Из пепла

– И какие тут варианты? – переспрашиваю, быстро включаясь в игру. – Полететь? Поехать? Пешком?

Бабушка кивает в ответ.

– Или не доехать вовсе, – говорит она. – Вот, представь, ты едешь на вокзал и попадаешь в аварию. Или опаздываешь на поезд и едешь следующим рейсом.

– Но какая разница, если в другой город я, все равно, попадаю?

– Большая, – бабушка подняла вверх указательный палец. – Эта маленькая деталь может полностью изменить ход событий. Ты не встретишься с тем человеком, с которым планировала. Или встретишь кого-то другого. Или попадешь под дождь и заболеешь. Вариантов масса, и любой конечный результат – это итог цепочки, иногда, случайных, событий.

Шестеренки в голове зашуршали с космической скоростью. Никогда раньше я не задумывалась о том, что происходит со всеми нами, и с каждым в отдельности, под таким углом. Значит, и мое появление здесь – это цепь случайностей? Или это должно было случиться?

– А кто создал проход между реальностями? – спрашиваю.

Бабушка пожимает плечами.

– Никто не знает, – говорит она. – Я обнаружила его случайно, около месяца назад.

Пытаюсь переварить информацию. Лишь месяц?

– Но он должен был появиться намного раньше, – кусаю от волнения губы, – наши реальности так сильно отличаются.

Снова окидываю взглядом роскошную комнату. Бабушка сказала, что это мой дом. Но он так сильно разнится со всем, к чему я привыкла! Даже комната, которая служит здесь хозяйственным помещением, выглядит богаче гостиной в стареньком доме из моей реальности. Я уже не говорю о том, что здесь, кроме моей бабушки, проживает минимум три человека.

– Ты права, – выдыхает бабушка.

Все слишком сложно. Какие случайности должны были произойти, чтобы наши реальности разнились так кардинально? Одним упущенным поездом тут, явно, не обошлось. Цепь событий, или случайностей, отчего-то, в этой реальности привела к тому, что моя бабушка жива, а я нет. Значит, я должна вернуться туда, где, все еще, жива?

– Я прошу тебя, – говорит бабушка, прерывая мои размышления, – останься здесь.

– Зачем?!

Она многозначительно посмотрела мне в глаза. Этот взгляд я помню с детства. Бабушка всегда умела добиваться своего, а мне она казалось железной леди. Я восхищалась ею в детстве, хотела быть на нее похожей. Но потом все изменилось, и родители оборвали с ней связь. Получается, эта новая реальность – мой единственный шанс узнать ее поближе.

А что, если не только ее?!

Эта мысль заставила сердце ускорить бег. По коже пробежала дрожь, и дыхание перехватило.

– Ты же сама сказала, что тут меня нет, я умерла, – напоминаю бабушке ее же слова. – Какой смысл мне пугать людей?

– Варенька, – говорит бабушка. Так она меня всегда называла, сколько ее помню, – так нужно, поверь мне. От тебя в нашей реальности многое зависит.

Округляю глаза. Как такое возможно? Я же просто Варя. Никому не нужная, мне даже подруги не звонят. От меня не может зависеть ничего, кроме меню на ужин.

Но есть то, ради чего я готова забыть про свою реальность навсегда. Одно единственное, что имеет значение. Если тут события шли иначе, не так, как у нас, то…

– Бабушка, – мой голос чуть осип от волнения. Это очень важно, и меняет многое, если не все, – а мой муж? Он жив?

Глава 5

Сердце гулко стучит в груди, каждая клеточка в теле застыла в напряженном ожидании. Впервые за несколько месяцев, прошедших после смерти Тимура, в душу тонкой змейкой пробралась надежда. Боюсь поверить этому чувству. Ведь, однажды оно уже подвело меня.

– Пожалуйста, скажи, что он жив, – сжимаю руку бабушки, сглатываю ком в горле.

Ее правая бровь удивленно взметнулась вверх.

– Какой муж? – спрашивает она. – Ты не замужем.

На глаза навернулись слезы. Те самые, которых давно не было. Все от того, что я позволила себе поверить в чудо. И забыла о том, как давным-давно запретила себе эту слабость.

Чертово пространство вариантов! Неужели, нет во вселенной реальности, в которой Тимур и я счастливы вместе?!

– Пожалуйста, не плачь, – бабушка притягивает меня к себе, прижимает к груди.

Я, будто, заново погружаюсь в то время, когда она так же делала в моем детстве. В ее объятиях всегда так тепло и спокойно. Память услужливо подбрасывает эти воспоминания. Они бальзамом льются на душу.

– Я не хотела причинять тебе боль, – говорит бабушка, поглаживая меня рукой по голове. – Ты очень его любишь, да?

– Очень, – всхлипываю в ответ.

– Ну-ну, успокойся, – тихо успокаивает она меня, – слезами тут не поможешь.

– Почему я никак не могу быть счастлива, бабушка? – слезы текут потоком.

В этот раз все иначе. Это не слезы скорби, но освобождения. Всхлипывая, я ощущаю облегчение. Словно, невидимые клещи, сковывающие грудь с дня похорон, ослабили удавку.

– Конечно, ты будешь еще счастлива, – тихо шепчет бабушка, – поверь мне, дитя. Ты еще так молода. И ты найдешь еще мужчину, с которым захочешь связать свою судьбу.

– Нет, – мотаю головой, – такого, как Тимур, больше нет и не будет!

– Тебе так сейчас кажется. Но время лечит, поверь.

Знаю, она говорит так, чтобы меня успокоить. И это работает. Я не осознавала, как сильно мне нужен был близкий человек, пока была наедине со своим горем. Родители погибли два года назад. Их не было рядом, когда я отчаянно нуждалась в поддержке.

– Не уверена, что меня можно излечить, – всхлипываю.

Как приятно ощущать поддержку. Именно тогда, когда она мне так нужна!

– Ну, Варя, – тихо говорит бабушка, – не надо раскисать, дитя. Ты же Токмачева! А это много значит! Женщины в нашем роду всегда были сильными.

Горько усмехаюсь ее словам.

– Ты многое пропустила, бабушка, – хмыкаю, – моя фамилия – Дологова, а не Токмачева.

Встрепенувшись, бабушка отрывает меня от груди. Заглядывает в глаза.

– Ты замужем за Тимуром Дологовым?! – вскрикивает она.

– Да… Ты его знаешь?

В груди снова подала голос надежда. А я, дурочка, готова дать ей еще один шанс.

– Конечно, знаю, – фыркает бабушка, – как же не знать?!

Сердце радостно ускорило бег. Оно гулко стучит, с силой ударяясь о грудную клетку.

Он здесь! Он жив! Видимо, по какой-то странной случайности, в этой реальности мы не женаты. Но это поправимо. Быть может, мы с ним тут пока не знакомы. И это тоже не беда. Уверена, что смогу завевать его любовь. Чего бы мне это ни стоило!

– Он жив, – выдыхаю облегченно. По губам расползлась довольная улыбка.

Бабушка закатила глаза.

– К несчастью, жив, – говорит она.

Встает с дивана, подходит к столу и достает из шкатулки синий флакон. Сама отсчитывает двадцать капель и быстро проглатывает микстуру.

Да что же это такое?! Только что успокаивала меня, а теперь мне ее успокаивать?

И что такого я сказала? У меня есть шанс снова быть счастливой. Почему она не рада?

– Что-то ты не радуешься, бабушка, за меня, – говорю, глядя ей в глаза.

Она не понимает. Если Тимур жив, если я имею, пусть призрачный, шанс быть с ним, то соглашусь на ее предложение. Не раздумывая, останусь по эту сторону двери. Даже, если это навсегда. Без оглядки оставлю все, что связывало меня с тем миром.

– Нечему радоваться, Варя, – бабушка снова садится на диван рядом со мной, берет за руку, – семья Дологовых имеет очень большое влияние в городе, их все здесь знают.

Значит, Тимур так же богат, как и я? И что с того? У меня никогда не было амбиций, и жажды несметных богатств тоже. Но, наверное, это к лучшему, что мы с Тимуром здесь принадлежим к одному социальному классу общества. Так мне будет проще помочь ему узнать меня лучше.

– Разве, это плохо? – спрашиваю.

Озабоченное выражение лица моей бабушки начинает меня пугать.

– Ты не понимаешь, – говорит она, – наши семьи враждуют много лет. Ты не можешь выйти за него замуж, потому, что он враг.

Чушь какая-то! Что бы тут не происходило, все глупости, я уверена. Мне не обязательно играть в надуманную историю Ромео и Джульетты этой реальности. Уверена, что ничего особо страшного, чего нельзя было бы изменить, не случилось.

– Глупости! Тимур не может быть мне врагом!

Бабушка просто не знает ничего. То, что нас связывало, не смогут разрушить никакое условности и обиды между нашими семьями. Ей просто нужно познакомиться с Тимуром поближе. Уверена, когда она его узнает лучше, то поменяет о нем свое мнение.

– Еще как может! – вскрикивает бабушка, крепче сжимая мою руку. – Варя, это он убил тебя!

Глава 6

По спине пробежал противный холодок. Дыхание перехватило, и горло, будто, кто-то зажал в тиски.

Тимур? Убил?! Нет, этого просто не может быть! Мой Тимур никогда бы и муху не обидел. И он убил человека? Меня?!

– Он не мог, – бормочу, сглотнув ком в горле.

Бабушка смотрит на меня с сочувствием в глазах.

– Мог, Варя, больше никому твоя смерть не выгодна.

Да что же это за мир такой?! Моя смерть выгодна?! Боже!

Это измененная реальность или королевство кривых зеркал? Зачем кому-то меня убивать? Для чего?

– Я не понимаю…, – бормочу едва слышно. – Зачем?..

– Я же говорила тебя, – выдыхает бабушка. Она ласково поглаживает меня по руке, чтобы успокоить. Но это как-то слабо срабатывает сейчас. – От тебя тут многое зависит. Все самые важные события происходят не без твоего участия, Варя. Едва слухи о твоей смерти разнесутся по городу, как в Совете начнутся беспорядки. И Дологовы не побрезгуют ими воспользоваться, чтобы захватить власть.

С каждой новой фразой, сказанной бабушкой, моя челюсть опускается все ниже. Как это все может быть связано со мной?!

– Я же никто, – мотаю головой, – просто Варя…

– Ты – Варвара Токмачева, – перебивает меня бабушка представительным тоном. Вздернув подбородок, она каждое слово произносит с гордостью. – Наследница своих родителей и Председатель Совета.

Мамочки! Снова испуганно сглатываю.

– Нет, не может быть, – мотаю головой. – Я не могу быть Председателем какого-то там Совета!

– Не какого-то, а главного законодательного органа власти в городе, – поправляет меня бабушка. Будто, это что-то меняет?

– Пусть так, – продолжаю сопротивляться, – все равно! Я не могу быть ею, Варей из вашей реальности!

– Но ты должна! – настаивает бабушка.

Она сжала мои ладони своими, как в капкан, их заключила. Может, для того, чтобы я не сбежала?

– Нет! – страх душит все сильнее. – Я не справлюсь! Как ты не понимаешь?!

Вырываю ладони из захвата и вскакиваю с дивана. Мне нужно бежать отсюда, прямо сейчас, в это мгновение. Туда, в спасительную пустоту своего мира! Там от меня ничего не зависит, и мне не нужно нести такую громадную ответственность. Там безопасно!

– А как же Тимур? – бросает мне в спину бабушка.

Я даже до двери добежать не успела, а она уже рубанула, быстро отыскав самый веский аргумент.

– Откажешься от него? – прилетает мне в спину второй вопрос.

Она знает меня слишком хорошо. Наверное, потому, что бабушки в обоих реальностях одинаковы.

– Нет! – резко разворачиваюсь на пятках.

Я ожидала увидеть в ее глазах злорадную насмешку. Но ничего подобное нет и в помине. Лицо бабушки серьезное, а взгляд режет больнее лезвия бритвы.

– Хорошо, – выдыхает она с облегчением. – Значит, ты согласна занять свое место?

Это манипуляция, и весьма ловкая. Но она работает, и я сама дала ей в руки этот ключик. Хочу я стать Председателем и наследницей чего-то там? Нет. Я не имею права брать на себя такую ответственность, не мне решать чьи-то судьбы.

Могу я отказаться от Тимура? Нет. Я успела понять, что без него моя жизнь пуста, и ничего не стоит.

В эти пару мгновений в моей голове промелькнули десятки воспоминаний. Самых теплых. С нашей первой встречи, до его последнего вздоха. Если бы можно было отмотать все назад, я прожила бы их заново. Даже, зная, что он оставит меня. Все равно.

Оно того стоило, чего бы это ни стоило.

– Помоги мне вернуть Тимура, – выдвигаю условие.

Бабушка качает головой.

– Милая, он никогда и не был твоим, – возражает она. – Варваре Токмачевой не следует бегать за мужчиной. Это недостойно и унизительно. Тем более, если этот человек хочет уничтожить тебя любой ценой.

Ее губы сжались в упрямую тонкую линию. Всем своим видом бабушка показывает, что моя маниакальная зависимость от того, кого она считает первым врагом нашего семейства, ее совсем не радует.

– Это какая-то ошибка, я уверена, – заявляю, глядя ей прямо в глаза.

Мне невыносима сама мысль, что Тимур может быть настолько алчным и злым, как она говорит. Он не такой, я его хорошо изучила. Даже, если у этой реальности некоторые события шли по другому сценарию, все равно. Люди не могут отличаться настолько разительно. Скорее всего, произошло какое-то недопонимание, вот и все.

– Ошибка?! – вскрикивает бабушка, показывая свое негодование. – Варя! Вы были одни в комнате. А после того, как он вышел, тебе резко сделалось плохо. И ни один врач не смог спасти тебя.

Руки похолодели от страха. Жуть какая-то…

– Что он?.. Как?..

Боже! Мне это даже произнести трудно!

– Это был яд, – говорит бабушка. – Ни одно противоядие не помогло.

Теперь уже похолодели пальцы ног и, отчего-то, колени. Их стало трясти с такой силой, что у меня стала кружиться голова.

– Ясно, – киваю обреченно.

Вряд ли, бабушка стала бы говорить то, в чем не была уверена. Зачем ей это? Она же не хочет, чтобы меня снова убили? Ой!

Но Тимур! Это не может быть он! Не может! Я хорошо его знаю. Бабушка, просто, не представляет себе, какими могут быть наши отношения. Почему в этой кривой реальности все так? Не знаю. Скорее всего, однажды что-то пошло не так, и потом покатилось по иному сценарию. Чертово пространство вариантов! Мне нужно отыскать это поворотное событие, и тогда все станет на свои места.

– Не бойся, я помогу тебе защитить себя, – убеждает меня бабушка.

Если она так в этом уверена, то почему не спасла меня в прошлый раз?

– И научу тебя всему, что тебе нужно знать, – продолжает бабушка.

Разве, этого достаточно, чтобы незаметно подменить одного человека другим? Да еще и сделать это так, чтобы никто не понял, что в их главном законодательном Совете руководит самозванка?!

– Ты нужна нам, нужна всему городу, – добавляет бабушка пафосно.

Во мне давно уже никто не нуждается. С тех пор, как Тимура не стало, всем на меня плевать. Даже мне на себя стало наплевать…

– Останься, Варя, – просит бабушка. Ее тон стал мягким, обволакивающим. – Ты нужна мне, дитя.

Она с надеждой смотрит мне в глаза. Легко сказать, она поможет. Но что я стану делать, если этого будет недостаточно?!

Уйти? Но как же Тимур? Он навсегда останется здесь, а я там. И у нас не будет ни одного шанса встретить и счастливо прожить эту жизнь. Я не прощу себе, если не, хотя бы, не попробую все вернуть!

Пусть, мне страшно. Нет, у меня поджилки трясутся от ужаса!

Пусть, все это похоже на дерзкую авантюра с минимальным шансом на успех.

Тимур стоит любых сложностей! Потому, что другого такого человека в мире нет.

– Хорошо, – говорю, стараясь придать голосу всю уверенность, на которую сейчас способна. – Я останусь здесь.

Глава 7

Бабушка облегченно выдохнула. Она разжала пальцы, и я только теперь заметила, что во время нашего разговора моя стальная родственница от волнения с силой комкала ткань юбки. Она не лукавила, все происходящее имеет большое значение.

– Что ж, – быстро вернув себе самообладание, она встает и смотрит на меня, как на ребенка неграмотного. Узнаю этот взгляд, – как напоминание о той части детства, которую я почти забыла. – Тогда сначала тебе нужно переодеться во что-то подходящее. Ужин через полчаса, надо поторопиться.

Опускаю взгляд на свои джинсы и майку в грязных пятнах. Да уж, на уважаемую даму я совсем не похожа.

– Пойдем, покажу тебе, где твоя комната, – говорит она повелительным тоном.

Киваю в ответ. Подобрав подол длинной юбки, бабушка идет к, украшенной позолотой, двери. Я стараюсь не отставать. Но это чертовски трудно. Потому, что за дверью оказался просторный холл, высота стен в котором поражает все мыслимые грани рациональности. Запрокинув голову, я стараюсь рассмотреть картину на потолке. Там какой-то античный пейзаж с руинами. Только, разглядеть все более детально мне не дали.

– Не отставай, – поторапливает бабушка, – еще успеешь все здесь рассмотреть.

По широкой мраморной лестнице она ведет меня на второй этаж. Я едва за ней поспеваю, не в силах оставаться равнодушной к роскошной обстановке. Лестница привела в большой, идеально круглой формы холл. Он больше похож на ротонду. Только, вместо колонн, по кругу расположены античные статуи.

– Варя, – окликает меня бабушка, – нам сюда.

Она открывает двери в одну из комнат, а мне пришлось перейти на легкий бег, чтобы поскорее оказаться рядом с ней.

– Вау! – вырвалось у меня, едва переступаю порог. – И это моя комната?!

Тут же каждый сантиметр можно выставлять в музее, как редкую диковинку. Здесь, наверное, нет ни одного повторяющегося фрагмента в бело-мраморной лепнине стен. И кровать такого размера, что на ней с легкостью бы поместилось пять человек. Не комната, а ларец. Еще и мебель, словно, из пластилина вылеплена. Но это же дуб! Как такое возможно?

– Давай-ка, подберем тебе что-то подходящее, – говорит бабушка, бесцеремонно распахивая створки шкафа, к которому мне, даже, прикасаться боязно.

Она быстро перебирает наряды, потом вытягивает длинное платье синего цвета.

– Думаю, это подойдет, – протягивает мне находку. – Примерь.

Сказать, что фасон не привычный, – это ничего не сказать. Ладно еще, верх. Там все довольно просто, если не считать рукав длиной три четверти, которые в моей реальности многие считают старомодным. Но вот юбка…?!

– Зачем же такое длинное платье? – спрашиваю, оглядывая наряд. – Есть там что-то покороче?

– Ни в коем случае! – отрезает бабушка. – Ты не можешь носить укороченные фасоны, как какая-то простолюдинка! Надевай это, и не спорь!

Она отходит от шкафа, опускается в кресло. Я же прячусь за ширмой, чтобы переодеться.

– Нам нужна легенда, – говорит бабушка, – которая объяснит всем твое внезапное воскрешение из мертвых.

Вот черт! Еще и молния сзади! Я редко ношу платья, обычно предпочитая брюки или джинсы. А тут еще и пуговка на шее, и пояс с фигурной пряжкой. Хорошо еще, что нижней юбки нет, как это было модно пару веков назад.

– Я скажу слугам, что погибла не ты, а твой двойник, – сочиняет бабушка на ходу.

Платье немного велико, но это даже лучше. Еще не хватало, чтобы мне в нем было трудно дышать!

– Двойник? Неужели, кто-то в такое поверит? – переспрашиваю из-за ширмы.

– Поверят в то, что им скажут, – заявляет уверенно бабушка. – У твоего деда тоже был двойник, и об этом многие знали. Так что, не волнуйся. Скажем, что ты давно опасалась за свою жизнь, потому, что тебе угрожал неизвестный. Поэтому, пришлось принять меры. И хорошо, что уловка сработала. Это спасло тебя.

По-моему, легенда так себе. Но другой я придумать не смогу. Бабушке виднее, что тут и как, придется довериться.

– Ну как? – спрашиваю, выходя из-за ширмы.

Бабушка встала и, разглядывая меня с головы до ног, обошла вокруг.

– Хорошо, что у тебя в нашем мире такая же фигура, как и в вашем, – заключает она, – это многое упрощает. Не нужно перешивать гардероб.

Подхожу к зеркалу. Да уж, такой я себя еще не видела. Это платье делает меня старше лет на пять, минимум. А про фасон я, и вовсе, молчу. Какой-то старомодный наряд старой девы. Впрочем, то платье, что на бабушке, еще хуже.

– Давай, помогу тебе уложить волосы, – говорит бабушка, отодвигая стул и кивая, чтобы я присела на него. – У нас не принято ходить с нечесаной головой.

Не настолько у меня с волосами все плохо, чтобы я заслужила этот упрек. Подумаешь, не накрутила утром букли. А, судя по моему платью, тут именно такие прически в моде.

Бабушка принялась расчесывать мои волосы. Она ловко собрала их в тугую ракушку на макушке. Вполне приличную, даже не старомодную, а вполне симпатичную.

– Красиво, – хвалю ее труд, разглядывая себя в зеркале. – Спасибо.

– Не за что, – кивает бабушка, едва уловимо улыбнувшись. – Мне нужно еще рассказать тебе, как зовут слуг. И можем идти на ужин.

Оказывается, в доме живет немало народу. И, когда бабушка стала перечислять, пожалела, что не записала все имена. Из всех я запомнила, что дворецкого зовут Семен Игнатович, а кухарку Алевтина. Есть еще садовник Иван. А, кроме него, еще конюх, прачка, моя личная помощница Зина. Есть еще и другие слуги, но их имена для меня слились в один неразборчивый поток. И это не считая охраны, которая живет в отдельном домике, по соседству с нашим дворцом.

– Главное! – подняв указательный палец, наставляет меня бабушка. – Запомни: ты никому ничего не должна. Здесь ты хозяйка, и не обязана извиняться ни перед кем. Не вздумай просить прощения, если забудешь чье-то имя. Этого тут точно никто не поймет.

– Неужели, в этом мире я была такой стервой? – спрашиваю, задумчиво.

– Не вздумай сказать нечто подобное при прислуге! – предупреждает бабушка. – Ты не обязана чувствовать себя виноватой за то, что родилась в нашей семье! Быть Токмачевой – это гордость, и ты веди себя подобающе.

Мы спускаемся по лестнице. Это оказалось первым препятствием. Более неудобного наряда трудно придумать, юбка вечно путается между ног, и мне приходится иногда пинать тяжелую ткань, чтобы не развалиться с грациозностью тюленя. Подол приходится придерживать, чтобы видеть, куда ступаешь. Неужели, так всегда? А как же держать сумочку, в которой обязательно есть косметика и телефон? Или в этом мире женщины не пудрят носик?

Бабушка ведет меня в гостиную, где на огромном столе разложены столовые приборы для одного человека.

– Прости Господи! – крестится служанка, едва я переступаю порог комнаты.

– Прекрати, Алевтина! – командует ей бабушка. – Как видишь, Варвара Андреевна жива. Будь добра, принеси приборы.

Бедная Алевтина! Ее лицо стало белее простыней. Но, надо отдать должное, женщина услужливо кивнула и пошла выполнять распоряжение.

Спустя пару минут передо мной появилось все необходимое для ужина. К несчастью, оказалось, что моего опыта сильно не хватает даже для такого простого дела, как съесть все приготовленное и не посрамить фамилию Токмачевых. Понимания какой вилкой и что едят, у меня нет категорически. Хорошо, бабушка подсказывает. И, слава Богу, Алевтина сбежала, едва ей это позволили.

Но усвоить столовый этикет не помешает. До того, как мне нужно будет ужинать где-то, вне дома.

– У нас совсем мало времени, дитя, – говорит бабушка, когда мы после ужина уединились в кабинете. Оказывается, это мой кабинет. Был раньше. – Собрание Совета уже завтра. Ты должна там появиться, чтобы развеять слухи о своей сметри.

Сердце пропустило удар. В горле резко пересохло, и руки похолодели.

– Как? Так скоро?! – переспрашиваю.

Я же не готова! Совсем! Одно дело быть Варей. И совсем другое Варварой Андреевной, от которой многое зависит.

– Спокойно! – обрывает меня бабушка, не давая поддаться панике. – Все пройдет гладко. Я научу тебя всему, что тебе нужно знать.

Легко ей говорить!

– Ты пойдешь со мной?

– Нет, – говорит она.

Я готова рыдать от страха. Но Токмачевы же так не делают, да?

– Это не итоговая коллегия, завтра ты появишься там одна, – бабушка категорична. – Ты, главное, не бойся и не извиняйся. Все, что ты сделаешь, – это просто покажешься людям. А дальше у нас будет пара дней, чтобы научить тебя этикету и танцам.

– Каким еще танцам?! – мой голос сошел на противный свист.

– Сейчас не об этом, – бабушка непоколебима. – Просто доверься мне. Верь в себя, и все получится.

Глава 8

Стоя перед зеркалом, поправляю жакет темно-зеленого цвета. Золотая вышивка проходит вдоль ряда пуговиц, а также обрамляет манжеты. Длинная юбка из плотной ткани тоже украшена золотым орнаментом. И, к сожалению, она еще неудобнее той, вчерашней. Плотный чехол, спасибо, что без нижней юбки. Если вечером мне казалось, что платье для ужина – это наряд старой девы, то теперь я в доспехах амазонки, которая ненавидит не только мужчин, но и себя.

Иначе, я вообще, не понимаю, какой садист придумал такую странную моду!? Ходить в этом невероятно сложно. Я около часа бродила взад-вперед, чтобы приноровиться к юбке, которая постоянно путается в ногах.

Да и это полбеды! Для того, чтобы передвигаться в этом плотном чехле, нужна сверхудобная обувь. Но, как назло, по настоянию бабушки, мне пришлось напялить туфли на высокой шпильке. Да такие красивые, что, даже у меня, привыкшей к более свободной моде, восхищенно загорелись глаза. Ужас в том, что на этой красоте передвигаться крайне сложно. А в сочетании с юбкой, задача представляется высокой степени сложности. Мой лоб взмок от напряжения, когда я попробовала спуститься и подняться по лестнице. Неужели, к такому можно привыкнуть?