силу встал и медленной шатающейся походкой двинулся в сторону ближайших деревьев. Ноги заплетались, а голова всё ещё была опущена, поэтому у Ани не было возможности посмотреть на лицо. Она не собиралась никуда уходить, а только менее уверенно пошла за ним. Когда она приблизилась к дереву, то увидела Максима, сидящего на земле с прикрытой руками головой. Видимо, было уже поздно, потому что вдоль шеи виднелся огромный шрам, доходящий до затылка. Голова без волос! Аня недоумевала от быстроты происходящего. Казалось, только сейчас он разговаривал с ней, объяснял всю ситуацию, а уже начал превращаться.

Девушка, не задумываясь, упала на колени рядом с ним и положила руку на его согнутые ноги. Она хотела что-то сказать, но поняла, что это не самый подходящий момент. Её губы лишь несколько раз беззвучно пошевелились в попытке произнести его имя. В это время Максим ничего уже не слышал, а только сидел без единого движения. Он надеялся, что Аня ушла, оставила его и вернулась домой. Он хотел, чтобы она никогда не искала его, но, к сожалению, ожидал обратного. Что он увидит, когда придет в себя? Пустоту или исказившееся от ужаса лицо красавицы? Второй вариант его совсем не радовал, но всё оказалось именно так. Максим поднял голову и увидел огромные, полные страха глаза, которые почему-то наполнялись слезами.

– Чёрт! – он несколько раз ударился головой о дерево. – Я же просил.

Аня, казалось, никогда уже не пошевелится. Она смотрела и не верила глазам. Тот зеленоглазый брюнет и есть чудовище, что когда-то её напугало. Она все видела сама с самого начала: и то, как парень заметно увеличился в плечах, и то, как его уши приобрели легкую эльфийскую форму, и то, как на коже стали образовываться едва заметные желто-зеленые пятнышки и многое другое. Она все это наблюдала, но когда Максим посмотрел на нее, то девушка просто остолбенела. Вместо уже привычных манящих глаз она увидела черноту. Нет, форма у глаз, конечно, имелась, но вот цвет… Ни радужки, ни зрачка. Даже белого цвета там практически не осталось, лишь глубокая смоль. Аня вдруг подумала, что если бы он не согласился тогда сделать с собой такое? Это так ужасно – искалечить себе жизнь одним неверным решением. Все совершают ошибки, но кто-то отделывается нелепым предупреждением, а кто-то страдает. Ей стало жалко Макса и невыносимо обидно за него. Аня не знала ни его, ни дел, что он сотворил, но она была уверена – чтобы он не сделал, он не заслуживал такого наказания. Ей хотелось плакать, но в то же время желание помочь только усилилось. Вернул из забытья девушку низкий хрип.

– Ань, чего молчишь? Зачем ты осталась? Тебе нельзя было видеть все это! Ты меня слышишь?

– Слышу.

– Теперь тебя всю жизнь будут мучить кошмары, а виной тому опять же я. Зачем ты за мной пошла, можешь ответить? Я же предупредил, что ты испугаешься!

Что это? Ане послышались в его голосе нотки заботы? Или же это банальное чувство вины?

– Я, – девушка облизала пересохшие губы, пытаясь подобрать слова, – я в порядке, правда. Просто ты такой… странный сейчас.

– Странный? Я страшный, Ань, страшный! Как ты ещё не закричала, когда увидела все это?

– Ну, ночью же не закричала, – на её лице появилась натянутая улыбка, но в глазах всё ещё читался испуг.

«Это конец! – подумал Максим. – Сейчас она попрощается и уйдет, только теперь уже точно запомнит меня уродом!».

Каково же было его удивление, когда Аня снова заговорила!

– Макс, мы найдем твою девушку. И ты станешь прежним, сможешь вернуться к привычной жизни! Ты сказал, что вы были в семи городах, но это же не конец! Я тебе помогу, обязательно, только не надо спорить и отговаривать меня. Раз уж я обо всем знаю, то имею право во всем этом тоже разобраться! Не уходи, пожалуйста!

– Что? Я не ослышался? Ты всё ещё хочешь мне помочь?

– Да. Макс, то, что с вами случилось, ужасно. Ты ведь мог бы жить совершенно иначе, лучше, в сотню раз лучше, но не можешь.

– То есть это жалость к чудовищу, правильно я понял? В таком случае лучше уйди сейчас, потому что вряд ли что-то получится.

Что-что, а жалеть он себя не позволит. Тем более Ане! Теперь ему всё было понятно: девочка из сочувствия и сострадания решается помочь уродцу, как мило! Нет уж! Ему хватило позора и унижений в школе, теперь Максим всегда будет решать свои проблемы сам.

– Какое чудовище? Чего ты несешь? У тебя нет хвоста и крыльев, так что не говори бред! Да, ты мало похож на обычного прохожего сейчас, но ты всё ещё человек! У многих людей есть проблемы с кожей, даже у кого-то она тоже по цвету странная!

– Зеленая, да?

– Да хватит наговаривать на себя! Если куртку надеть, кепкой лицо прикрыть, никто даже не заметит! – кого она обманывала? Он ведь действительно был страшным сейчас.

– И чёрные глаза тоже в порядке вещей.

– Ну, наденешь очки или просто не будешь смотреть ни на кого.

– И никогда, – Максим попытался изобразить Анину манеру разговора, но в ответ получил только упрекающий взгляд.

– Прекрати!

– Я же вижу, что тебе противно, Ань.

– Что? Нет! Я просто не ожидала этого всего, – попыталась оправдаться девушка, хотя уже привыкла к его новому обличью.

– Ну да, ну да, – Макс начал подниматься, – а ещё тебе все нравится.

– Да почему ты не веришь мне? Ну, хорошо! Вот! – Аня взяла его руку и начала проводить по ней ладонью, после чего перебралась и к лицу, – ты мне не противен. Ты меня просто бесишь своими отговорками! Я искренне хочу тебе помочь, а ты опять несёшь бред! Если так не хочешь со мной общаться, то – пожалуйста, я уйду! Но, знай, ты сам от меня отгородился, я же хотела только помочь.

Она резко развернулась, и светлые волосы упали на спину и плечи, придавая её прекрасной фигуре ещё больше изящества. Максим виновато опустил голову, сожалея о сказанном и чувствуя в груди невероятное жжение. Он не знал, как ему поступить: вернуть Аню и попытаться сделать всё возможное для своего «исцеления» или же дать ей уйти, и больше не увидеть ее никогда. Страшное слово – «никогда». Оно может остановить дыхание в одно мгновение.

– Ань. Девушка повернулась, – ты зонт забыла и… спасибо, что будешь нам помогать.

Аня широко улыбнулась и кивнула головой в ответ.

Глава 4

– Машка, у нас гости, – крикнул Максим, входя в квартиру.

За ним скромно шла Аня, которая сказала родителям, что переночует у подруги. Ей было необходимо время, чтобы привыкнуть ко всему, в том числе и к новым знакомым, а дома такой роскоши она не могла себе позволить. К тому же Максим сказал, что они с сестрой хотели завтра купить в соседнем городе одну вещь, какую – не уточнил. Конечно, Аня тут же вызвалась ехать с ними. Максим подождал её, пока она собрала кое-какие вещи, после чего они тёмными переулками стали добираться к нему. Шли недолго, до дома Максима оставалось минут двадцать ходьбы от тех деревьев, но Аню всё равно вымотал быстрый темп. Едва она переступила порог, сразу начала вспоминать тот вечер. Как она тогда жаждала правды, как спрашивала у них обо всём, как, в конце концов, уехала. Девушка улыбнулась, вспомнив свои нелепые возгласы в тот день. И снова этот запах, с которого все началось.

– Какие ещё гости? – послышались шаги. – Макс, ты нормальный? Аня? Как ты оказалась здесь?

Максим и Аня переглянулись и с улыбкой посмотрели на Машу.

– Она нам помогать будет.

– Он пытал тебя? – Маша скептически посмотрела на гостью.

– Нет, скорее я его, – Аня засмеялась, и Маша поняла, что всё в порядке.

– Сегодня ты ночуешь со мной, сестрёнка, так что я пошёл готовить комнату.

– Максим, да не надо!

– Надо, надо, – Маша включила свет. Она была такая же, как Максим. Те же чёрные глаза и пятна. Аня, хоть и привыкла немного к этому, но всё равно старалась как можно реже смотреть на них. По крайней мере при свете. Девушка присела на диван рядом с Машей. Её брат в это время что-то готовил.

– Ну и как же он заставил тебя пойти с ним?

– Заставил? – Аня не смогла сдержать улыбки, вспоминая его отговорки. – Это мне ещё пришлось уговаривать его! Он всегда такой?

– Он невыносим, всегда! Но ты не сердись. Спасибо, что согласилась помочь. Максим тоже рад, просто не хочет этого показывать.

– Странный… Ладно, расскажи о себе, мы так нормально и не познакомились. Почему вы только вдвоём живете? Или родители уехали?

– Они умерли, – улыбка тут же исчезла с лица обеих девушек.

– Прости… Я не подумала.

– Ты не знала. Не волнуйся, уже четыре года прошло, я успокоилась. – Аня посмотрела на девушку в ожидании продолжения. – Максим тогда школу заканчивал, совершеннолетний был. Родители часто улетали по делам, они работали вместе, а начальство поблажки делало – отпускали их вдвоём. Точнее, даже специально и отправляли. Знаешь, они двадцать лет прожили вместе и не ругались, ну если только очень редко. Вообще так внимательно друг к другу относились и нас тому же учили. Для меня их отношения до сих пор идеал. За столько лет не надоесть друг другу, как же это любить надо! Папа всегда дарил маме цветы, даже без повода. Каждую дату они продолжали отмечать, как самое настоящее событие. На день их знакомства мы с Максом всегда дарили им поход куда-нибудь, а они вечером накрывали стол. Помню, мама все время брату говорила, чтобы он брал пример с отца, был таким же внимательным и заботливым к девушкам, никогда их не обижал, а в первую очередь надо было начать с любви к младшей сестре. Ну вот они и оставляли меня под опекой брата. Следил он за мной, скажем, так себе. Я и возвращалась поздно, и не приходила без предупреждения. Но у него тогда и своих проблем хватало, так что все в прошлом. Зато провожали мы родителей каждый раз. А однажды они улетели в Новосибирск и не вернулись. О том, что они умерли, мы узнали только на второй день от каких-то родственников. Я ревела неделю, наверное, истерика была. Помню, пошли гулять с подругой, а я ни о чём другом и думать не могла. Проходим по мосту, а в голове паршивые мысли о смерти. Чудом я тогда не прыгнула. Потом еще люди какие-то приходить начали: Максиму ничего, а меня хотели в детский дом забрать. Но дядя вступился и взял нас к себе. Если честно, таким людям нельзя доверять детей. Он пил не просыхая, а нас заставлял готовить и убираться. В общем, я не знаю как, но Макс смог добиться моего возвращения домой. Хоть дядя официально и считался опекуном, но жила я с братом. Он хороший, я его люблю очень. Все эти упрёки лишь проявление, как он считает, независимости.

– Прости ещё раз, – Аня подвинулась ближе, – я не знаю, что в таких ситуациях говорят, правда.

– Да не думай. Я редко кому так всё это рассказываю и сама не знаю, чего жду в ответ. Так что все хорошо.

– Надеюсь, – Аня улыбнулась.

Она была поражена, с какой легкостью Маша все это ей рассказала. Они ведь практически не знали друг друга. Наверное, ей просто необходимо было выговориться. Тут в комнату вошёл Максим. Странно, что всё это время в комнате горел лишь бледный настольный светильник в другом конце комнаты. Хозяева как будто не хотели лишний раз демонстрировать Ане своё обличье. Но та и не возражала против полумрака.

– Я что-то сделал из яиц, идите, пока горячее.

– Пойдём? – Маша протянула руку гостье.

– Нет, спасибо. Я что-то спать хочу.

– Ой, да. Я не подумала, уже поздно. Спокойной ночи тогда, – Маша улыбнулась, а Максим лишь сдержанно кивнул головой, выключая и без того тусклый свет.