Славянская сага. Камень истины

***

Темнота напала словно зверь. Не успев спрятаться, я была поглощена. Открыв глаза, увидела, что и правда падаю.

Я падала с неба вниз и видела только приближающуюся серую землю и скалы. Неужели это конец? Не хочу!

Это Недоля! Ее проклятье! Она же говорила, что я пожалею. Черт, старшие ведьмы умеют летать без метел, как мне подчинить силы полета?

Скалы приближались чертовски быстро. Машинально зажмурилась, закрыла лицо руками.

Лучше всего этого не видеть.

Уши сильно заложило от сильного ветра, меня дико тошнило.

Моя жизнь не может закончиться вот так!

Удар был не сильный, даже боли не последовало. Меня как будто подхватили чьи-то заботливые руки и унесли прочь от неизбежности.

– Ты в порядке? – окликнул низкий мужской голос.

Я открыла глаза. Проморгалась, привыкая к свету, затем снова закрыла.

Меня на руках держит мужчина? Настоящий? Человеческий?

Так, что делать? Вдруг он сейчас отнесет меня куда-нибудь на любезно устроенный костер? Или вилами заколет? О, Первобоги, это же человек! А точно ли человек? Запах точно не наш, он не из нечисти?

– Эй, ты меня слышишь?

Меня положили на землю, прислонив к чему-то холодному. Черт, как же страшно открывать глаза. А если я только один открою, ничего не случится же, правда?

Я открыла правый.

Чуть не вскрикнула.

Самый настоящий яровит – высший представитель навской нечисти, той нечисти, что обитает в Глубине!

О, Первобоги, я правда умерла и попала в Навь! В Глубину! В Глубинную Навь! Черт!

– Твои мысли невероятно занимательны.

Я снова посмотрела на яровита. Сомнений не осталось, – Да, истинный яровит, прямиком из легенд. Два метра ростом, с крепкой мускулатурой, мертвенно бледной, почти серой кожей. Черты лица тонкие, с приметным выделяющимся шрамом, пересекающим левую бровь. А глаза… Глаза завораживали своей глубиной и одновременно пугали отсутствием зрачка. У яровитов зрачки еле различимы, а увидеть их можно разве что перед смертью.

Цвет волос напоминал серебряную луну. Значит, он из высших! Хотя, кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги, и свободного кроя рубаха смотрелись совсем не аристократично.

В легендах говорится, что у высших яровитов запрятана пара кожистых крыльев и острых клыков. У этого крыльев я не вижу…

Черт, только бы меня не сожрали! И да, мне показалось, или он слышит мои мысли? Я и не знала про эти их способности!

– Я не собирался есть тебя, – с насмешкой произнес яровит, – Я же тебя спас.

Ага, спас, чтобы съесть. Я же не дура, я все знаю про яровитов.

– Я даже не буду спорить, что ты очень умный и начитанный цветочек, но про яровитов много пишут неправды. Например, у меня нет клыков, – и он улыбнулся своей белозубой улыбкой, демонстрируя, что клыков у него и, правда, нет.

– А крылья есть? – спросила я, не понимая, как вообще осмелилась задать вопрос высшему из Глубины.

– Есть, – удивил яровит, – я же тебя как-то поймал.

Если есть, то где? Скрывает своей яровитской магией?

– Откуда ты падала?

Посмотрела вверх, чтобы разглядеть. Наверху было лишь серое небо. Пришлось признаться:

– Не знаю. А куда я попала? Я в Глубинной Нави, да? – голос предательски дрожал.

– Нет. Это не Глубина, – немного помолчав, он продолжил, – Это что-то вроде теневого мира, подпространства. Скажем, это место, куда отправляется тот, кто видит сны.

– То есть я сплю? – фух, стало намного легче, – Получается, что я не умерла?

– С этим местом все сложнее, чем с обычным сном. Попасть сюда ты можешь только уснув, но если ты умрешь здесь, – он повел рукой, открывая простор, – то ты умрешь по-настоящему. Так что, ты могла погибнуть, падая… откуда бы ты там не падала, – сказал он, улыбаясь уголками губ.

– Черт! – с досадой воскликнула я.

Значит, мне все еще предстоял позор года.

– Позор года? Впервые вижу ведьму, которая так раздосадована, что осталась жива. Да мы в чем-то похожи, – улыбнулся яровит, – И какой позор тебе предстоит.

– Понимаете, у меня завтра Шабаш, это большое событие, на котором соберутся все ведьмы нашего округа, чтобы призвать предков, чтобы те передали нам, ведьмам выпускницам, тайную магию рода, и чтобы мы показали им наше мастерство полета на метлах, и… В общем, завтра грандиозное событие в моей жизни, а я к нему не готова. Ступы нет, метлы к ней нет. И сил у меня, кажется, на их изготовление тоже нет. А без них точно опозорюсь.

Проговаривая все это, я смотрела куда угодно, лишь бы не на спасителя. От чего-то казалось, что мои проблемы его не интересуют, а спросил он это только из вежливости.

– Вот оно что. Да, событие действительно большое. Даже не знаю, как помочь тебе. Хотя отсюда вряд ли я как-то смогу это сделать. А где, говоришь, будет проходить этот твой Шабаш?

Ого! Мне хочет помочь сам яровит! Самый настоящий яровит! Мне!

– Сумрачное царство, Заветный лес, Болотная роща, – отчеканила я.

– Болотная роща? – напрягся он, – А разве Шабаши не на Лысых горах проводят?

– Обычно да, но Шабаши Предков всегда проводят вблизи болота. Наш будет в Болотной Роще.

– Ясно, – хмуро ответил он. Мне кажется, или его настроение как-то поменялось? – Погоди.

Он подошел, взял меня за плечи и посмотрел в упор. Его глаза засветились лунным светом. Создавалось ощущение, будто в самую душу смотрит. Яровит так крепко сжал плечи, что это отозвалось болью. Потом прикосновение высшего смягчилось.

Мы так и стояли: он смотрел и держал меня, и я, хлопая глазами, смотрела на него. Потом он отпустил. Я отошла на несколько шагов назад и уперлась спиной во что-то холодное. Обернулась. Это оказалась скала. Меня трясло.

Что-то изменилось. Это неуловимо и даже неощутимо, но что-то изменилось. Что он сделал?

– Твое плечо. Оно было ранено, я излечил его, – сказал он низким хрипловатым голосом.

Излечил плечо? Я посмотрела на ту руку, которую недавно повредила Небесная пряха. Рука и правда перестала болеть!

– Спасибо, – поблагодарила я, держась за излеченное плечо.

Он подошел ближе и протянул руку. Я машинально дернулась назад.

Не знаю почему, но по какой-то причине мне хотелось быть подальше от яровита и от его лунных излечивающих глаз.

– Этот артефакт. Откуда он? – он задал вопрос, указывая на полумесяц, висящий на шее.

– Это не артефакт, не в магическом смысле. Это просто медальон. Он у меня с рождения.

– С рождения? Должно быть, он много значит для тебя, раз уж ты его так долго носишь. Тебе сколько, лет пятнадцать?

– Вообще-то, мне скоро семнадцать!

– Я понял, – серьезным тоном сказал высший, – оберегай его, было бы грустно, если с ним что-то случится.

Яровит отступил на пару шагов.

– Что ж, – вздохнул он, – думаю, тебе пора возвращаться. Это место сильнее, чем реальный мир, и оно может оставлять следы, если долго тут находиться.

– Когда я усну в реальном мире, то снова окажусь здесь? – мне было важно это знать.

– Надеюсь, что нет, – с какой-то грустью ответил он, – я сделал все, чтобы ты тут не оказалась.

– Ваши глаза светились, – зачем-то сказала я.

– Значит, ты и это разглядела? – еле слышно спросил он.

Я не ответила.

– Закрой глаза и представь место, из которого ты перенеслась сюда. Представь очень четко, а затем произнеси: «Я покидаю этот мир».

Я закрыла глаза и представила свой дом: лавку, стол, печку и даже ворчливого Фолианта.

Не открывая глаз, произнесла нужные слова.

Спасибо вам, высший яровит, за спасение и за то, что вылечили плечо.

Эти слова я не произнесла вслух, если читает мысли, то услышит, а если нет, то и не надо.

Меня подхватил ветер. Кажется, я снова куда-то летела.

***

Я лежала на полу. Голова болела, глаза слезились и меня все еще тошнило. Хорошо хоть плечо прошло.

Я посмотрела на руку: бледная гладкая кожа, никаких синяков. Видимо, меня и, правда, вылечил яровит. Стоп! Так это было по-настоящему!

Сегодня я избежала смерти трижды! Бешеная богиня хотела прикончить, когда я ее связала путами, чуть не разбилась насмерть, когда падала в том теневом мире, и еще яровит! Он мог меня съесть, если бы захотел. Да, все точно, три раза избежала смерти.

Мысли о смерти заставили вспомнить, что завтра мне предстоит Шабаш, к которому я все еще не готова. Кажется, завтра, я точно умру. От стыда.

Оглядев дом, поняла, что смерть предстоит гораздо раньше, от рук собственной матери. Прибьет за весь этот кавардак. Черт, окна же выбиты!

Итак, что я имею: бардак, который надо убрать, ступа и метла к ней, которые нужно изготовить и… Уверена, было что-то третье. Ах, да, полная и абсолютнейшая усталость, из-за чего я теперь не могу колдовать. А если я не могу колдовать, то все вышеперечисленное сделать тоже не смогу. И как теперь быть?

– Хозяин-Барин! – Окликнула я Фолиант.

Думаю, древний точно сможет помочь.

Из книги не исходило и звука. Пришлось вставать с пола и плестись к столу. За окном уже совсем стемнело. Хм, странно, и почему мамы так долго нет? Надеюсь, на разломе все хорошо.

– Хозяин-Барин? – протянула я по слогам его имя.

Спит, что ли? Вообще-то книгам спать не положено.

– Что надо? – злобно проговорил из книги голос существа, который вообще никак не походил на голос добродушного и круглоглазого старичка!

Я немедленно посмотрела в книгу. Из пожелтевших страниц на меня смотрел дух! Эфемерный, полупрозрачный, с огромными красными глазами и клыкастой пастью. Его тело выглядело, словно туча с еле различимыми чертами лап и головы в форме остроухого зверя. Немного напоминал местного клыкожора.

– Ты кто такой? Где Хозяин-Барин? – потребовала я ответ.

– Кто? Хозяин-Барин? – переспросил дух, а потом громко расхохотался, – Вот чертов старик. Ну, можешь меня так звать.

– В смысле, вас? – не поняла я.

Да я вообще ничего не понимаю! Откуда в Живом Фолианте появился дух? Черт, что за день такой?

– Я и есть твой Хозяин, или как он там сказал. Я, – существо ткнуло в себя когтистой лапой, – дух этого Фолианта. Я им управляю и я задаю свои правила.

– А как же Хозяин-Барин? Он ведь был сегодня!

– Старик будет с тобой только днем, я – ночью. Вопросы? – прорычал дух.

– То есть вы устанавливаете свои правила только ночью? – уточнила я.

– Именно так, – подтвердил Фолиант – Так что ночью я повелеваю тобой, девчонка.

Что? Какая-то книга будет повелевать мной? А это не много для одного манускрипта? И вообще, что происходит? С каких пор у Фолианта есть втора ипостась? У него что, раздвоение личности? Днем он добрый и милый, немного ворчащий старик. А ночью – злобный бестелесный дух? Такое вообще бывает? Верховная явно умолчала обо всем этом.

– По какому такому праву вы, уважаемый дух, собираетесь повелевать мной? Мы с вами никаких контрактов не подписывали, это раз. Два, вы всего лишь книга, и если здесь кто-то и будет повелевать, то это я, я вообще-то ваша хозяйка. И три, поскольку вы появляетесь только ночью, то нужды в вас нет, потому что ночью я сплю, так что можете подавиться вашей властью, я не собираюсь с вами общаться по ночам! – разъяснила я наглой и много думающей о себе книге!

Фолиант молчал. Называть его Хозяином-Барином язык просто не поворачивался. Никакой он мне не Хозяин!

– Ты подписала контракт об оказании услуг со стариком?

Отрицательно мотнула головой.

– Мне плевать, о чем вы там договаривались с этим твоим Хозяином, у меня другие порядки. – Разъяснил дух, – Разговаривать будешь со мной уважительно – сопли еще зеленые! Хочешь постигать секреты магии, заложенные во мне, придется платить. Так что плати, я жрать хочу!

От подобной наглости, аж, задохнулась! Теперь я понимаю, почему мама заперла его в погребе – характер поганый.

– Эй, чего застряла, я жду! – требовательно рычал зверь.

Мне ничего не оставалось делать, как просто закрыть Фолиант. Выслушивать его требования не было никаких моральных сил. Завтра с утра у Хозяина-Барина спрошу, как к нему подселили этого злобного духа с раздутым эго. Черт, думала, что смогу с Хозяином обговорить, как мне по-быстрому приготовить ступу и метлу к нему. Наверняка, за ночь бы успела. Но теперь, когда в Фолианте появилось это – ни за что не прикоснусь к нему. Не сегодня.

Так, на эту ночь я осталась без помощи древнего магического артефакта, а значит, все по-новому.

Возникло желание связаться со Степаной, вдруг она еще не использовала тот осколок зуба от черного петуха? Учитывая, что было далеко за полночь, она, вероятно, уже спит. Черт! Что мне делать?

Посмотрела на выкипевший котел. На дне оставалось немного зелья. Хватит ли этого количества для метлы? Перевела взгляд с котла на ступу. Страсть какая, еле до колен доходит. Выращивать дальше сил не хватит.

Может, полью зельем эту ступу и будь, что будет? Метлы для управления все равно нет. У меня больше ничего нет.

За светящимся лишайником в лес точно не пойду, в эту пору очень много диких зверей ходит, или кого похуже. Еще и мамы нет, ночь на дворе, где ее носит?

Что ж, будем импровизировать.

Для начала собралась с силами и зачерпнула остатки зелья из котла. Черпак норовил вырваться из дрожащих рук, пока несла его к ступе. По пути зацепилась за полотенце, чуть не поскользнулась.

Черт! Эта небесная пряха все силы из меня вытащила!

Держа черпак обеими руками, поднесла его к ступе и вылила. Зелье оказалось на дне бывшей чаши. Никакого видимого эффекта не последовало. Что дальше? Неужели этого недостаточно?

Схватила полотенце, валяющееся на полу, окунула в еще теплую жидкость и начала растирать внутренние стенки ступы. Может, ступа изнутри хоть засветится, а то, как я узнаю, что зелье на ступе сработало?

Ожидаемого свечения не последовало. Разозлившись, обтерла полотенцем всю ступу целиком, молясь всем Первобогам на свете, чтобы ступа подала мне знак, что зелье сработало. Ну, сработай ты уже!

Свечения не было. Последние силы ушли на смачный плевок. Вот в него я вложила всю душу.

Раздосадованная своим печальным положением, поплелась спать. Со ступой я сделала все, что могла.

Надеюсь, меня не особо искусают комары, ведь окна выбиты, и еще надеюсь, что не попаду в теневой мир снова. Еще одну встречу с яровитом я не переживу.

Глава 5. Шабаш

Утро встретило ярким солнцем и небесно-голубым небом.

Сонно потянувшись в кровати, пошла собираться.

Хоть бы сегодня все прошло хорошо.

Покосилась на свою ступу. Это просто позор, а не ступа,

Ладно, главное выпить настойку для восстановления сил и справлять сумку.

Скляночки и сыпучие порошки я аккуратно уложила в текстильную поясную кладь. Обмотала сумку вокруг пояса и застегнула ремешки, удостоверившись, что она надёжно закреплена.

Ступой, по всей видимости, буду управлять ногами, метлу-то я так не смастерила. О, Первобоги, надеюсь, из этой затеи что-то выйдет.

А ещё мне надо эту ступу каким-то образом доставить на болота.

Черт, на спине что ли тащить?

Я думала ровно до тех пор, пока под окнами не пробасил петух. О, Степа, ты мое спасение.

Почтовый зверь подруги переминался с ноги на ногу и клевал землю. К его шее было привязано послание, обмотанное красной веревочкой.

Развернув листочек, прочитала: «Я сделала эту чёртову метлу! Мама дала мне эти травы для сильной ворожбы. Съешь их перед выходом. Встретимся на Шабаше. Петуха отправь домой. Степа». В тряпице увидела горсть перемолотых фиолетовых трав. И как их есть? Запить водой? И да, прости, Степа, на твой петух-переросток послужит сегодня великой цели.

– Петя, петя, цып-цып-цып, – позвала я петуха.

Петух посмотрел на меня как на идиотку. Все выражение его куриной морды говорило о том, что эти «цып-цып-цып» он в гробу видал, как и меня саму тоже.

– Хороший петух, – робко проговорила я, накидывая на его шею наскоро связанную веревочную уздечку, – поможешь мне ступу донести, а?

Петух не впечатлился моим призывом. Сначала он бешено мотал головой. Когда предложила ему вознаграждение в виде семечек, посмотрел на меня, как на ненормальную.

Наспех привязала его к калитке и побежала в дом – за хлебом.

На этот раз петух-переросток одобрительно клацнул клювом. Слава Первобогам, кажется, мы договорились.

Водрузив на петуха ступу и накрепко примотав все это дело веревкой, я неловко потянула за собой навьюченную птицу.

Что ж, Болотная Роща, жди нас!

***

Подкармливать богатырского петуха обычным хлебом оказалось на редкость интересным занятием. Я вела петуха за верёвку и раскладывала по дороге ломтики хлеба, петух послушно шёл за мной и удовлетворенно морщился, когда проглатывал кусок за куском.

Когда мы уже подходили к Роще, хлеб практически закончился, и мой носильщик явно собирался удрать.

Я взмолилась:

– Еще немного и все, отпущу я тебя, – можно подумать, ему есть дело до моих проблем. Интересно, как долго он сможет пройти без подкармливания?

Нам оставалось буквально за поворот завернуть, как петух начал истошно орать. Его крики могли привлечь кучу ненужного внимания. Черт!

– Ну, что ты, мой хороший? – поглаживала его по голове, – Чего ты испугался?

Петух водил клювом, как будто принюхивался, ершился, словно кот, и кукарекал, мотая головой.

Может, он чувствует ворожбу, исходящую от места проведения Шабаша, или еще что? Кто их, этих петухов, знает?

Решение далось мне нелегко. Я отвязала ступу от петуха. Он метнулся в сторону и исчез в лесу.

Закинув ступу на плечи, поплелась на Шабаш. Эх, хоть бы пронесло и меня с ней не заметили.

Меня заметили. Как только я вошла в Рощу, на меня налетела Степана.

В руках у подруги была новенькая метла высотой с нее саму и деревянная статуэтка в виде гребня волны.

– Злого Шабаша! – поздоровалась со мной Степа, – Смотри, как тут все сделали!

Болотная Роща не зря называется болотной, и не зря рощей. В нашем лесу есть сухое поле зелени среди мокрой и вязкой низины. Оно находится на возвышенности, что как раз-таки и делает это место сухим. Эта возвышенность такая большая, что сюда спокойно помещаются десять дюжин ведьм сразу.

Серое и неприглядное болото заканчивалась как раз у подножия возвышенности. В самом центре горел высокий костёр в кругу каменных Первобогов. Затем полукруглом шли четырехярусные деревянные трибуны на высоких сваях, а с другой стороны – полоса препятствий и двухметровая клетка, в которой кто-то сидел и пищал.

– Смотри, там нечистики! – указала на клетку подруга, – за нами будут гоняться. Представляешь, какие они злые, из-за того, что их Верховная в клетку посадила!

Я хотела получше разглядеть их, но увидела маму.

Она раздавала какие-то указания молодым ведьмам на том конце поляны и словно ничего не замечала. Даже родную дочь не почувствовала!

– Эй, а это что у тебя такое? – Степана многозначительно посмотрела на мою ступу.

– Это летательный аппарат древних ведьм! – ответила я гордо.

– Какой-то он маленький, – задумчиво проговорила подруга, – и как же на нем передвигались ведьмы древности, верхом? А эта дырка внутри зачем, они туда свою поклажу… закладывали?

– Не, они в этой дырке стояли. Это называется ступой!

– Ступа, а пестик тогда где? Хотя чего это я, это же не та ступка, в которой травы перетирают, – широко улыбнулась Степа и ободряюще хлопнула по плечу.

Я криво улыбнулась в ответ. А какая у меня ещё должна была выйти улыбка, если это действительно та самая ступка, в которой как раз-таки и перетирают травы!

– Кажется, ты сегодня всех сразишь своей ступой. Все будут поражены.

О, да, я знаю. Поражены моим грандиозным провалом.

– Смотри, там Миладка со своей свитой, – подруга указала на сидящих на трибунах трёх ведьм. – У них что, мётлы светятся? Как они это сделали?

Мётлы и, правда, светились. Переливались витиеватыми рунами и магическими арканами.

– Они что, не куриные зубы что ли использовали? – нервничала Степа, косясь на собственную метлу.

У богатырши была метла под стать ей самой: большая, с кустистыми пышными ветками и подвеской в виде двух морских ракушек. На фоне Миладиной метлы, метла Степы смотрелась гораздо проще.

– Эта кривая дубина с ветками не сравнится с ее светящимся шедевром, – пробурчала она. – Да и ладно, я хотя бы знаю, что моя метла мощная!

Вот что я люблю в Степе больше всего, так это ее оптимизм. Я, извиняюще улыбнулась подруге.

– Я пойду к маме, – обняла я Степу, – встретимся у костра?

– Ладно, только давай быстрей!

Подруга пошла к трибуне, а я со ступой на спине потащилась к маме. Очень хочется знать, почему она не пришла домой и не помогла подготовиться к Шабашу. Разве это не обязанность родителей?

Что мне не нравится в Шабашах, так это толкучка. А если это Шабаш на таком маленьком кусочке земли, как тут, то вообще умереть от духоты можно. Пока пробиралась к маме, мне навстречу попадались и сатиры, и бесы, парочка леших и даже с болотником Бульшем поздоровалась! Можно подумать, что здесь вся нечисть Заветного леса собралась.

– Эй, Ядвига, – повал меня Эст.

Если честно, была удивлена его видеть, он же вроде не разговаривает со мной больше.

– У меня к тебе важный разговор!

– Опять? – простонала я, – Эст, мы же все выяснили!

– Я не про это, Яда, – Тихо сказал, Эст, озираясь.

– Прости, но мне к маме надо, – серьезным тоном ответила я и сделала шаг, чтобы уйти.

– Но это касается твоей мамы! – задержал меня за локоть бес, – Послушай, Яда, я все знаю. Но тебе не нужно было это скрывать от меня! Ты стыдилась, да? Яда, милая моя, тебе не нужно передо мной стыдиться. Даже среди бесов такое случается! Да постоянно!

– Что случается? – не поняла я.

Эст сделал такое снисходительное лицо, что мигом стало неуютно.

– Яда-Яда, я же все знаю. Ты ведь приёмная. Я понимаю, что ты думала, что я не приму тебя такой, ну приёмной, но ты теперь можешь не беспокоиться. Я тебя принимаю. Тебе не нужно больше противиться воли быть со мной из-за такого пустяка. Я буду с тобой.

Эст похлопал меня по плечу и обнял.

– Ничего, Яда, я тебя принимаю.

– Какого черта ты обнимаешь эту безродную девку! – завопила над ухом Милада.

Эст тут же оттолкнул меня. Я никак не реагировала на его действия. Просто стояла оцепеневшая.

– Ты же клялся мне в любви вчера! – громко орала ведьма, – А ты! – она схватила меня за руку и начала трясти, как тряпичную куклу, – Всем своим видом показывала, что он тебе не нужен, а теперь, когда все узнали, что ты приёмная, сразу к нему побежала, да? Лицемерка!

Эст хотел обнять Миладу, но та резко оттолкнула его.

– Отвали! – прорычала она Эсту.

Милада круто развернулась, резким движением откинула волосы от лица и ушла.

Эст побежал за ней, не сказав мне и слова. Я осталась одна.

Ничего не понимаю, но это я сейчас узнаю.

На поляне находилось очень много незнакомых мне ведьм, причем большинство из них уже были в возрасте. На каждой из ведьм была надета мантия с символикой рода, к которому они принадлежат. Наши ведьмы были без мантий, но в длинных чёрных платьях, опоясанных тугими корсетами с начерченными на них рунами нашего клана.

Я искала глазами маму…

Знакомый силуэт статной беловолосой женщины отыскался почти сразу. Мама о чем-то спорила с Верховной у трибуны.

Когда я к ним подходила, Верховная лишь махнула мне рукой в знак приветствия и ушла до того, как я успела с ней поздороваться.

Странно, обычно Верховная всегда первая здоровалась, спрашивала, как у меня дела и прочее. Уж про ступу бы она точно спросила!

– Милая, ты пришла! – вымученно улыбнулась Мама, – Как ты? Прости, что домой не пришла. Все это время были на вчерашнем разломе, а потом… В общем, у меня для тебя сюрприз.

– Мм, и какой же? Сказать мне, что я не твоя родная дочь? – глухо спросила я.

Маму подкосило. Она бы упала, если б я не подловила ее.

– Прости. Устала немного, – мама присела на стоящую рядом лавочку, – тебе удалось сделать ступу? И как тебе Фолиант, сильно вредничал? – она что, делает вид, что не слышит меня?

Не знаю почему, но внутри меня просто все закипало от злости. И эта злость, словно разбушевавшаяся стихия, воронкой засасывала с головой.

– Мам! – крикнула я, не заботясь о том, что нас могут услышать. – Что происходит? Почему мне Эст с Миладой говорят, что я – приёмная? Почему мне вчера не удалось вызвать предков, а Степе удалось? Почему ты…

Не успела я договорить, как голос Верховной, усиленный магией, пронёсся по окрестностям.

– Злобного Шабаша, дорогие ведьмы и гости торжества, – приветствовала всех она, – сегодня, в этот солнечный день, мы будем чествовать великих предков! Давайте насладимся этим общением, ведь именно сегодня, наши юные ученицы зла постигнут тайны родового волшебства.