Её ангел. Часть 1

Папа сумел дать нам то, чего мы требовали: любви, заботы и ума, поэтому то, что мы с Остином до сих пор не пробовали наркотиков или других грязных развлечений- его заслуга. И я была благодарна за это, это давало повод для гордости. Мне было с кого брать пример, так почему бы его не брать?.. Это не скучно и не пресно. Это здорово.

Вздохнув, я прижала пальцы к вискам и закрыла глаза. Дыши глубоко, все же хорошо…

Я нанесла немного консилера под глаза, чтобы хоть как то скрыть следы усталости, уложила брови. На веки- персиковые тени, потом тушь для ресниц, на губы- гигиеничка. Это был полный ритуал моего мейк-апа. Меня можно было назвать счастливой обладательницей чистой здоровой кожи, густых бровей и ресниц с самого детства, поэтому красится я в принципе не любила и не была приучена. Даже такие проблемы, как "прелести подросткового периода" в виде угрей, прыщей и высыпаний благополучно обошли меня стороной, поэтому да, я счастливица. Если все это вообще кому-то важно, конечно, но не для меня. Не поймите меня не правильно, я любила собираться с подружками на шоппинг, ездить круг к другу на ночёвки, делать там макияжи из Инстаграма и маникюры, но если выбирать между дорогими карандашами и дорогой тушью, я без сомнения выберу первое. Такая я уж была, и мне нравились мои предпочтения.

Спустившись вниз на первый этаж, я полной грудью вдыхаю влажный, пропитанный запахом дождя воздух, который залетал в комнату через открытую форточку. Не смотря на то, что дождь я просто ненавидела, сейчас во мне странным образом появилась любовь к этому свежему воздуху и грому за стенами дома. Очень уютная атмосфера. Если сказать короче, весь дом отец обустроил сам по своему вкусу, и не прогадал. Простая лаконичная мебель, минимум мелких безделушек, больше дорогой зелени и белого цвета- вот весь "рецепт" уюта глазами моего отца. Все было обустроено более чем просто комфортно, папа предпочитал купить что нибудь одно, но дорогое, чем десять, но подешевле.

Год назад он перестроил маленькую кладовую рядом с моей комнатой под мастерскую для моего рисования, и "подарил" мне эту комнатушку на мое двадцатилетие. Это было лучшим подарком за всю мою жизнь. До сих пор помню, с каким восхищением и благодарностью в сердце я обустраивала абсолютно все мелочи под свой вкус, и это было единственным местом в комнате, в котором я создала для себя свой собственный мир, в котором могла быть самой собой. Этот крохотный уголок дома повидал и наслушался больше, чем даже моя собственная комната. А сколько картин я нарисовала в тех стенах…не сосчитать.

– Эй, все в порядке?

Из кухни, вытирая руки в полотенце, выглянул папа.

– Ты типо медитируешь?

Я смеюсь и иду к нему.

– Типо того. Доброе утро, шериф Оливер Бакер.

– У тебя усталый вид, все хорошо?

Я подхожу к нему и целую в щеку.

– Да, просто не выспалась. Вкусно пахнет, пап.

Он уже успел приготовить омлеты, и сейчас принялся посыпать их сверху листьями базилика и тёртым сыром.

– Эй, мне удалось,– он довольно подмигивает и кивает на омлеты,– всего лишь взбить яйца, Господи…

– Ну видишь, какие чудеса можно приготовить из яиц.– смеюсь я.

– Френк приедет? Я ему тоже сделал.

– Да, сейчас будет.

Я ставлю на свободную камфорку чайник, достаю четыре чашки.

– Ты кофе или чай?

– Кофе, спасибо.

Без лишних слов насыпаю в три чашки растворимый кофе, себе- цветы ромашки (Боже, жить не могу без ромашкового чая…). Вытирая руки, я оборачиваюсь и натыкаюсь на пристальный взгляд отца, в котором сразу же узнаю хорошо знакомую грусть. Именно ее я не могла спутать ни с чем.

– Что?

– Ты сейчас так похожа на свою мать…– тихо говорит он.

О нет, нет, нет…только не это…как же я ненавижу эти слова, которые и так слышу довольно часто… Не хочу быть похожей на нее. Хочу быть похожей на него…

Дело в том, что о матери в нашей мини-семье никто не говорит, ну или точнее пытается не говорить. И не потому, что она умерла, погибла или вроде того, нет. Ее просто нет и всё.

Одного чудесного солнечного дня, когда маленькой Бетани Бакер было три, а Остину шесть, молодая, красивая, длинноволосая женщина по имени Мелинда молча собрала все свои вещи и просто ушла из дома, оставив своих детей одних дома. Совершенно одних. Ее искали. Искал отец, чуть не сошедший с ума из-за волнения, искали его коллеги, искали друзья, искал целый город. На уши были поставлены почти все пункты полиции в нашем районе и даже в других городах, но ее будто след простыл. Будто сквозь землю провалилась.

Почему? Зачем? Как? Когда? Было слишком много вопросов, на которые не могли найти ответы никто; ни отец, ни другие родственники. Время шло, но он продолжал искать хоть что нибудь о ней, и тут вдруг один коллега отца из полицейского участка соседнего города сообщил, что Мелинду видели почти на другом конце света под ручку с молодым загорелым азиатом. Да, вот так глупо, смешно и забавно.

Подняли все возможные справки и информации об этом и стало ясно, что это действительно была моя мать. Дело дошло своего конца, поиски были свёрнуты, вопросы так и остались вопросами. Мой папа взял длинный отпуск за свой счёт и посвятил все свое время нам с Остином.

Но именно с того времени я перестала его узнавать. Его взгляд стал стеклянным, пустым, серым, тусклым. Именно в его взгляде я видела абсолютно все; то, что он не позволял себе выносить за границы своей комнаты, тем более делится этим с нами. Я видела все, и от этого мое сердце разрывалось от боли. Именно в тот период мы перестали быть детьми, хоть как бы нам этого хотелось, и это был наш выбор. Сквозь слезы на глазах он старался почаще с нами играть, каждое воскресенье мы ходили в парк запускать воздушного змея, но он даже не представлял, что его дети понимают все лучше, чем он сам. Мы старались делать все, чтобы он был счастлив, поэтому мы не могли позволить себе делать ошибки или огорчать его. Я старалась выкладываться по максимуму, только чтобы видеть его улыбку и счастье в глазах, и это начало действовать. Я знала, что раны на его душе все равно не затянуть, не убрать, но он становится действительно счастлив, как только переходил порог дома.

Уже тогда мы стали думать как взрослые, следить за каждым своим шагом, за тем, что делаем. Не смотря на все это, он сумел подарить нам детство, о котором можно только мечтать.

Весь тот период я не помню очень четко, смотрела на все сквозь призму детства и не понимала что к чему, но как только начала взрослеть, вопросов становилось больше и больше. Я видела, каким на самом деле идеальным человеком является мой папа, и каждый день задавала себе только один чёртов вопрос: почему?! Как она могла бросить такого, как он? Как?! Без преувеличения, за все время я не повстречала ни единого человека, который хотя бы отдаленно напоминал его, и это был единственный человек, которым я всецело восхищалась. Хотите верьте, хотите нет. Возможно поэтому он был просто обожаемым человеком в городе, который являлся не только отличным полицейским, но и чутким умным человеком. Человек- редкость. А ещё мой отец очень красивый. У него густые черные волосы и брови, глубокие темные глаза, ровный нос, чистая светлая кожа. Он любил спорт, да и работа требовала хорошей физической подготовки, поэтому в свои сорок два он обладает подтянутой спортивной фигурой и крепким здоровьем. По утрам он всегда выходит на пробежки, а я стараюсь встать пораньше, чтобы успеть приготовить ему его любимое банановое смузи.

Вы даже не представляете, как тяжело мне было видеть, как на него в магазинах засматриваются статусные ухоженные дамы, а он- просто ноль внимания. Я даже была бы не против, если бы он сходил на свидание с красивой женщиной, только бы в его глазах опять был живой огонёк. Я даже один раз пыталась зарегистрировать его на сайте знакомств, но эта попытка закончилась громким провалом. Он больше не хотел влюбляться, и я понимала его. Когда ты почти пол жизни отдаешь своим детям, все свои силы, вдохновение, заботу, потом искать что-то другое просто нету желания, поэтому все свои силы он сразу же направил на работу, как только Остин повзрослел и смог взять за меня ответ. Однажды я спросила брата:

– Как думаешь, он когда нибудь ещё сможет полюбить какую-то достойную даму?

– Его дама- это его работа, и он хочет быть только с ней.

И он оказался чертовски прав.

В общем, так уж было, что мне было с кого брать пример, и я была благодарна за многих людей в моей жизни, но… Как только я начала взрослеть, нехватка мамы стала видна и ощутима особенно остро.

Я была девочкой, и хоть как бы папа не пытался подойти ко мне с правильной стороны и помочь в моих деликатных вопросах, моей стеснительности было не отнять, и в тот период я стала довольно замкнутым ребенком. К счастью у меня было много подружек, с которыми мы по вечерам собирались у кого-то в гостях или в чате в Вайбере, и вопросы кое-как решались, но это было совсем не то.

Я слишком многое пыталась игнорировать, выбрасывать из головы, строить внутри непробиваемую стенку сильной и независимой девушки, и как же сильно хотелось кричать… Как же я ошибалась, думая, что справлюсь со всем одна… Матери рядом не хватало особенно сильно. Я не помнила ее очень хорошо, не успела ощутить и понять, любила ли она нас или нет, но с годами ее отсутствие стало очень ощутимым. Ощутимым в те моменты, когда именно она должна была быть рядом… И одновременно со всем этим росла и моя ненависть к ней.

Я ненавидела, когда мне говорили, что я очень похожа на нее. Ненавидела, когда люди, встречая меня на улице, сразу же вспоминали ее и ровняли нас. Это было невыносимо.

Поняв свою ошибку, папа опустил глаза.

– Прости солнце, я не хотел…

– Не важно…

Я снимаю чайник с плиты, наливаю всем кофе. Папа молча помогает мне накрыть на стол, мы садимся. Заходит Остин, вытирая ладони в грязное промасленное полотенце.

– Семья в сборе.

Без лишних слов достает из холодильника банку пива, открывает, делает несколько больших глотков и довольно выдыхает.

– И тебе доброе утро, сын.-фыркает папа, нарезая омлет на большие ломтики.

Остин тоже был больше похож на отца, только вот цвет волос мамин, пшеничный, и глаза серо зелёные. В чертах его лица я же видела отца. Но вот характер у него был точно материнский, как говорил отец. Мы с папой- два огня; пылкие, резкие, рискованные. Остин же- полная противоположность: спокойный, хладнокровный, недвижимый лёд. В детстве именно я постоянно искала приключений и проблем на свою задницу, а он, как и полагается старшему брату, вытаскивал меня и прикрывал перед папой.

Идеально.

– Я тут подумал…– сказал брат, садясь рядом со мной за стол,– может тебе к психологу сходить?

Папа подвинул к себе чашку кофе и посмотрел на меня.

– В смысле?

– У нее опять тот самый кошмар был.

– Господи, ну не начинайте…– вздыхаю я, делая глоток чая,– теперь я ещё и больная…

– Причем тут больная?

– Почему не сказала мне?– тихо спрашивает отец.

– Да я в порядке, спокойно,– я нарезаю свой омлет на кусочки и начинаю жевать,– я справлюсь. Возможно я и пойду к психологу, будет видно. В общем это не плохая идея.

– Ты слишком много работаешь,– говорит папа.

– Пап, работа официантом не столь тяжёлая, чтобы это было тому причиной.

– И много рисуешь, поздно ложишься…-начинает Остин, но я бросаю на него пристальный взгляд, и он сжимает губы.

– Я не поняла, тема сегодняшней утренней беседы- я, что-ли?– я улыбаюсь,– я справлюсь сама, если что- вы и так обо всем узнаете, так что…

– Лады, согласен, но у меня для вообще то новость есть,– деловито говорит папа, листая что-то в своей айфоне,– сегодня в город приедет новый житель, он купил дом старой мисс Ренни, прямо рядом с домом твоего Френка, так что у него будет сосед.

– Дом Ренни? Но он же до чёртиков дорогой.– говорит Остин.– кто этот человек?

– Даже не так…вопрос состоит в том, есть ли ум у этого человека,– говорю я,– это же Алистер…отсюда убегают вообще все, а тут вдруг-переехать…

– Не у всех жизнь- сказка, вот что,– говорит папа,– он приедет где-то около часа дня, я сразу должен его встретить и поставить на учёт, он из криминальных личностей, скажу так.

Я долго смотрела на него, пытаясь понять, шутка это или нет.

– Зовут его Раймонд Уоллес, он из Риверсайда, ему столько же, сколько тебе, Остин, двадцать семь. Одногодки. Но это очень интересная персона. Меня сразу же проинформировал отдел полиции Риверсайда о том, что за человек приедет…

– Он убийца?– я поднимаю бровь.

– Нет, не убийца, но стоит на учёте потому, что есть подозрения об изнасиловании несовершеннолетней…

– Чего?– Остин внезапно начинает гоготать,– как это, "есть подозрения"?

– Его дело все ещё открыто, доказательств много нет, но и причастия своего он не отрицает. Да и в общем он хулиган; мелкие кражи, клубы, наркотики, алкоголь. Вроде того.

– То есть никто даже толком не знает, что это за человек?– спрашиваю я.

– Вроде того, но одно главное,– не смотря на всю абсурдность ситуации, папа оставался серьезным, так ни разу и не оторвав взгляд от экрана телефона,– даже не пытайтесь связывается с ним, понятно? Меня не интересуют ваши вопросы, почему именно. Я просто предупреждаю.

Он наконец-то поднимает взгляд и смотрит в упор на меня, я закусываю губу и делаю глоток чая, и внезапно в входную дверь позвонили.

– Это Френк, пойду открою.

Держа чашку чая в одной руке, я открываю входную дверь, впуская в коридор сильный поток холодного влажного воздуха в перемешку с каплями дождя. Френк заходит, держа в руках большую гарячую коробку пиццы и бутылку колы. Поставив коробку на тумбочку для обуви, он притягивает меня к себе, сильно прижимая к мокрой куртке.

– Фу, Френк, ты промок насквозь!

Он смеётся, затем берет мое лицо в свои теплые ладони и нежно целует, медленно и легко, как я всегда любила, и моментально в моем животе начинает трепетать. Я обожала запах его одеколона, особенно моменты, когда он приходил ко мне домой, всегда такой поспешный и вкусно пахнущий. В такие моменты мне всегда казалось, что все происходит именно так, как должно быть, что все на своих местах.

Френк всегда, всегда выглядел безупречно, но не в том смысле, что был помешан на стиле и моде, нет. Он с детства был приучен к порядку и чистоте, и мне это дико нравилось. Дорогой парфюм, всегда идеально выглаженная одежда, хорошо уложенные волосы были главной визитной карточкой Френка. Симпатично он мог выглядеть как в стильной модной кофте, так и в старой вязанной с новогодними оленями. У него слегка смуглая кожа (отцовские корни), с большими серыми глазами, пухлыми губами, короткими черными волосами. Фигура- идеал для девушек, но для меня это было скорее просто факт, ибо фигура не играла столь важного значения. Он тоже любил следить за собой, не делая из этого некий фетишь, но в то же время он был невероятно прост, открыт, как книга, и обаятелен. Такие парни как Френк не могут не влюблять а себя всех вокруг.

Он снял мокрую куртку, потрепал ладонью короткие волосы, мокрые от дождя.

– Ну, как настроение?– он подмигнул, вешая куртку на вешак; знал, как я ненавижу дождь.

– Лучше не бывает.

– Иди ко мне, спать без тебя жутко тошно, знаешь об этом?

Забрав из моей руки чашку, он поставил ее на тумбочку и опять притянул к себе, поцеловав. Обняв его за шею, я закрываю глаза и улыбаюсь. Обожаю такие моменты… День ото дня, уже как привычка… Я ценила каждый миг рядом с ним, но в душе чувствовала едва уловимый признак страха. Всегда так; когда у тебя появляется человек, которым ты очень дорожишь, и у вас все отлично, спустя какое-то время начинаешь дико боятся, что этот человек исчезнет из твоей жизни, и тогда…что делать тогда?

Он не был просто моим парнем. Он был моим лучшим другом детства, вторым братом. Он был некой частью моей жизни. И в то же время, знаете…

Несмотря на все чувства, спокойствие, комфорт рядом с ним, в моей голове был и второй голос, едва слышный, но который был в сто раз сильнее первого; он шептал мне, что мы не будем вместе до конца. Он уверял меня в этом, убеждал, что мы и так не подходим друг другу, что рано или поздно наступит момент, когда все будет кончено. Во мне каждый миг шла борьба; позитивные мысли боролись с негативными, и я просто пыталась переключать внимание. Не говорите, что такое бывает только у меня…

Я обожала Френка, но в то же время во мне было одно "но", из-за которого мы ссорились очень часто. Я дико его ревновала. И не потому что хотела, чтобы он сидел у меня в комнате как заключённый, и не смотрел на других людей вообще. Как раз в этом я давала полную свободу, и он пользовался ею с полна.

Но в душе я чувствовала, что это было моей самой большой ошибкой. Он пропадал. Особенно когда выезжал с командой на игры в другие города. Мог не звонить целый день и ночь, а мне оставалось реветь в своей комнате от безсилия и самонакрута. Мог без проблем пойти с друзьями в клуб, говоря, что главное- это доверие, и я закрывала глаза, но звонков и смс так и не было. Мог напиться и выключить телефон. Подтверждений измен не было, я оказалась слишком слабой, чтобы отпустить его, но и он гарячо доказывал свои чувства, так что мне каждый раз приходилось отступать.

В один день пришел момент, когда я открыла утром глаза, внутри что-то тихо щелкнуло, и я перегорела с этим. Мне стало пофиг, хотите верьте, хотите нет. Действительно пофиг на все то, что он делал. Я перестала отказываться от друзей, от совместного времяпровождения с ними без Френка, перестала сидеть над телефоном и ждать звонка. Вот серьезно. Так всегда бывает, когда ты сражаешься, стараешься, отдаёшь всю себя, будто тебе шестьдесят лет, а в ответ ничего не получаешь. И не поверите, но… Фигня, которую он делал, прекратилась, будто за взмахом волшебной палочки. Он начал звонить каждый час, во время игр звонил почти во время каждого перерыва, но моя точка зрения больше не стала прежней.

Можно сказать, я просто позволила ему быть самим собой, и он тут же вернулся в образе идеального паренька. Девочки, мысли- это сильная штука, уж поверьте… Я не стала слабой. Я стала только сильнее. Я любила его, но больше не боялась его потерять. Я знала, что справлюсь даже лучше без него, поэтому свободы у него стало ещё больше. Но зато теперь он постоянно хотел быть при мне. Господи, как же смешно…

Вот почему внутри я была уверена, что не буду с ним до конца. Возможно, я даже сама хотела расстаться, но не могла себе этого признать, и просто ждала того самого момента. Возможно, я начала испытывать жалость к нему, глядя на его внезапные старания, и поэтому все ещё позволяла себе наслаждаться его компанией. Называйте это как хотите, в прочем у каждого свои мысли и взгляды на этот счёт.

Одно я знала наверняка: я благодарна ему за все. Абсолютно за все.

Я не сразу заметила, что он молчит, пристально сверля меня взглядом.

– Малышь, что случилось? Что-то не так?

– Нет, все отлично, просто задумалась. Идём.

Я потащила его за руку к кухне, прихватив пиццу.

– О, Френк Клири собственной персоной.– улыбается папа, пожимая ему ладонь,– как жизнь, старик? Как предки?

– Предки без изменений, все так же пилят мозги своими учениями,– смеётся Френк, пожимая руку Остину,– а жизнь очень даже ничего.

– Надеюсь я не такой же зануда, а?– папа подмигивает мне,– я ведь не пилю вам мозги?

– Это условное выражение.– улыбается Френк.– у них всё отлично.

Я наливаю ему кофе, ставлю коробку с пиццей на середину стола. Френк был частым гостем в нашем доме, папа тоже ставился к нему более-менее хорошо, но по глазам я видела, что он не очень то счастлив. Но за все время ничего плохого о нем он даже не сказал.

– А ты как? Как работа?

Уже год Френк работает стажёром в городской фирме его родителей по продаже спортивных товаров (да, их семья всегда была багатой, фирма перешла отцу Френка по наследству от его деда, поэтому все они- те ещё городские "шишки").

– Ничего позитивного в этом не вижу, вы же знаете мое отношение к этой работе.

Он ненавидел фирму родителей. Ненавидел все, что было связано с ними. Типичная история; они хотят сделать из сына наследника своего бизнеса, втянуть его в свою работу, пока их сын горит страстью к спортивным играм и соревнованиям.

– Так почему там работаешь?

– Деньги.– смеётся он, отрывая кусок пиццы.

– Тогда понимаю тебя,– отец откинулся на спинку стула,– я тут новости рассказывал своим, у тебя сосед сегодня будет.

– Вот как? Кто?

Он пересказал Френку о Раймонде Уоллесе.

– Странно немного, он же мой одногодка, что он тут делать будет?

– Иногда необходимо начать жизнь с чистого листа, ребятки.– подмигивает папа.

– Ну не тут же,– смеётся Остин,– тут все заканчивают свою жизнь.

– Говоришь так, будто Алистер- это концентрационный лагерь,– я закатываю глаза,– это просто город, всем нужно как нибудь вертеться.

– Тебе вот уже двадцать четыре, у тебя хоть есть талант, ты сама на себя не плохо зарабатываешь, а мне так дальше остаётся с машинками играть.

– Ты ведь сам этого хотел, дружок.– говорит папа.

– Не спорю…

Раздел 4

"Блеккер" расположился на самой высокой точке города, на скале с южной стороны. Чтобы подняться туда, нужно было приблизительно минут двадцать езды, но я просто обожала эту дорогу; с нее можно было наблюдать, как поднимается солнце, освещая целый город золотым блеском, или как на крыши домов падают туманы. Небо было так близко, что хотелось поднять руку, и вот-вот…ещё немного, и облака будут проплывать у тебя между пальцами.

– Как красиво…– выдыхаю я, наблюдая сквозь запотевшее стекло ауди Френка, как в дали над скалами вспыхивает яркая молния.

Ливень только усилился, на город спустилась серая мряка. Словно в ответ, Френк сильнее сжал мою левую руку в своей. Кожа на его ладони была влажная и гарячая, внутри салона было жарко, дышать тяжело.

– Ты бы согласилась, если бы я предложил тебе выйти за меня?– нарушил он тишину.

Я смотрю на него, но он продолжает внимательно следить за дорогой. "Нет", шепчет голос внутри меня.

– Странный вопрос.

– Почему?

Он поднимает бровь. Сам подумай почему, блин!

– Ты любишь меня?

– Да.

– Но замуж за меня не хочешь.

– Это разные вещи. Я могу любить, но это не значит, что готова выходить замуж. Не это самое главное.

– Если любишь, должна быть готова. Тебе же уже двадцать четыре…

– И что?– я смотрю на него,– я должна все бросать и выходить замуж? Где написано, что двадцать четыре – это потолок? Это не значит, что я не хочу. Я просто…

– Ладно,– он улыбается, смотрит на меня и опять сжимает мою ладонь,– ладно, прости, я просто думаю о многом…но ты ведь меня любишь?

– Да.

– Может нам просто начать жить вместе? Так сказать попробовать что к чему, присмотреться…

– Давай не будем об этом пока говорить, прошу тебя. Ты знаешь, как я не люблю такие разговоры.

Он кивает. Я до боли прикусываю губу. Почему думать об этом так сложно? Почему так сложно просто ответить самой себе на эти вопросы и больше не мучать себя? Почему?..

"Блеккер"– очень оригинальное здание черного цвета, с большими панорамными окнами, выходящими просто на вид города со скалы, фигурными кустами в бетонных клумбах около входа и большой неоновой вывеской над массивной стеклянной дверью. Это было мое самое любимое место во всем городе, почти что второй дом. Если пройтись минут десять от паба к маленькому парку, можно найти скрытую от посторонних глаз лавочку под старым дубом, которая стоит почти на краю скалы. Кто и когда ее поставил я понятия не имела, но именно сюда я часто поднималась, когда чувствовала, что мои силы на исходе. Это место было уютным, скрытным, пропитанным жарким воздухом из-за густой кроны деревьев вокруг и листьев дуба над головой, и мне нравилось прятаться тут от всех проблем, от всего мира. Я нашла это место два года назад, но привычка приходить сюда так и не исчезла.

Паб был для меня тоже очень дорогим местом, в большей степени потому, что почти весь персонал – мои близкие друзья, и, работая там, я не чувствовала, что это именно моя работа. Скорее это было ещё одним хобби (хотя звучит смешно), которое приносило мне стабильный доход. Но знаете, я была довольна и благодарна за эту работу. И никогда бы не сказала,что мне она не нравится. Это глупо.

Оливия Ленино, мать моей подруги, заведующая в "Блеккер", вложила в это заведение всю свою душу и свой вкус, и у нее получилось. Меньше чем за два месяца паб стал самым лучшим и популярным в городе, и это не могло не радовать. С утра до вечера я бегала между столами, разнося посетителям блюда и напитки, вдыхая привычные жаркие запахи жареного лука и свежего хлеба, пока в голове придумывала новый сюжет для новой картины. Моя жизнь никогда не стояла на месте, я постоянно что-то делала, куда-то бежала, спешила. В руках- куча работы, в голове- куча мыслей, просто с ума сойти… Но "Блеккер" я правда обожала. В свободные от работы дни мы с друзьями часто собираемся тут уже в качестве посетителей, садимся за свой любимый столик в самом углу залы, заказываем кучу еды и напитков и долго-долго говорим обо всем на свете. Лучшие моменты в моей жизни.